***
Аккерман пришёл к амбару, где работала Надя. Зайдя в небольшое помещение, почти полностью занятое самолётом, Леви стал искать глазами своего соулмейта. Сквозь щели между досками потолка падал ярко-жёлтый свет, освещающий воздушное судно, верстак и инструменты, но девушки нигде не было видно. Мужчина позвал её, и из недр кабины массивной машины выбралась знакомая тёмно-русая макушка. — Я тут, Леви! Она приветственно вскинула руку, чтобы капитан точно мог её заметить. А затем, почти сразу, снова скрылась в кабине самолёта. — Похоже ты занята. — Немного, я почти закончила. Ты что-то хотел? — Эрвин ждёт тебя, чтобы обсудить дела на завтра. — О, наверное, это связано с тем, что нужно передать результаты переговоров альянсу. — Значит, вновь придётся устанавливать приёмник? -спросил Леви. — Конечно, как же без этого!.. Ох, вот же ж! — из-под железа раздался глухой удар, и Надя вновь поднялась из кабины, потирая лоб. Видимо, она столкнулась с чем-то, пока вылезала наружу. — Ты в порядке? — Да, жить буду, — рассмеялась девушка. Выглядела белозеринка бодрой и весёлой, щедро даруя улыбку своему гостю, — Скажи лучше, как твои дела? Мы не виделись с самого утра. — Неплохо. Что на счёт тебя? Надя усмехнулась. Леви, как обычно, отвечал в своей односложной манере, не давая никаких подробностей. — У меня пока что всё замечательно. Сегодня снова ходила в лазарет, Мюллер говорит, что Роберт и другие солдаты идут на поправку. Кстати, слышала, что Гюнтера, который раньше был твоим подчинённым, отправляют домой. — Да, у него всего лишь перелом ноги, поэтому ему нет смысла торчать здесь. Едет наконец к своей семье. Считай, получил отпуск. — Повезло… А нам с тобой отпуск может только снится. Хотя, может, из-за того, что со мной произошло, мне и дадут недельку отдохнуть, — она обвела рукой пространство вокруг себя, обозначая, что с ней случилась именно Элдия со всеми вместе взятыми проблемами. — Ты починила уже? — Леви слегка пнул носком сапога переднее шасси самолёта. Почему-то он не решился произнести название машины вслух. — Нет, но я совсем скоро закончу работу и покину это место. Представь, тебе больше не придётся возиться со мной, везде ездить и разбираться в дурацких тонкостях международных дел. Одной проблемой меньше, не так ли? — она всё ещё стояла в кабине и смотрела на Леви сверху, непринуждённо улыбаясь. Леви помрачнел, услышав её слова. — Не неси чушь. — О чём? — спросила удивлённо Надя, пока перелезала на крыло. Леви подал ей руку, чтобы она могла с его помощью спуститься. Девушка спрыгнула и приземлилась прямо перед ним. — О том, что ты проблема. Надя подняла на него глаза и замерла. По какой-то причине они оказались слишком близко друг к другу и ни один не пытался сделать шаг в сторону. Это напомнило ситуацию в карете, но тогда они были зажаты в пространстве, а сейчас ничто не мешало им свободно передвигаться. Так почему они не двигались, будто их ноги волшебным образом приросли к земле? Леви изучал лицо белозеринки, словно пытался навсегда запомнить её черты, пока наконец его взгляд не остановился на её губах. Желание внутри вспыхнуло искрой, и лишь одна мысль сейчас была в голове холодного капитана. К чертям адекватность! Он посмотрел ей в глаза, потом снова на губы и подался вперёд, невесомо касаясь Нади. Девушка прикрыла веки, ощущая, как по всему телу прошла дрожь, а сердце ускорило свой ритм. Её губы податливо приоткрылись, а голова опустела от мыслей. Она углубила поцелуй, одной рукой зарылась в волосы капитана, притягивая его ближе к себе, второй держалась за его крепкое плечо, потому что ей казалось, что если она отпустит его, то окончательно сойдёт с ума. Не было ничего кроме наслаждения, которое наполняло их обоих. Имена на запястьях горели, словно раскалённое железо. С ними творилось нечто странное, непонятное, будто