провал.
из-за меня снова страдают невинные.
со слепой надеждой рандомно кидает все свои иглы, стараясь попасть хотя бы в ближних врагов, но всё бестолку. между девочкой и ними только пару метров. вспышка. перед селестией появилась сана и, мгновенно сориентировавшись, пнула асфальт перед собой, от чего тот сразу разломился, образуя огромную трещину, в которую безнадежно провалились все марионетки. прежде, чем от такого напора рухнуло здание, успела прихватить с собой изумлённую девочку, до сих пор не верящую, что чудом спаслась. это ли называют облегчением? нет, оно отличается от смерти. значительно отличается. получается, облегчение – не только смерть, но и жизнь? ведь джемин уверен, что расслабился, как только селестию спасли. а что было бы, если бы она умерла? означало бы это провалом задания? похоже, минатозаки уловила поникшее состояние парня, поэтому ободряюще хлопнула его по плечу, от чего последний не только пришёл в себя, но и оживился. — прошу не забывать хотя бы в утешающих жестах рассчитывать силу, – заметив растерянный вид девочки, стоящей рядом, неловко взъерошил её волосы, отчего та тихо что-то буркнула, поправляя их после такой издёвки. джемин действительно не ладит с детьми, но, тем не менее, доволен результатом, ведь селестия больше не выглядит скованной. — поноешь потом, неженка, – кивнув на надвигающую армию, продолжает, – пока я буду их разъёбывать, делай, что должен. учти, ноги целовать за спасение не дам, – отважно улыбается, не взирая на будущий бой с сотней людей, чью волю давно отняли, сделав бездушным оружием массового поражения. самый бестолковый поступок, учитывая, что сана не останется в стороне. до полицейского участка недалеко. прислушавшись к минатозаки, парень двинулся прочь вместе с селестией, параллельно закидывая её на свою спину, а та, в свою очередь, обхватила ногами талию парня и обняла его за шею, дабы удержаться и не стать помехой. и правда, так значительно удобнее: защищать надо лишь спину, руки свободные, значит, реакция на непредвиденные атаки будет лучше. селестия проверяет, нет ли хвоста, тем временем как на смотрит вперёд, освещая дорогу фонарём, найденным на рабочем столе начальника полиции. здание пустует, внутри нет ни единой души, темно, хоть глаз выколи. по логике парня, задание уже должно быть выполнено, ведь он отвёл девочку в максимально безопасное место – в полицейский участок. думай. хуан имел в виду что-то другое? неужели из тех, кто говорит загадками? получается, задание с подвохом? а может просто прибыли раньше времени? или.. берегись, сзади! доверившись своему внутреннему голосу, оборачивается всем телом и перехватывает летящий на него кулак, с опозданием понимая, что у противника имеется электрошокер. значит, первый удар был ловушкой, и джемин, как неудачник, повёлся на неё. в мраке сверкнул заряд, тут же направленный в последнего. он не один. решается не только его судьба, но и жизнь девочки, втянутой в это. злой рок, не иначе. проклятый ренджун со своими замашками, из-за которых страдают невинные. боль отрезвляет, потому джемин, не обращая внимания на подёргивания конечностей от электрического тока, делает рывок и прикрывает селестию, чтобы та не пострадала от возможного падения. последняя без всяких слов понимает, что ей лучше спрятаться, за что джемин почти благодарен. совладав со своим телом, на подкрадывается к дезориентированному врагу и делает подсечку, сбивая его с ног. этого хватает, чтобы выиграть себе время для поиска слабого места – на боку. парень не медлит и впивается в чужую кожу зубами, выковыривая печать, которую сразу же разжёвывает и следом выплёвывает. другого выбора не было, голыми руками вряд ли бы удалось совершить подобное, оставалось надеяться на челюсть. хоть и мерзко, но это – ничтожная плата