Без слов.

      Подобраться к пленнице оказалось не так легко. Беллатрикс практически не покидала подземелье, а в те редкие часы, когда она все же останавливала пытки, камеру охраняли несколько магов. Последнюю заключённую стерегли как зеницу ока.       Добби настолько часто появлялся в поместье, что у Драко складывалось впечатление, будто эльф вернулся на службу к отцу. Улучив подходящий момент, волшебник сообщил домовику о своём решении помочь. Вот только как это сделать, мало кто представлял.       Гермиона была в плену и не могла координировать действия отряда беглецов. Раненый Гарри вкупе с потерей крови получил ещё и её заражение и не мог долго оставаться в сознании. Рон вместе с освобождённой Полумной впопыхах искал крестражи. Оставшаяся часть группы привлекала новых сторонников и тренировалась перед решающей битвой.       Уизли не мог решить сразу две первостепенных задачи. Он был смекалист, но в основном являлся силой Золотого Трио, а не разумом. Поттеру для восстановления требовалось время, и пусть в редкие минуты прояснения сознания он рвался на помощь подруге, но полноценно передвигаться, а тем более сражаться, не мог.       Понимая, что гриффиндорцы не могут разорваться на два фронта, Драко предложил себя в качестве координатора спасательный операции. Сначала к его идее отнеслись с подозрением, но после с неохотой согласились.       Малфой сразу расставил все точки над «i», хоть и не стал объяснять своих мотивов. Он не желал ничего знать о сопротивлении, настаивал на том, чтобы о его участие в спасение грязнокровки знало лишь Золотое Трио и эльф, выступавший связным.       Драко нужен был предлог, под которым он мог подойти к девушке, не вызвав при этом лишних подозрений. Но какой?       Пожирателям нужна была информация. Беллатрикс отчаянно выжимала её из грязнокровки, пока что безуспешно, но это лишь сильнее распаляло ведьму. В какой-то момент юноше показалось, что тётка получает удовольствие от издевательств над Гермионой. Это оказалась действительно так — безумица вошла во вкус и никому не желала отдавать свою новую игрушку.       Ей нравилось, как девчонка кричала от физических увечий, корчилась под Круциатусом, успешно сопротивлялась Империусу и Легилименции. В её сознание почти невозможно было проникнуть.       Только сейчас Драко начал понимать, почему она предпочла вывести из-под удара друзей, но остаться самой. Гермиона была умной ведьмой. И, естественно, понимала, что в результате охоты Пожирателей они вполне могли оказаться в плену. Не было никакой гарантии, что они смогли бы выбраться из него без жертв. У него даже возникло ощущение, что она специально готовилась к этому.       Он знал, что его крестный, Снегг, учил Поттера Окклюменции, но Гермиона никогда бы не оставила Гарри в плену. Во-первых, он и был главной целью темного Лорда. Во-вторых, являлся основным наступающим с силой сопротивления. И в-третьих, что наверное было общим для обоих парней Золотого Трио, они были её друзьями, а гриффиндорцы никогда не предают и не бросают друзей.       С Роном всё было намного проще. С первого взгляда было заметно, что он плохо контролирует эмоции и мог стать легкой добычей. Хватило бы одного Легилименс, для того чтобы вытащить все тайны из его головы.       С одной стороны, Драко понимал мотивы Гермионы и признавал действия разумными. С другой, её крики выворачивали наизнанку душу, толкали на то, о чём раньше он не посмел бы и думать.       Лишь заметив интерес сына к заключённой, Люциус настрого запретил ему приближаться к подземелью. Беллатрикс относилась к грязнокровке словно к своей собственности, а Малфой-старший не желал злить фаворитку Темного Лорда.       Когда Волан-де-Морт собственной персоной прибыл в поместье, у Драко появился шанс.       Дело в том, что Темный маг был одержим поимкой Гарри Поттера, и не сомневался, что за масштабным побегом пленных стоит именно ненавистный ему мальчишка, а не добившаяся успеха Беллатрикс лишь разочаровала его отсутствием хороших новостей.       Уловив настроение Темного Лорда, Драко решил рискнуть.             — Позвольте мне допросить девчонку, — произнес он, глядя в глаза хозяину.       На мгновение присутствующие застыли в ожидании решения Повелителя. Беллатрикс уставилась на племянника бешеным взглядом. Волан-де-Морт медленно повернулся к Малфою-младшему.             — Я ценю твое рвение, мальчик мой, — произнес он сиплым голосом, — но сейчас не время для детских разборок. — закончил фразу с противной усмешкой.       Все присутствующие, словно по команде, разразились диким хохотом. Даже Люциус сделал вид, что его веселит ситуация, попутно направляя на сына уничижительный взгляд. Драко уже подумывал сдаться, но заметил серьезный взгляд матери.       Нарцисса молча и задумчиво смотрела на сына, будто ожидая дальнейших действий. Она оставалась белой вороной посреди всей этой гогочущей толпы. Всем своим видом женщина показывала, что останется на его стороне, хотя и не понимала мотивов сына. Возможно, именно это дало Драко силы продолжать.             — На девчонку не действуют ни Легилименция, ни даже Империус. — громко и четко произнес он, заставляя окружающих замолчать и обратить на себя внимание. Не ожидавший возражений Тёмный Лорд с интересом уставился на юношу.             — Она полностью подавляет все эмоции во время пыток, — уверенно продолжил Драко, понимая, что теперь его внимательно слушают. — Но меня девчонка люто ненавидит, как и все участники Отряда Дамблдора. Это вполне может ослабить её оборону. В противном случае её разговорит только сыворотка правды.       В помещении вновь воцарилась тишина. Беллатрикс Лестрейндж метала затравленный взгляд от племянника к хозяину, но возразить не смела. Её губы и пальцы мелко подрагивали, выдавая нежелание отдавать свою жертву. Все ждали вердикта Повелителя.       Медленно и хрипло, будто слова давались ему с огромным трудом, Волан-де-Морт произнёс:             — Отправьте за Северусом…       Внутри у Драко всё похолодело. Вовсе не этого результата он хотел достичь. Тем временем хриплый голос раздался вновь.             — Это здравая мысль… Ты заслуживаешь награды. Так и быть. Забирай девчонку до прихода Снегга, но не перестарайся, она нужна нам живой. Пока…       Драко кивнул и молча направился в сторону подземелья. Его шаг был размеренным и спокойным. Меньше всего он хотел привлечь лишнее внимание.       Достигнув цели, юноша жестом отправил охрану восвояси. Грейнджер лежала на полу в подземелье. Её одежда напоминала сплошной сгусток грязи, а на руке виднелась вырезанная Беллатрикс надпись «грязнокровка».       Её взгляд был пустым. Драка приподнял Гермиону, заставляя смотреть в глаза. Она не сразу поняла, кого видит перед собой. Тем временем где-то рядом послышался шорох одежды, и нервная поступь безумной тётки. Понимая, что времени на приватные беседы нет, юноша произнёс:             — Легилименс.       Оказавшись в сознании грязнокровки, он увидел переполненные школьные коридоры, смеющихся и спешащих по своим делам однокурсников. Именно эти воспоминания Гермиона показывала своей мучительнице на протяжении всего заточения. Ничего не значащие обрывки давно минувших беззаботных и солнечных дней.       С немалым трудом ему удалось вмешаться в демонстрируемые ею воспоминания. Сознание девушки на данный момент было единственным местом, где они могли, пусть и не долго, но спокойно поговорить. Драко не был уверен, что она воспринимает его всерьёз, доверяет словам старого врага.       Тем не менее, даже измученная Грейнджер не теряла здравого смысла. Она прекрасно помнила о том, какую услугу оказал ей, и не только, слизеринец. Осознавала, что при желании, он мог в любой момент сдать её Пожирателям, и, в конце концов, рассудила, что просьбы Драко абсолютно ничем не угрожали её друзьям.       Он просил подыграть. Как и тогда, при первой встрече в Малфой-мэноре. Изобразить из себя разгневанную дурочку. Сообщить какую-нибудь малозначительную или и вовсе лживую деталь, которая отвлечет Темного Лорда. Единственное, что заставило её действительно опасаться, так это сообщение о скором появлении Северуса Снегга. Профессор с легкостью мог узнать её и, Гермиона была уверена, не стал бы выгораживать.       