Всегда? Да никогда!

— Северус, Северус, ты видел, кого выбрали Министром? — в мою лабораторию ворвался Гарри, взъерошенный больше обычного. Что его так взволновало? Вот уже год, как я уволился из Хогвартса и работал исключительно в собственной лаборатории. И ни разу за все это время Поттер не врывался так внезапно в ее экспериментальную часть, зная, чем это чревато. Так и сейчас, вздрогнув от его криков, я добавил слишком много цветков опунции. — Гарри! — Бабах! Зелье взорвалось одновременно с моим гневным возгласом, и помещение тут же наполнилось ядовитым ярко-зеленым туманом. Когда через полчаса совместной магии нам удалось все же отчистить лабораторию от последствий Гарриной эмоциональности и моего испуга, я вспомнил с чего началось это безобразие. И поинтересовался, что же настолько впечатлило Поттера, что он, в духе прошлой школьной жизни, пренебрег всеми правилами и техникой безопасности. — Да это какой-то кошмар, Сев! Этот Шеклболт все-таки станет Министром! Представляешь?! — Гарри просто клокотал от гнева. А история все же движется каким-то одной ей ведомым путем. И в этой жизни отраву Дамблдоровских идей изжить из сознания британских магов не представляется возможным. И пусть ее автора они давно предали анафеме за бесконечные угрозы войной с темными магами, которая не привлекала общество. Идеи «равенства и братства», а заодно уничтожения всех, кто хоть немного выбивается богатством, знаниями или происхождением, никуда не делись. И Кингсли, пропагандируя эти же ценности уже самостоятельно, снова смог занять этот пост. — Гарри, ну что ты так переживаешь? Вряд ли он предложит сжигать на кострах всех, кто хоть слегка похож на темного мага по версии Дамблдора, — что могло так впечатлить этого, столь далекого от подобных проблем, человека? — Ты не читал его брошюру, да? — Поттер подозрительно прищурился, — Ту, которую я тебе дал. Так ведь, Сев? Опять дальше лаборатории ничего не хочешь видеть? Пожалуй, это оказалось самым большим камнем преткновения в нашей совместной жизни. С тех пор, как Гарри закончил школу, он радостно перевез ко мне свои вещи и занялся, как он это называл, «поиском себя». Если Драко сразу же после Хогвартса поступил в Парижскую академию целительства, куда за ним потянулась и Гермиона, ставшая к тому моменту миссис Малфой, то Поттер решил взять год перерыва. И все это время он кидался из крайности в крайность, пробуя самые разные занятия и, параллельно, мучая меня этим. Молодость в нем бурлила, желала активности везде, в том числе и в гражданской позиции, я же вне лаборатории предпочитал спокойствие. Политических игрищ мне в этой жизни хватило. — Эм… Видимо, не читал, — я замялся, предчувствуя лекцию «о равнодушии некоторых зельеваров к судьбе нашей Родины», — А что, там было что-то вопиющее? — Ох, Сев… — Гарри вздохнул и призвал какую-то бумажку, видимо, ту брошюру, — Сам читай! Желательно сразу с обещаний. Знакомая фотография огромного негра в цветастой мантии, улыбающегося с обложки, меня ни капельки не впечатлила. Но вот текст! Да он совсем с ума сошел? В качестве предвыборного обещания, он говорил о введении запрета на ритуальную и кровную магии, как разновидности темных искусств. Но он же сам чистокровный! Как он не понимает, что вся родовая магия попадет под эти определения?! — Вооот, я же говорил, что надо читать, — Гарри моя ошарашенная физиономия, кажется, доставила немало удовольствия, — Правда, это ни капельки не отвечает на главный вопрос: что же теперь с этим делать? — его лицо помрачнело. — Надо подождать, я не думаю, что он действительно сумеет протащить подобный закон. Мало ли, что политики обещают, чтобы их выбрали! — нет, на самом деле я так не думаю. Но я хочу так думать! Мне совершенно не нравилась идея снова с чем-то бороться, менять размеренный уклад жизни. В конце концов, моей душе уже почти семьдесят, я устал! — Подождать? — глаза Гарри недоверчиво сощурились, — Ну-ну! — и он вихрем вылетел из лаборатории. Ох уж мне этот юношеский максимализм!