до этого в них был нестерпимый голод до касаний, до чувств, и в этот самый момент они пытались насытиться друг другом. Леви прижимал к себе тонкое тело, чувствуя, что оно отзывается на каждое его движение и касание. На задворках сознания было напряжённое ожидание того, что его оттолкнут, обозначат черту, но этого не происходило. Наоборот, в этот миг их желание было обоюдным: они делали всё без слов, интуитивно понимая друг друга. Им нравилось то, что между ними происходило. Наконец, после очередного поцелуя они медленно отстранились, всё ещё держась друг за друга. Раскрасневшаяся Надя с чуть припухшими губами всё не могла отдышаться. Сердце начало успокаиваться, мысли вставали на свои места. Осознание того, что произошло, пришло не сразу. Она подняла на Леви глаза полные удивления и неверия, осторожно сделала несколько шагов назад, выскальзывая из его объятий. Ей стало в миг холодно и пусто, хотелось вернуться, прижаться к соулмейту. Но сейчас это казалось немыслимым, пугающим своей необъяснимостью. Она почувствовала себя уязвимой и не решилась столкнуться с чем-то слишком большим и необъемлемым. Сказав что-то о том, что ей нужно идти, Надя покинула амбар, оставив Леви одного. Она чувствовала, что поступает глупо, но иначе не могла. Ей нужно было хорошенько подумать о себе, о нём, о том был ли этот поцелуй случайностью или признанием. А если признанием, то что им делать с их отношениями. Кто они друг другу? Между ними возможно что-то большее, чем дружба? Готовы ли они к этому? Не будут ли жалеть? Если Надя скоро уедет, то их роман будет короток. Но тогда есть ли в нëм смысл? Не принесёт ли он только больше страданий? А что на счёт неё самой? Есть ли у неё чувства к Леви, и искренни ли они вообще? Ну, чувства точно были, иначе бы девушка просто оттолкнула мужчину. Только Надя продолжительное время не давала им воли, подавляла в себе желание надеяться на что-то серьёзное по нескольким причинам. Во-первых, было изначально понятно, что её прибывание в Элдии будет недолгим. Во-вторых, она из-за стен, откуда обычно приходили все беды, и было глупо рассчитывать на что-то со стороны человека, который постоянно сталкивается с этими бедами. Аккерман не относился к ней как к дерьму, и Надя была рада хотя бы этому. По этим причинам Надя не позволяла себе ни единой мысли о чём-то романтичном. Впрочем и времени у неё не было на подобное. На неё обрушилось слишком много проблем, которые нужно было решать. И в тот момент, когда они с Леви поцеловались, Надя сильно растерялась, так как совершенно не ожидала такого рода сценария. А капитан? Вдруг он сам неожиданно поддался моменту? С одной стороны это может показаться обидным, а с другой… С другой стороны, даже если у него нет никаких глубоких чувств к Наде, то что в этом такого? Они взрослые люди и если бы сильно захотели, то могли бы договориться об отношениях, которые ни к чему бы их не обязывали. Сколько ещё Надя здесь пробудет? Неделю? Две? Неужели нельзя хоть немного расслабиться и не думать о последствиях? Даже если она от него забеременеет, она просто уйдёт в тыл, как и другие девушки до неё, в Белозерье такие случаи были продуманы. Так уж случалось, что женщины могли понести ребёнка от интрижки с солдатом, и армия просто отправляла их с детьми в более безопасные и отдалённые регионы. Там белозеринки рожали, воспитывали детей и работали на станках или в лазаретах, направленные на обеспечение фронта, продолжая получать зарплаты и пособия. Но, что если между Надей и капитаном всё-таки появится или уже появилась сильная связь. Стоит ли разорвать её или оставить всё как есть. Этот вопрос уже был слишком сложным, и его точно нельзя было решать в одиночку. Теперь нужно было поговорить с Леви, если, конечно, он согласиться с ней разговаривать. Кажется, её уход был слишком похож на позорное бегство. — Мисс Северова, вы собираетесь входить или нет? — спросил Эрвин, вырывая девушку и раздумий. Надя стояла в дверях кабинета Смита и всё никак не могла переступить порог. Видимо, она была в таком замешательстве, что не заметила, как дошла. — Да! Конечно, да! — растерянно произнесла девушка, закрывая за собой дверь. Святая Виринея, и как ей работать, когда в голове полный бардак?***
