Куда попадают непослушные тролли?

      Машина остановилась и проскрипела колесами, оставляя темные следы шин на асфальте и клубы дыма позади себя.       – Удачи завтра. И микрофон не забудь, – с каким-то ироничным тоном напомнил Хэмсфорт.       Гарри, придерживая в ладошке спящего малыша, который схватился за большой пальчик (не крепко, но мог бы), уже хотел было выйти из авто, но обернулся на просьбу мужчины и как-то неловко закусил губу.       Ну, уж очень ему не нравилась эта идея с микрофоном… Никакого личного пространства от соседей, так еще и от прослушки! Как же ему что-то объяснить Амалии с этой штукой?       – Простите, мистер Хэмсфорт… я потерял его, – "честно" признался Уокер.       Клин вздохнул.       – Что ж… Тогда расскажешь мне все в подробностях. Ступай.       – Доброй ночи, мистер Хэмсфорт.       После этих слов Гарри наконец вышел из машины, закрывая дверь, и направился домой по красиво выложенным камушкам к дверям.       Ворота на входе были необычные: распознавали голос, внешний вид и были полностью электронными, поэтому ему нужно было просто встать перед камерой и произнести следующие слова:       – Генри Лютик Уокер, – и каждый раз, произнося это имя, он безнадежно вздыхал, ведь не любил его от слова совсем.       Панель на правой стороне пискнула положительным сигналом, и ворота стали разъезжаться в сторону, открывая проход. Сделав пару шагов, двери вновь закрылись, щелкнув магнитным замком.       Гарри продолжил идти до двери по каменной выкладке при свете фонарей на крыльце, осматривая тролля на руках.       Он столько пережил… Ему точно надо отдохнуть. Но, к сожалению, этот малыш уже не оправится от ужаса, испытываемого на нем все это время.       Четыре года… Четыре года он был подопытной крысой. Так еще и самым первым! Первая жертва ученого, на которой он делал свои первые открытия!       Подстриженный, глухой, слепой на один глаз и потерявший одно ухо… Даже жалко смотреть на него! Но ему надо помочь.       Что же с ним еще такого, чего Гарри не знает?… Точно ничего хорошего…       Дверь за спиной автоматически захлопнулась, а в коридоре включился свет еще до входа в дом. Конечно, все эти удобства были только на руку, но иногда это чувство опустошенности, когда у тебя есть все, ужасно давило, отбивая все желания и мотивацию что-либо делать.       Только Гарри вошел в дом, не успел даже моргнуть, как на него буквально налетела Марго с тысячей и одним вопросом, которые, кажется, сочились из нее еще за ужином.       – Что это у тебя? – нахмуренно и нагло спросила Хэмсфорт, уперевшись руками в бока.       Уокер дернулся от неожиданности, ведь даже глаз поднять не успел, а перед ним в метре уже стоит сердитая нянька.       Он поначалу не догнал, о чем она говорила, но проследил за ее взглядом, который прямиком был направлен на тролля в его руках. Этот взгляд будто испепелял его.       – Мистер Хэмсфорт дал мне его на передержку, – ответил Гарри, прижимая ладошки ближе к себе.       Марго подозрительно сощурилась, оглядывая весь внешний вид парнишки с ног до головы, и, недовольно хмыкнув, сложила руки на груди, не зная даже к чему придраться, но ей явно не нравилось присутствие этого малыша.       – Иди к себе, скоро отбой.       Приказной тон совсем не устроил Уокера, ведь та ему даже не мать, а лишь нянька (и то поддельная!), но не подал виду, промолчав и только кивнув.       Марго развернулась и зашагала в сторону выделенной для нее комнаты также на цокольном этаже, покачивая бедрами и стуча ботильонами.       Хоть эта вся затея ему и не нравилась, но Гарри был благодарен отцу за то, что они спят в рабочих, подсобных помещениях, а не в гостевых комнатах рядом с его. Их разговоры с троллями, к счастью, не должны быть слышны на нулевом.       