***

А через неделю за завтраком Гарри ошарашил меня еще одной новостью. — Сев, я наконец выбрал, где хочу учиться. Даже заявление отправил, — у него было какое-то подозрительно умилительное лицо. Обычно оно такое, когда он точно знает, что мне что-то не понравится, но хочет все-таки настоять, — Скажи, тебе очень важно, где именно варить свои зелья? Что? И он туда же? Не далее, как два дня назад, моя бабушка завела разговор именно на эту тему. Ей, как и многим представителям старых Родов, не давал покоя этот будущий закон нового Министра. Однако, если большинство оставшихся в Британии аристократов, а их в последние годы становилось все меньше, придерживалось моей точки зрения, то леди Каталина… О, решительности моей бабушки могут позавидовать многие! Она решила не просто сменить страну проживания, но и переместить Родовой алтарь! Под впечатлением от нашего разговора я написал Люциусу, спросил, слышал ли он о такой возможности. На что очень скоро получил ответное письмо, где друг поражался решению леди и рассказывал, что никто из его мигрировавших знакомых так не делал. Да и я точно помнил, как полгода назад Нотты приезжали в Британию проводить обряд крестин в родном меноре. — И где же ты хочешь учиться? — Знаешь, Сев, я тут долго думал о нынешней ситуации, поговорил с бабушкой… — да ладно?! Она и до Гарри добралась?! Кажется, меня окружают, —… и она одобрила мою идею. Я послал документы в Каннский магический университет на политологию. Мне же всегда было интересно, чем занимаются отец и Марволо. — Ого… — я даже не знал, что сказать. Меня не удивляло влияние Лорда на Гарри. Хоть все крестражи и воссоединились в Марволо, какая-то незримая связь между ними все же сохранилась. — Ты против? Сев, я понимаю, что ты во все это не веришь, но многие наши знакомые собираются покинуть остров, — он снова торопливо говорил, начиная нервно расхаживать по столовой, — Я еще после свадьбы Драко подумывал перебраться к семье, но тут был ты. И я понадеялся, что однажды и ты захочешь осесть во Франции. Ну, Сев! Это же действительно хорошая идея! Через полчаса подобных сумбурных уговоров Гарри удалось добиться того, чего уже давно не могла добиться бабушка ни логическими доводами, ни давлением — я был согласен на все. Вот так внезапно мы начали присматривать сразу два домика во Франции: для нас и для Принц-менора. А леди Каталина тем временем умчалась с несвойственной ее возрасту прытью куда-то в Анды, уговаривать лучшего специалиста по родовой магии помочь с переносом алтаря. Маг упирался, ссылался на возраст, дальний перенос и множество других факторов. Но поддержка в лице Люциуса, который загорелся идеей перенести алтари Малфоев и Поттеров, а может и хорошее финансовое вознаграждение, все же склонили чашу весов в пользу моих родственников. Больше всех происходящим был доволен Гарри. В Британии мы так и не обзавелись собственным жильем, обитая в моем крыле менора. И обретение своего гнездышка его чрезвычайно вдохновило. Теперь он разрывался между университетом, где уже начались занятия, и обустройством домашнего уюта. Я, как человек, которому для комфорта достаточно одной лаборатории, от этого активно уклонялся. Но когда ночью, обнимая меня в постели, Гарри шептал о том, как он счастлив, я понимал, что готов пережить еще не один переезд. И все же я страдал от всей этой суеты и, выполнив свою миссию по подбору домов, запросил у Марволо практически политического убежища. А бывший Лорд ехидно смеялся, глядя на мое осунувшееся лицо. — Кто бы мог подумать, Снейп, что ты будешь искать спасения у меня! — Самому не верится, — мы снова сидели на веранде в саду и пили что-то из его бесконечных запасов вина, — Но так как остальным в это тоже не поверится, это самый надежный вариант. Еще минут пятнадцать мы обменивались колкими, но совершенно безобидными остротами, а потом он внезапно серьезно посмотрел на меня: — Я ведь тебя понимаю, Северус. Я тоже страшно не хотел уезжать. А потом вдруг понял. Не всегда надо идти против ветра. Иногда, чтобы стать счастливым, надо отступить. Счастливым? Какой-то сюрреализм: самый сильный темный маг Британии говорит со мной о счастье. Человек, которого я так долго ненавидел, с мягкой улыбкой поддерживает меня и дает советы. Как все-таки сильно изменилась моя жизнь! Никогда бы не подумал, что так будет. И что именно это сделает меня счастливым. Ради этого можно было и умереть.