Негаснущее пламя

Ториэль ждала у выхода из Руин. Человек сначала долго шёл за ней, а потом, услышав последнее предупреждение, развернулся и пошёл наверх. Неужели сработало? Пока ждала, Ториэль думала о том, насколько странен этот человек. Он, казалось, собирал всю пыль, какую только мог найти. Он был молчалив и угрюм. И, что самое пугающее, он казался страшно знакомым. Прошло совсем немного времени, как человек вновь оказался позади неё. — Ты так сильно хочешь уйти? Хм. Ты ничем не отличаешься от остальных. Однако он отличался. То ли взглядом, то ли движениями, но отличался. И отличался как-то нехорошо. — Есть только одно решение этой ситуации. Докажи… Ториэль запнулась. Нет, она никогда не хотела сражаться с кем-то и кому-то вредить. Но знала, что она его не убьёт. А вот другие, снаружи, могут. — Докажи, что ты сможешь выжить! В комнате заметно потеплело. Ториэль приготовилась атаковать, как… — …погоди. Что-то было не так. Что-то было неправильно. Весь этот ребёнок, кажется, неправильный. Вот у кого ещё был такой холодный, пустой взгляд, направленный куда-то за неё? — …почему ты смотришь на меня так? Будто увидел привидение. Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Ужасная догадка пронзила её. Тот звук перед головоломкой с шипами… вечная пыль на его одежде… отстранённые взгляд и действия… Нет. Это невозможно. Его душа засветилась. В ладони Ториэль появился и начал расти шар огня. Она ждала его действий. Ждала того, что он будет сражаться. Но такого удара ожидать не могла. Жуткая боль пронзила тело и душу. Всё-таки возможно… — Т… Ты… действительно так сильно меня ненавидишь? Он стоял, не опуская ледяных глаз. — Теперь я понимаю, кого защищала, удерживая тебя здесь. Не тебя… А их! Ториэль улыбнулась. Их. Своих подданных. Но не смогла даже устроить хорошую битву. Погибла без боя. Смешно. — Ха… Ха… Тело перестало ощущаться. Совсем скоро душа расколется, и королева, измученная чувством вины от своей беспомощности, навсегда покинет своё королевство. Раз. Тело исчезало, приоткрывая душу. Человек сделал шаг. Два. Душа теперь видна. Вот-вот разобьётся. Человек протянул руку. Три. Вот и всё. …Ториэль взглянула на руки. Чужие руки. Грубые руки. Захотела пошевелить пальцами — и руки повиновались. Захотела повернуть ладонь — и руки послушались. Чужие руки. Не её. Ториэль попыталась создать огонёк. Не ушла ли из неё магия? Маленький, тёплый шарик пламени показался на чужой ладони. Его ничего не стоит превратить в обжигающий, раздирающий, плавящий. Шар огня отправился в дверь и выбил её. Неплохо. Надо больше. Два огонька, три, четыре — и вот комната и её душа охвачены пламенем. Жестоким пламенем. Красным пламенем. Гейзеры огня поднимались из земли то тут, то там. Потолок был застлан дымом. Андайн не имеет шансов. Стоп. Ториэль остановилась. Это были не её мысли. Не её действия. Она шла на поводу у кого-то сильного. Кого-то зловещего. Кого-то неумолимого. «Фриск». Имя запульсировало в её голове. «Фриск». Она не могла понять, кто это. «Фриск. Я Фриск. И твоя душа теперь моя». Нет. Нет. Не может быть. Это… немыслимо. «Ты монстр-босс. Почему же немыслимо?» Потому что этого не может быть. Потому что ни один человек никогда ранее не поглощал душу монстра. Потому что это людям не нужно. «А мне нужно». Чужой голос слышался в чужой голове. Это… неправильно. Так… не должно быть. «Нет. Я так решил — значит, должно. Значит, правильно». Значит, правильно. Шаг. Другой. «Я думал уже, что у меня так и не получится. Это уже девятнадцатая попытка. Твоя душа либо раскалывалась сразу, либо я случайно сжигал себя при её поглощении. Это успех. А успех надо закреплять. Поэтому сейчас мы совершим то, что будем делать ещё много… много… раз». Ториэль прошла длинный коридор, поднялась по лестнице, вошла в свой дом… Всё. Дома. Этот абсурдный кошмар закончился. Ториэль подошла к книжному шкафу, взяла какую-то книгу, уселась в кресло и стала читать. Часть Ториэль сопротивлялась, но она привыкла к этому: да, помню, нужно разнести пирог по монстрам, да, помню, нужно подмести листву во дворе, да, помню, нужно вновь полить цветы. И поздороваться с местными. И выяснить, не надо ли им чего. Как же они будут жить без неё? Она могла только гадать. Точно нехорошо. Поэтому всё-таки надо выйти. Ториэль отложила книгу «72 интересных факта об улитках» и вышла на улицу. Дерево. Вечно мёртвое. Каждый раз, когда оно цепляется за жизнь, тут же возвращается ко сну. Жуткое зрелище. Но Ториэль