По стопам Люцифера

Полет переоценен. Какой от него толк, если совсем не успеваешь насладиться чувством невесомости? Особенно если этот полет – падение. Особенно если длинной всего секунду и высотой один метр. Кенни приземляется на пыльный балкон и тут же прикрывает лицо - успевшие привыкнуть к полумраку глаза начинают болеть от света. Сквозь прищур МакКормик понимает, что могучее небесное светило, столь радушно поприветствовавшее его вновь, близится к горизонту. Кенни трет лицо грязными ладонями. Приходится ждать пару минут, прежде чем удается полностью восстановить зрение. И теперь, сумев узреть железную лестницу справа от себя, блондин ликует. – Пятое окно с левой стороны. Все-таки не промахнулся! С тех пор, как Кенни множество раз убедился в своей бессмертности, он твердо решил взять над ней верх. Да, он мог проверить перед прыжком, точно ли именно это окно выходит на балкон, но какой в этом смысл? Кенни ничего не потеряет. Даже если допустит ошибку, сиганет с девятого этажа и расшибется в лепешку, утром все равно проснется в своей кровати, а к вечеру, отсидев пять наискучнейших уроков, сможет вернуться и попробовать еще раз. Но теперь в этом нет нужды. Как оказалось, не зря МакКормик не разрешал себе прогуливать математику в начальной школе. Внизу, стоя у подножия здания с задранной головой, ему удалось провести верные расчеты. Наконец Кенни поднимается с места падения и нестарательно оттряхивает колени от песка – джинсы все равно уже не спасти. Не заостряя на них внимания, парнишка вновь закидывает рюкзак на плечо, подходит к лестнице и, окончательно делая свои руки похожими на уголь, забирается к месту своего назначения. Теперь, когда цель достигнута, МакКормик гордо выпрямляется. Экран телефона оповещает, что он прибыл минута в минуту. С чувством настоящей победы, он оборачивается и тут же усмиряется. Более того, на несколько секунд мальчик забывает, что такое дыхание: перед ним расстилается захватывающий вид с крыши девятого этажа. Сейчас Кенни бесконечно благодарен мерзким задирам-восьмиклассникам, разговор которых он подслушал за обедом и узнал об этом очаровательном месте. Родной, с детства знакомый Южный Парк теперь будто карта на ладони. Кроны хвойных деревьев похожи на ворсистый зеленый ковер, в который так и хочется окунуть босые ноги. Сверху куполом нависает чистый небосвод . Пролетают на его фоне беззаботные вольные птицы, олицетворяющие, как считает парнишка, свободу. Свободу от школы. Свободу от проблем. Свободу от жизни и смерти. Наверное, Кенни многое отдал бы сейчас в обмен на пару крыльев, дабы улететь вслед за ними по потокам прохладного воздуха, которые сейчас колышут его белобрысые пряди волос и гонят лениво плывущие облака, окрашенные в оранжевый цвет. Совсем бы как парка Кенни, если бы она не была такой пыльной. Очнувшись, Кенни подходит к краю крыши, кидает рюкзак рядом и садится, бесстрашно свесив ноги вниз. Облака апельсинового цвета заставили храбреца вспомнить главную причину, по которой он здесь – закат. И сегодня он до него доживет. Доживет так, как решит сам. Как мечтал уже очень давно, но решился только сейчас. В конце концов, если даже всемогущая госпожа Смерть может контролировать всех, кроме него - Кенни МакКормика, - он будет этим пользоваться. Он будет ценить. Именно он должен держать в узде эту дуру с косой. Это он должен играть с ней в шарады, а никак не наоборот. Сегодня он сам будет решать, как и когда ему отойти в мир иной, на очередную встречу с Хароном. Твердой рукой Кенни расстегивает молнию на рюкзаке и достает то, ради чего вообще тащил его с собой – бутылку воды и небольшую баночку со снотворным, украденную накануне у отца. Тут же высыпает ее содержимое на ладонь. Некоторое время рассматривает кучку идеально круглых белых таблеток, частично окрасившихся в серый от грязных рук. Но, усмехнувшись себе под нос, возвращает эту горсть обратно в банку, оставляя себе лишь две штуки. И почти сразу, не разрешая себе передумать, проглатывает их, жадно запивая водой. Ее оставалось совсем немного, а пить хотелось жутко и уже давно - с самого прибытия, - поэтому бутылка быстро опустошается и улетает вниз. Светловолосый мальчик же, с любопытством проследив за ее полетом и ударом об землю, снова мысленно оценивает высоту здания. Только теперь уже сверху вниз. Надменно. Баночка же, до следующих разов, отправляется обратно в рюкзак. Кенни спонтанно принимает решение оставить его на крыше и забрать завтра утром, перед школой. Не идти же, в самом деле, с пакетом. И так насмешек со стороны хватает. Сам же парнишка сдвигается как можно ближе к краю и устремляет свой взор в небо, провожая уже почти севшее солнце. Совсем скоро, минут через двадцать, когда оно полностью скроется за горизонтом, умрет очередной день. А вместе с ним и Кенни. Под действием таблеток, он, обдуваемый легким ветром, сладко уснет в процессе наблюдения за прекрасным, увидит сон про голых девушек, а потом бесспорно потеряет равновесие и, подобно библейскому Люциферу, камнем падет вниз. Сегодня Кенни МакКормик впервые за свою короткую, время от времени прерывающуюся жизнь, безболезненно и счастливо умрет, показав тем самым средний палец самой смерти. Единственное, о чем он успевает подумать, прежде чем чувствует, как тяжелеют веки, видит, как вместо черных рук возникают белоснежные крылья, а где-то на фоне слышит женский смех – это та самая фраза на стене девятого этажа. «Пошла ты в жопу, смерть», – последний раз конкретно в этой жизни, Кенни улыбается. – Пошла в жопу. Сегодня победа за мной».