***
Самоуверенность Фергуса и Арманда едва ли не загубила все на корню. Открыто колдовать было опасно — пусть многие из окружения Вильгельма знали, что при дворе имеются сомнительные личности, называемые за глаза колдунами, но подтверждать эти слухи не хотелось бы. Невербальные чары требовали много затрат, как и масштабные проклятия на большую группу людей. Наивно полагая, что победа будет лёгкой, как и предыдущие битвы, сейчас Малфой понимал, что был близок к тому, чтобы просто сбежать. Несколько мгновений, и всё изменилось. Словно на секунду все звуки смолкли, крики, лязг оружия, топот ног. А через несколько ударов сердца всё вернулось с новой силой. Вопли страха, раздающиеся отовсюду, заставили волосы на затылке Малфоя встать дыбом. Воины, как свои, так и чужие, в ужасе бросали оружие и бежали прочь. Не понимая, что произошло, Малфой обернулся, и столкнулся лицом к лицу с самым настоящим мертвецом. Не свежим, только умершим, а уже изрядно сгнившим. Но явные признаки гниения и смерти не мешали трупу идти вперёд. — Инферналы, — сокрушенно выдохнул Малфой, когда умертвие прошло мимо, не обратив никакого внимания на него. Арманд оглянулся, замечая, что восставших трупов было много. Везде, докуда простирался взгляд, виднелась нежить. Они кидались на людей, рвали их в клочья, кусали гнилыми зубами кожу, вырывая куски плоти. То тут, то там кого-то зверски убивали. Не спасали ни мечи, ни доспехи. Лишь один человек из всего этого безумия, казался безмятежным. Салазар Слизерин, находясь подле Вильгельма, с лёгкой улыбкой смотрел на побоище. Догадаться, кто поднял нежить, чьих рук стал разверзшийся ад на земле, было нетрудно. Но видеть вживую настолько колоссальную магию… Это было поразительно и внушало трепет и уважение. И вполне здоровое чувство самосохранения нашёптывало, что не стоило переходить дорогу такому человеку, как Салазар Слизерин. Так битва при Гастингсе закончилась полным разгромом армии короля Гарольда, а также смертью его самого и братьев. Англия была почти в руках Вильгельма. Остальные дело за малым — подавить мелкие восстание несогласных. Припоминая события не так давно минувших дней, Малфой наяву увидел ту же холодную усмешку. Слизерин сидел напротив него, крутя кубок с вином. Арманд невольно вздрогнул и поспешил отвести взгляд. Пусть и до бойни Малфой знал, что из себя представлял этот человек, считая его довольно опасным, но после он в этом окончательно убедился.***
Вино текло рекой, я лениво пил из своего бокала, изображая интерес ко всему, что происходило вокруг. А на самом деле, изрядно устав от маглов, я хотел домой. Но у меня были незаконченные дела. Я украдкой наблюдал за Аделаидой, которая не спешила уходить, как многие другие женщины. Их присутствие было уместно лишь на официальной части пира. Выказав должное уважение, они незаметно исчезали, давая мужчинам возможность спокойно выпить и расслабиться, ведь они заслужили этот отдых. Но Аделаида сидела на месте, слушая окружающих, и лениво ковыряла еду в тарелке. И почти не открывала взгляд от своего отца, Вильгельма и Малфоя. В мою сторону девушка старалась не смотреть. Получалось не всегда, и каждый раз, встречаясь с ней глазами, дарил небольшую улыбку. Но каждый раз Аделаида смущалась и отворачивалась от меня. Празднество продолжалось. Вильгельм, изрядно захмелевший, принялся осыпать благодарностями. Успел восхвалить своих главнокомандующих, а так же Арманда и Фергуса. — Вы все внесли неоценимую помощь в этой войне! — слова Вильгельма потонули в радостном гомоне, успокоив толпу, он продолжил: — Но я хочу поблагодарить ещё одного человека, без которого нам бы пришлось тяжко. Я сдержал улыбку, изобразив вежливое ожидание. — Салазар! — обращаясь непосредственно ко мне, произнес Вильгельм. — Я рад, что ты был рядом в этой войне. И с гордостью могу заявить, что почту за честь называть тебя своим боевым товарищем и другом! Слова вызвали небывалый шквал всевозможного одобрения. Мне льстила такая оценка, пусть и многие из присутствующих забудут в чем конкретно было моё участие. Не стоило маглам так много знать о магии. Вильгельм ещё что-то говорил, восхваляя битвы, и уповая, что теперь все изменится. Когда он закончил, я поднял свой кубок и громко произнес: — Да здравствует король! Мой крик подхватили