Налей еще вина, мой венценосный брат, Смотри - восходит полная луна. В бокале плещет влага хмельного серебра, Один глоток - и нам пора умчаться в вихре по Дороге Сна.
Дивный чистый голос Лили тянул песню, Марина ловко перебирала аккорды, Кира искусно водила смычком. В музыку были погружены все в большом атриуме: солдаты на койках и на полу, врачи, столпившиеся в дверном проёме, медсёстры и медбратья. Они вслушивались в простые слова, рассказывающие историю, наполненную одиночеством, лёгким задором и светлой грустью.По Дороге Сна - пришпорь коня, Здесь трава сверкнула сталью, Кровью - алый цвет на конце клинка. Это для тебя и для меня - Два клинка для тех, что стали Призраками ветра на века.
На припевах темп увеличивался, и песня становилась живее и звонче. Красивые переливы старой народной баллады захватывали небольшую публику, и тогда она подавались вперёд, как будто впервые слышала эту чудную мелодию. Затем музыка перетекала в новый куплет, и Лилия делала короткий, почти незаметный вдох, продолжая петь.Так выпьем же еще, мой молодой король, Лихая доля нам отведена. Не счастье, не любовь, не жалость и не боль - Одна луна, метель одна, и вьется впереди Дорога Сна.
Бубенцы звенели всё чаще в руках Лили, Марина резво ударяла по струнам, Кира качалась в танце со своей скрипкой. Мелодия становилась то быстрее, то спокойнее, пока, наконец, обманчиво не замерла на предпоследней строчке песни, чтобы звонко и стремительно прозвучать на заключительных словах.И чтоб забыть, что кровь моя здесь холоднее льда, Прошу тебя - налей ещё вина. Смотри, на дне мерцает прощальная звезда; Я осушу бокал до дна… И с легким сердцем - по Дороге Сна… По Дороге Сна, по Дороге Сна...
Один мужчина с перекошенным ртом и забинтованной головой прикрыл глаза от удовольствия. Песня закончилась, последний раз вздрогнули струны гитары, и комната погрузилась в недолгую тишину, прежде чем все зрители воодушевлённо зааплодировали выступающим. Такие небольшие концерты сёстры милосердия устраивали раз в две-три недели, чтобы поднять настроение солдатам и отвлечь их от мыслей о военных действиях. Девушки прекрасно понимали, что их задача поддерживать не только физическое, но и ментальное здоровье раненых. Многим снились кошмары, кто-то переживал из-за потери рук или ног, другие винили себя за то, что отлёживают бока, пока их товарищи погибают за линией Грэйда(2). Медсёстры сами придумывали программу, сами же выступали. Иногда в самодеятельности принимали участие более-менее здоровые солдаты, которым было скучно лежать без дела. Поэтому жизнь госпиталя состояла как из перевязок, запаха лекарств и срочных операций, так и из песен, танцев и даже небольших театральных постановок. Все очень любили подобные дни, ведь можно было ненадолго забыть о страхах, о ноющих ранах, о криках, о свисте пуль и вспомнить, что есть смех, слёзы, песни и танцы. Лилия Уланова была до войны певицей в театре и принимала участие не только в пьесах, но и мюзиклах. У неё был чудесный сильный голос, выверенные и грациозные движения, да и сама она выглядела весьма миловидно: густые каштановые волосы, большие зелёные глаза с длинными ресницами, брови - две аккуратные дуги, - идеальная внешность для актрисы. Впрочем, поначалу в армии это сыграло с ней злую шутку. Относились к ней с предубеждением. Даже многие однополчане на неё смотрели с недоверием. Ну что может путного выйти из актрисы? Каширский в первый же день снисходительно прозвал её "соловушкой". Голосистая, но бесполезная птичка. Конечно, ей не нравилось подобное отношение, ведь Лиля искренне считала своим долгом защищать родину. Уланова одной из первых научилась управлять самолётом, старалась быть хорошей медсестрой и спасала столько жизней, сколько могла. Как не странно, её усилия были оценены именно тогда, когда их впервые отправили на задание не на открытую местность, а в город: место, где все столкнулись с титанами лицом к лицу, а не смотрели на них из кабин самолётов. Оказалось, что девушка жутко боялась великанов. При виде них Лилию бросало в холод, сковывало от ужаса, но каждый раз ей удавалось взять себя в руки и доказать, что на неё можно положиться. Первые несколько миссий её трясло после встреч с гигантами, но все относились