За тебя

Душа трепещет и плачет От того, что творится в уме. Но я твержу, что всё будет иначе, А кто бы твердил это мне!? "Кто-то" - Flëur. Альбом: Сияние.

      Надежда всё утро ужасно мучилась от всеобщего внимания и сумасшедших сборов. Сначала они с Ханджи встали ни свет ни заря, ещё пока не был объявлен подъём и достали Надин потрёпанный чемодан, с которым она прилетела. Майор активно помогала укладывать всё необходимое, шутливо сетуя на то, что девушка не собралась с вечера из-за посиделок с Леви. Надя лишь отмахивалась, даже не пытаясь строить виноватое лицо, и громким шепотом просила Зоэ говорить потише, не мешать соседям спать. Потом они одели белозеринку, так, чтобы она не сильно выделялась в толпе. Благо наряд был заранее оговорён, а то начались бы споры - за время, проведённое вместе, женщины выяснили, что вкус в одежде у них всё-таки отличается. Причёску Надя сделала сама: красиво уложила волосы ракушкой, как делала это ещё в студенческие годы. Туго затянула каждый локон, чтобы не думать о таких пустяках в дороге.       Потом спустились к завтраку, на котором встретились с Эрвином и Леви. Смит был в чистой, выглаженный форме и с вечным своим зелёным медальоном, сверкающим на свету. А Леви неожиданно оказался в костюме. Вместо бабочки или галстука себе на шею он повязал платок.       - А вам идёт, мисс Северова! - похвалил её внешний вид Смит. - Теперь на видную горожанку похожи.       Надя, поблагодарив, села за стол, где помимо командиров уместился и отряд особого назначения. Услышав слова главнокомандующего, все сразу обратили свой взгляд на девушку. На ней была чёрная юбка и такого же цвета жакет с матовыми пуговицами, скрывающий белую хлопковую рубашку. На лацкане красовалась брошка в виде птички.       - Это голубь? – спросил, присмотревшись, Конни.       - Да. Голубь мира - знак Сестёр милосердия.       - Кстати, почему вас называют сёстрами? - поинтересовалась Криста.       - Это придумали солдаты, потому что мы рядом с ними в самые трудные минуты. Они друг друга называют братьями по оружию - а где братья, там и сёстры.       - А милосердие тут причём? - удивилась Имир, сидящая рядом с Ленц.       - Сёстры помогают всем без исключения. Не важно, кто ты и откуда - долг сестры помочь спасти жизнь человека, - объяснила Северова.       Имир скептично фыркнула, но больше ничего не сказала. О чём-то задумалась.       После завтрака вышли на улицу. Экипаж был уже готов, лошади нетерпеливо скребли копытами землю, так и стремясь сорваться скорее с места. Рядом с каретами стояли полицейские. По договоренности Надя была обязана быть под их наблюдением до самого королевского дворца.       - Меня зовут Найл Док, мы виделись с вами на суде, - сухо произнёс мужчина.       - Надежда Северова. Кажется, наше знакомство было не из приятных.       - Я лишь выполнял свою работу.       - Надеюсь, вы и сегодня постараетесь, - едко заметила девушка.       В этот миг за спиной раздался выстрел – и у Нади словно холодной рукой стиснуло сердце, перехватило дыхание. Она резко развернулась, и увидела перед собой Имир, стоящую с простреленной рукой. Изумлённо белозеринка смотрела, как по загорелой коже стекает кровь и крупными каплями падает на землю.       Через секунду все куда-то кинулись, и перед Надей предстало следующее зрелище: одному из полицейских заламывали руки, а у его ног лежало дымящееся ружьё с поблёскивающим штыком.       - Чёртова ведьма! – закричал мужчина, пытаясь вырваться. – Люди, опомнитесь! Эта женщина принесёт нам несчастье! Стены покарают нас за то, что мы не убили её! – он злобно и с ненавистью смотрел на Надю. Он, действительно, хотел застрелить её!       - Командир! - воззвал к Найлу несостоявшийся убийца. – Сделайте же что-нибудь! Человек-титан – ещё куда не шло, но ведьма – это истинное проклятье!       - Да заткнись уже! – презрительно произнёс Леви. Выглядел капитан устрашающе, нависнув над приклонённым к земле человеком. Полицейский стиснул зубы и дальше молчал.       Подняв взгляд, Леви обратился к Найлу Доку:       - Тебе стоит лучше следить за своими подчинёнными, - взгляд у Аккермана был таким свирепым и напряжённым, что у Нади пробежал мороз по коже. Не хотелось бы ей, чтобы её соулмейт хоть раз так на неё посмотрел.       - И без тебя разберусь! – возмущённо произнёс главнокомандующий военной полиции. Потом стыдливо поджал губы и нехотя приказал: - Уведите этого солдата. Суд решит, что с ним делать.       Пока вышестоящие по званию разбирались с преступником, Северова подошла к Имир. Разведчица как-то странно смотрела на раненную часть тела: с досадой и долей растерянности. Поморщившись, девушка прошептала:       - Преданный дом Имир! - фраза прозвучала почти как ругательство. Потом, разведчица заметила белозеринку, и как-то воровато на неё взглянула. Надя сделала вид, что брошенные вскользь слова остались незамеченными. Кажется, Имир не хотела быть услышанной.       - Как ты? – спросила Северова, глядя прямо в янтарные глаза.       - А как может чувствовать себя человек с простреленной конечностью, - не то отшутилась, не то съязвила Имир.       - Спасибо за то, что ты сделала, - признательно поблагодарила Надя. – Могу я осмотреть твою руку?       - Дерзайте.       Тут же подоспела ещё и Криста, которую сразу отправили за аптечкой. Светловолосая быстро всё принесла и после того, как Северова оказала Имир первую помощь, кинулась на шею своей подруге.       Через пол часа все утихомирились, можно было ехать. Надя и Леви сели в одну карету, обменялись парочкой фраз, а потом замолчали.       Надя прекрасно знала, что о ней много судачили, и она понимала, что в её ситуации это было более чем естественно. Непонятная, чужая, появившаяся из неоткуда девушка была одна среди людей, которые сто лет не видели ни одного иностранца. К ней относились с подозрением, за спиной называли по-всякому, боялись чуть ли не каждого шороха с её стороны. Такое поведение было неприятным, несправедливым и раздражающим, но девушка осознавала, что не способна залезть каждому в голову и поменять в одночасье мнение о себе. Ей приходилось ждать, быть терпеливой и не показывать слабину. Дай она людям повод считать её уязвимой – её бы загрызли.       Она старалась не думать о факте всеобщего недоверия к ней и просто занималась своими делами: чинила самолёт, готовилась к переговорам, помогала в лазарете. Однако сегодня ей буквально сунули под нос тот факт, что в обществе её не жалуют. И те мысли, которые девушка постоянно гнала от себя, захватили её с головой.       Она была благодарна, что в разведке вообще существовали люди, которые были готовы с ней что-то обсуждать и как-то договариваться. Она могла бы даже сказать, что у неё появился небольшой круг общения, в котором она могла чувствовать хоть какой-то комфорт. Но были ли люди в этом кругу действительно искренни с ней? Эрвин определённо видел в ней средство для достижения своих тайных целей, тут даже гадать не требовалось. Армин был добрым и понимающим мальчиком, но отнюдь не наивным. Наверняка, он держал с мисс Северовой ухо в остро и просто старался не показывать этого, чтобы не обидеть. Ханджи демонстрировала открытость и дружелюбие по отношению к лётчице и с удовольствием обсуждала с ней многие вопросы. Белозеринка считала, что у них с ней настоящие приятельские отношения. Но вдруг это опрометчиво? Возможно, майор, с которой Надя контактировала больше всего, в силу совместного проживания, просто видела в белозеринке человека, прекрасно понимающего серьёзность своего положения, поэтому, считая, что девушка не решится чудить, не опасалась её. А если бы Северова решилась на что-то предосудительное? Была бы Ханджи первой, кто среагировал бы?       О Леви даже думать не хотелось.       Святая Виринея! Ну, неужели она действительно одна? Может, она накручивает себя или сходит с ума? Или это выстрел так на неё повлиял? Но ведь раньше в неё тоже целились.       Нет. Тогда на неё поднимали оружие и называли врагом, а сегодня назвали ведьмой. И почему-то так было намного страшнее.       Возможно ли, что она всё время обманывала себя?       Она почувствовала, как стало тяжелее дышать и на сердце потяжелело. Подняла взгляд, опять упёрлась им в проклятую стену, возвышающуюся на горизонте. На секунду девушке показалось, что огромное сооружение движется на неё, а вокруг горла что-то тесно сжимается. Надя зажмурилась. Сомнения одолевали её. Меньше всего сейчас она хотела сорваться. Нужно было успокоиться, взять себя в руки, пока внутри всё клокотало от наступающего понимания, что она за всех, со всеми, но одна.       Леви заметил её удручённое состояние почти сразу. Слишком уж резко Надя затихла после того, как они выехали. Она смотрела в окно, подперев голову рукой, всё о чём-то думала, хмурилась. Аккерман видел в отражении стекла, как бегает её взгляд.       - Что с тобой? - спросил он.       Северова вздрогнула от неожиданности и повернулась в его сторону с таким выражением лица, будто вообще не ожидала его увидеть. На вопрос не ответила, продолжила молчать. Капитана насторожило подобное поведение. Надя никогда не позволяла себе говорить лишнего, но сейчас это только мешало в понимании того, что с ней происходит.       - Ничего, - наконец, произнесла девушка.       - У тебя не получается выглядеть непринуждённо. Это из-за того фанатика, да? - под "этим" Леви имел в виду её отчуждённость.       Девушка вздохнула и отвела глаза:       - Не совсем.       - Из-за чего тогда? Только не заставляй меня угадывать причину.       Надя хотела быть прямолинейной, но не знала как подступиться.       - Из-за ощущения, что я одна против всех, - призналась белозеринка. - Мы с вами почти союзники. У нас общий враг, общие ценности, общее желание мира и свободы. Но всё это не важно, потому что я оттуда. Даже те люди, которые привыкли к моему существованию осторожны со мной. Я знаю, мало что может укрепить моё положение, ведь вам почти вслепую приходится доверять мне! Но вы же словно только и ждёте, пока я допущу ошибку, чтобы торжествующе выкрикнуть: "Я знал! Нет ей прощения!"       Она обессиленно откинулась на спинку своего сидения, приложила руку ко лбу, словно у неё заболела голова, замолчала. Уставилась печальными глазами в окно, наблюдая как проносятся мимо пейзажи, потом снова посмотрела на Леви.       - Вчера ты мне задал вопрос, кого ты увидишь в Митрасе. А я хочу узнать, кого ты видишь сейчас?       Леви сидел сложа руки на груди и выглядел довольно спокойно, однако, на самом деле, он был поражён. Мужчина не ожидал, что она так ярко ощущала напряжение, которое все от неё пытались скрыть. Девушка напомнила капитану Эрена. Тот тоже выглядел очень обеспокоенным, когда выяснилось, что многие против него. Леви даже не знал, что хуже: обнаружить, что тебя боятся на собственной родине, или оказаться без поддержки в чужом государстве. Но у Эрена остались хотя бы друзья, а к Наде даже соулмейт испытывал недоверие. Переживания девушки не были беспочвенны.       Тут карета подскочила, и Северова, не удержавшись, упала прямо в объятия Леви. Их транспорт ещё пару раз тряхнуло, а потом он завалился набок и вниз, из-за чего девушка непроизвольно ещё больше прижалась к капитану, уперевшись руками в его грудь. Через тонкую ткань рубашки Надя чувствовала своими ладошками жар чужого тела. Под ухом билось сильное сердце. Ту-дух, ту-дух, ту-дух.       Снаружи послышались крики и ругательства. Кто-то подбежал к карете и окликнул Леви: "Живы?" Капитан ответил коротко "да" и Надя почувствовала как под рёбрами мужчины мягко завибрировало.       - Прости, - сипло шепнула белозеринка.       Девушка попыталась встать, но пол экипажа теперь был под наклоном, так что стоило ей предпринять попытку подняться, как нога соскользнула, и Северова снова упала на Леви.       - Не торопись, - бархатный голос капитана прозвучал над самым ухом, обдав нежную кожу тёплым дыханием. И Надя замерла.       Снаружи громко суетились, ржали лошади. К опрокинутому транспорту явно не знали как подступиться. Леви тяжко вздохнул и поудобнее перехватил руки на Надиной талии. Теперь его пальцы немного забрались под жакет и касались того участка девичей спины, где находился крестец. Северова на секунду смутилась, но не от пикантного положения, а от того, что ей нравились его объятия.       - Долго они ещё там копаться будут? - возмутился Аккерман.       - Тебе тяжело? - обеспокоенно спросила Надя.       - Нет, просто неудобно.       - Хочешь, можем попробовать подвинуться?       - Нет, не стоит.       Надя повернула голову и теперь упиралась подбородком в солнечное сплетение Леви. Небо! Да она же буквально лежала на нём! Почему-то эта мысль раззадорила.       Капитан заинтересованно опустил к ней своё лицо так, что их губы оказались в паре сантиметров друг от друга. И вдруг начал говорить, словно и не замечал пикантности их положения.       - Я вижу тебя, - произнёс он. - Вот ответ на твой вопрос.       - Что? Что ты имеешь в виду?       - Я начал понимать какая ты. Ты из тех людей, кто добивается своего и умудряется следовать высоким принципам, - начал серьёзно Леви. - Я солгу, если скажу, что безоговорочно доверяю тебе. Но пока мы боремся за общее дело, тебе не о чем волноваться.       - Спасибо,- улыбнулась Надя. Опустила голову и, уткнувшись носом в его платок, добавила,- За честность.       Им наконец помогли выбраться из кареты. Оказалось, что отвалилось колесо, и экипаж съехал в овраг у обочины. Транспорт починили, и можно было продолжить поездку.       - Могу я сесть рядом с тобой? - попросилась Надя.       - Как хочешь.       Северова уместилась с ним на одно сидение и аккуратно положила голову на плечо. Ехать было ещё час, а Надя так устала от тревожных мыслей, что не заметила, как задремала. Леви не сказал ничего против, позволив девушке эту маленькую вольность.       Лёгкая улыбка не сходила с её расслабленного лица. Как же хорошо было больше не чувствовать тяжкое бремя одиночества! Факт того, что рядом есть на кого положиться, заставлял ощутить прилив сил.       Пусть люди думают, что хотят. Они считают белозеринку ведьмой? Она не только сделает так, что ни у кого не останется в этом сомнений, но и убедит всех, смириться с этим. Её положение выглядит отчаянным? Она обернёт его в свою пользу. Им кажется, что они играют с ней? Она вырвет победу у них из-под носа.       Вера в то, что справиться возможно с любыми испытаниями, зажглась в Наде пламенным огнём. И погасать не собиралась!