***
Негромким шагом они направились к спальне. Из духовки Фагот достал бутылку вина с противоядием. Они припрятали её, на всякий случай. Постучали. Тишина, ставшая ответом на все их вопросы, пожирала свиту, как моль — роскошную ткань. Открыли дверь. Страх тошнотой подступил к горлу членам свиты. Мессир сидел всё там же, в углу возле камина, в той же подавленный позе, но глаза его уже высохли. Воланд смотрел в пол, взгляд его был на чём-то глубоко сосредоточен, но уже не пуст. — Мессир… — Заговорил Азазелло, но ответа не послышалось. — Мессир… — приблизился на шаг Бегемот. — Мессир, послушайте нас, просим… — жалобно протянул регент. — Мессир, мы хотим сказать… Хотим… Рассказать кое-что, — Гелла села рядом с господином, предварительно накинув паранджу на лицо. Тот и бровью не повёл. — Это мы… Это мы отравили Вас, и поэтому Вы, всесильный, не предвидели наших выходок. С мастером и Наташей, — выпалил, что есть духу, Коровьев и сполз на пол рядом с Геллой. В обморок он уже не падал, зато вспотел моментально. — Простите… — безнадёжно вздохнули Бегемот и Азазелло. Последний быстро влил Воланду в рот напиток и вместе с котом сел по другую руку мессира. Свита затаила дыхание. — Я знаю, — холодно ответил Воланд. Прежде чем свита успела начать приносить извинения, произнёс он. — Неужели вы думали, что я не разведаю планов собственной свиты? Яда вам следовало добавить побольше, и не в мазь, а в вино, с самого начала. Ты, Гелла, так упорно натирала колено, что чуть кожу на руках не содрала, и всё же этого не было достаточно, — он говорил совершенно спокойно, даже дружелюбно. — Я выпил противоядие заранее. Бутылка заклеена, если Вы не заметили. Но тут ты, Фагот, привёл королеву. Я преспокойно отправил Геллу заняться чем-нибудь другим, однако свою помощь предложила Донна… Мессир дал свите понять всё самим. Конечно, теперь стало ясно, почему дьявол так корил себя. Он доверился случаю, не сумев удержать желания почувствовать прикосновение рук опустившейся подле него Маргариты. И мессир поплатился за это. — Но вам не следовало так поступать. Вы без моего указа совершили ненужные действия и навлекли проблем. Можно было бы назвать это предательством, но вы, в конце концов, могли попросить, а делать этого не стали, как и полагается прилежной свите. Я королеве не зря вчера говорил эти вещи, когда она собиралась уйти. Вам, неразлучная парочка, и правда жаловаться не стоит: ты, Бегемот, нередко в гастрономических отделах без всяких ограничений переполох устраиваешь, а ты, Фагот, со всеми вольно беседуешь и разные штуки выкидываешь, о которых и не просят. Азазелло, ты, видимо, страдаешь от нужды в чрезмерной общительности? Пожалуй, я бы мог послать кота уговаривать Маргариту Николаевну, но кто гарантировал бы его приличное поведение на таком ответственном задании? Ты, к тому же, гораздо лучше умеешь убеждать весомыми аргументами, предпочитая заверения угрозам. Что ж до тебя, Гелла, то на следующем балу ты будешь присутствовать, а уж если я это говорю, у тебя нет оснований для сомнения. Не думай, что это просто, ведь придется весь вечер выражать каждому почтение и проявлять великодушие, без всяких привилегий обращаться с гостями, а главное — проявлять обожание и восхищение королевой! Нелегко чувствовать себя грешницей, уж поверь, к тому же ты очень неплохо помогаешь мне, что даёт повод всегда приписывать тебя к числу весьма симпатичной мне свиты… На последней реплике эта самая симпатичная мессиру свита замерла. Подобной реакции они никак не ожидали. Каждый одарил Воланда благодарным взглядом. У Азазелло вырос клык, у Коровьева — зуб, а у Бегемота коготь. Задыхавшаяся в парандже Гелла наконец сменила одеяние на удобное длинное платье чёрного цвета. — Мессир… — воодушевлённый Фагот мгновенно выпрямился и поднял подбородок, — мы необыкновенно рады видеть нашего дражайшего господина в весьма привычном нам образцовом настроении! — Мы исполним любую Вашу просьбу, мессир! — самодовольно протянул Бегемот. — Благодарим Вас, мессир, — учтиво произнёс Азазелло. — Служить Вам — лучшая награда! — мечтательно протянула Гелла, демонстративно плавно поднимаясь по стене, так, что её волосы огненной волной скользнули по плечу Сатаны. Он поднялся. — Направляйтесь обратно. Нечего засиживаться с людьми, отдохните немного. А то мало ли чему у них научитесь? — подмигнул господин свите. — Вам точно не нужна наша помощь, мессир? — уточнил Азазелло. — Мы планировали вернутся лишь завтра на закате. — Я разве давал повод сомневаться в моих словах? — притворно удивлённо спросил Воланд, но потом поправил себя. — Ладно, давал. Но на сей раз мне ваша помощь больше ни к чему. Прогуляйтесь по городу, если хотите. Только чтобы без последствий! — Всенепременно, мессир! — воскликнул Коровьев. Свита удалилась, не обременяя себя мыслями о состоянии дьявола.***
Воланд подошёл всё к тому же окну. Его силуэт омывали лучи заката. Печаль глухо откликалась в правом глазу и колене. Где она? С кем? — в подвальчике, с мастером. И что же она делает? — обнимает его, клянётся в верности, шьёт новую шапочку… Как же это отвратительно — уметь всё предвидеть! Как глупы люди, которые желают обладать такой возможностью! Не прекрасно ли жить в недосказанности, в загадочном неведении и лишь повиноваться зову судьбы? Как вчера, той ночью… С Маргаритой…