за сохранение жизни. парень откашливается, стоя на коленях, и не успевает подавить рвотный позыв. как же он жалко, наверняка, выглядит. неужели и вправду такой брезгливый и нежный, как описывала минатозаки на досуге? кто он на самом деле? действительно ли существует болезнь, навязанная ему обществом? — ... таких, как он, лучше держать на поводке, – хриплый голос звучит настойчиво и требовательно, но собеседник непоколебим, настаивая на своём. оцепенение, вызванное тщетной защитной реакцией, подливает масла в полыхающий огонь, проникающий в самое сердце, выжигая всё на своём пути. джемин согнулся пополам от резкой боли, автоматически шарясь в карманах в поисках лекарств. их нет. панически вдыхает воздух, будто боясь, что он вот-вот пропадёт, и царапает всё своё тело, чтобы хоть как-то оставаться в сознании. голову словно сдавливает металлической проволокой, объятой шипами, которая с каждой секундой уменьшается в размерах, раздробляя череп. мозг плавится от давления, ждёт своей участи, чтобы взорваться и самоубиться с носителем. снова тепло. это не то тепло, которое возникает при упоминании близких друзей. нет, не оно. кто-то в действительности крепко обнимает джемина со спины, приводя в чувство. этот человек встревожен и, кажется, даже проклинает себя за беспомощность, не осознавая, что на стало легче. неописуемо легче. — спасибо, – горло до сих пор раздирает изнутри, – я в порядке. человек исчез так же, как и появился. совершенно непредсказуемо, но эффектно. дже, мысленно радуясь, что в этот раз всё обошлось без таблеток, встаёт с пола и, пошатываясь, идёт к селестии. ей, наверное, уже надоело отсиживаться. взор падает на лестницу, ведущую в подземное помещение, в котором включён свет. глупая, не понимает, что этим действием буквально кричит врагам о своём местонахождении. надо бы ей прочитать пару лекций о мерах безопасности, от которых она точно будет отмахиваться и бесконечно зевать, прося сану о помощи. джемин замирает в дверях от увиденного. девочка прикована к стулу без всякой надежды на свободу, на её щеках следы от высохших слёз, а ресницы всё ещё мокрые. рядом стоит ничего не выражающий ренджун, а неподалёку – изрядно потрёпанные женщина с мужчиной. пара. по обречённому взгляду селестии можно сделать вывод, что они – родители. её родители. — о, а мы тебя заждались, – выдаёт воодушевившийся ренджун, обнажая ряды зубов отвратительной улыбкой, – не волнуйся, десерт я тронул совсем немного. мелюзга оказалась крикливой, пришлось убавить её пыл. с усердием сглатывает поступивший ком в горле, переводя взгляд на кафель, на котором валяется часть языка. этот урод.. тело снова не слушается. и дело не в страхе, джемин решителен, как никогда. его парализовало. но каким образом? — ты так беспечен, что не заметил распространение яда, – хуан заливается смехом, насмехаясь над слабостью бывшего друга и испытывая некое удовлетворение, – осколок, что ты отобрал у меня, был пропитан ядом! слышишь? я заранее предвидел твой провал, – пропускает светловолосые пряди через пальцы и оттягивает, приподнимая селестию, которую хватает только на невнятные мычания, – ты должен был спросить у этой дряни, где она почувствовала бы себя в безопасности, а не решать сам. тебе известен её ответ? парень не слышит. его терзает собственная бесполезность. чего он добился своим стремлением защитить? правильно, обратного. перед ним доказательство, что не стоит открываться людям, ведь в конце концов их настигнет такая же участь. даже селестия, такая искренняя и чистая, пала жертвой беспощадной судьбы. чёрт, а ведь ей только пять лет. она могла стать великим человеком, заниматься своими любимыми увлечениями и хотя бы иногда заходить в гости к хёку, сане и джемину. последний уверен, что девочке была предназначена