к этому с пониманием и уважением - знали, как тяжело совладать со страхами. У Киры Земцовой была иная история. Она не любила об этом рассказывать, но, насколько знали члены эскадрильи Каширского, тихая светловолосая девушка пошла на войну вслед за своим соулмейтом. Они оказались в разных частях армии, и он погиб через несколько месяцев, проведённых в авангарде, а она так и осталась среди медсестёр-лётчиц. Кира была доброй и спокойной. До войны она училась в консерватории, даже привезла с собой старенькую скрипку, на которой и играла в свободное время. Общалась она в основном только с членами их эскадрильи, даже с солдатами разговаривала коротко и по делу, хотя тем она очень нравилась. Марина же научилась играть на гитаре ещё в те времена, пока состояла в Артели(3). На концертах они с Лилией исполняли песни по очереди. Однако если в репертуаре Улановой в основном была всем известная классика, то Марина чаще всего выступала с собственными сочинениями. Пела она замечательно, хотя у неё и не было такого поставленного голоса как у Лилии. В момент бурных аплодисментов в помещение вбежала Настя Керчик: - Каширский собирает всех на срочное совещание.***
- Итак, девушки, - начал командир. - Только что поступил приказ присоединиться к битве за Оршу. В этой миссии будем пользоваться УПМ, самолёты же, как сами понимаете, в городе ни к чему. Так что подготовьте заранее оружие. Как обычно, задача - оказать качественную и быструю медицинскую помощь солдатам и забрать максимальное количество раненых с поля боя. Работать будем с четвёртой эскадрильей. Завтра утром выдвигаетесь в четыре утра, вас подвезут к городу. Мужчина сосредоточено вёл пальцем по карте, девушки вокруг молчали и внимали указаниям. - Действовать будем в парах. - Но ведь нас нечётное количество, - Ястреб приподняла бровь, уставившись на Каширского так, будто он сказал какую-то глупость, - Нади нет. - Именно поэтому одна из вас пойдёт с кем-то из подчинённых Миткевича, - командир обвёл свою эскадрилью взглядом, достал из нагрудного кармана вдвое сложенный листок и, развернув, перечислил: - Фатима пойдёт с Ларисой в западную часть города, ты София будешь с Кирой на востоке. Марина и Полина, вас отправляю на юго-запад. Сёстры Яшвиль, как всегда вместе, будете искать раненых на отвоёванной территории - там сплошные завалы, многих всё ещё не нашли. А тебя, Соловушка, я как раз попрошу пойти вместе с Зиной Коваль. Она сейчас несёт вахту, но все детали Миткевич ей сообщит, так что проблем возникнуть не должно. - Хорошо,- улыбнулась Лиля. Она была рада, что её не поставили с кем-то из новеньких. А Зину она знала, всё-таки в соседних корпусах уже как пол года работали, пока линия фронта не двигалась. - Есть вопросы?- осведомился Каширский. - Илья Иванович, вы ещё про ранёных(4) не сказали,- тихо напомнила Вуквун. - Куда их нести? - Да, спасибо, Полина. Временный госпиталь будет в театре. Принимать солдат будет в том числе мадмуазель Керчик и её команда. - Почему, разве там нет врачей? - удивилась Фатима. - Не справляются,- пояснила Настя. - Поток слишком большой. Насколько я знаю, со дня на день туда должна приехать новая бригада медиков, а на время миссии им будем помогать мы. Вполне возможно, что кого-нибудь из тяжело раненых придётся перевозить к нам. - Наконец хоть какие-то подвижки на фронте,- выдохнула одна из сестёр Яшвиль. - Самое главное, чтобы были в нашу пользу,- добавила вторая. - Ещё вопросы, дамы?- спросил Каширский. - Нет вопросов! - Да прибудет с вами небо!***
Орша являлась важным стратегическим пунктом, но, к большому сожалению Марлийских властей, находилась слишком близко к границе с Белозерьем. Этот город оберегали как могли, так как в нём было расположено несколько крупных заводов, производящих топливо. Присвоение Орши альянсом означало для Марлии вдвое больше нападений с воздуха на севере. Белозерье славилось своими авиационными войсками, но основные источники топлива для самолётов находились в горах, ближе к центру страны. Перевозить горючее было долго, поэтому нападения случались, как говорится, "метко, но хотя бы редко". Присвоение Орши позволило бы большинству аэропортов получать топливо в кратчайшие сроки, тогда бы продвижение альянса на юг явно