Тяжёлые мысли не покинули голову Нади даже вечером. Пару раз за день она ещё сталкивалась с Леви, и это были самые неловкие секунды в её жизни. Ей было стыдно перед ним во всём: как она говорила при нём, стараясь не смотреть в его сторону, становилась более напряжённой рядом с ним, как какой-нибудь кролик перед хищником, скованно двигалась и нервно потирала руки. А ещё раздражало, что её неловкость была видна каждому, но понятна лишь ему, поэтому девушка уже устала всем говорить, что с ней всё в порядке. Ночью Надя долго не могла уснуть и постоянно ворочалась, хотя понимала, что шум с её стороны может сильно мешать спать Ханджи. Не выдержав, девушка решительно откинула одеяло и поднялась с постели. Требовалось срочно прогуляться до столовой и выпить стаканчик холодной воды, потому что так продолжаться больше не могло. Ей нужно было обязательно выспаться, иначе завтра она снова будет рассеянной. Правда, нельзя было, чтобы её поймали на ночных бродилках, потому что ей их запретил Эрвин. Это был личный уговор, так как главнокомандующий не хотел, чтобы девушка подставлялась. Ей всё ещё многие не доверяли. Да что уж мелочиться, многие - это почти весь корпус. Тихо спустившись на первый этаж, девушка нашла на кухне чашку и налила себе воды из-под крана. Ночь выдалась безоблачная, поэтому луна, как прожектор, освещала огромными квадратами окон столовую. Полюбовавшись этой ночной красотой, Надя поднесла чашку ко рту. Она пила большими глотками, ощущая как живительная прохладная влага опускается по гортани куда-то вниз, и с каждым разом в голове становится всё яснее. «Хорошо!» — подумала девушка, запрокинув голову и шумно выдыхая. — Надя?! Что вы тут делаете? — спросил тихо знакомый голос. Испугавшись, белозеринка чуть не выронила чашку. Она резко развернулась и обнаружила недалеко от себя Петру с винтовкой за плечом. — Боже, Петра! Ну ты и напугала меня! Я вот, — она демонстративно подняла чашку, — вышла попить водички. А ты? — Я на дежурстве… А вообще-то я не обязана перед вами отчитываться, — вдруг спохватилась Рал. — Вы же знаете, что вам нельзя никуда выходить по ночам? Мне придётся сообщить о вашем нарушении господину Смиту. — Что? Петра, но ведь это же смешно! У меня всего-то пересохло в горле, — шёпотом произнесла Надя. — А вдруг, вы что-то вынюхиваете? — На кухне? — Почему бы и нет? Или могли бы подсыпать яд. Петра долго стала перечислять, что можно было бы нехорошего сделать на кухне. Рал поймала белозеринку с поличным и была настроена на то, чтобы закопать её, а Северова была слишком вымучена, чтобы слушать пустые нравоучения. Благо языки у них были достаточно разными, чтобы можно было отключить мозг и превратить элдийскую речь в пустое жужжание над ухом. Надя просто отставила чашку в сторону и отвлеклась на разглядывание столовой, ожидая пока разведчица закончит. Однако через пару минут Надя ощутила что-то странное. Всё внутри неё сжалось, и какой-то первородный инстинкт потребовал затихнуть и прислушаться, чтобы распознать угрозу. Надя резко шикнула и подняла руку, останавливая Петру жестом. Рал замерла от неожиданности. — Тихо! Кто-то идёт. Северова сама не поняла что и зачем делает, но по какой-то неведомой причине, она схватила разведчицу за руку и утянула её в кладовку. Закрывать дверь полностью она не стала, оставив им с Рал щель для наблюдения. К счастью, вид отсюда был очень удачным, видно было всю столовую, а лунный свет заливал