жизнь, полная положительных эмоций, после пройденного испытания. вполне вероятно, что она внесла бы неизмеримый вклад в науку или, например, искусство, зависит от её выбора. но сейчас, прямо сейчас селестия корчится от боли и стискивает зубы, не давая ублюдку рядом насладиться своими страданиями. удивительная выдержка, которая придаёт силы даже на, погрязшему в отчаянии. — родители. её ответом было: родители. не грёбанный полицейский участок, а родители, – с силой ударяет голову девочки о спинку стула, отпуская волосы, – но тебе ведь не понять, верно? от такого монстра, как ты, даже родители отказались, – кривясь в остром оскале, показывает пальцем на помрачневшего дже, – ничтожество. почему тебя все так боялись? почему?! или ты с возрастом не только превращаешься в машину без эмоций, имени и прошлого, но и тупеешь? хах, – прикрывает лицо ладонями, выдыхая, и возвращает себе обыденное хладнокровие, вспомнив об изначальной цели, – скажи, что чувствовал, когда убивал моих родителей? ты хотя бы немного сожалел? напрягшись, джемин унял дрожь и повёл плечом, отбрасывая неприятные воспоминания. он не может рассказать правду, это будет неправильно по отношению к ренджуну, который, хоть и является отбитой мразью без принципов и морали, но всё же не заслуживает знать правды. никто не заслуживает такого, кем бы он ни был. — ты болтаешь, что монстр здесь – я, но посмотри внимательнее: это ты пытаешь ребёнка, это ты мучаешь невинных людей, это ты, блять, пристал ко мне и вмешиваешь в это других, – говорит на удивление твёрдо, не выдавая своё волнение, – очнись уже наконец! — пытаю? – вновь хохочет и, замокнув, поднимает тяжелый взгляд, в котором заключено нечто обезумевшее и устрашающее, – я даже не начал, пупсик. твои нотации наскучили мне, поэтому ты не сможешь открывать рот в течение какого-то времени. этот мир и его условия подвластны мне, – подмигнув, щелкает пальцами и направляется к подносу с инструментами. хуан без капли стеснения разрывает пополам платье селестии, обнажая худое туловище. давно не придаёт значение и сексуализацию телам, тем более, когда речь идёт о детях. перед ним сейчас не маленькая девочка, а подопытная без права на своё мнение. простой кусок мяса с костями, завёрнутый в кожу, с базовыми функциями и знаниями. скальпелем вырисовывает кровавые узоры, очерчивая выпирающие рёбра, и свободной рукой втыкает в свежие неглубокие раны иглы, раскалённые у самого конца, поморщившись от громкости вырвавшегося крика из уст девочки. даже отсутствие языка не мешает ей быть до ужаса надоедливой, чёрт возьми. хуан не хотел прибегать к этому, но другого пути заткнуть малолетку нет, поэтому начал неспешными движениями зашивать ей рот толстыми нитями, внутренне смеясь со своей старой глупой мечты. когда-то он учился шитью, чтобы создавать наряды для друзей и радовать их, но нашёл этому занятию совершенно иное применение. остановись.. случайно столкнувшись с взглядом жертвы, съёживается внутри и, чтобы поскорее избавиться от этого липкого ощущения, ногтем указательного пальца царапает сначала зрачок одного глаза, затем и второго. оры сменились на не менее бесячие мычания, отчего, не выдержав, хуан даёт сильную пощёчину девочке, которая в следующую же секунду теряет сознание от болевого шока. прошу, остановись, хватит! недавно вырванными ресницами посыпает разодранные ключицы, кладя на девичью кожу пару изголодавшихся клещей. на этом можно остановиться, как никак, ей всего восемь лет. если выживет – не повезёт, ведь будет чахнуть изо дня в день, глядя на полуживых родителей и проклиная себя за беспомощность. хотя есть вероятность, что будет проклинать далеко не себя, а рена с его тараканами. впрочем, парня это мало колышет, пока у него есть за что цепляться. медленными, размеренными шагами