ускорилось. Марлия же, наоборот, лишилась бы подобного преимущества. Позволить такому случиться было никак нельзя. На данный момент северная часть фронта была единственная, где не было особенных изменений, даже северо-восточную границу с Белозерьем удалось отодвинуть. Более-менее достойный отпор также давали Лоравет и Монголия. С Грузией Марлия то и дело обменивалась городами. В Арабском Халифате же враг активно продвигался по береговой линии(5). Однако на этой неделе белозерцам всё же удалось прорваться, и они уже заняли половину города. Отвоёвывали медленно, боролись за каждый метр улицы, Марлия вцепилась в Оршу и не хотела её отдавать. Лилия и Зина крались вдоль развалин домов и серых трупов. Недалеко, примерно в двух кварталах от них, были слышны шум перестрелки и рёв титанов. У девушек уже получилось благополучно спасти восьмерых солдат, теперь они шли за ещё двумя. Передвигались на своих двоих – на УПМ было легче привлечь внимание, да и газ стоило экономить. На перекрёстке Зина выглянула украдкой за угол и махнула Лиле рукой, они перебежали улицу, скрывшись в наполовину обвалившемся подъезде. Мимо, неуклюже переваливаясь с ноги на ногу, прошёл трёхметровый титан. Уланова нервно задержала дыхание, когда почувствовала дрожь земли под ногами и увидела, как в проёме мелькнула гигантская пыльная ступня. Титан ушёл, и Зина уже попыталась покинуть укрытие, но Лиля её остановила: - Выйдем с другой стороны. Они стали пробираться через руины, которые когда-то были жилыми квартирами. Кое-где среди штукатурки, обломков кирпичей и мебели ещё можно было разглядеть фотографии в треснувших рамках, детские игрушки, часы с обвисшими стрелками, даже чудом уцелевшую фарфоровую чашку. Прямо между медсёстрами сорвалась старая люстра и со звоном и грохотом рухнула на пол. От неожиданности Зина споткнулась об арматуру и грубо выругалась, чуть не упав. Поднялась пыль, и Лиля закашлялась. - Ты в порядке? – окликнула Коваль. - Да, а ты? – хрипло спросила Лиля. - Будет синяк. Ничего серьёзного! Так они прошли дом насквозь и оказались с другой стороны здания. - Вот и баррикады! – воскликнула Зина, заправив за ухо кудрявую прядь. - Да, жаль только, что посреди улицы,- Лилия посмотрела с недоверием по сторонам. – Придётся действовать быстро, пока не появились титаны. - Тогда идём, нечего медлить. На баррикадах всегда было много солдат, большая часть из которых – погибшие. Девушки проверяли тела, но живых среди них не находили. - Лиль, сюда! Помоги мне с ним! – Зина вытянула из-под чужого трупа широкоплечего мужчину лет тридцати, чудо, что она вообще смогла его заметить. У бедняги были оторваны ноги ниже колен, и он потерял несколько литров крови. Как он вообще дожил до этого момента, было непонятно. Девушки в четыре руки обработали его раны и перевязали. Затем Лилия помогла закрепить солдата на спине у Зины так, чтобы он не мешал ей в случае чего воспользоваться УПМ. Продолжив поиски выживших, Лилия вдруг почувствовала, как кто-то потянул её за брючину. Обернувшись, она увидела потрёпанного парня с вымученным взглядом. Его каска съехала набекрень, а мундир был пропитан кровью в районе живота. - Сестра. Сестра! Прошу вас, не оставляйте меня! – шептал он. - Эй, всё хорошо! – Лиля присела перед ним на колени. - Сейчас я тебе помогу, ты только успокойся. Он весь трясся то ли от холода, то ли от лихорадки и смотрел на неё взволнованно. За грязью и слипшимися волосами девушке удалось разглядеть его лицо, солдат оказался совсем молодым, может, даже младше Марины. Парень крепко держался за живот, и когда Уланова попробовала отвести его руку, он протестующее замычал. - Мне нужно обработать твою рану, дай мне это сделать, пожалуйста! Но парень лишь качал головой, и со звоном бился каской о кирпич. Он не мог допустить в своих мыслях оторвать руку от раны. Ему казалось, что он умрёт в туже секунду, как сделает это. К ним подошла уставшая Зина, обвела взглядом баррикады и сказала: - Я проверила остальных, вроде живых здесь больше не осталось. - С этим бы ещё управиться,- посетовала Лиля. – Упрямый попался, не даёт себе помочь! Зина присела на корточки и покачнулась, чуть не упав, от того что солдат за спиной был больно тяжёлый. - Как звать? - Василий… - Васька, значит, - утвердительно