Та Белль

      Тишина. Вот что всегда царило в этом мрачном помещении. Собственное дыхание и размеренный стук сердца в ушах мог свести с ума кого угодно — более ни одного звука невозможно было найти в этой могиле. Серые стены и холодный пол делали это место действительно похожим на склеп. На такие же мысли наталкивала и постель — по сути, невысокая койка, вмурованная в пол, словно пьедестал для гроба. От таких мыслей пленница содрогалась.       Она Лейси Френч. Вот всё, что, пожалуй, помнила о себе девушка. Она не могла сказать, как давно находилась в тёмном маленьком помещении (что и комнатой-то назвать было сложно), в котором единственным источником света было узкое окошко почти под потолком. Как она сюда попала? Чем жила, чем занималась до этого? Ответов на эти вопросы не было, как и тех, кому эти вопросы можно было бы задать.       Но ничто не вечно, верно? Так, к счастью или нет, случилось и с пленом Лейси. Однажды, когда в комнате стало прохладнее, а за окошком уже темнело, девушка услышала голоса. Приглушённые, тихие, их было два, кажется, мужской и женский, они говорили вполголоса. Лейси невольно прислушалась. Слуху, непривычному к речи, пришлось напрячься, чтобы разобрать разговор по ту стороны двери камеры. - Собираетесь упечь меня в психбольницу, госпожа мэр? - звучал спокойный мужской голос, в котором Лейси интуитивно почувствовала насмешку. - Я не думал, что Вы так недолюбливаете старого барахольщика. - Бросьте, Голд, - насмешливо отвечал женский голос. - Я лишь хочу Вам показать один диковинный товар. Надеюсь, он убедит Вас принять мою сделку. - Я всего лишь ростовщик, госпожа мэр. Не понимаю, почему с такой странной просьбой Вы обратились ко мне. Тем более, после нескольких странных минут допроса относительно моего имени. Ещё и в психбольницу привели... Сомневаетесь в моей вменяемости? - Увидим, - сурово отрезал женский голос.       Лязг ключа. Лейси, апатично прислушивающаяся до этого к разговору, с трудом подняла голову, преодолевая влияние успокоительного, которое, наверное, добавляли в каждый её обед. Тяжёлая железная дверь скрипнула и отворилась. Лейси зажмурилась от непривычно яркого света ламп. Тут в дверном проёме появился невысокий мужской силуэт. Глаза девушки чуть расслабились, когда он закрыл собою свет, однако, живительный полумрак ласкал уставшие глаза недолго. Мужчина в два шага оказался у койки и замер. Лейси сощурилась и попыталась разглядеть гостя, которого женский голос назвал Голдом. Острое лицо мужчины было спокойно, однако, карие глаза с зеленоватой примесью выдавали встревоженность. - Это не смешно, госпожа мэр, - вдруг быстро проговорил он, оборачиваясь. - Кто эта девушка?       Голос мужчины стал холодным и колючим, будто Голд был не только встревожен, но и в нём закипала злость. - Это я хотела спросить у Вас, - с насмешливой улыбкой отвечала мэр, стоящая в дверном проёме, расслабленно прислонившись к стене. - Она описывала человека, похожего на Вас, оттого я и решила показать Вам эту бедняжку. - Но я... - тихо начала Лейси, однако, мэр кинула на неё уничтожающий злобный взгляд, явно приказывая держать рот на замке.       Девушка поспешно смолкла, потупив взгляд. - Это Вы о ней говорили как о товаре, мисс Миллс? - сухо спросил Голд. - Я подумала, что Вы с ней знакомы, оттого решила, что справедливой ценой в нашем деле может оказаться освобождение старой подруги... или возлюбленной, - хитро прищурившись, отвечала мисс Миллс, а потом наигранно вздохнула. - Что ж, но если Вы не знакомы, то жаль.       Голд обернулся к Лейси и взглянул ей в глаза. Девушка заметила, что мужчина судорожно сглотнул, явно напряжённо о чём-то размышляя. - Видимо, ей придётся провести остаток своей жизни в этой палате... в одиночестве, - закончила мэр.       