По стопам Люцифера

– До завтра, Кенни! Увидимся! - последние слова из чужих уст, что слышит сегодня юный МакКормик. Помахав рукой на прощание, мальчик ждет, когда трое друзей скроются из виду, а сам сворачивает в соседний переулок, ступая в абсолютно противоположную сторону от дома. Этим вечером он как-нибудь обойдется без скудного ужина, традиционной ссоры родителей, слез сестры и утомительной домашней работы. Другие планы. Вцепившись в лямки рюкзака крепко, будто в спасательный круг посреди озера, Кенни движется вглубь улицы, до самого ее конца. Мимо мелькают дома с уже бьющим из окон светом , деревья, единичные недоумевающие прохожие. Но мальчику до всего этого дела нет. Он торопится, то и дело поглядывая на экран старенькой раскладушки, чтобы узнать время. «Только бы успеть до заката!» - бегущей строкой несется единственная мысль в голове. Ведомый целью, Кенни добирается до окраины, тенью пересекает черту маленького городка и лишь пройдя еще немного позволяет себе выдохнуть с облегчением. – Успел... Он сбрасывает рюкзак на землю, а сам, едва сдерживаясь, чтобы не рухнуть следом, вытирает пот со лба рукавом парки, убирает налипшие на глаза светлые волосы. Затем и вовсе снимает мешающий капюшон, чтобы задрать голову вверх - перед ним возвышается массивное здание из кирпича. Унылое, довольно старое и ни капли не красивое, но детские глаза оттенка небосвода загораются от восхищения. Ведь вся прелесть заключается в том, что оно заброшенное. И потому для Кенни нет сейчас ничего более пленительного, чем грубые монументальные очертания этой недостроенной конструкции. Наспех пробежавшись взглядом до самого верхнего этажа, он делает вывод, что всего их девять. «Отлично. Просто потрясающе!» Одолжив на отдых еще минуты две своего времени, парнишка хватает вещи и обходит сооружение кругом. Находит самый удобный способ попасть внутрь - выбитое окно. Тут же с акробатической ловкостью, подстать своему полу и возрасту, он цепляется, подтягивается на руках. Один прыжок – и Кенни на первом этаже, довольно оттряхивает руки и осматривается. Встречает незваного гостя ветхая комната. Тихо, разве что загадочное эхо подхватывает хруст песка под ногами и уносит куда-то вглубь. На полу лишь обломки и гнилые доски с торчащими кривыми гвоздями, кое-где лежат разбитые кирпичи. Темно и пусто. Будто на первом кругу ада. Вот-вот из-за угла возникнет Харон и за руку сопроводит через лужу на полу - местный Стикс, - а у Кенни нет ни цента в кармане, чтобы ему заплатить. Без надежды на свои же метафоры, МакКормик выходит в длинный коридор. Интереса ради заглядывает в некоторые другие комнаты, но, разочаровавшись однообразию их содержимого, направляется прямиком к концу коридора. Там самостоятельно, без мифических проводников, находит лестницу. Не внушающую доверия, правда: без перил, с наполовину рассыпавшимися, стоптанными ступенями. Но Кенни без колебаний делает шаг. За ним второй, третий. И, предполагая, что остальные "круги ада" не слишком-то отличаются от "Лимба", движет сразу до девятого. Единственный раз делает спонтанный перерыв где-то между пятым и шестым этажами, споткнувшись о стеклянную бутылку, а потом сидит с минуту, потирая колено, и меланхолично глядит на полоску света, что пробивается сквозь щель в заколоченном окне. Как будто луч надежды для упрямого грешника. Так или иначе, вскоре Кенни добирается доверху. Отдышавшись, понимает, что ожидания оправдались: здесь все так же, об руку с тишиной, царит хаос. Единственное отличие бросается в глаза сразу же – ни одно окно не имеет рам и стекол. И Кенни готов плясать от счастья. – Я вижу свет! – наигранно восторгается он вслух и улыбается. Мальчик начинает не спеша похаживать по комнате, параллельно с этим вытягивая руки вперед и разминая пальцы: ему снова предстоит проявить свою проворность в деле. А через некоторое время, разогревшись, отходит к стене и что-то корябает на ней спичкой, извлеченной из кармана. Мягкая стена осыпается под давлением деревянной палочки – настолько она, как и остальные три, обветшала. Затем МакКормик снимает рюкзак, берет его в руку и прижимается к собственной надписи спиной. На мгновение зажмуривается и шумно выдыхает. – Еще чуть-чуть - и прямо в рай, – с этими словами на губах Кенни разбегается, запрыгивает на высокий подоконник и без малейших колебаний бросается вниз. Теперь в комнате, помимо старых жителей – тишины и беспорядка, - остается лишь четыре слова на стене: «Смерть, иди в жопу».