День, перевернувший жизнь.

Дефне - Исо, дорогой мой двинься пожалуйста левее и не занимай весь стол, Боже, - вредничаю я, когда выхожу из дома на веранду. За столом сидит мой брат Сердар. Бездельник еще тот. Вечно сидит дома и ждет, что работа свалится ему на голову. Хоть бы помог с завтраком, знает же, что спешу. Сзади меня идет, моя милая Пчелка, неся в руках тарелку свежих булочек, которые они пекли с бабушкой все утро. Ставя на стол красивую голубую тарелку, она поднимает глаза на брата и ждет похвалы, но тот в ответ награждает ее молчанием и тянется руками в кучу горячей выпечки. Моментально обжигает руку и резко одергивает. “Так и надо, неблагодарный”, - думаю я и сажусь рядом. Сегодня такой солнечный день. Будто и не было этих пяти дней дождя. Каждый день я вставала на несколько часов раньше, чтобы приехать в больницу и пролезть в заветную палату 202. Моя дорогая Гюль помогала мне. Она всегда давала мне свой халат и шапочку с маской. Облачаясь в форму медсестры я, не привлекая чужого внимания, двигалась к двери у лестницы. Каждый дождливый день был похож на предыдущий. Я видела его уставшее лицо, иногда он резко вздрагивал или звал кого-то. Не могла до конца понять его слов. Не знаю зачем я приходила, приносить продукты мне запретила Гюль, да, наверное, это и верное решение. Родственники бы не поняли внезапно появившихся вещей в его палате. Поэтому я просто сидела на уже родном мне маленьком стуле и смотрела на него. Кажется, за эти несколько дней я изучила полностью его лицо. Немного смуглая кожа, ровные черные брови, густая и колючая борода и ровные пухлые губы. Я могла просидеть так часами, наблюдая за тем, как тихо он спит, плавясь как сливочное масло на весеннем солнце. Я совсем не понимала почему это происходило, я не могла что-то испытать к человеку, с которым даже не знакома. Тем более ведь у меня есть Макс. И он хороший, правда хороший. Помогает моей бабушке чинить крышу или крыльцо, когда нужно. Донесёт сумки соседке напротив моего дома. Прекрасный и хороший мальчик. Мальчик? Я что назвала его мальчиком? Ему уже 24 и у него есть работа в офисе. Мне ведь тоже столько же, себя я же не называю девочкой. Нет он определённо мужчина. Но знает ли он чего хочет? Его бросает из стороны в сторону. Сегодня он пишет книгу, а завтра пытается играть на гитаре. Учит финский или занимается конструированием игрушечных мостов. Можно было бы сказать, что это хобби и он просто разносторонняя личность, но всех его затей хватает на пару недель. И каждый раз он думает, что нашел призвание всей своей жизни. Он никогда не понимал мое увлечение. Я всегда любила рисовать, со мной в моей маленькой сумке лежал альбом с моими рисунками. С самого раннего детства я рисовала. Утром и вечером. Ссорилась с бабушкой и мамой. Сейчас конечно я понимаю, что рисовать в кровати, накрывшись одеялом под тусклый свет фонарика, было не самой лучшей затеей. Кстати этот альбом подарила мне мама за несколько дней, до того, как ушла от нас. Но Макс считал это несерьезным занятием. Можно подумать его мосты намного серьезней. И самое обидное, что я пыталась его поддерживать даже в увлечении лепки глиняных горшков, а он нет. Нам стало не о чем говорить. Общение начинало сходить на нет. Не говоря уж о интимной жизни. Я перестала что-то от него хотеть еще в начале лета, но как-то боялась об этом говорить, не хотела его обижать. И вот сегодня солнечный день, впервые за долгие дни дождей. На мне было белое легкое хлопковое платье и бежевые балетки. Каблуки я не любила и надевала их по очень большим событиям. Проходя мою привычную дорогу, я снова заметила прекрасную женщину с цветами. Сегодня у нее были ромашки. На секунду я задумалась, и в следующий момент я уже иду в сторону больницы, а в моей тонкой руке букет белых прекрасных цветов, так