Лейси побледнела. Этот человек мог её вызволить? Девушка с немой мольбой взглянула в зеленовато-карие глаза, судорожно иногда оглядываясь на стоящую в дверном проёме женщину. Голд сощурился и принял серьёзный и спокойный вид. - Да, а Ваша странная просьба, к сожалению, останется не выполненной. Так говорите, совсем одна? Это не завидная доля, уж поверьте мне, я знаю, госпожа мэр, - как бы между делом заметил он. - Давно эта девочка здесь?       Лейси тревожило то, что они говорят о ней, как о каком-то товаре, причём в её присутствии! Будто она не могла видеть, слышать их или понимать смысл сказанного... Желчная обида жгла душу, принося боль каким-то старым ранам. Девушка невольно подумала, что ей не ненавистно, а просто печально такое отношение к себе. - Точно не скажу, - ответила мисс Миллс. - Ну, если Вы... - Госпожа мэр, а что бы Вы мне предложили делать с этой девушкой, если бы я согласился выполнить свою просьбу? - вдруг с холодом перебил её Голд. - Я бы предложила Вам забрать её. Для выписки на данном этапе нужен тот, кто бы смог поручиться за бедняжку, приютить, - объяснила мэр. - Вы знаете, я человек практичный. Так какая мне выгода от нового неплатёжеспособного жильца, тем более, моего собственного дома?       Лейси заметила, что, несмотря на то, что мужчина говорил так, будто ему не терпится уйти, на самом же деле он не просто каменным изваянием примёрз к полу у её койки, но к тому же и тянул время длинными речами, будто ожидая от Миллс какой-то определённой реплики. - Ну, может, будет служанкой? Прислуга нынче не дёшева! - усмехнулась женщина, не сводя мрачого взгляда с лица Голда при этой фразе.       Тот холодно усмехнулся, будто оценив шутку, однако, его карие глаза, казалось Лейси, метали молнии. Девушка поняла, что это был какой-то поединок умов: они пытались как-то переиграть, обвести вокруг пальца друг друга, обмениваясь при этом любезными и даже дружескими фразами! - Знаете, мне знакомо гнетущее одиночество, - со вздохом продолжал тем временем мужчина. - У неё совсем нет родных? - Неизвестно. - Знаете... - Голд, будто бы задумавшись, потёр подбородок. - У меня есть свободная каморка, которой никак не удаётся найти применение, а также не помешал бы сменщик в лавке... Тем более, чем меньше родственников, тем меньше проблем. Как Вы думаете, Реджина? - странно усмехнувшись, с насмешкой в голосе спросил Голд.       Женщина торжествующе усмехнулась. Она явно считала, что победа была за ней. Однако, мужчина не выглядел расстроенным, а держался с достоинством. Он протянул руку Лейси и спокойно спросил: - Хотите пойти со мной?       Это были первые слова, с которыми к ней обратились. Как к собеседнику, как к человеку. Из-за этого Лейси растерялась, просто изумлённо уставившись на Голда, а потом, пристыженно кивнув, приняла протянутую руку. Вдруг мужчина вскинул указательный палец другой руки и сказал: - Но, - он выделил это слово, а потом, после непродолжительной паузы, указал на Лейси и продолжил, - учтите, я ничего не делаю бесплатно. Арендную плату никто не отменял. А говоря об этом маленьком жесте щедрости с моей стороны... Вы мне будете должны.       Лейси удивлённо взглянула в глаза мужчине, немного испуганно сжав его пальцы. Не дав ей опомниться, Голд проворно потянул девушку за собой и увлёк в коридор, мимо не менее ошеломлённой мисс Миллс. Женщина некоторое время удивлённо моргала, будто сбитая с толку услышанным, а потом, закусив губу, зло посмотрела на Голда. Кажется, победа всё же осталась за ним. - Старый лжец... Помнишь ты или нет? - прошипела себе под нос мэр, спеша за парочкой.       