помещение так, будто стоял день, а не ночь. — Зачем мы прячемся? Я же должна охранять пост! Надя дёрнула её за руку, требуя заткнуться. Через щель было видно, как через минуту в столовую зашла Имир с какой-то коробкой в руке. Девушка села за стол как раз недалеко от кладовки, открыла коробку и вытащила из неё бинты и ножницы. Решила перебинтовать прострелянную руку? Но почему в такое время? И почему именно здесь, а не в лазарете? Вопросы Нади были закономерны, но ответ на них нашёлся сам собой уже в следующую секунду. Имир зачем-то опасливо огляделась по сторонам, а затем осторожно разрезала окровавленные бинты. Грязные лоскутки ткани спали и открыли вид на совершенно чистую руку без единого намёка на ранение. Неужели дыра от пули могла так быстро зажить за такое короткое время? Нет, это было немыслимо и невозможно. Но Имир не остановилась на этом. Она достала из кармана ножик и, стиснув зубы, проткнула им безо всяких сомнений свою ладонь, и кровь с дымом и шипением хлынула наружу. Девушка обмотала руку новым бинтом и оглядела её со всех сторон. Убедившись, что всё выглядит достаточно правдоподобно, она сложила свои вещи обратно в коробку и покинула столовую. Дождавшись когда шаги стихнут, Петра и Надя вывалились из кладовой и подбежали к столу, за которым только что сидела Имир. Они точно видели, как пара капель крови упали на столешницу, но ни пятен, ни разводов они не увидели. Кровь просто испарилась. — Она титан, да? — тихо спросила с ужасом Петра. — Да. — Прямо как Эрен? — Верно. — Боже, мы обязаны что-то сделать! Нужно поймать её и срочно рассказать всё капитану или главнокомандующему, — начала поднимать кипиш разведчица. — Нет! — отрезала Надя. — Что?! — Я сказала нет! Мы не будем никого ловить. Нельзя выдавать, что мы что-то знаем. — Но почему? — Петра, подумай сама. Вы же сами рассказывали, что совсем недавно была битва за Трост, где вы видели Колоссального титана. Потом 37 экспедиция с женской особью, а теперь мы знаем тайну Имир. Сколько ещё разумных титанов скрывается в разведке? Да у вас весь корпус кишит ими! Если мы сейчас поднимем шум, то можем упустить кого-то или что-то. Понимаешь? Рал согласно кивнула головой. — Что тогда делать? — обеспокоенно спросила она. — Не можем же мы оставить всё как есть. — Нет. Но нужно действовать тихо и осторожно. Надя задумалась. Ситуация была серьёзной и требовала особых мер. — Слушай, — наконец решилась белозеринка. — Мы можем перестраховаться на случай, если они решатся что-то сделать, — предложила она Петре. — Как? — Я расскажу тебе, если ты поможешь мне и при этом сохранишь всё в тайне. — Ты предлагаешь мне стать твоей сообщницей? Ты серьёзно? — Иного выхода нет. Или так или никак, — видя сомнения в глазах разведчицы Надя добавила. — Обещаю, это не навредит твоим товарищам. Петра тяжело вздохнула и поджала губы. — Ладно, я согласна. Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору до комнаты Нади и Ханджи. Северова приоткрыла дверь и проскользнула внутрь, после чего забрала из куртки майора какие-то ключи. Надя с опаской посмотрела на спящую подругу. Ей было стыдно перед ней, но будить и поднимать шум, чтобы всё объяснить, было никак нельзя. Она мысленно пообещала, что обязательно расскажет всё завтра на утреннем собрании и выскользнула к Петре. Девушки дошли до лаборатории, включили керосиновую лампу и плотно закрыли за собой дверь. Так как многие вещества были светочувствительными, то здесь не было окон. Зато Надя увидела знакомое химическое оборудование, колбы, шприцы и шкафы с различными материалами. — Вы ещё и химик? — спросила Рал. — Нет, вовсе нет. Я знаю только несколько важных формул, одна из которых нам сейчас и пригодится. Надя обошла широкий стол, попутно ведя по нему рукой, остановилась с другой стороны и оперлась на него. — Ты ведь одна из тех, кто знает