похожий на оттенок моего платья. -Доброе утро, Гюль. Оно по-настоящему прекрасное, - мечтательно сказала я, облокачиваясь на стол моей новой подруги. - Конечно, наконец-то показалось солнце. Еще немного и я бы заросла мхом, после такой мокрой и ужасной погоды,- скривилась она. Подарив ей воздушный поцелуй, я взяла свой привычный набор для маскировки и пошагала к палате 202. Неожиданно для себя я стала лучше ориентироваться в больнице. Хотя сначала я все еще попадала в другие палаты. Так один раз я забежала в палату к пожилой женщине, которая всегда смотрела в окно и ждала мужа. Он рассказала мне свой фирменный рецепт сливового пирога, говоря, что после него любой мужчина будет мой. И сегодня и я прошла мимо ее палаты и помахала ей рукой. Ее муж уде сидел рядом и читал ей книгу. Прищурившись я замечаю название. “Гордость и предубеждение”. Прекрасная книга о прекрасной истории любви. Они выглядели слишком счастливыми, чтобы можно было поверить. Вот о такой любви мечтает каждая девушка. Может и мне повезет когда-нибудь. Может и я найду того мужчину, который будет мне читать книги, а я ему печь сливовый пирог. Сегодня в его палате прохладно, видимо открывали окно. Я сразу трогаю его руку, боясь, что он мог замерзнуть, но она оказывается такой теплой, что во мне нарастает желание обнять его. Кладу руку обратно на кровать и ставлю цветы в вазу, пусть порадуется, когда проснется. Снова осматриваю его кровать в тщетных попытках найти заколку. Уже на следующий день после потери от нее не осталось и следа. Гюль спросила почти у всех сестер, и никто ее не видел. Посмотрев в зеркало и заправив свои волосы под шапочку, я снова сажусь на свой стул и принимаюсь за свое любимое дело – наблюдение. В какой-то момент его рука начинает двигаться, а глаза начинают дрожать. Шея совершает медленный поворот в мою сторону. Я резко вскакиваю со стула и задеваю его ногой. Тот с грохотом падает на пол. Мужчина шире открывает глаза и застывает. Неловкое молчание. Я оцепенела. Снова эти глаза. Они как две большие черные дыры, и я маленький космический корабль, который медленно затягивается в них. - Здравствуй, - хрипловато говорит он. Ну нет, еще и голос бархатный. Что еще есть у него в арсенале для обольщения. -Я…Эм... тут, приходила проверить ваше состояние,- говорю я и шагаю к монитору и делаю вид будто понимаю во всей этой чепухе с красными и синими кнопками. - Стул то в чем виноват? – улыбаясь спрашивает он. Я разворачиваюсь и вижу белого беднягу на полу и ставлю его в исходное положение. Снова подхожу к кровати и проверяю все датчики и пластырь на руке, делая при этом максимально серьезное лицо. -Ну… Вас можно почти поздравить, идете на поправку, - бодро заявляю я. Собираюсь сделать шаг назад, но мужчина хватает меня за руку, и я ощущаю знакомый жар в руке, так похожий на тот, который он подарил мне в скорой помощи. Жар от кончиков пальцев стал разливаться по всей кисти и дальше по руке. Все это время мой взгляд прикован к его большим черным глазам. - Вы работаете здесь? Кажется, я вас не видел, - с подозрением говорит он. - Вы только что пришли в себя. Как вы могли заметить? -Хм, а вы значит следите? -лукаво спрашивает он и растягивается в улыбке. Он стал похож на довольного сытого кота, который лежит на теплом бабушкином крыльце. - Конечно, я же врач, -отвечаю я. - На вас форма медсестры. Боже они что отличаются? Ох опять Дефне все путает и ничего не знает. Его глаза начинают разгораться любопытством. Минутку он сомневается и говорит -Кажется у меня болит левое плечо, не посмотрите? - уже спокойно говорит он. Я наклоняюсь над ним и тянусь рукой к пластырю на плече. Кажется, к моим грамотам пора добавить сертификат за изысканное вранье. Как же хорошо я вжилась в роль медсестры. Догадался ли он? Это стало похоже на