Лейси из-за яркого света была первые несколько секунд дезориентирована, и только Голд, тащивший её вперёд, не давал врезаться в стены или споткнуться на ровном месте. Вскоре, когда её восприятие окружающего мира немного нормализовалось, девушка сделала неожиданное наблюдение: она едва поспевала за хромым мужчиной с тростью. Да, Голд хромал на одну ногу, однако, был довольно проворен. Лейси слышала — она была не уверена, где и когда — что даже одноногие люди, наловчившись, могли довольно быстро передвигаться.       Лейси смутно помнила, что происходило дальше: какие-то люди в больничных халатах, бумаги, подозрительное и мрачное лицо мисс Миллс, холодное спокойствие во всём существе Голда... Потом морозный, свежий воздух, тёмное небо с крохотными точками-звёздами, опьяняющий восторг долгожданной свободы... Затем машина Голда и целый особняк...       Лейси очнулась только в тёмной спальне с большой кроватью, когда на её плечи легли мужские руки. Девушка, будто очнувшись от гипноза, быстро обернулась. Не успела она рассеянно поблагодарить спасителя, как почувствовала на лице тёплые руки. Голд мягко улыбался, поглаживая гостью по волосам, щекам, плечам. По телу Лейси пробежала дрожь.       Несколько секунд она оценивала ситуацию. Спальня, разговоры про долг, ласкающие действия... Лейси со смешанными чувствами уже мысленно пришла к выводу, зачем она здесь. Девушка не знала, тревожиться ей или поддаться искушению. «Кто знает, может, так и долг отработаю?» - подумала она, но тут же что-то глубоко в закромах души щёлкнуло и заставило робко и смущённо опустить взгляд. - Наконец ты здесь, Белль... - прошептал тихо тем временем мужчина, с любовью вглядываясь в черты лица девушки, будто встретил давнего и хорошего знакомого и не может налюбоваться. - Белль? - непонимающе переспросила Лейси. - Эм... Простите, сэр... мистер... Но я Лейси. Лейси Френч.       Голд вдруг замер. Лицо его постепенно утрачивало теплоту, уступая место сперва разочарованию, а потом мрачности. - Что, прости?.. - серьёзно спросил он. - Лейси Френч, - повторила девушка.       Вдруг Голд резко схватил её голову и притянул к своему лицу, заглядывая в глаза. Лейси хотела вскрикнуть, но звук застрял где-то в горле, стоило девушке встретиться с печальным, разочарованным взглядом зеленовато-карих глаз. Мужчина вглядывался в голубовато-зелёные глаза Лейси недолго. Он отпустил её, тяжело вздохнул, как человек, которого лишили последней надежды, а затем вышел из комнаты, оставив Лейси в одиночестве и недоумении.       На следующее утро Голд был мрачен и суров. За завтраком он сухо объявил следующее: - Мисс Френч, теперь Вы живёте в моём доме и обязаны подчиняться его правилам. Слышите? Обязаны. - Конечно, - послушно отвечала Лейси, мысленно придумывая повод и способ поскорее ретироваться и избавиться от обещанного долга. - Поэтому Вы можете пользоваться удобствами моего дома, некоторой свободой в пределах города, а также будете получать определённое жалование с моей стороны.       На этом моменте Лейси невольно замерла и вслушалась в речь Голда. Чтобы убраться из города куда-нибудь в мегаполис, чтобы засесть в каком-то клубе и не выползать оттуда, определённо нужны были деньги. Мужчина был холоден и спокоен. Он сидел во главе обеденного стола, сложив кончики пальцев. - Однако, Вы обязаны подчиняться любым моим приказам и отзываться на имя Белль.       Лейси удивлённо взглянула на мужчину. Тот пренебрежительно сощурился и сухо спросил: - Надеюсь, Вам всё ясно? Чем быстрее Вы поймёте, что ко мне стоит прислушиваться, тем меньше у Вас будет проблем в этом городе.       Девушка невольно сглотнула. Конечно же, её взяли "под крыло" не просто так. Однако... отзываться на чужое имя?.. Она что, какая-нибудь кошка ему, которую может переименовать новый хозяин? Но вслух этого Лейси не озвучила, лишь с усилием проглотив кусок завтрака и натянуто улыбнувшись. Ей нужно было забыться, уехать подальше от больницы, для чего нужны были средства. А для этого нужно было играть хорошую девочку перед мистером Голдом.