К моменту, когда Волан-де-Морт и Беллатрикс достигли удобной точки обзора, спектакль уже начался и вовсю набирал обороты.       Драко бросался стандартными оскорблениями, которые Гермиона не раз слышала в стенах Хогвартса. В то же время она активно подражала своему рыжему другу, изображая приступы бешенства. Она давно заметила присутствие Темного Лорда и его главной сторонницы. Кровь в жилах леденела, но девушка активно играла свою роль.       Она прекрасно понимала, что ей нужно закрепить за Драко роль своего главного палача не столько из веры в его слова о помощи, сколько из понимания того, что даже если он действительно приходится ей врагом, то не станет действовать теми же садистскими способами, что его тётка. Значит, у неё будет возможность перевести дух и найти выход из ситуации. Для этого Драко нужно было преимущество перед Беллатрикс. И Гермиона его предоставит.             — Гарри уничтожил уже не один крестраж твоего хозяина. Я уверена, что за медальном Слизерина уже последовали остальные! — якобы в сердцах крикнула девушка, ожидая реакции Волан-де-Морта. Драко опешил от такого заявления. Он, конечно, просил у грязнокровки какой-нибудь малозначительный факт, разоблачение которого не играло бы особой роли, но позволило бы ему вытеснить Беллатрикс, все же поиск крестражей и их уничтожение не мелочь, которую можно рассказывать всем подряд.       Услышав слова девчонки, Тёмный Лорд мгновенно показался из тени. Гермиона замолчала. Потрясенный новостью Волан-де-Морт попытался самостоятельно вытащить нужную информацию, но Гермиона яростно сопротивлялась.       Глаза девушки вновь застекленели, будто бы она полностью погрузилась в счастливые воспоминания прошлого, напрочь игнорируя жестокую действительность. К великой досаде Волан-де-Морта, девчонка оказалась на редкость сильным окклюментом. Словно издеваясь, она демонстрировала ему исключительно те воспоминания и события, которые сама хотела показать.       Время, которое Грейнджер провела под пытками, показалось Драко долгими часами. Он не мог противиться Владыке, от него зависели жизни его родных. Но и страдания любимой девушки проигнорировать был не в силах. Единственное, что удерживало его от безрассудного шага, это безумный смех тётки. Непростительные, чередуя друг друга, пронзали хрупкое тело самой раздражающей зазнайки Хогвартса. Полностью поглощенный её криками и собственным бессилием слизеринец не заметил, как мимо него стремительной тенью прошёл Северус Снегг.             — Вы желали видеть меня, Повелитель, — его голос, словно раскат грома, разлился по подземельям.       Волан-де-Морт застыл, и безвольно подвешенное в воздухе тело грязнокровки упало на холодный пол.             — Северус… — гадким шипением разползся по углам помещения голос Темного Владыки. — Ты как всегда вовремя, — оборачиваясь к нему и обнажая зубы в улыбке, продолжил вещать кровожадный убийца. — Мне как раз нужно развязать язык одной несговорчивой грязнокровке.       Зельевар окинул пленницу пристальным взглядом. Ему не составило большого труда узнать одну из лучших своих студенток.             — Я получил ваше послание, но в последнее время мои запасы сильно истощились, — спокойно ответил Снегг. — Новая партия сыворотки будет готова через неделю. А до того… — он сделал паузу будто бы задумываясь — я полагаю, можно найти ей достойную альтернативу.       Он на какое-то время задержал взгляд на Волан-де-Морте, а затем оценивающие оглядел остальных.       Излишне напряженное лицо Драко не вызвало бы у него вопросов, если бы не внимательный взгляд Грейнджер. Да и судя по поведению темных магов, здесь что-то было явно не так.             — Ты же прекрасно знаешь, что если бы я располагал альтернативой, то не стал бы терять время, — медленно кружа вокруг пленницы, произнёс Волан-де-Морт.       