произнесла Зина. – Ты, Вася, не переживай. До госпиталя мы тебя дотащим, но ведь рана у тебя серьёзная, не дай Бог ещё хуже станет. Так что дай Лиле перевязать тебя. И Вася перестал держаться за живот. Они подлатали парня, и Зина привязала его к спине Улановой. Так они наконец двинулись друг за другом обратно к госпиталю. - Как ты ловко с ними справляешься. Ни один генерал слова поперёк не скажет, если Зина Коваль о чём-то попросит. Они передвигались с одной улицы на другую так быстро, как могли. Вот одинокая вывеска магазина одежды, вот та пятиэтажка, где им на голову чуть не упала люстра, дальше следовала небольшая аллея, где было установлено несколько противотитановых растяжек. До госпиталя осталось несколько кварталов. - Да ладно тебе. С больными просто говорить надо убедительно, они же сами не знают, что им нужно,- пожала плечами Зина. – А ты тоже хороша, после концертов солдаты всегда лучше спят. Девушки ненадолго остановились, услышав вдали размеренный топот гигантских ног. Они скользнули в переулок, решившись сделать небольшой крюк. Сейчас столкнуться с титаном было бы ужасно, ведь за плечами сёстры несли раненых, из-за которых маневрировать было тяжелее. - Слышала, вы вчера "Дорогу сна" исполняли? – продолжила Зина. – Люблю эту песню. Мне как-то подарили пластинку с Натальей О’Шей, так я все её тексты наизусть выучила. - Мне она тоже безумно нравится. Она как-то раз в нашем театре выступала.Звон.
Грохот.
Удар в спину.
Неприятное падение и удар головой обо что-то твёрдое.
Из лёгких словно выбило весь воздух.
Лиля лежала на животе, чувствуя, как её чем-то давило к глинистой земле. Нет, ни чем-то, а кем-то. На ней лежал всего лишь тот самый спасённый солдат. Васька. Дышать было тяжело, в ушах стоял протяжный писк, перед глазами всё плыло. Она полежала минутку, боясь пошевелиться. Потом всё-таки прислушалась к своему телу. Ноги и руки вроде были на месте. Болью горел лишь лоб, колени и немного бок.Что вообще произошло?
Постепенно приходило осознание, и Лиля медленно поднялась на четвереньки. Пару раз покачнулась, но всё же решилась встать на ноги. Уланова провела рукой по волосам. Отлично, ещё и каску где-то посеяла. Девушка огляделась по сторонам, но вокруг были лишь обломки кирпичей. Посреди внутреннего двора, по которому они шли с Зиной, образовалась небольшая воронка. Где-то недалеко были ещё слышны взрывы. Видимо, в девушек прилетел один из снарядов.А где же Зина?
Лиля стала искать её глазами и с ужасом обнаружила недалеко от себя два тела. Солдат без ног был безоговорочно мёртв, при взгляде на то, что от него осталось, у Лили снова закружилась голова. Она отвернулась и подбежала к Зине. Голова была вся в крови, и левую руку оторвало взрывом. Лиля стала прощупывать пульс. Нет, не может быть так! Она отказывалась верить, что подруга мертва. Но сердце Зины Коваль остановилось, а тело медленно стыло, и отрицать очевидное было уже нельзя. В театре ей сказали, что Васька тоже умер. Он прикрыл её от взрыва как щит, это и спасло Уланову.***
- Давай, давай, давай!!! – кричала Марина. Они с Полиной стремительно летели в сторону госпиталя, пока за ними гнался четырёхметровый титан. Убить его не получалось, тот ловко уворачивался от нападений и продолжал их преследовать. Оставалось хотя бы дотянуть до противотитановых растяжек, окружающих со всех сторон театр. Они бы точно уничтожили гиганта. Cитуация усложнялась тем, что Вуквун тащила на себе раненого, а это означало, что летела она медленнее, и уклоняться ей было тяжелее. Марина в очередной раз попыталась сделать манёвр и подрезать сухожилия врага, чтобы замедлить его и выиграть время, но тот махнул цепкой рукой в её сторону так, что чуть не припечатал в стену одной из пятиэтажек. - Зараза, прыткий-то какой! – отчаянно взвыла девушка. - Марим, смотри – растяжки! Марлийцы притеснили левый фланг и открыли огонь. Обстрел коснулся не только авангарда, но и тылов. Несколько снарядов упало недалеко от госпиталя, один из них приземлился прямо туда, где были расставлены противотитановые ловушки. Естественно, все они взорвались, оставив медсестёр без пути отступления. - У нас нет выбора, кроме как обезвредить его самим. Отвлечёшь его? – обратилась к Полине