Ошибка Аналитика или Бедный, бедный Горький

*** А может, это и не легенда никакая? Вдруг так и в жизни бывает? Набраться бы смелости и начать не мечтать, а действовать, с грохотом роняя шкатулки на мостовые. Может быть, сегодня? *** В этот ничем не примечательный понедельник доцент Штирлиц категорически недоволен буквально всем и сразу. То его по поводу и без отвлекают студенты («Вот и где, спрашивается, носит Робеспьера и Ламанчскую, эти неандертальцы на их совести!»), то Горький, которому срочно надо сдать обновлённый список публикаций за первое полугодие… В общем, только сядешь спокойно поработать – обязательно что-нибудь да выбьет из колеи. Успокаивает только то, что упомянутая ранее недобрым словом Донна действительно прислала черновик для публикаций последних данных в срок, как и обещала в пятницу. Правда, там ещё требуется тьма тьмущая доработок – ну да ничего, с этим они справятся. Вчитываясь как раз в «рыбу» статьи, присланную аспиранткой, Администратор уже успевает успокоиться и бурчит что-то вполне миролюбивое себе под нос, как вдруг дверь их общей с доцентом Гамлетом преподавательской отворяется и в кабинет входит сама коллега с крайне растерянным видом: -Привет. Штирлиц, у нас что, в НИИ перестановки намечаются? Или это ты здесь ремонт затеял, не посоветовавшись со мной? -С чего бы? – вновь обиженно бурчит логик, недовольный тем, что его опять прервали, но запоздало исправляется, - То есть, привет. И почему ремонт? Откуда информация? -А представляешь, иду я сегодня на работу, только успеваю предъявить пропуск – Донна твоя входит. С вооот такущей коробкой наперевес и, судя по всему, тяжеленной, - Датская разводит руками, демонстрируя масштабы ноши, с которой видела Искательницу, - Со мной еле поздоровалась, да и немудрено, я думала, она вообще упадёт. На лестнице её, правда, мой Габен поджидал – помог ей тащить эту бандуру наверх. Я его позже перехватила, спрашиваю, что за грузоперевозка, а он мне говорит, что ничего не знает, просто ему заранее позвонила Донна и попросила помочь отнести что-то тяжёлое в кабинет профессора Горького. Вот и думаю, может, ты в курсе? -Я-то вообще не в курсе, - от рассказанного Гамлетом Штирлиц впадает в неподдельное изумление, - Что ж, остаётся надеяться, что там хотя бы не бомба. Хотя с бомбой бы Ламанчскую охрана не пропустила. Ну ладно, я позже спрошу профессора. Виновница пересудов в преподавательской, тяжело дыша, опирается о стену в кабинете Горького и чуть пополам не сгибается – хоть она и дотащила это «безобразие», как в сердцах обозвала свой груз сама, досюда с помощью Габена, но теперь ей ещё предстоит распечатать коробку, быстро поставить всё на место и смыться поскорее, пока пожилой академик её не застукал, ему волноваться вредно. «Гексли, я тебе теперь точно всю жизнь должна буду,» - думает логик, достав из сумки канцелярский нож и начав осторожно распаковывать свою ношу, но тут слышит из коридора шаги, а затем и скрип приоткрывающейся двери. Ни жива ни мертва от страха, она застывает на месте и роняет резец на пол. Если это Горький – то всё, сегодня же вечером на стену дирекции повесят приказ о её увольнении и теперь уже её не спасёт никакая доктор Гюго. Но, к счастью Ламанчской, это оказывается лишь Робеспьер, вознамерившийся занести научному руководителю отчёт по зимней практике. Увидев коллегу с перекошенным от ужаса лицом, странный ящик возле неё и валяющийся на полу канцелярский нож, он даже не знает, что именно спросить – настолько абсурдной кажется ему сия картина. Но к Донне возвращается речь и она говорит первая, хоть и борясь с надвигающимся приступом