Снегг ещё раз внимательно посмотрел на грязнокровку. Попутно он заметил затравленный взгляд крестника, направленный то на него самого, то на подругу Поттера. Он не сомневался в том, что девочка стала жертвой непростительных, и не единожды. А для того, чтобы окончательно разобраться в ситуации применил легилименцию. Для остальных — только к пленнице. На деле же, зельевар залез в сознание к обоим подросткам. И если обладательница пышных кудрей оставила его с пустыми руками, то блондин немало удивил.             — Мой Лорд, — так же раскатисто произнёс зельевар, наблюдая за тем, как напряжённость на лице крестника сменяется неописуемым ужасом. — Вам не хуже меня известно, что талантливый окклюмент способен противостоять даже сыворотке правды, — продолжал он, глядя в глаза Волан-де-Морту. — Для того чтобы вытащить информацию, нужно заставить её ощущать страх, ненависть… Любые по-настоящему сильные эмоции, — спокойно, в своей манере, сказал Северус. — Не думаю, что в таком состоянии она способна их ощущать… — закончил профессор, последний раз взглянув на Грейнджер.             — Что же ты предлагаешь? — гневно прошипел маг, недовольный ответом подчинённого. — У меня нет времени ждать её восстановления. Да и кто больше меня вселяет ужас?             — Значит, нам нужен гнев, — демонстративно окидывая взглядом Драко, подытожил Снегг.       Волан-де-Морт нервно мерил шагами подземелье. Драко медленно и верно осознавал, что Северус Снегг Тёмному Лорду далеко не союзник, иначе он бы уже раскрыл предательство воспитанника.       Осознание этого свалило огромный камень с души Малфоя, ведь он считал, что своей необдуманной фразой подписал любимой смертный приговор.       Наконец, приняв решение, Волан-де-Морт остановился за спиной Драко.             — Подлатай девчонку. — Он явно обращался к Снеггу. Юноша усилием воли подавил удивление и обернулся. Взгляд Темного Лорда был обращен на него.             — К утру мне нужна информация. — Драко кивнул, и после этого Хозяин направился к выходу из подземелий. Следом словно на поводке засеменила Беллатрикс.       Молодой маг проводил их взглядом, пока они не покинули помещение. Тем временем Северус склонился над магглорождённой. Прежде чем приступить к исцелению, пользуясь полным отсутствием внимания окружающих, он вытащил из своего сознания несколько воспоминаний и поместил их в наколдованную пробирку.             — Отдай это Поттеру перед решающим сражением, — едва слышно сказал он пленнице. После, напрочь игнорируя её, приступил к лечению.       Мысли в голове Гермионы путались словно клубок змей. Она не могла понять, кому можно верить и насколько. Ей хотелось разреветься, как маленькому ребёнку. Физическая боль, под действием заклинаний, постепенно отпустила её, на смену пришли моральные мучения. Никогда прежде она не ощущала себя столь слабой и измученной.       Драко обернулся и вновь устремил взор к любимой. Взгляд девушки был рассеянный, в глазах собрались слёзы. Хотелось спрятать её от всего мира. Защитить от любой опасности.       Профессор Снегг молчал. Его мало заботила ситуация. Сейчас у него были куда более важные дела и мысли. Хоть поведение подростков сильно удивило его, он не считал уместным вдаваться в подробности. Как только дело было сделано, он покинул помещение.       Драко не смел пошевелиться, пока за его спиной не раздался стук решетки. Лишь поняв, что они остались наедине, Драко ринулся к девушке.       Он обнял и прижал к себе израненное и замерзшее тело любимой. Успокаивающе гладил по голове. Растирал холодные плечи.       Тут девушка окончательно сломалась. Она навзрыд разрыдалась в руках бывшего врага. Все мысли покинули её. Она позволила себе забыть про друзей. Про врагов. Про вторую Магическую войну. Она льнула к когда-то ненавистному Малфою, в поисках тепла и утешения, совсем позабыв про старые обиды.       Мальчишка был совершенно растерян. Никогда раньше он не видел Гермиону Грейнджер, главную заучку всего Хогвартса столь ранимой. Слизеринец шептал ей слова утешения и обещания, которые девушка даже не слышала. Её тело продолжали сотрясать рыдания.       