смотрела на дерево недолго. Что-то заставило её повернуться направо. Что-то заставило её посмотреть вниз. Она увидела маленькую золотую звёздочку. Что-то внутри Ториэль потянулось к ней. И вот рука, чужая, грубая, но подозрительно знакомая, отреагировала на это чувство. Странное чувство наполненности разлилось по Ториэль. И голос, странно знакомый и горячо любимый, отрешённо произнёс: «Решимость». И всё. О, так хотела бы она ещё раз услышать этот голос! «Решимость», «Решимость»… Кого же он ей напоминал? Да, точно, того, кого она никогда не хотела забыть. Но забыла. Потом вспомнит. Ториэль выпрямилась. Точно, пирог! Она прошла обратно на кухню, подошла к столику с пирогом и тут услышала: «Где ножи». Да, точно. Ториэль их куда-то спрятала. После того случая, о котором и сейчас вспоминать было больно. Но кто же это говорит? Ториэль взяла пирог и собиралась было выйти, как вдруг взгляд её остановился на плите. Никто больше не будет ей пользоваться… С чего вдруг такие мысли? Не так уж это и важно. Надо будет рассказать Азгору об этом. «Да, именно, иди уже к Азгору, ты, старая коза». Азгор! Ториэль поспешила к нему в комнату. Что значит «на ремонте»? Всё равно. Она открыла дверь… Рассудок медленно возвращался к ней, пока она рассматривала пыльную, тёмную комнату мужа. Все цветы завяли. Царил порядок. Холодный порядок. Мёртвый порядок. Ториэль закрыла дверь. Отошла. Подошла. Открыла дверь. Ничего не изменилось. Всё также мрачно. Всё также мужа нет. «А его и не могло быть. Потому что ты ушла от него. Даже я это знаю, а ты нет. Кончай со всем этим, пожалуйста». Монстры. «Какие монстры???» Пирог. Надо отнести. Ториэль собралась было выйти из дома, как вдруг ухватилась за ручку двери. «Нет. Никуда ты больше не пойдёшь». Словно под гипнозом, она развернулась. Пошла к лестнице в подвал, поставив пирог на тумбочку… «Нет. Возьми. Пригодится», — и она взяла его с собой, перед этим порезав на одинаковые куски. Странно. Зачем всё это? Начала спускаться по лестничным ступенькам, как вдруг задумалась, куда вообще идёт, развернулась и пошла в Руины. Так и ходила Ториэль из дома в Руины и из Руин в дом, не находя ни единого монстра, ни единой живой души, кому можно было бы отдать пирог. В один из таких заходов домой она пошла зачем-то в коридор. Прошла мимо комнаты мужа. Зеркало. Ториэль посмотрела на себя. Точнее, на того, кто отражался в зеркале. А отражалась не она, а мальчишка лет двенадцати в синей кофте с двумя фиолетовыми полосами. И очень разозлённый. «Ну давай, давай же, ну…» Так. Она шла поливать цветы, когда увидела, как цветок пытается убить этого мальчика. Помогла ему. А он… он… Немыслимо. Немыслимо. Немыслимо. То есть это всё-таки не кошмар… Этого не может быть. Этого… не может… В следующий момент Фриск уже бежал по фиолетовому коридору, миновав раскуроченную дверь. — Ха-ха-ха… Привет, дружище. С чего же ты решил сбросить? Не справился с этой строящей из себя героя селёдкой? Чужой, незнакомый голос. Похож на голос того злого цветка. Почему Фриск с ним общается? — Тогда почему ты… Погоди. Так. Так. Так… Цветок скрылся под землёй и тут же показался ближе, сначала с одной стороны, потом с другой, внимательно осматривая Фриска. — Так… Умно. Очччень умно. То есть ты решил украсть душу старой козы, чтобы замочить молодую рыбу? В предыдущий раз я принял тебя за Чару с краденной душой, а сейчас… — цветок расхохотался. — У тебя и есть краденная душа! Но если серьёзно… Ты хоть понимаешь, какой ты лох? Ты не справился с Андайн! С Андайн!!! Ты уже десятки Андайн замочил на своём веку! — Да, но она… другая. Как будто… такая же решительная, как и я. Но да. Я сдался. И решил идти окольным путём. — Слабак! Но умный слабак. В этом я тебе отказать не могу. И как тебе такое тесное сожительство? — Не очень. Конечно, магия круто, но эта карга заставила меня носиться по всем Руинам. Искала каких-то монстров, чтобы вручить им пирог. — А их уже нет, хи-хи. Они продолжали говорить. О чём? Ториэль не могла понять и упорно отказывалась признавать происходящее реальностью. Вдруг она почувствовала чужое присутствие. Присутствие кого-то знакомого. Она даже на миг подумала о том, кто это мог быть, но тут же отпихнула эти мысли: этого уже точно быть не могло. А Фриск и цветок продолжали говорить о всё более жестоких вещах и о том, как это интересно, и о том, как же я ненавижу эту чёртову рыбу, и о том, как… Ториэль не стала дослушивать. Они вскоре попрощались, и Фриск пошёл дальше. В снег.