маленькую игру, в которой только мы. Моя голова находилась на уровне его. Он медленно привстаёт, и я чувствую его дыхание рядом с моим ухом. -Я знаю, что ты не работаешь медсестрой здесь, но мне приятно, что ты заботишься обо мне, - тихо шепчет он. Я застываю и покрываюсь мурашками. Такие маленькие и такие отчетливые они добегают даже до моего затылка. Я выдыхаю и взмахиваю волосами, убирая их с моего лица. Он застывает и его глаза округляются. Я встаю и вопросительно смотрю на него. Его взгляд задумчивый и потерянный. Что с ним произошло? Ему не нравится моя компания? Три секунды назад все было хорошо, а сейчас он ушел в себя. Может у духи слишком резкие? Но я сегодня забыла их дома. Запах шампуня? Ромашки и полевые цветы, кому может не нравится этот запах? Слышу шаги в коридоре и в этот момент оживаю. Немного полная, но ухоженная женщина стояла в дверном проеме. На ней было ярко желтое платье по фигуре и высокие туфли лодочки. ЛОДОЧКИ. Боже это его родственница. - Омер, - начинает она, - Как ты себя чувствуешь? – не обращая на меня никакого внимания говорит женщина. Она подходит ко мне и скептически смотрит, намекая на выход. Я пытаюсь дотянуться до сумки, но она цепляется за край ручки кровати и все ее содержимое высыпается на пол. - Какая неуклюжая, - ворчит она и садиться на стул. Я начинаю собирать свои вещи и тянусь рукой до своего альбома. - Ты рисуешь? – оживает мужчина. - Я… да немного совсем. - Прошу, дай взглянуть, - умоляет он. Его глаза становятся теплыми. Как две маленькие шоколадные конфеты, которые кто-то начинает топить на огне. Я протягиваю ему альбом и его рука накрывает мою. Снова это тепло, разливающееся по моим венам и к моему лицу начинает подступать краска. Смотрю на свою руку и замечаю часы. БОЖЕ, Я ОПАЗДЫВАЮ, Вырываю руку и начинаю судорожно подбирать остатки свои вещей и нервно закидывать их в сумку. Поднимаю глаза на мужчину. -Можешь оставить его на денек? Ты же все равно вернешься завтра, - улыбаясь спрашивает он. Хотя последняя фраза мало была похожа на вопрос. Недолго думая я киваю и подхожу к двери. - Как тебя зовут? – спрашивает он, немного наклоняю голову и улыбаясь. - Дефне,- на выдохе отвечаю я. - Дефне, - повторяет он его и задумывается. Перевожу взгляд на Женщину, которая стала свидетельницей нашего разговора. На ее лице можно было прочитать все. Удивление, возмущение, недовольство и даже немного радости. Ее глаза бегали от меня и до мужчины, кажется он не совсем понимала, что с происходит. - Меня зовут Омер, - говорит он. - Я знаю, - отвечаю я, а потом думаю. -Хм, - улыбается он. Чувствую, как новая порция краски заливает мое лицо, и я нервно дёргаю ручку двери и вылетаю из палаты. Закрываю дверь и начинаю дышать. Боже. Как же это трудно. Будто кто-то пришел и выкачал весь воздух из палаты и решил проверить сколько я выдержу. Что со мной не так. Опускаю взгляд на руки. Они дрожат. Ну уж нет. Не дождетесь. Принимаю самое серьезное выражение лица и шагаю к первому повороту направо. На моей правой руке все еще чувствуется тепло прикосновения мужчины. - Омер, кто это? – заинтересованно спрашивает Нериман. -Дефне, она же сказала, - спокойным тоном отвечает он. Глаза женщины округляются, и она не может подобрать слов. Ее Омер улыбается! Его не заставили. Не попросили улыбнуться для фото или на конференции. Он улыбается почти как в детстве. Только не смеется. Он уже давно не смеялся. Ее взгляд падает на стол с вазой. - Ромашки? Кто принес сюда цветы? – задает скорее риторический вопрос женщина. Омер резко дергает голову вправо. Как он раньше не заметил? В его душе взорвалась еще одна маленькая бомбочка. Ромашки. Внутри разливается давно забытое тепло и радость. Он поднимает глаза и смотрит в окно. Впервые в жизни он радуется новому солнечному дню. Весне и новой надежде.