Драко отстранил её от себя и встряхнул за плечи, но это не возымело никакого эффекта. Не в силах видеть любимую в таком состоянии, снова притянул её к себе, заключил в объятия. Руки девушки мгновенно сомкнулись за его спиной. Она сама прижалась к юноше. Он начал покрывать поцелуями её волосы. Лицо. Плечи.       Поцелуй в губы стал неожиданным для них обоих. Первый, как минимум. А второй, третий… Они бы потеряли им счёт, если бы начали его вести.       Всю ночь подростки провели в объятиях друг друга, ведомые инстинктами и разбушевавшимися гормонами. «Это станет самой большой ошибкой Гермионы за всю её жизнь», — подумал Драко, прижимая к себе уснувшую под утро девушку.       Она мирно сопела, положив голову на его обнаженную грудь. Слизеринец накрыл её своим пиджаком и плотнее прижал к себе, стараясь защитить от холода.       Малфой хотел запомнить каждое мгновение, проведённое рядом с этой ведьмой. Каждую черточку лица. Его взгляд скользил по спутанным кудрявым волосам. Перепрыгивал на скрытые пиджаком плечи. Спускался на стройные ножки.       Теперь воздух в подземелье казался ему особенно влажным и тяжёлым. Сама атмосфера помещения будто бы душила его. Из ниоткуда появился Добби. Он со смущенным интересом взирал на практически обнажённых юных волшебников.             — Я заставлю Пожирателей устроить на вас облаву, — с каменным лицом произнес Драко, не обращая внимания на свой внешний вид, — и сделаю так, чтобы они приволокли её в качестве наживки. Согласуй с Поттером и Уизли удобное место. У нас мало времени, другого шанса не будет.       Домовик кивнул и уже собирался трансгрессировать, когда сын бывшего хозяина окликнул его по имени. Возможно, впервые в жизни. Эльф с интересом взирал на юношу, пока тот пытался собраться с мыслями. Глубоко вздохнув, Драко вновь заговорил:             — Никто не должен знать того, что ты сегодня увидел. — Малфой посмотрел в глаза собеседнику суровым взглядом. Поразмыслив пару мгновений, эльф снова кивнул и исчез с легким хлопком.       Отсутствовал домовик недолго. Перекинувшись парой фраз, они окончательно утвердили план спасения. Эльф снова ушёл.       Собрав все свое мужество, Драко сжал плечо Гермионы, тем самым разбудив её. Девушка несколько раз рассеянно хлопнула глазами, не сразу вспоминаю где она находится и что происходит.       События прошедшей ночи промелькнули в её сознании, и она растеряно взглянула на Малфоя. Стараясь не сорваться и поддерживая каменное выражение лица, он помог ей подняться.             — Сегодня ты покинешь это место. У нас мало времени, — произнес юноша, протягивая ей грязные, совсем недавно снятые им с неё, вещи.       Они одевались молча, не смея взглянуть друг на друга. Гермиона всё сильнее путалась в своих ощущениях. Она не могла понять, что толкнуло её в объятья слизеринца, но ни капли не жалела о содеянном. Лишь одно озадачивало волшебницу: что толкнуло его к этому?       Одевшись, Драко направился к выходу из подземелий. Покинув темницу, он увидел тусклые лучи только-только появляющегося солнца. Большинство обитателей поместья ещё спали.       Быстрыми шагами он направился на поиски Волан-де-Морта. Это не заняло много времени. Не прошло и часа как довольный «добытой информацией» Тёмный Лорд созвал сторонников, на ходу давая указания.       Драко плохо помнил, как смог пройти проверку легилименцией, выдавая лживые воспоминания за истинные. Как Пожиратели добрались до указанного им места. Также размытым пятном в его памяти осталась и битва с Орденом Феникса.       Пожалуй, единственное, что он запомнил — это её взгляд. Растерянный и немного испуганный. Именно таким она одарила его напоследок, в то самое мгновение, как Рон Уизли буквально вырвал её из его рук.       Сложно сказать, что именно Драко почувствовал в тот момент. Возможно, это было облегчение, приправленное каплей грусти. Скорее всего, он до конца жизни будет вспоминать этот её взгляд. Мучиться от желания сжать её в объятьях. Но он не жалел, и никогда не пожалеет, ни об одном поступке и решении, которые принял и совершил за последние несколько дней.