остальные. Пару минут все скандировали имя Вильгельма, называя королем, пусть и официальной коронации ещё не было. — Позвольте воспользоваться вашим отличным настроением, Ваше Величество, — осторожно начал я, поднимаясь на ноги. Я решил рискнуть. Интуиция твердила, что в этот раз все получится. Поймав взгляд Аделаиды, я послал ей одну единственную мысль. «Не передумала отказаться от чести стать леди Малфой?» — Проси, что хочешь! — благодушно разрешил Вильгельм, щедро отхлебнув из кубка. Аделаида колебалась несколько мгновений, очевидно, не понимая, что я собираюсь устроить. Но глубоко вздохнув, она едва заметно мотнула головой. — Жениться хочу, ваше величество! — произнес я, напустив на себя самый невинный вид. — Прошу вашего благословения. Пирующие разразились подбадривающими криками, неведомо какой раз за этот день. — Вот так просьба! — рассмеялся Вильгельм, хлопнув по столу ладонью. — Кто я такой, чтобы мешать вашему счастью? Хорошее настроение Вильгельма было заразительным. Многие подхватили его смех. — Благословляю тебя и твою избранницу, — милостиво произнес будущий король. — И не забудь просить ее руки у отца. Но, я уверен, что ты будешь достойным мужем! Всё шло так, как я задумывал. Краем глаза я заметил, как Аделаида замерла, словно каменная статуя. Похоже, юная леди, догадывалась, что сейчас произойдет. — Тогда не будем откладывать, — широко улыбнулся я и, обернувшись к Фергусу, спросил у него: — Что скажешь, мой друг, благословишь меня на брак со своей дочерью? И, сделав небольшую паузу, уточнил: — Старшей дочерью. Вельф выглядел так, словно его огрели по голове чем-то тяжёлым. Он несколько раз пытался что-то сказать, открывал и закрывал рот, так не издав ни звука. Его взгляд метался между мной и Малфоем. Последний, к слову, выглядел не слишком довольным неожиданным поворотом событий. Со всех сторон послышались смешки. — Похоже, Фергус ещё не понял, что девочки у него выросли, — задорно кто-то выкрикнул из-за стола. Вельф тут же постарался взять себя в руки, натянуто улыбнувшись, он нашел взглядом старшую дочь, которая выглядела не менее потрясенной. Но растерянность в ее глазах была смешана с раздражением. — Давай же, Фергус, не создавай интриги, — раздался едкий голос Малфоя, изрядно захмелевшего. — А то такую партию для дочери упустишь.***
Весь вечер шел наперекосяк. Визит Слизерина сбил меня с толку, и все время я была словно на иголках. И, как оказалось, не зря. Когда он, используя магию, спросил про Малфоя, я буквально кожей ощущала, что он что-то задумал. Времени для раздумий не было и, собравшись, словно перед прыжком в бездну, я покачала головой. «Будь что будет!» Но я не была готова, что вместо одного навязанного замужества, я наткнусь на другое! Пока мужчины что-то обсуждали, я пыталась испепелить Слизерина взглядом. Ещё немного и его одежда загорелась бы, я чувствовала, как злость заставляет магию внутри бушевать. — Что скажешь, Адель? — спросил отец, отвлекая меня и спасая одежду Салазара. Теперь взгляды всех присутствующих были направлены на меня. Я понимала, что мой ответ ничего не решит. Но мысли о сестре немного отрезвили меня. Быть может, хоть она сможет выйти замуж за того, кто стал дорог ее сердцу. В конце концов, Малфой ещё довольно молод, и через несколько лет, когда Летиссия окончательно расцветет, сможет выйти за него замуж. Это помогло мне принять нелегкое для себя решение. — Почту за честь, — склонив голову, ответила я. На душе стало так обидно, что захотелось взвыть. Мне все это казалось несправедливым. Впрочем, я первая начала этот разговор с Салазаром. Но лишь для того, чтобы он повлиял на мнение отца. Ведь уже тогда я видела, как оба волшебника и Вильгельм прислушиваются к нему. Пир продолжался, все уже забыли про неожиданную «помолвку», а я, выждав удачный момент, покинула зал. Идти в комнату не хотелось, зная, что Елена начнет расспрашивать о причине плохого настроения. Мне захотелось побыть немного одной, и ноги сами понесли меня в сад, где отчётливо ощущалась предстоящая осень. Приглядываясь, я пыталась найти уголок поукромнее. Даже почти получилось, я нашла симпатичное местечко, закрытое от всех с трёх сторон. Слезы закипали на глазах, прислонившись спиной к живой изгороди, я позволила себе немного поплакать. Уединение