Лицо Гомори выглядело каменным. Словно демон надел на себя маску, скрывающую его полностью — сейчас он был похож на собственного брата, для которого эта маска была присуща в любой ситуации. Алену становилось страшно, он чувствовал, как рядом с демоном воздух словно сгущается, заставляя человеческое тело интуитивно сжиматься от страха. Он отвернулся от парня, смотря куда-то в даль, всё остальное время Гомори не проронил ни слова. Кажется, информация о смерти Христова действительно задела демона… Ален задумался, а что он знает о демонах? Ведь, возможно, они как люди — есть плохие и хорошие, бессердечные и мягкотелые. Что, если не все демоны — мерзкие тираны, относящиеся ко всем, как к скоту? После, он и сам усмехнулся своим мыслям, ведь для Ваалберита он не был просто скотом… Так к скоту не относятся, Ален уверен в этом.
Его клонило в сон — хотелось просто уснуть, забывая где он сейчас, и что происходит. Сил не было ни на что. Стены уже знакомого замка подарили некое спокойствие и расслабленность, давая возможность закрыть глаза и наконец уснуть, погружаясь во что-то мягкое, но не совсем приятное.
Сквозь сон Ален чувствовал тёплые, даже горячие руки, который нежно прикасались к коже, к лицу и животу, замирая над последним. Сначала была боль, но даже она не давала покинуть темноту — Ален просто чувствовал это, не в силах сделать что-либо, а после… Стало приятно, словно кто-то дал Алену те необходимы силы, что в последнее время медленно, но уверенно покидали его, заставляя чувствовать боли и вечную усталость.
Ален открыл глаза в знакомой комнате, чувствуя пряный запах, который давно преследовал его в снах, возвращая в самое начало этой дурацкой истории, когда Ваал только появился в его жизни. Возможно, сейчас он начинает понимать, почему всё не решался тогда на что-то большее, замерев с лезвием у горла демона — он чувствовал, что Ваалберит займет огромное место в его жизни. Сейчас это так и было. Вернувшись назад, Ален понял, насколько он устал, чувствовал, как слёзы непроизвольно появляются и насколько сильно он рад оказавшись «дома». И даже, если Ваалберит не будет считать также — Ален поклялся себе, что сделает всё, чтобы улучшить свою жизнь, обеспечив и себя, и своего ребёнка. Только сейчас он начал чувствовать и осознавать, что внутри него есть маленькое существо, которое не виновато ни в чём. Парень рассмеялся, понимая, что это начинает быть похожим на некий «материнский инстинкт».
Демон, вошедший в комнату, был вновь не в настроении, хотя, по мнению Алена — Ваал всегда был не в настроении. Он смотрел сурово на лежащего на кровати парнишу, разглядывая его и, словно, препарируя взглядом, подмечая все детали. Ален немного приподнялся, разглядывая самого демона. Это было так странно — он чувствовал, как его сердце замирает при виде Ваала, но при этом понимал, что ему надо быть аккуратным, и показывать демону свою привязанность — не лучшая идея.
Молчание прервал сам демон, подходя к парню и присаживаясь на край кровати, находясь совсем рядом к парню. Он нежно огладил чужое лицо, а Ален увидел, что темные глаза уже не такие холодные, как раньше. Он почувствовал, что живот немного крутит, из-за чего поморщился, что не укрылось от глаз Ваала. Он положил свою ладонь на живот парня, от чего тот стал испытывать неприятный жар и жжение.
— Он выжигает тебя изнутри, обжигая все твои внутренние органы… Пока что, это терпимо, но чем больше срок — тем сильнее будет ребёнок. — Кажется, Алену даже показалось, что на лице демона отразилась… Ненависть?
Демон нежно касался рук парня, заставляя те запрокинуть над головой. Это жёстко фиксировало положение Алена, не давая тому дёрнуться ни на миллиметр. Парень действительно боялся демона, но даже если бы у него была возможность прекратить все это — он не сдвинулся ни с места. Сейчас парниша чувствовал всю мощь демона, а его атласно-чёрные крылья завораживали — «Так хочется прикоснуться к ним», подумал парень, но руки всё так же были сжаты сильными пальцами Ваалберита, не давая тому поменять своё положение. Демон, видя, как трепещет тело парня, словно издевался, наслаждаясь этой пыткой для человеческого тела. Вновь и вновь он прикасался к коже, лаская парня, заставляя того стыдливо вздыхать, подавляя собственные стоны. Ваал постоянно прикасался к животу, целуя чувствительную кожу. Алену даже показалось, что прикосновения демона как-то остужают её, принося облегчение.