паники: -Тьфу ты, н-напугал, Ан-налитик несчастный, чтоб т-тебе пусто было. -Извини, - смущается Робеспьер, поняв, что не на шутку напугал зеркальщицу, - Я не думал, что ты здесь. Ты в порядке? А это что такое? – наконец он обращает внимание на коробку с чем-то доселе неизвестным, из-за которой и начался весь сыр-бор. -С-сейчас объясню, т-только отдышусь немного, - отзывается Искательница, присев на край стула и начав рыться в своей бездонной сумище, - Тьфу т-ты, бестия с-стоеросовая, лекарство дома з-забыла, - сообщает с убитым видом и привычно начинает счёт в своей голове. Аналитик понимает, что сейчас её лучше не трогать, и обращается к ней только тогда, когда она вновь переводит на него спокойный осмысленный взгляд: -С тобой точно всё в порядке? -Теперь да, - Донна с облегчением выдыхает, - Так, скажи, тут Горький не планирует с минуты на минуту появиться? -Нет, у него сегодня совещание в департаменте образования, он должен приехать только через час. -Слава богу, - у Ламанчской падает гора с плеч, - Слушай, тогда помоги мне, пожалуйста, распаковать эту штукенцию и поставить на место, а то я одна своими кривыми руками до его прихода возиться буду. Сейчас сам всё поймёшь, - отвечает, опередив вопросительный взгляд Робеспьера. Тот, убеждая себя, что вряд ли даже самая сумасбродная на свете Искательница пронесла бы в преподавательскую что-то опасное, послушно берёт из её руки нож и, вскрыв коробку, извлекает на свет столь ценный груз. -Как это понимать? – только и вырывается у него. На полу кабинета Горького, отражая отблески света, величественно разлеглось новёхонькое квадратное настенное зеркало. -Это моя неуклюжая попытка исправить наш с тобой косяк, - наконец Донна осознаёт, что придётся всё рассказать без утайки, и виновато глядит на коллегу, - В общем, с этого зеркала всё и началось. Я никогда не была суеверной, но как начала вспоминать, что у меня с первого дня тут всё ни шатко ни валко… В общем, кто угодно на моём месте в приметы поверил бы. Я решила искоренить, как подумала тогда, первопричину всех бед. Обрыскала кучу магазинов, кинула клич по соцсетям: мол, ищу зеркало в подарок и всё такое. Конечно, знала, что абы какое не сгодится и стоить может недёшево. Была готова пожертвовать накоплениями на отпуск. А тут вчера Гексли позвонила. У неё, оказывается, родственник на фабрике работал до пенсии, и как раз хотел ей подарить. Ну она мне зеркало и подогнала и не взяла даже ни гроша, хоть я и предлагала. В общем, вот… Вот такая я суеверная дура, работающая в НИИ. Можешь смеяться сколько угодно. Только Горькому не говори, что это моих рук дело, а то ещё в коррупции обвинит. -И не подумаю смеяться, - более чем серьёзно отвечает Робеспьер, всё ещё с любопытством изучая явно искусно сделанное творение гексличьего родственника: конечно, оно не так уникально, как старое сокровище профессора, но всё равно красиво, - Только как же ты его, прости, дотащила одна? Мне могла позвонить хотя бы… -Пришлось припахать твоего приятеля, - пожимает плечами Ламанчская, - Да и вообще, вам с Есей от меня уже хватило неприятностей, - бурчит вполголоса и в сторону. Аналитик тактично делает вид, что не услышал её последней фразы: -Ладно, давай тогда установим его, что ли. Логики, стараясь не повторять прошлых ошибок, аккуратно поднимают зеркало с разных сторон, бережно подносят к стене и внимательно осматривают последнюю в поисках гвоздей или иных средств крепления. За своей бурной деятельностью они не замечают, как из-за неслышно приоткрытой двери за ними добродушно-иронично наблюдает пораньше вернувшийся с совещания старый профессор Горький.