Всегда? Да никогда!

Что-то пищало. Нет, не так, что-то отвратительно пищало! Этот звук словно проникал в мозг, заставляя поскорее придти в себя и убраться отсюда куда-нибудь подальше. Я с трудом открыл глаза: надо мной белел потолок, вокруг зеленели стены, и все еще что-то пищало. Стоп! Я же умер. Откуда это все? Все так похожее на маггловскую больницу, в которой мне не повезло однажды оказаться лет этак в десять. Неужели за грехи теперь карают вечным лежанием на жесткой койке и слушанием писка? О Магия, неужели они сюда притащили и ту противную медсестру с уколами?! Геенна маггловского разлива словно услышала меня, дверь, противно скрипнув, распахнулась, и на пороге возникла та самая необъятная служительница шприца и капельницы. — Очнулся? Ну наконец! Мать поди ж извелася вся. Третий день все прибегает, выспрашивает, лезет. Мне заняться шо ли больше нечем, чем со всякими родственничками разговаривать, — она еще и говорит, как в моем детстве. Неееет, это слишком. Слишком-слишком-слишком. И почему Смерть не сказала, сколько это мордредово Искупление будет длиться? Тем временем медсестра что-то звучно и нечленораздельно прокричала в коридоре, и в мою палату вбежала мать. Совсем такая же как тогда: бледная, заплаканная, но такая любимая! В детстве я не понимал, как сильно она мне нужна, лишь после ее смерти осознав, что ни разу не сказал ей теплых слов. Но сейчас я ведь могу ее обнять! Да ради этого я готов вечно терпеть и орущую тетку, и пищащие приборы. — Мама! — я попытался вскрикнуть от радости, но из моего горла раздалось лишь невнятное шипение. Такое подозрительно знакомое шипение. —… оставлю в твоем прошлом напоминание. Так сказать, весточку из будущего… — пронеслось в моей голове. Неужели я правда в прошлом? А для меня неверующего Смерть оставила такой явный знак… — Молчи, мой милый, молчи! — из маминых глаз снова полились слезы. — Врачи говорят, что твои связки пострадали больше всего. Ох, мой малыш, как я волновалась! Эта авария… Главное, что ты жив! Это самое главное. А голос мы восстановим. Вот увидишь! Не смогли магглы, смогут в Мунго. Я удивленно уставился на маму. Нет, это какая-то другая реальность! Моя мама никогда бы так не сказала, отец бы просто убил ее. За все годы, что я провел дома, она никогда не колдовала, не говорила о волшебстве, лишь варила зелья на продажу. Пока я пытался осмыслить происходящее, мама бегала по палате, заламывая руки, ругалась с вернувшейся медсестрой и заглянувшим врачом и требовала моей выписки. Чего врач допустить никак не мог, ведь я только очнулся. Внезапно мама выхватила палочку и что-то тихо прошептала под нос, в этот же момент доктор успокоился и велел готовиться к выписке. Конфундус. Не думал, что мама еще не разучилась колдовать за десять лет, проведенных среди магглов. Между тем события завертелись со страшной скоростью. Вызванная бригада из Мунго быстро аппарировала меня в палату, где меня стал осматривать молоденький маг. Он водил палочкой над моим горлом, накладывал все более мощные исцеляющие чары и просил что-нибудь сказать. Но я по-прежнему мог лишь выразительно шипеть, чем приводил его в состояние все большего изумления. Через полчаса бесполезных попыток в палату тихонечко проскользнула мама. Однако вопреки ожиданиям, маг не стал ругаться на посторонних в палате, а отозвал ее подальше от кровати и стал шепотом выяснять, что же со мной случилось. Мама рассказывала ему про велосипедиста, сбившего меня на дороге, про некомпетентных врачей маггловской больницы, про мое бессознательное состояние, длившееся три дня. Ах, если бы со мной случился только велосипедист, я бы опять отделался легким сотрясением мозга и неделей страданий в том аду, по ошибке называемом больницей. Но я точно знал, с моим горлом приключилась Нагайна, от ее яда не помогут ни заклинания, ни зелья. Да и вряд ли Смерть уберет свое напоминание так просто. Я уже собрался рассказать об этом магу, который снова вернулся к моей постели, но понял, что не могу издать ни звука. Тогда я решил на пробу сказать что-нибудь другое. — Что со мной? — вышло, конечно, шипяще, но вполне понятно. Но любые попытки рассказать о змее заканчивались полной немотой. Вот значит как… Думаю, что ни об ошибках, ни о войне, ни о Смерти я рассказать не смогу. Меняй мир, никому не говоря об этом! Что может быть прекраснее?! Я тотчас представил себе, как прихожу к Лорду и говорю: «Мой Лорд, не начинайте войну, я не могу сказать вам почему, но я точно знаю, что ни-зя». Хо-хо. Представляю, что он за это со мной сделает. Ну и несомненно послушает, я же знаю, это такой аргумент! Нет, аргументище. И тут меня посетила страшная мысль. О каком Лорде я сейчас думаю? Я в больнице, рядом мама, значит мне лет десять! У меня даже палочки еще нет, я ребенок. И все относятся ко мне, как к ребенку. О неееет! Мне снова предстоит пройти тот ад, называемый школой. Снова чувствовать презрение слизеринцев, снова терпеть нападки Мародеров, снова страдать по Лили… Лили!