***

      Лейси жила у Голда уже около двух месяцев. План накопить денег и свалить из треклятого Сторибрука провалился ровно в тот момент, когда нелёгкая занесла Лейси в «Кроличью нору». Оттуда её увозил мистер Голд, пьяную, в разорванном платье и с красной пощёчиной от мужской руки. Ростовщик её уверил, что, как только они окажутся дома, Лейси (девушка давно заметила, что он будто бы не в силах был назвать её Белль, когда она вела себя слишком развязно) получит взбучку гораздо более страшную — Голд заставил её "ходить по струнке": не притрагиваться к алкоголю, не выходить за пределы дома, не притрагиваться к гаджетам (при упоминании этого пункта Лейси чувствовала себя наказанным подростком), а только пить чай, убираться в доме, сидеть за прилавком в лавке да читать книги. Но не прошло и недели, как мужчина всё же не выдержал и сжалился (или сдался), поэтому после выпитой вместе бутылки вина не очень трезвая Лейси поблагодарила его смачным поцелуем, а затем ещё одним, и ещё... Что-то было притягательное в этом мерзавце, избившем тростью того мужчину, что приставал к ней.       И, хоть Голд и дарил ей дорогие подарки, и не прочь был уединиться с ней в своей спальне, но, однако, при всём этом относился к ней пренебрежительно, когда девушка вела себя так, как того следовало ожидать из её характера. Она невольно замечала этот разочарованный огонёк с долей отвращения в его карих глазах. Однако, отчего-то он всё же оставался с ней, а её отчего-то тянуло к нему. - Белль, будь добра, принеси мне чаю. - Опять в той разбитой чашке? Голд, ты чертовски богат, зачем тебе эта рухлядь?       Мужчина бросил на Лейси пренебрежительный взгляд, явно умаляющий её умственные достоинства. - Тебе не понять, дорогуша. В конце концов... какая тебе разница, Лейси?       И вот опять. С какой искренней неприязнью произносил он её настоящее имя! Сперва девушку это просто нервировало, но со временем ей всё чаще было... как-то больно это слышать? - Я... Я не... Здесь только твоя Белль, Голд, - попытавшись улыбнуться так, как полагалось бы любящей женщине, отвечала Лейси, присаживаясь на подлокотник кресла, где сейчас сидел Голд. - К сожалению, нет, - тяжело вздохнув, отвечал мужчина. - Иди, промочи горло. Ночью будь у меня, - сухо приказал он, очерствев.       Лейси давно поняла, что эта Белль, за которую её приял сперва барахольщик, была очень доброй и милой девушкой. Ведь именно такой её и хотел видеть Голд? Но куда исчезла эта Белль, куда испарилась? «Видимо, сбежала. Разве такая достойна страданий Голда? - иногда зло думала Лейси. - Она должна быть ангелом небесным, что мой старик так по ней тоскует, а меня так ненавидит за одну лишь непохожесть...»       Голд не позволял Лейси дотрагиваться до некоторых вещей, что принадлежали, как догадывалась девушка, наверняка той самой Белль. А также запретной для сожительницы оставалась одна-единственная комната — чердак. Однажды, когда мистер Голд уехал по делам к Реджине, Лейси не смогла сдержаться.       