"Судьба сиротки"

(От лица Беллы) Попрощавшись до вечера с близкими, мы с Марией приступили к готовке. «Хорошо, что я заранее купила всё необходимое!» - похвалила я себя мысленно. Около пяти вечера, накрыв стол, мы поднялись в свои комнаты, дабы привести себя в порядок. Я как раз наводила последние штрихи, когда ко мне постучалась Мария: - Можно, милая? Не помешаю? - Ну, что за вопросы?! – возмутилась я, - Заходи, конечно! Между прочим, это и твой дом тоже! - Да уж! Надо привыкать. – произнесла она, присаживаясь на краешек кровати. Оглядев меня с ног до головы и улыбнувшись, добавила, - Какая же ты у меня красавица! Самое интересное, что ты ничего не взяла от матери. Вылитая Чарли. На её глаза навернулись слёзы. Я молниеносно оказалась рядышком, опустившись перед ней на колени. - Не плачь, родная! Пожалуйста, не надо плакать! Всё уже позади! Всё в порядке! Только сейчас я заметила, что Мария что-то сжимает в руках. Заметив мой взгляд, она разжала кулак. Это была старая фотография. На ней был высокий усатый кучерявый брюнет с выразительными глазами, цвета молочного шоколада. Он был в полицейской форме и улыбался. Одной рукой парень обнимал молодую, темноволосую девушку. Рассмотрев её получше, я вздрогнула и перевела взгляд на своё отражение в зеркале, а потом обратно. С фото на меня смотрели те же шоколадные глаза. У девушки та же стройная фигура, белоснежная кожа, застенчивая улыбка, непокорные кудри и вечный румянец на щёчках. Девушка была моей копией. Видя моё замешательство, Мария улыбнулась: - Это я. Мне здесь семнадцать. А это… - она запнулась, указывая на молодого парня в форме, - Это твой отец, Белла. Фотография сделана за несколько месяцев до того, как на меня напали. После появления Рене, я пыталась хоть что-нибудь узнать о брате и мне удалось. Он был гордостью участка, примерным семьянином и до безумия любил дочку… Чарли погиб при исполнении от огнестрельного ранения… Мария замолчала, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. А я, жадно рассматривая фотографию, шептала всего одно слово: - Папа… Папочка… Затем, немного придя в себя, я, улыбаясь, обратилась к Марии: - Так вот, оказывается, на кого я похожа! На любимую тётю! – она рассмеялась, а я продолжила, - Слушай, я всё не решаюсь у тебя спросить. Просто не знаю, как ты отнесёшься к моему предложению. - Спрашивай, детка! Для тебя всё, что угодно! – ответила Мария. - Я очень хочу стать твоей дочерью… Могу я называть тебя мамой? – шепотом спросила я. Она очень тепло мне улыбнулась, а из глаз опять потекли слёзы: - Если хочешь, родная… - Очень хочу… мамочка! – сказала я, ложа свою голову ей на колени. Я услышала, как Мария, нежно поглаживая меня по волосам и всё ещё плача, прошептала: - Господи, спасибо тебе! Пришел конец моим страданиям! Я обрела не только верных и преданных друзей, любящую семью и свою родную кровь, но и любимую и единственную дочь! Для этого стоит жить! – и, наклонившись, она поцеловала меня в висок. Мы сидели так ещё некоторое время. Нашу идиллию нарушил дверной звонок. Я поднялась, а Мария, произнесла, вытирая слёзы: - Так всё! Хватит сырость разводить! Пошли гостей встречать! – стоя в дверном проёме, она добавила, - Знаешь, доча, вы с Эдвардом – великолепная пара. Он до безумия тебя любит, как и ты его. Просто, он запутался. Дай ему время, девочка моя! И, кстати, мне Эдвард тоже понравился. Она рассмеялась, а мои глаза поселились на лбу: - Но как… - Ну, не зря же ты меня мамой зовёшь! В нас же, всё-таки, одна