А потом она захотела большего.
Кэролайн захотела любви. Но когда она пришла за ней к Зику, у него её уже не осталось. Как бы Кэр не старалась, построить хорошие отношения не получалось. Йегер терпеть её не мог. Он всё ещё позволял ей находиться с ним рядом, спать с ним, целовать его, и Кэролайн всё больше путалась в этих сетях, будучи влюблённой, но отвергаемой. Их больная и истерзанная связь соулмейтов крепла, становясь всё более мучительной и гнилой. Она была словно перезревшее яблоко: сладкое, но рассыпчатое. Они никогда не обсуждали их отношений, поэтому, когда Кэролайн наконец поняла, что рассчитывать на высокие чувства нет смысла, выбраться из сетей уже было невозможно. Их обоих тянуло друг другу и в то же время отталкивало. - Сержант Брамс, вы в порядке? - удивлённо спросил Уильямс. - Да. Просто кофе очень горький.***
Сегодня после уборки Эрен и Жан подрались. Прямо во время ужина, на виду у всех. Причина драки была смешной. У ребят зашёл разговор о кадетских годах, и Жан сказал, что изначально мечтал пойти в Военную полицию и дослужиться до звания капитана. На это Эрен ему заявил, что с такой "лошадиной мордой" как у него, дальше рядового не пустили бы. Слово за слово и дело дошло до кулаков. Разнимать, конечно же, их пошёл Леви. Все окружающие на перепалки между Кирштайном и Йегером реагировали весьма спокойно. Понимали, что парням по пятнадцать лет, и юношеский максимализм бьёт по благоразумию. Первый раз столкнувшись с подобным зрелищем, Надя была очень удивлена и обеспокоена. Но рядовые спорили довольно часто, поэтому девушка, как и остальные, перестала испытывать за них сильное волнение. Зацепило её другое. Мечта. Кажется, это слово вообще звучало довольно редко в стенах разведкорпуса. Поэтому, когда они с Леви в очередной раз остались наедине пить чай в его кабинете, Надя спросила: - Что бы ты хотел сделать, когда закончится война? - Зачем тебе это? – он скептично прищурился. С мечтами Леви вёл себя осторожно. Конечно, у него были цели и желания, но он аккуратно прятал их глубоко в себе, потому что не раз ощущал горький вкус разочарования. Люди вообще редко получают то, что хотят. - Чтобы узнать не капитана Леви, а Леви Аккермана. Мне интересно, кто ты без погон и звания,- Надя закинула ногу на ногу и, откинувшись на спинку стула, вопрошающе посмотрела на Леви. Он оглядел её с ног до головы, и мысленно усмехнулся её непосредственному и в то же время дерзкому жесту. За это время она стала с ним более открытой. Неунывающая иностранка, серьёзная и рассудительная – такой она показала себя в самом начале, такой и осталась для многих, но только не для тех, кто с ней сблизился. Неожиданным было то, что общительная белозеринка открыла другую свою сторону далеко не каждому. Кажется, только с Леви и Ханджи она позволяла себе возмущаться, вставлять фразочки на своём языке, показывать взволнованность от своего положения, какую-то нетерпеливость, печальную улыбку и задумчивый взгляд. Пожалуй, иногда ей казалось, что терять уже нечего, и тогда она открыто говорила всё, что думает. Например, как сейчас, предложив Леви разговор по душам. Мужчина отпил из своей кружки, задумавшись над вопросом. Конечно, он жаждал свободы для своего народа, но это не было его личной мечтой. То, чего он хотел, как обычный человек, было давно откинуто и осталось в прошлом. Желание Леви было связано с его юношескими годами, когда он ещё не обнаружил, что мир по-своему жесток к человеку, где бы тот не находился, а потому питал надежды на счастливое будущее на поверхности. – Я бы открыл чайный магазин, - произнёс это Аккерман спокойно и без особого энтузиазма, из чего Надя поняла, что мечта была давняя, и Леви не особо рассчитывает на её реализацию. - Что для тебя значило бы это? Разговор переставал быть просто вежливой беседой и перетекал во что-то более личное. Леви чувствовал, как Надя затрагивала особенно острые для него темы и заставляла обращаться к более сокровенным мыслям. Она словно пыталась заглянуть в самые потаённые уголки его души. С одной стороны, Леви хотел доверять ей, но не мог из-за страха разочарования. Он даже не позволял себе оставлять девушку одну в своём кабинете. Застать её, копающейся в документах, стало бы настоящим ножом в спину. С другой стороны, Леви было интересно порассуждать с ней на философские темы, которые она затрагивала в разговорах. Капитан не был человеком, любящим вести долгие диалоги, однако у Нади каким-то образом получалось беседовать с ним часами. За чаем они могли спорить и рассуждать о насущных проблемах, или делиться чем-нибудь личным, как, например, сейчас. Иногда Надя учила Леви говорить на Белозерском языке, и капитан уже знал несколько коротких фраз. Во время их встреч время летело незаметно, и только пустой чайник мог напомнить, что им пора возвращаться к своим обязанностям. Надя терпеливо ждала ответа, давая Леви возможность подумать. Отпила из своей кружки чай и, поставив руку на подлокотник, подпёрла голову кулачком. Выбившаяся из причёски прядь упала ей на лоб. Она явно мешала белозеринке, потому что девушка попыталась несколько раз убрать её, но это дело не увенчалось успехом. Отставив чашку, Надя потянулась к ленте на голове и распустила волосы, что привлекло внимание задумавшегося Леви. Он, не отводя взгляд, смотрел как локоны распались по плечам, чтобы Надя вновь начала собирать их в тугой хвост. Он наблюдал, как на полуприкрытых веках подрагивают ресницы, как тонкие пальцы зарываются в