о сыворотке, которая обращает людей в гигантов, верно? — Да. — На основе этой сыворотки в Белозерье разработали антидот. — Лекарство, которое возвращает гигантам человеческий облик? — Петра еле сдержалась, чтобы не вскрикнуть от удивления. — Именно. — Почему вы не рассказали об этом? — Рал была ошеломлена тем, что начальство не знала такой важной информации. — Потому что я не доверяю вам так же, как и вы мне. И как оказалось не напрасно, ведь у вас здесь повсюду двойные агенты, — справедливо заметила Надя. — Марлийцы ни в коем случае не должны узнать про антидот. Если это случится, то война растянется ещё на один десяток лет, а этого допустить нельзя. Петра согласилась, и они начали работу. Горелка, мензурки, металлы и неметаллы. Петра ничего не понимала в этом, но чётко следовала указаниям Нади. Кажется, вместе у них получалось что-то стоящее. Прошёл примерно час, с момента, как они приступили к работе, когда зевающая Петра попросила отлучиться в уборную. Надя отпустила её, попросив быть осторожнее, и девушка вышла из лаборатории. Тишина была густая как мёд, гипнотизирующая, и нарушало её только мерное шипение горелки. По стенам гуляли причудливые тени, колбы поблёскивали разными оттенками красного. Белозеринка подняла одну из них, в которой была жидкость с насыщенным бордовым цветом — признак почти готового антидота — и легонько её потрясла, проверяя консистенцию, как вдруг что-то холодное тронуло её горло. Она чуть не выронила всё из рук, сердце забилось часто-часто. «Нож!» — поняла девушка. — Химичишь, значит? — зашептал голос из-за спины. Остриё прижалось теснее. — Ханджи, я всё объясню! — нервно сглотнула девушка. — Да ты уж постарайся. Надя рассказала всё с самого начала и про Имир и про антидот. Майор, конечно же, не поверила. — Мы верили тебе, а ты нагло лжёшь?! Если то, что ты говоришь правда, зачем тогда стащила ключ, как воришка из подземного города? И где же тогда Рал? Куда она подевалась, если помогала тебе? Может, я найду её на вверенном ей посту, а когда спрошу, она вдруг неожиданно не будет помнить того, что ты мне сейчас изложила? — Майор Зоэ? — Петра появилась в дверном проёме. — Что вы делаете? Руки её ещё были влажные и рал потирала их, чтобы согреть от ночного холода, который гулял по штабу. — О, Петра! Привет-привет! А наша госпожа посол твердит мне, что Имир — титан и ты можешь это подтвердить. А еще, что она не заговор тут устроила, а готовит в моей вскрытой лаборатории настоящий антидот против титанов. Что скажешь? Петра посмотрела на Северову. Та была грубо сцеплена Ханджи и задирала беспомощно голову в попытке отстраниться как можно дальше от острия ножа. Рал не доверяла этой девушке, и сегодня она убедилась, что белозеринка многое скрывает. Но в то же время разведчица осознала, что Надя не говорит и не ведёт себя как человек, который хочет навредить. Петра в равной степени могла уничтожить или спасти белозеринку. У неё было достаточно фактов, чтобы причислить её как к врагам, так и друзьям. И Рал выбрала второе. — Я не могу ничего сказать на счёт антидота, так как не разбираюсь в химии, — в этот миг Надя зажмурилась, ощущая как пол уходит у неё из-под ног. Кажется это был конец всему. Так ведь? — Однако, — продолжила вдруг разведчица, — я с уверенностью могу подтвердить, что кровь Имир испарялась в точности как у гигантов. — Надо же, — Ханджи расслабила руки, и Северова покачнулась чуть не разлив антидот, — Это правда оказалось недоразумением. Послушай, не делай так больше никогда, — попросила Хаджи Надю. — Тебе и так сложно верить, а тут ещё и подобные истории. Так ты говоришь, что с помощью этого «зелья» мы сможем обезвредить Райнера, Бертольда и Имир? — Что? При чём здесь Райнер и Бертольд? — непонимающе спросила Надя. Ханджи замерла с кривой улыбкой. Кажется теперь была её очередь объясняться.