Съешь еще, сладенький

      Утро началось не с кофе, а с чего-то куда горячее. Растрепанный, неодетый Морти, еле разлепивший глаза с утра, толкнул дверь ванной и обнаружил, что та уже занята. В воздухе висел запах влаги — забывший запереться Рик стоял у раковины, его наготу прикрывало лишь полотенце на бедрах, и он поворачивался к зеркалу разными ракурсами, с явным удовольствием играя мышцами. — Ой! — шарахнулся назад Морти, краснея. — П-прости, я п-помешал… — Да ничего, я уже почти закончил, — ничуть не смутился тренер, окидывая его цепким взглядом. — Тебе тоже стоит начать бегать по утрам… Когда скинешь еще немного веса, само собой. А пока… м-может, составишь мне компанию?.. Рукомойник мерно трясся и пошатывался. Опираясь на него, парень до побеления кончиков пальцев вцепился в бортики, но, как он ни старался, сдерживать стоны все равно не получалось. — Р-рик… Рик!.. Его живот неудобно упирался в край раковины, но Морти даже не обращал на это внимания, ведь гораздо большую неловкость вызывало отражение в зеркале, что он видел прямо перед собой. — Н-наконец-то… наконец-то мы остались дома одни, — пробормотал тренер, прикусывая кожу на его плече, и с довольным рычанием ускорился, заставляя подопечного сорваться на протяжное поскуливание. — М-можно снова вести себя неприлично… Неприлично — еще не то слово! Это проклятое зеркало напоминало скорее линзу камеры на съемке порнофильма. Красный, как помидор, толстячок с помутившимся взглядом, которого мастерски обрабатывает мускулистый старик — да уж, на "Мортихабе" подобный ролик точно взлетел бы в популярные! Наверное, он был плохим мальчиком. Он думал о множестве грязных вещей, и Рик будто видел его насквозь, судя по проскальзывающей ехидной ухмылке. Словно какой-нибудь там Зевс или Посейдон, снизошедший до визита к простому смертному, он высился за спиной у Морти, прижимал его к себе рельефными руками и, кажется, искренне наслаждался видом в зеркале… Увы, вслед за этими утренними упражнениями их настигла большая неприятность. — К-какого?!.. Их спортзал оказался закидан туалетной бумагой. Запертые двери покрылись потеками от разбитых яиц, а на стене кто-то нарисовал баллончиком огромный половой орган и подписал многозначительным, но совершенно непонятным словом "дискриминация"… — С-сука! — схватившись за голову, Рик от души пнул не вовремя попавшуюся на дороге жестяную банку. — Кто это сделал?! Кто?! Да я… да я мать твою поимею! Да я тебя самого поимею! Я всю твою жизнь поимею!!! Морти же вовсе не злился — наверное, от шока. Он просто стоял, глядя на все это безобразие и не веря глазам своим. — Р-рик, з-за… за что?.. Наверное, его опечаленный тон привел Санчеза в чувство, и он, перестав посылать заковыристые ругательства в адрес неведомых вандалов, надолго замолчал, тяжело дыша. — Д-да… да пустяки, пес, — попытался успокоиться он. — Я все равно давно думал перекрасить эту халупу… Д-давай… давай просто отмоем все это дерьмо, прежде чем придут посетители, л-ладно?.. Поскольку времени у них оставалось не так уж и много, эмоции стали непозволительной роскошью. — Возьмем побольше краски, и… и, наверное, нам не помешала бы понтовая неоновая вывеска? Как минимум, мы доросли до того, чтобы в кои-то веки завести вывеску, хах… Рику определенно не стоило залезать в соцсети сразу после заказа в строительном магазине. Его глаза тут же полезли на лоб, и он поспешил выйти с заявлением: — Так дело не пойдет, М-морти! У нас остался только один вариант. Телевиденье! — Т-телевиденье?.. Сначала он подумал, что Рик просто шутит. — Д-да ладно тебе, кому мы нужны на телевидении?.. Лучше бы он не спрашивал. — Я же говорил тебе, что все пучком будет, — шепнул тренер ему на ухо, и, держась за руки, они шагнули из гримерки в новый, неизведанный мир… — Добрый вечер, с вами "Вечерний Санчез", и с нами в прямом эфире восходящая звезда соцсетей, герой интернет-мемов, представитель новой коллекции бренда "Рикбок" — Морти Жиру Бой!!! Зал взорвался аплодисментами. Софиты светили в лицо, и он чувствовал себя, будто во сне. Лишь сидящий рядом с ним на диване Рик, одетый в непривычный деловой костюм, казался реальнее всех…       Поначалу ничто не предвещало беды. Телеведущий с оплавленным наполовину лицом нейтрально порасспрашивал Рика о его работе, менеджменте и программе тренировок, на большом экране показали фотографии Морти в его изначальном весе и текущем с последних замеров, но дальше начались некоторые проблемы. — Как нам известно, некий анонимный пользователь развернул против вас большую кампанию, обвиняя вас в эксплуатации труда вашего Морти и дискриминации полноты, иначе называемой фэтфобия… Что вы можете сказать по этому поводу? — Что я могу сказать? — Рик не заколебался ни на секунду. — Займитесь своими делами, ребята! Зал сдержанно рассмеялся. — Однако, — откашлявшись, ведущий взял стопку бумаг в руки. — Однако, вы ведь не будете отрицать, что в словах этого пользователя есть здравый смысл? На просторах Мультивселенной есть Морти с лишним весом, есть те, кто по физиологии своих измерений крупнее стандартных, и было бы неправильно подгонять всех под один… Тренер не дал ему закончить фразу своим конским фырканьем. — Стандарт, говорите? Есть те, кто не могут измениться, а есть те, кто ищут себе оправдания, и если бы каждый толстяк на каждую свою отмазку делал по десять отжиманий, уж поверьте, толстяков не осталось бы вовсе! Взять, к примеру, моего подопечного, — Рик развернулся к нему. — Вы видели фотографии?! Это был самый тучный Морти, который мне только попадался на глаза, а теперь только гляньте, чего он добился — и это далеко не предел! Под моим чутким руководством он меняется к лучшему, и мы делимся этим с миром, а если кому-то это не нравится, он может у меня отсосать! Публика загудела, перешептываясь. — Позвольте напомнить, что у нас прямой эфир, — откашлялся телеведущий. — У вас много сторонников, но и противники не сдают позиций! Так, ваш главный критик, Рик Люблю-Больших-Люблю-Попастых, написал в своем вчерашнем посте, эээ, цитирую: "ни один Морти не должен худеть ради того, чтобы быть уважаемым и любимым"… Морти уже заранее чувствовал кожей, что добром это не кончится, и не ошибся. — С-слушай сюда, ты, мудила! Вскочив с места, Рик встал в полный рост, тыча указательным пальцем в объектив камеры. — Я могу тебя понять, Люблю-Попастых. Конечно, ты сидишь у себя в комнате перед компьютером целый день, за столом, заваленным бумажками от бургеров и пустыми стаканами из-под милкшейков, весишь под двести кило и бесишься, когда видишь кого-то, у кого хватает яиц для того, чтобы начать меняться… Плавали, знаем! Но знаешь, что я тебе скажу, приятель?! Вне камер начали обеспокоенно бегать люди, но тренера уже было не остановить. — "Не надо худеть"? "Любовь"? "Уважение"?! Да что ты знаешь, хуйло? Ты слышал, какая была одышка у этого Морти, когда он только начал заниматься со мной?! Как он постоянно жаловался мне, что у него болят спина и колени, как он… как он плакал, узнав свой изначальный вес?! — Эээ, позвольте… Робкие попытки ведущего вмешаться тоже не увенчались успехом. — Моя детка — это тебе, блядь, не какая-то там Хани Бу-Бу, и мы никогда не будем делать вид, что лишний вес делает тебя круче! Я был жирным! Был, и я знаю, о чем говорю — в этом нет ничего хорошего! Нет и никогда не будет, а если… а если ты и дальше собираешься мешать толстым худеть, чтобы не чувствовать самого себя ущербным, то… то ты можешь поцеловать меня прямо в мой подтянутый зад-орешек!.. Морти молча закрыл лицо ладонью. — Вот блииин… Только теперь работники телевидения опомнились — на Рика, радостно снявшего штаны перед камерой, тут же кинулись охранники, уводя его прочь. — Я тебя найду, ублюдок! — орал тот на прощание, тряся кулаком, пока его тащили за кулисы. — Ты еще ответишь за мой спортзааал!..