Он расслабленно лежал, прижимаясь к демону, чувствуя, как бьется чужое сердце… Это было так странно — Ален раньше никогда не задумывался, что у демонов тоже есть сердце, которое бьётся, что они — точно так же едят, как и люди… Что они так сильно похожи на людей, и физически, и морально. Ален вспомнил Гомори, который явно был небезразличен к Христову, попытавшись скрыть свои эмоции, когда узнал, что парень умер… Признавать это было до сих пор тяжело, Ален винил себя, но знал, что должен идти дальше, отпустив своё прошлое. Ему надо быть сильнее, оберегая себя… И ребёнка.
Дни шли быстро, пролетая, кажется, мимо самого Алена. С каждой неделей действительно становилось всё тяжелее и тяжелее. Ваал постоянно оберегал его, но при этом, в его взгляде читалось полное недовольство и ненависть, когда взгляд демона натыкался на заметно округлившийся живот. Сердце замирало от боли, когда парень замечал эти взгляды. Сам Ален чувствовал малыша внутри себя, привязываясь к нему, понимая, что он — живое существо. Он знал, что полукровка высасывает из него силы, неосознанно пытается убить… Но он не мог винить ребёнка ни в чем. Это было одно из немногих, ради чего он видел смысл в продолжении своей жизни — он назвал бы полукровку Христовом, даже спустя столько времени чувствуя свою вину.
Ваал старался постоянно находиться рядом, оберегая человека от всего, считая его за хрупкую, фарфоровую куклу. Ален был уверен, что всё изменится после рождения ребёнка — Ваал точно полюбит его.
Они вновь лежали вместе, Ваалберит нежно огораживал руку парня, трогая и ощупывая каждый палец человека, словно играясь с чужой рукой. Но, всё же Ален чувствовал ужасное напряжение со стороны Ваала, когда тот поглядывал на живот парня. Он старался лишний раз не прикасаться к нему. Ален немного приподнялся, и повернулся в сторону демона. Взяв чужую руку, он положил её на живот, чувствуя, как напрягается чужая ладонь — ему действительно было неприятно прикасаться к животу.
— Мне больно видеть, как ты ненавидишь его. Он ещё даже не родился, — Кажется, это сработало как спусковой курок для демона — его лицо изменилось, показывая насколько он зол.
— Он убивает тебя, с каждым днём. Высасывает твои силы, оставляя даже физические травмы. Ты думаешь, я не вижу? Это ты не ощущаешь, насколько сильно он тебя убивает, чувствуя лишь недомогание, — Он схватил Алена за лицо, притягивая к себе. В темных глазах был страх, ужасный страх. — Я прошу тебя, пока ещё есть возможность, — Демон отвёл взгляд, стыдливо, будто он был мальчишкой. — Сейчас, его можно… «Вытащить» из тебя, убить, — У Алена замерло сердце от этих слов. От того, что это произнёс Ваал.
Он попытался отстраниться от демона, но тот не дал, прижимая к себе. Слёзы сами появились, заставляя упираться руками, вырываясь из объятий. Резкая боль в животе, заставила закричать, сжимаясь. Ваал подхватил парня, укладывая обратно на спину. Парень на секунду испугался, что это демон сделал что-то, но по взгляду понял, что это совсем не так. Положив свою руку на живот, что начало приносить облегчение Алену, демон посмотрел прямо в глаза, как бы говоря, что вот оно — чем его отблагодарил собственный ребёнок.
— Нет… Я не хочу тебя видеть. — Алену было больно, очень больно, но надежда на то, что всё же потом Ваал полюбит ребёнка — тихо жила в его сердце.
***
Ваал ненавидел себя. Ален умирал — медленно отдавая свою силу ребёнку, которого демон уже терпеть не мог, хоть он ещё даже не родился.
Ваалбериту удалось поддерживать Алена, отдавая часть своей силы ребёнку внутри него. Это действительно помогло, улучшая состояние парня. Появилась надежда на то, что в будущем всё будет намного лучше, что после родов Ален останется в живых, как и полукровка. Тогда, он сможет полюбить этого полудемона, которого так оберегает человек. У него не было тех чувств, что это и его ребёнок, он чувствовал, что это чуждо ему — он влюбился в мальчишку, ещё в самом начале, когда тот показал свои остренькие зубки, приставив сталь к его горлу. А существо внутри него убивало любимого для Ваала человека — он не мог полюбить то, что убивает парня. Может быть потом, когда состоянию человека ничего не будет угрожать, но уж точно не сейчас.