мое было нарушено: тихие шаги раздались совсем рядом, и я уже подумывала заколдовать незваного гостя, но это была Матильда — супруга Вильгельма. Пока мужчины были на войне, я иногда беседовала с ней. Она казалась мне интересной собеседницей — рассудительной и терпеливой. Несмотря на невысокий рост, она казалась сильной женщиной. Наверное, такой и должна быть будущая королева… — Почему-то, я так и думала, что найду тебя здесь, — мягко улыбнулась Матильда, присаживаясь рядом со мной. Я не знала, как воспринимать ее общество, и дабы не казаться невежливой, решила поддержать беседу: — Тут спокойно, мне нравится этот сад. Несколько минут мы сидели в тишине. — Салазар кажется неплохим человеком, — издалека начала Матильда. — Но мне показалось, что тебя не радует мысль о замужестве с ним. Хотелось ли мне с кем-то об этом поговорить? Скорее нет, чем да. Но нужно ли? Определенно. Чтобы лучше разобраться в себе и как ко всему этому относиться. Шумно выдохнув, я решила немного открыться. — Не радует, — тихо ответила, но все равно была услышана. — Он меня пугает, если честно. А те слухи, что ходят о нем… Боюсь, что они небезосновательны. Матильда тихо хмыкнула и разгладила склада на платье, которое и без того было идеальным. — А ещё твое юное сердце хочет любви, — уверенно добавила она то, в чём я сама боялась себе признаться. — Позволь кое-что тебе рассказать, — сменила тему Матильда. — Историю, как мы поженились с Вильгельмом. Она сделала паузу, погрузившись в воспоминания. — Когда к родителям прибыли сваты от Вильгельма, я ответила категоричным отказом, — с лёгкой улыбкой говорила Матильда. — Что слишком знатна, чтобы стать женой незаконнорождённого, ведь он был бастардом, а у меня в роду были короли Франции и Англии. Матильда говорила тихо, не спеша. Ее было приятно слушать. — И что сделал Вильгельм? — подгоняемая любопытством, спросила я, когда пауза затянулась. Пока ещё герцогиня усмехнулась. — Примчался в Брюгге, и возле церкви стащил меня с лошади. В тот день я плохо себя чувствовала, ушла со службы раньше остальных. Вильгельм налетел на меня, как вихрь, с горящими злостью глазами. Он стянул меня с лошадьми, а я оступилась, пытаясь отстраниться от него, и начала падать. Он потянулся за мной, и мы вместе упали в лужу. Матильда тихо рассмеялась. — Он всегда был довольно крупным мужчиной. У меня он падания был огромный синяк под глазом, болела рука. Он пытался помочь мне подняться, но я, будучи на эмоциях, накричала на него и пыталась встать сама. Люди, вышедшие на шум, увидели занятную картину — я сидела на земле, покалеченная. Все подумали, что Вильгельм меня избил. Но он ни слова ни сказал им. Лишь поднял меня одной рукой, закинул на свою лошадь и вернул домой. А на прощание сказал, что при следующем отказе даст людям повод, чтобы похожие слухи не были беспочвенны. Я не понимала, зачем все это слушаю. Зачем герцогиня все это рассказывает. — Но как вы влюбились в него? Было трудно представить, что после подобного это было возможно. Смотря на них, трудно было не поверить, что их брак лишь по расчету. Вильгельм глядел на жену с нежностью, а она отвечала не менее красноречиво. Они, определенно, испытывали самые теплые чувства друг к другу. — Потребовалось время, — Матильда покачала головой. — Я его возненавидела. И пообещала, что если хочет меня в жены, то так тому и быть. И пообещала, что буду самой лучшей женой, заявив родителям, что выйду замуж только за Вильгельма. А сама про себя решила, что превращу нашу жизнь в кошмар. Но, постепенно, шаг за шагом, мы достигли понимания и смогли стать счастливыми. И я ни о чем не жалею, ни о той службе, ни о грязной луже. Она поднялась на ноги и направилась в сторону поместья. — Не обязательно любить, чтобы быть женой, — напоследок сказала она мне. — Любовь не вспыхивает как лучина. Её нужно взрастить в своем сердце. Будущая королева ушла, а я пыталась разобраться в своих внутренних чувствах. Опасалась ли я Салазара? Определенно. Считала ли его хорошим человеком? Возможно. Нравиля ли он мне? Над этим я задумалась, вспомнив, как мы были в моих покоях одни. То, какой трепет вызвал во мне этот, несомненно, непростой человек. Пожалуй, и да, и нет. Я не могла точно определить, какие чувства пробуждал во мне этот таинственный волшебник.