***

      На дворе уже была ночь — во всяком случае, звезды уже проглядывались в небе. — Прости, — вздохнул тренер, почесывая в затылке. — Я же Рик! Само собой, я иногда становлюсь чересчур фанатичным… Это была первая фраза, прозвучавшая между ними после сорванного эфира. Они молча сидели на скамейке у телецентра, дожидаясь такси, которое должно было отвезти их до дома, и сразу после этого юноша планировал, завалившись в постель, забыть обо всем этом, как о страшном сне. — М-морти, сейчас… Сейчас, наверное, совсем не время, но… но я хотел спросить тебя кое о чем. — О ч-чем? Санчез вдруг накрыл его руку, мирно лежащую на скамейке, ладонью и смущенно отвернулся. — Н-ни о… Да что я, в самом деле! Спрашивать о таких-то глупостях?.. Забудь, пес. П-проехали… — Н-нет, — настоял Морти. — Говори! Немного замявшись, Рик все-таки продолжил. — Я-я просто хотел сказать, нет, попросить… И, медленно выдохнув, он встал с лавки, чтобы неожиданно опуститься перед Морти на одно колено. — Я… я знаю, что ты… что у тебя уже есть Рик, н-но… Но какая разница? М-мы и так, по сути, уже живем вместе, и… и буквально этим утром я хорошенечко тебя натягивал, так что… И, подняв на него умоляющий взгляд, тренер с надеждой спросил: — Ты будешь… моим Морти? Он, если честно, растерялся. Он даже не знал, что ответить, но возможности что-то сказать ему и не дали. Ведь, стоило ему только открыть рот, как их с Риком оглушил гомон непонятно откуда взявшейся толпы, и защелкали вспышки фотоаппаратов…