Заставляло бежать вверх по лестнице её вовсе не любопытство, а жгучая злость и ревность. Лейси быстро открыла чердак позаимствованным ключом и оказалась в пыльной комнатушке с витражным круглым окном. Тишина давила на разум. Девушка невольно содрогнулась, морщась от неприятных воспоминаний, но всё же решительно направилась перебирать коробки. Она не могла себе признаться, что ревнует "её старика" к миражу, к призраку, а лишь твердила про себя, что хочет удостовериться, действительно ли эта Белль стоит, чтобы Голд так по ней вздыхал. Лейси быстро нашла нужную коробку, о чём ей подсказало наличие в ней надколотой чашки, бережно завёрнутой в бумагу. Далее — старомодное голубое платье с золотой шнуровкой, и Лейси сразу поняла, почему после её первой после освобождения пьянки первое, что сделал Голд — запретил ей надевать что-либо голубое. Затем девушка откопала щётку для волос, красивую, с узорами, потом — специальную метёлку для пыли... «Как же он любил её, раз сохранил все эти мелочи!» - зло проносилось в голове Френч. Ревность постепенно застилала глаза. О, как же она ненавидела эту Белль! Как ненавидела за то, что Голд её так любил! Что она, Лейси Френч, была лишь заменой, да ещё, к тому же, блёклой тенью, раз ему было не достаточно её для любви! На коробку упало несколько горячих слёз. Девушка сжала зубы и с удвоенной яростью начала разбирать мелочёвку. Заколки, банты, ленточки... Сердце Лейси пропустило удар, когда она откопала в горах бумаги (видимо, положенной для сохранности) следующую вещь — карандашный портрет. Видимо, его рисовал сам Голд. Девушка ясно узнала его подчерк в подписи, гласящей: «Белль.» Мягкие, округлые черты лица... Ласковый взгляд... Длинные волосы... Милая улыбка... Лейси готова была поклясться, что это была она в возрасте эдак старшеклассницы! Что-то тревожное, какая-та страшная догадка сжала сердце Лейси. Не могла же она быть так похожа... Девушка быстро провела рукой по волосам и уже без ярости, а с нарастающим волнением полезла дальше. Наконец она нашла какой-то список дел, причём весьма странный: убрать пировой зал, протереть боевые трофеи, подмести основные этажи замка... Но кое-что другое было примечательно: в уголке был нарисован карандашом Голд, сидящий за прялкой. Правда, весьма в карикатурной форме: какой-то зубастый, когтистый, с глазами, как у рептилии... Да и в средневековом наряде! Но это было ещё не самое ошеломляющее в данной ситуации. Лейси поспешно залезла в карман и достала салфетку из «Кроличьей норы». В тот день ей было скучно выпивать одной, и Лейси решила покалякать на салфетке что-нибудь. Результатом стал мрачный Голд, сидящий за своей прялкой, за которой Лейси его часто заставала по вечерам, особенно, если приходила напившейся из бара. Девушка сравнила два рисунка. Поза, выражение лица, да и стиль рисовки... По щекам девушки заструились слёзы.       Разозлённый Голд готов был рвать и метать, поняв, что Лейси пробралась на чердак. Он уже было собирался зло её окликнуть и обругать за то, что она заставила его с хромой ногой лезть по неудобным лестницам, однако, заметил в тусклом свете на пыльном полу содрогающуюся от рыданий девушку. Сначала он изумлённо застыл, потом неуверенно подошёл ближе и опустился на колени рядом. С Лейси такого раньше не случалось. Вдруг взгляд ростовщика упал на список дел и салфетку. Сравнив рисунки, Голд изумлённо расширил глаза, потом с радостным удивлением взглянул на рыдающую рядом девушку. В чёрном сердце затеплилась надежда.       Лейси почувствовала, как сурово (как ей казалось) молчавший до этого Голд вдруг прижал её к себе и начал целовать её лицо. Мягко, ласково, тепло — как никогда не делал. Девушка шмыгнула и расплакалась ещё сильнее, крепко обняв мужчину и уткнувшись ему в плечо. Голд лихорадочно целовал её, гладил по волосам и крепко прижимал к себе, с торжественной улыбкой приговаривая: - Всё будет хорошо, хорошо... Ты вспомнишь! Вот увидишь, вспомнишь...