водопад волос, как тонкий шёлк черной ленты складывается в аккуратный бант. Он и раньше видел, как заплеталась белозеринка, но почему-то именно сейчас, когда они были один на один, где-то глубоко внутри это вызвало в нём странный всплеск эмоций. Надя затянула ленту и подняла на Аккермана глаза. - Ну так что? - спросила она. - Если не хочешь, можешь не говорить. Леви нахмурился и потёр переносицу, словно и правда хотел промолчать, но всё же ответил: - Это было бы важно для меня. Это означало бы, что я выполнил свой долг, и мои товарищи погибали не зря. Мне хочется верить, что в тот момент я бы понял, что каждый раз, когда мне приходилось делать выбор, я принимал правильное решение. Что я не ошибся. Когда он посмотрел на Надю, то неожиданно заметил понимающий взгляд. Она внимательно слушала его, и казалось, что каждое слово оставляло на ней неизгладимое впечатление. Она и подумать не могла, что услышит такое признание. И теперь, когда мужчина делился с ней чем-то настолько опасным и хрупким, она могла действительно ощутить всю тяжесть того груза, который был взвален на его плечи. Конечно, каждый солдат несёт своё бремя. Но у Нади было достаточно опыта, чтобы сказать, что многие из них имеют возможность разделить его с кем-нибудь: с семьёй, товарищами, возлюбленными. Они выносили все ужасы войны, держась за соломинку, которая связывала их с счастьем, с воспоминаниями, с временем без страха и боли. Был ли у Леви человек, кому можно было рассказать о наболевшем? Было ли прошлое, на которое он мог опереться? Было ли то, в чём он находил отдушину? Надя не знала, могла только догадываться. И спрашивать, значило бы лезть глубоко в душу, а она уже и так далеко зашла. Пора было остановиться. Они смотрели друг на друга и молчали, пока Надя скромно не отвела взгляд, а Леви не спросил: - Что на счёт твоей мечты? - Я бы хотела съездить в Италию,- поделилась девушка.- Я была там один раз, можно сказать сбежала туда. И это было прекрасно! - Сбежала? - Леви немного напрягся от этого слова. - Да,- подтвердила белозеринка. - Мне было около двадцати, и в тот момент я встретила не самых приятных людей, что привело к не самым приятным событиям в моей жизни. Когда я со всем разобралась, чувствовала себя совершенно опустошённой. Тогда моя подруга предложила съездить в Италию, и, поверь, это было лучшее решение, которое я могла принять на тот момент. - Ты смогла там прийти в себя? Поэтому после войны отправишься туда? - Можно и так сказать. Там приятно: море, горы, красивая архитектура,- описывала мечтательно Надя.- О, и песни Адриано Челентано по радио! - Он хорошо поёт? - Да, очень!- у неё воодушевлённо загорелись глаза. - У меня дома целый набор его пластинок. - Набор чего? - Виниловых пластинок. Это диски, на которые можно записывать звуки, и даже целые песни,- Надя нарисовала в воздухе кружок, обозначая форму необычного предмета. - С помощью специального устройства их можно слушать. - Зачем тебе это? – озадаченно спросил Леви. - Ну, я же не всегда могу сходить на концерт, а с проигрывателем я могу включать песни, когда захочу. Леви было сложно представить, как можно отделить голос от человека, тем более записать, хотя он примерно понял, как это делается. Что ему было на самом деле трудно осознать, так это зачем слушать музыку вне выступления. Ему казалось, что это неуважительно по отношению к певцу, но, похоже, что Надя не видела в этом никакой проблемы. Более того, это явно доставляло ей удовольствие, раз у неё было большое количество этих пластинок. - Что ж. Надеюсь, наши мечты сбудутся,- она в шутливой манере приподняла кружку, словно это был бокал вина, и допила чай. Леви тоже хотел, чтобы их желания воплотились в жизнь. Завтра они поедут в Митрас. Девушке перед ним предстояла встреча с королём и, если всё пройдёт гладко, они подпишут договор. Леви опять приходилось просто довериться и ждать, пока всё произойдёт.Смешная штука - жизнь.
Сначала он слепо следовал за Эрвином, который буквально шёл по головам ради цели узнать секрет титанов. Потом Леви возложил надежды на Эрена, к силе которого было бесчисленное количество вопросов. Теперь нужно было довериться девушке из-за стен, которая оказалась его родственной душой. Рядом с этими людьми Леви ощущал тревогу, с каждым из них его знакомство началось с недоверия, с каждым он в итоге оказывался тесно связан. Но только глядя на Надю, Леви понимал, что если что-то пойдет не так, он не сможет её убить. - Когда ты войдёшь в тронный зал, кого я там увижу?- неожиданно спросил он. Надя посмотрела ему прямо в глаза и честно сказала: - Представителя чужой страны, который надеется на взаимовыгодный договор. - А если условия будут невыгодными, или король откажется подписывать бумаги? - Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы этого не произошло. Леви знал этот трюк. Им часто пользовался Эрвин. Это означало, что если что-то пойдёт не по плану, всё рухнет в одночасье, как карточный домик. Капитан недовольно нахмурился и вздохнул. Его раздражала неопределённость. - Леви, - Надя доверительно взяла его за руку. - ты переживаешь раньше времени. Договор в любом случае будет. Сам подумай, как же я уеду с пустыми руками? Прикосновение как огонь обожгло запястье Леви, но он крепко сжал девичью ладонь в ответ. Рука у белозеринки была тонкой, с нежной, почти прозрачной кожей, а кончики пальцев чуть огрубели от постоянной работы с механизмами и отдавали холодом. Он чувствовал, как потихоньку начинает ей верить.