приближается к ошарашенному дже, встаёт на колено перед ним и поддевает подбородок двумя пальцами, заставляя последнего смотреть на себя. да, на точно презирает ренджуна. ненависть поглощает его, туманя разум, но именно это хуан и добивается. для вишенки на торте ухмыляется, как ни в чём не бывало, вызывая у парня небывалую ярость, из-за которой даже законы этой грёбаной не мешают ему навалиться на хуана сверху. вцепившись в горло последнего, изо всех сжимает, но тот лишь смеётся над его глупостью и отчаянием, а после одним резким движением притягивает к себе джемина за воротник, чтобы лишь больше вывести его из себя. что-то идёт не по плану. хватка на шее заметно ослабла, а пелена зла с глаз парня спала, уступая место взгляду, полного безразличия и.. хуан уверен, чем-то ещё, но чем именно – разобрать не может. чуть не выдаёт своё смущение таким контрастом, но вовремя возвращает самообладание, без всяких эмоций смотря на лицо напротив. рен помнит, что цвет кожи на раньше был смугловатым, а не таким бледным, каким является сейчас. губы потрескавшиеся и иссохшие, щёки впавшие, оттого скулы выразительнее, а вид – больнее. джемин кажется олицетворением усталости и безысходности. слишком поздно сворачивать назад. обратной дороги нет. хуан с каждой встречей всё больше сомневается в своём желании послужить причиной психической нестабильности младшего. изначально целью было стереть его с земли, но ренджуну это показалось слишком мягким наказанием, гораздо лучше сломить и подчинить своей воле. было. теперь парень хочет просто сломить. и то, почему-то старается не переусердствовать. почему-то подменил настоящую селестию и её родителей иллюзией ещё до прихода джемина, хотя планировал разделаться с оригиналами. почему-то аккуратно гладит младшего по волосам, отстранённо закручивая некоторые пряди на пальцах, пока тот всё так же молча нависает сверху, наверное, пытаясь найти способ избавиться от хуана раз и навсегда. подходящий случай – лидерская позиция у джемина, а старший и не возражает. он издавна готов к последствиям своих действий. умереть от рук бывшего друга? не так плохо, как погибнуть от старости в одиночестве. — увидимся, – напоследок бросает рен, перемещая на обратно в свой мир. изображение расплывается рябью, на его место приходит привычный обзор на палату, а сам джемин оказывается на похолодевшей кушетке, подтверждающей о том, что с момента пропажи парня никто в палату не заходил. странно, обычно днём заходят медсёстры, чтобы внутривенный укол, они бы точно заметили отсутствие пациента. на часах всего одиннадцать. значит, время в том измерении, если его можно таковым назвать, течёт по-другому. удобно. не придётся отчитываться о своих внезапных исчезновениях. джемин разлёгся, пряча лицо в изгибе локтя. наконец-то можно отдохнуть и немного забыться. возникший образ селестии заставляет поджимать губы, чувствуя неподъёмную ношу в виде вины за произошедшее. — хей, принцесса, как всё прошло? сана. как вовремя. джемин даже не удосуживается взглянуть на подругу, сухо отвечает: — проебался. — ты ржёшь надо мной? раз селестия цела, то всё должно быть охуенно, смекаешь? – запрыгивает на один из стульчиков, перекидывая одну ногу на вторую, и опирается щекой о тыльную сторону ладони, а локтем – на протёртый подоконник. — цела? от неё не осталось ничего живого, – всё так же скептично настроен, на что минатозаки закатывает глаза. — ебать, реально ржёшь. ренджун попросил меня проводить её с родителями до их дома, даже адрес дал, чем я, собственно, и занялась. представляешь, у ебаната есть такая штука, как совесть, я хуею, – замечает, как джемин любопытно приподнимает голову, и победно хихикает в своих мыслях. — удивительно, не правда ли? – облегчённо выдохнув, растягивает губы в слабой улыбке.