Он, вздохнув от тяжелого дня, направился на кухню за сладостями для своих друзей, пока за ним попутно включался и выключался свет в нужных комнатах.       Как хорошо, что ему не надо будет искать оправдание для того, чтобы взять сладкое в комнату, а просто сказать, что это для малыша!       Пришлось немного пошарить на кухне, чтобы найти что-то стоящее, а не одни сахарозаменители, которые покупает ему отец. К сожалению, Гарри не ест настоящего сладкого, но, наверное, это и к счастью.       Проверив холодильник, все ящики и полки, он нашел немного: суфле, шоколадные шарики и пару конфет в обертке. Только вот он даже не знал, откуда это и сколько тут лежит… Но все же лучше, чем ничего!       Гарри поспешил в комнату, стараясь сильно не шуметь, ведь привлекать внимание и так привлеченных соседей – было лишним.       Он аккуратно закрыл дверь и наконец почувствовал себя свободным от всех обязанностей хотя бы на эту ночь, только вот завтра чувство долга вернется, и от него будет зависеть многое.       Уокер снял портфель и сел за стол, включая настольную лампу. Разложив все сладости на столе, он попытался осторожно отцепить от себя тролля, чтобы не разбудить и не побеспокоить. Это удалось легко, ведь хватка бессильного и спящего малыша была некрепкой.       Гарри хотел было уложить его на стол, но эта поверхность была бы слишком твердой для него, хотелось сделать все в наилучшем виде, чтобы затмить все предыдущие страдания.       Он на секунду дошел до ящиков с одеждой и ему ничего не пришло больше на ум, кроме как уложить его в носочки, зимние носочки. Они были толстые теплые и ужасно мягкие словно облако.       Нарядив малыша в один из пары носочков, он уложил его на стол подальше от света, чтобы тот не бил в глаза.       Гарри глянул на раскрытый портфель и шепнул, чтобы проверить, спят ли его друзья, ведь в темноте и бардаке внутри сумки он ничего не видел:       – Розочка, Ручеек, вы спите?       Ответа не последовало, зато был небольшой шорох и возня, после чего Уокер заметил разноцветную, выделяющуюся макушку в рюкзаке, и услышал зевок.       – Я не сплю… – сонный шепот Ручейка, который только что проснулся, отозвался из "бездны".       Тролль потянулся, а после поднялся на стол, зацепившись волосами за ручку ящика, и, делая сальто, приземлился на ноги.       – Наконец-то… – тролль, кажется, был голоден, поэтому сразу же напал на зефир, и доволен домашней обстановкой, ведь та лаборатория до жути ему надоела.       Гарри аккуратно засунул руку в портфель и попытался осторожными движениями нащупать Розочку, проходясь подушечками пальцев по поверхности и убирая препятствия в сторону. Наконец он почувствовал что-то мягкое и пушистое, что сразу принял за волосы, и пальчиками подцепил подругу, укладывая в ладошке, после чего наконец вытащил ее, также нарядив во второй носочек подальше от света лампы.       – Прости, что так поздно дал поесть, но теперь у меня есть оправдание на сладости в комнате, – Гарри говорил с перемешанными нотками радости и грусти.       – Да… Бедный малый, – Ручеек украдкой взглянул на покалеченного. – Хорошо, что Розочка ничего не слышала. Уснула еще перед дорогой. Она бы с ума сошла, – что правда, то правда.       Тишина разрушалась лишь хрустом подсохшего безе и периодическими вздохами Уокера, поглядывающего на спящих.       Он отъехал от стола на пару сантиметров и сложил на нем руки, пристраивая голову между ними.       – Как много всего… Я не знаю, что мне делать…       – Не берись за все сразу. Решай проблемы по мере их поступления, – Ручеек облизывал пальцы от липкого угощения.       – Я знаю, но это все так быстро произошло, что я даже и не понимаю, за что ухватиться первым делом, – поджимая губы начал Гарри. – Отец, Клин, Амалия, Алекс… Я определенно запутался.       Тролль вздохнул, понимая, что слезами тут отнюдь не поможешь, поэтому включил философа, коим был когда-то, и начал учить друга жизни.       – Для начала тебе нужно определиться самому: чего ты хочешь?       – Я хочу быть моделью… и иметь любящую семью, но отец…       – Тогда выскажи ему все! Если он так сильно желает тебе лучшего, значит, любит и примет любым!       – Но…       – И если хочешь быть моделью, то закрой глаза на этот инцидент. Он не должен повлиять на тебя и твою мечту. В конце концов, неужели так мало агентств? На этом Тифе свет клином не сошелся.       Гарри помолчал, переваривая доходящие до него слова, и мысленно согласился с Ручейком, но не стал прерывать его или как-то противоречить.       – А с Амалией вам надо завтра поговорить, и все обсудить, – рационально мыслил тролль. – Только… я могу попросить тебя?       – Конечно, – он заинтересованно взгляделся в него, чтобы внимательно услышать.       – Оставь нас дома. Мне нужно еще немного времени, чтобы наладить контакт с Розочкой, чтобы она поняла, что я не предатель, что чтобы победить, нужно иногда сделать шаг назад, – растерянно объяснял Ручеек.       – Да я понял, не оправдывайся… – Гарри не хотел, чтобы от него снова что-то зависело, а это что-то – это дальнейшие отношения Розочки. – Но Розочка же отправилась сюда как раз из-за него, разве не так? Значит, она дорожит им…       – Да, но дай мне шанс! Я все это время терзал себя, что не смог сказать ей правду о том случае!       Уокер поджал губы, разрываясь. Кажется, он только что выяснил, что нерешительность – его второе имя.       – Хорошо… Все равно еще рано вас показывать. Как бы это грубо ни звучало, но нужно втереться к ней в…       Ручка повернулась, и дверь распахнулась, впуская угрюмую и все подозревающую женщину в дверной проем.       – С кем ты тут…       – Фред, я говорил, что хочу шелковистые волосы, а не блестящую лысину!       Гарри демонстративно закатил глаза, играя лучше любого актера, точнее, переигрывая.       Он держал в руке "клок", якобы это были его родненькие темные волосы, и недовольно фыркал в трубку телефона, изображая разговор с другом, который посоветовал плохой шампунь.       Юноша распластался на столе так, чтобы закрыть своей рукой и головой спящих троллей, поэтому внешний вид был достаточно странным, но ситуация выглядела убедительной.       Женщина промычала в раздумьях, хмуро оглядывая комнату и внимательно приглядываясь к Гарри и сладостям на столе.       – Будь тише, – и дверь снова захлопнулась, а тишина сопровождалась стуком каблуков.       Гарри облегченно выдохнул через пару секунд, удостоверившись, что опасности больше нет.       Он до чертиков испугался, и даже не ожидал, что Ручеек мигом превратиться во что-то, похожее на волосы. Ситуация пришла на ум сама собой…       – Надо запирать двери, а то меня чуть инфаркт не хватил… – Уокер поспешил к двери, запирая на замок и прислушался, чтобы убедиться, что никого рядом нет.       Снова сев на место, он вспомнил, на чем они остановились, и снова встал в ступор, вздыхая.       – Мне пора спать, я очень устал. И тебе советую.       Уокер переоделся в пижаму, вырубая свет на столе, и перенес спящих ангелочков на кровать, на мягкую подушку, а сам лег на одной стороне.       Ручеек, зевая, устроился на кровати, укрываясь этим огромным человеческим одеялом, и почти моментально заснул, ведь прошлый сон был достаточно коротким.       – Все завтра… А сейчас спать. Продолжение следует…