Всегда? Да никогда!

Я всегда знал, что не переживу эту войну. Рано ли, поздно ли, но Смерть догонит меня, и я буду отвечать за свои грехи. Но не так же! Я не испытывал иллюзий, зачем меня желает видеть Лорд, и был готов увидеть ослепительную вспышку цвета любимых глаз. Но змея! Помилуйте, я что, кролик?! И все-таки умирать чертовски больно… Но все же я поведал правду о предназначении этому мальчишке, её сыну. И теперь мне осталось лишь ждать, когда закончится эта ненавистная моральная боль и столь выматывающая физическая. И вот этот долгожданный момент! Кто бы мог подумать, что минуты смерти тянутся дольше, чем годы жизни. И тут я заметил какое-то движение сбоку от меня. Неужели даже сей радостный момент будет омрачен чьим-то присутствием? Но мне уже все равно. Словно лопнула тугая струна, боль прекратилась, а вместе с ней и ощущение своего тела. Однако, я все еще есть, я все еще здесь. Хотя где это здесь? Я осмотрелся: подо мной распласталось мое тело. Боже мой, неужели я так выглядел?! Почему у меня такой зеленоватый цвет лица? Может, все после смерти зеленеют… Да нет, я же помню, Дамблдор на своих похоронах не выглядел столь «свеженько». А что с волосами? И тут я попытался вспомнить, когда же я их мыл в последний раз. Мда, нелегко найти время на себя, будучи шпионом. В этот момент мне даже стало слегка обидно, пусть все думают, что я Пожиратель, пусть вспоминают мой неприятный характер, но они же будут раздражаться при виде меня и старательно отводить взгляд! Что толку от этих нерадостных мыслей. Однако, что же мне мерещилось рядом со мной перед смертью? Я наконец-то оглянулся и заметил зависшее рядом со мной плотное черное облако. Еще одна душа? — Нет, Северус, души не могут увидеться и поговорить друг с другом после смерти. Лишь со мной, — этот шипящий шепот раздавался отовсюду и ниоткуда разом, а облако шевелилось, словно постоянно меняло форму и никак не могло с ней определиться. — Кто ты? Если душа может говорить лишь с тобой, неужели ты и есть Смерть? — на самом деле я никогда не верил в ее материальность. Наука очень быстро избавляет от иллюзий о божествах, чудесах и прочих -ах! , в которые так любят верить магглы, фаталисты и просто не очень образованные маги. А в науку я верил всей своей душой или что там сейчас парит над моим телом. Внезапно облако рассмеялось чистым звонким смехом, который так не сочетался с шипением и так дико звучал над мертвым телом: «Как это забавно — разговаривать с тем, кто в тебя не верит! Вот ты сейчас так презрительно думал о фаталистах, а сам? Ты же верил в пророчество, верил в предначертанность собственной смерти. Чем же это отличается?» Как же в этот момент мне захотелось поспорить. А впрочем… я ведь уже умер, могу и не сдерживаться.   — При чем же здесь фатализм? Неотвратимость моей смерти — не более чем логика: шпион никому не нужен, какая бы сторона ни победила, он слишком много знает. А предсказания… Даже страшно представить, что я это признаю! Но все же это наука, хотя и полная белых пятен и неизученности. — Северус, Северус, ты споришь даже после смерти. Хотя, не скрою, это весьма забавно. Конечно, я не буду пытаться заставить тебя поверить в Судьбу. Да и разговор со мной ты можешь считать галлюцинацией. По крайней мере пока, — а вот этот смешок облака куда больше подходит к шипению: ощущение, словно по телу прошел разряд маггловского тока. — И все-таки за свои ошибки, Северус, необходимо платить. А вот это уже не ток, это уже пышет жаром геенны. Неужели со смертью мои мучения не закончатся? — Ты так надеешься и ждешь смерти. Ты как и всегда: вместо того, чтобы решать проблемы, пытаешься от них убегать. Но со мной так не выйдет. Искупление — необходимая часть посмертия. Хотя в твоем случае этого посмертия еще ждать и ждать… — если бы облако имело мимику, готов поспорить, оно бы сейчас ехидно усмехнулось и приподняло бровь. — Ты прав, я всегда прихожу к душе в том виде, которую она представляет. — Я представлял облако? Да быть такого не может! — Ооо, нет. Ты та редкая душа, которая так и не смогла определиться. Однако характер свой ты искренне считаешь смертельно ядовитым, оттого у твоей Смерти он такой же. Нет, все-таки это галлюцинация! Может, я еще не умер и брежу, отравленный ядом Нагайны? Или вообще, не дай Магия, валяюсь в коме где-нибудь в Мунго… — Нет, мне это уже надоело! Бесполезно говорить с тем, кто тебя всерьез не воспринимает! — шипение становилось все громче и громче. — Северус Тобиас Снейп, твоим Искуплением станет исправление собственных ошибок! Возвращайся в прошлое и предотврати катастрофу. Миру магов достаточно прошлой войны, нынешняя унесла слишком много жизней и стала причиной будущей. Грядущая же война с магглами уничтожит Магию окончательно! Но твое Искупление может это исправить, — и тут облако сбилось со своей пафосной речи и снова очень ехидно хмыкнуло. — Впрочем, я развею твои сомнения о реальности происходящего и оставлю в твоем прошлом напоминание. Так сказать, весточку из будущего. Нет, я всегда, всегда знал, что мой характер однажды заведет меня в самую з… ой, как далеко он меня заведет. — Ничего, только с таким характером из этого далеко и выбираться, — язвительно прошипело облако и внезапно гаркнуло так, что я вздрогнул. — Да совершится Искупление во имя Магии! В этот миг мир вокруг словно сошел с ума: завертелся, закрутился. А потом все вокруг накрыла темнота.