Но ничего не было гладко. Состояния парня резко ухудшилось, в один день, и с этим не смог справиться ни Ваал, ни какой другой лекарь. Из-за сильного физического недомогания человека начались роды, намного раньше, чем было положено — это ставило под угрозу и жизнь парня, и жизнь ребёнка. Ваал ненавидел эту мерзкую тварь, понимая что не сможет полюбить его никогда. Гомори, который прибыл сразу же, пытался хоть как-то успокоить брата, не пуская того к лекарям. Он никогда не видел, чтобы Ваалберит — высший демон, смотрел в пустоту стеклянным взглядом, чтобы его руки мельком подрагивали, а взгляд был полон ненависти. Ваал поднял свои глаза лишь тогда, когда в покоях показался главный лекарь, ожидая услышать лишь одного — что с его Аленом всё было в порядке, и скоро парень будет в полном порядке.
Но Гомори всё понял по его взгляду — человек оказался слишком слабым. Он удерживал Ваала, пытаясь привести его в порядок. Он чувствовал, как тело родственника дрожит, чувствовал, что всё труднее и труднее удаётся удержать его в своих объятиях, чтобы он не разнёс половины замка. Гомори понимал его чувства.
Он вернулся в тот день, когда Ален сказал о смерти Христова. Пустота, она словно завладевала всем в твоём теле, выпуская наружу лишь ярость и ненависть, желание разрушать всё, что было вокруг. Но… У Ваалберита остался ребёнок — маленькое живое существо от человека, которого тот любил. У Гомори были лишь воспоминания.
— Ты должен успокоиться. Ты должен взять себя в руки! — Он кричал на брата, понимая, что то немного успокоился. — У тебя теперь ребёнок — твой малыш.
— Ребёнок? — Отстранённо сказал Ваал, поднимая глаза на своего брата, слегка улыбаясь. — Эта тварь убила Алена, изначально изводя его на протяжении долгих месяцев. Я видеть его не хочу, — Гомори не выдержал, давая пощечину брату. Он чувствовал боль, вновь вспоминая эмоции, которые переживал со дня смерти Христова. Он понимал, что брату тяжело, но у Ваалберита был тот, ради которого он обязан был жить.
Лекарь вошел почти бесшумно, держа на своих руках маленькое существо, завёрнутое в шёлк. Гомори подошел и аккуратно взял его на руки. Лекарь передал, что умерший родитель пожелал назвать его Христовом, что слегка резануло по зажившему сердцу. Поднеся ребёнка к брату, Гомори надеялся, что тот возьмет его на руки, и всё же в его сердце что-то ёкнет. Но тот одарил ребёнка стальным взглядом, сказав, что не хочет брать эту тварь даже на руки.
Он ушел, скорее всего направляясь к телу Алена, оставив Гомори наедине с младенцем.
***
За прошедшие дни Ваалберит так ни разу не прикоснулся к младенцу, приказав даже не показывать его ему. Гомори постоянно находился рядом, он чувствовал, как сердце обволакивает что-то нежно, когда он смотрел на малютку.
— Христов, не переживай, всё будет хорошо у тебя в будущем, — Он разговаривал с ребёнком, прикасаясь к маленьким ручкам, не понимая, как брат не может понять, что этот ребёнок — символ слияние двух частичек, его и Алена. Но что-то подсказывало ему, что Ваалберит не сможет смотреть на ребёнка первые годы — это было видно по его взгляду. В один из дней, он решился на разговор, о котором задумался ещё в самый первый день.
— Ты действительно этого хочешь? — Ваал смотрел на брата с ненавистью, словно на предателя, который сохраняя жизнь убийце его возлюбленного. — Делай с ним что хочешь, но… Я не хочу ничего знать ни о нём, ни о тебе, — Гомори только хмыкнул на это. Его брат вмиг потерял авторитет в его глазах.
В этот же вечер, Гомори забрал ребёнка из замка Ваалберита. — Теперь, у тебя точно всё будет хорошо, малыш, — проговорил демон, не жалея, что между братом и маленьким Христовом он выбрал второго. — Тебя ждёт великое будущее.
Продолжение следует...