Марина. - Да, можешь рассчитывать на меня! На следующем перекрёстке Половецкой пришлось свернуть за угол. К счастью, титан не последовал за ней, и девушка оказалась позади него. В тот момент, когда Полину с её ценным грузом чуть не догнали, Марина наконец перерезала титану шею. - Слава Виринеи! У нас получилось! – выдохнула Половецкая, приземлившись рядом с подругой на крышу какого-то дома. - Да уж. Какие же они хорвиоты(7). Смотри, там ещё один,- показала Вуквун на титана около дома на соседней улице. Гигант зачем-то заглядывал в окна и пытался что-то достать через пролом в стене. - Он что-то высматривает там! – заметила Марина. - Может, просто девиант? – предположила Полина. - Может, - согласилась Половецкая. – А, может, и нет. Ты, Поль, лети в госпиталь, давай! Оставишь солдата, скажешь, чтобы растяжки установили заново, и вернёшься сюда. А я пока проверю, что он там делает. - Хорошо, только будь аккуратна. - Обязательно. Полина поправила УПМ и двинулась к госпиталю, оставив Марину одну на крыше. Половецкая притянула руки к груди, посмотрела на имя, высеченное на запястье, собралась с духом и сорвалась с места. Титана она сразу прикончила, чтобы не мешал, и внимательно оглядела этаж. Ничего особенно подозрительного на первый взгляд здесь не было: перевёрнутая мебель, осколки стекла на полу, обломки стены. Всё как в любом доме, подвергнувшемся бомбёжке. Вот только из-под стола торчал ботинок, и Марина бы не обратила на него внимания, если бы он вдруг не с того, не с сего ускользнул в тень. Половецкая, держась на безопасном расстоянии от чьего-то укрытия, прошла на середину комнаты и присела на корточки. Какого же было её удивление, когда она увидела девочку лет двенадцати, держащую перед собой нож. - Ты чья такая? – удивлённо спросила Марина. Подросток была в форме вражеских войск, да ещё и с жёлтой повязкой на плече с символом звезды. Такие носили только элдийцы, живущие в Марлии. - Не подходи ко мне! – крикнула на своём языке девочка и предупреждающе махнула в воздухе ножом. Она явно пыталась выглядеть угрожающе, но из-за гримасы страха на лице этого никак не получалось. - Не бойся, я всего лишь медсестра, - успокаивающе произнесла на элдийском Марина и заметила, что в попытке ещё больше забиться под стол, девочка активно двигает только одной ногой. Вторая лежала в неестественном положении, и её явно старались лишний раз не тревожить. - У тебя сломана нога? Давай ты сейчас опустишь свой нож, и я заберу тебя в госпиталь. Там тебя согреют, дадут поесть и вылечат травмы,- Марина осторожно потянулась к элдийке, чтобы забрать оружие. Девочка поджала губы и гневно прищурила глаза: - Никуда я с вами не пойду! И ничего не расскажу! - она вскинула нож и метнула его со всей силы. Благо стол помешал ей как следует замахнуться, и белозеринка успела увернуться. - Всё, хватит с меня, - рассердилась Марина. - Если ты не заметила, идёт война, каждая секунда на счету, а я сижу здесь с тобой и теряю время. Какой дурак додумался пускать детей на войну? И почему тебя вообще здесь оставили? Сломанная нога для марлийцев повод бросить товарища? - Меня не оставили! - возмущенно крикнула девочка, а потом зарыдала. Марина тяжело вздохнула. - Ладно, не плач. Да, ты попала в плен. Да, ты не сможешь вернуться к своим какое-то время. Но никто не будет тебя пытать. Ты будешь в безопасности, - пообещала Марина и погладила девочку по голове. - Имя так и не скажешь? - Герда,- смиренно произнесла элдийка. - Полезай ко мне на спину, Герда! В госпитале девочку накормили и согрели. Настя, услышав, что марлийцы стали привлекать к военным действиям элдийских детей разразилась гневной тирадой об аморальности и беспринципности врага. Герда с выпученными глазами смотрела на женщину в белом халате, которая ругалась на непонятном языке, пока накладывала ей на ногу гипс. В конце концов, элдийку уложили на узкую железную кровать, как и всех раненых, и девочка тут же уснула. Плен - это ведь страшно? Несмотря на слова медсестры, которая её нашла, Герда до последнего ждала, что ей устроят допрос, отправят в карцер, начнут мучать. Как же странно было осознать, что враг отнёсся к ней по-человечески. И как хорошо было, наконец, оказаться сытой и под тёплым одеялом.