кровь течёт! – расхохоталась мама и пошла вниз. Я рассмеялась вместе с ней. Немного поправив макияж, я спустилась следом. Это был восхитительный вечер. Впервые я радовалась дню рождения, словно ребёнок. В клуб мы так и не пошли – нам и дома классно было! Так много я ещё никогда не смеялась. Карлайл и Джаспер подарили мне сертификат на курс обучения вождению. Эсми и Эл оформили для меня альбом своими руками, в котором собрали фото с проб, съёмок и премьеры фильма; рецензии на мой первый фильм; отклики критиков о «Невестах Дракулы» и моей игре. Эм и Роуз подарили мне маленького котёнка – трёхмесячную британскую плюшевую кошечку, дымчатого окраса, которую мы тут же окрестили Багирой. Следующим пришел Эд с огромной корзиной, обшитой розовыми рюшами, в которой посапывало прелестное милейшее создание – щенок породы американского кокер спаниеля, светло-коричневого цвета. Он был того же пола и возраста, что и Багира. На семейном совете мы решили назвать её – Клеопатра. Короче, Клео. Джейни визжала от радости, доставая, сонную, Клео из корзинки. Что самое интересное, c Багирой Клео тут же подружилась. Последним приехал Джейкоб. Пока я получала устные поздравления, Джейни влезла в большую коробку, которую парень поставил возле себя. - Ура! Мамочка, Белли, а здесь ещё одна собачка! Такая же, как и Клео! – визжала малышка, вытягивая на свет Божий, ещё одного щенка американского кокер спаниеля, на тон темнее Клео. - Что значит «ещё одна»?! Что ещё за Клео?! – воскликнул Джейк, проходя в гостиную, куда Джейни утащила его подарок. - А то, что я уже подарил Белле щенка! – вмешался Эдвард, - Кроме того, Роуз и Эм котёнка подарили! Джейк внимательно осмотрел наш зверинец и заржал, пытаясь выдавить из себя: - Парни, я уже завидую своему подарку! Блин, хотел бы я быть на его месте! - Чё ты ржёшь, идиот?! – раздраженно воскликнул Эдвард. - Не понял юмора! – протянул Эммет. - Ты и нам объясни – все посмеёмся! – произнёс Джас. - Придурки, мать вашу! Прости, Эсми! – она, давно привыкшая к их перепалкам, лишь махнула рукой, - Я Белле кобеля подарил! Прикиньте, какого ему будет в этом женском царстве! Да он в любви и ласке купаться будет! Ты представь себе, Эд – мы с тобой мозги друг другу морально имеем, а эти двое будут иметь друг друга физически, да ещё и с наслаждением! За этой тирадой последовал взрыв хохота. Даже Эд, который до этого злился и скрипел челюстью, не смог справиться с улыбкой. А подарок Джейка, которого, кстати, назвали Цезарем, довольно тявкнул на руках Джейн. После ужина мы играли с Джейн и питомцами и разошлись далеко за полночь. Карлайл и Эсми забрали Марию к себе. Как сказала Эсми: «Для продолжения банкета!». Мария лишь виновато улыбнулась, а Карлайл пообещал позаботиться о них. «Пусть едут,» - думала я, махая ей рукою, - «Мама многое в жизни пропустила – пусть нагоняет!». Когда машина скрылась из виду, на моей талии сомкнулись нежные руки любимого. Его горячее дыхание обожгло мою шею, отчего по коже побежали мурашки. - Беги, переоденься, обуй что-нибудь поудобнее, корми малышей, закрывай дом и поехали. У меня для тебя ещё один подарок. Жду в машине, любимая! – услышала я бархатный шепот на ушко. Дважды повторять не надо! Через несколько минут, мы уже были на шоссе. Всю дорогу я любовалась милым, а он лишь улыбался моей любимой кривоватой улыбкой, не отводя глаз от дороги. Когда я, наконец, посмотрела в окошко, то охнула и потеряла дар речи. - Приехали, любимая! – прошептал мне на ушко любимый.