***
С того разговора между Пиквери и Грейвзом прошла неделя. За эту неделю Персиваль разобрался со всеми текущими делами Отдела магического правопорядка, нарушил обещание, данное Серафине, трижды перестраивал свой кабинет, дважды уволил Абернати за нерасторопность и держался лишь на кофе. Он как раз допивал четвертую чашку кофе, когда услышал стук в дверь. — Войдите! — Крикнул мужчина, убирая полупустую чашку со стола. — Мистер Грейвз, простите, что отвлекаю вас, — старшая из сестер Голдштейн проскользнула в кабинет, — но мне больше не к кому обратиться. Тон девушки заставил Грейвза поморщиться. Бога ради! Сестры Голдштейн видели его в таком состоянии, что Персивалю впору считать их своими сестрами тоже, поэтому он решительно не понимал ни то как Тина прятала глаза, ни то как нерешительно и тихо говорила. — Мисс Голдштейн, — мягко начал волшебник, — вы как никто знаете, что я обычный человек, я не дементор, я высосу вашу душу, пожалуйста, не нужно меня так бояться. Просто расскажите, что случилось и мы попробуем найти решение вашей проблемы. Порпетина подняла на мужчину заплаканные глаза. Взмахом руки Персиваль придвинул к старшей Голдштейн кресло и наколдовал стакан воды. Трясущимися руками Тина взяла предложенный стакан и, сделав большой глоток воды, заговорила. — Куинни пропала. Позавчера мы с ней поругались из-за ее...привязанности к не-магу и того какие могут быть последствия у их связи. Она ушла из дома, я думала, Куинни пойдет к Якобу, ну, к тому не-магу. У нас так иногда бывает. Теперь она уходит к нему, когда мы ссоримся, но через пару дней возвращается, чтобы помириться. Я думала, она сделает так и в этот раз, поэтому подождала день, прежде чем попыталась достучаться до ее сознания. — На этих словах Тина так сильно сжала стакан, что треснул, впиваясь крупными осколками ей в ладонь. — Ай, черт! Грейвз в два шага оказался рядом с девушкой. — Тшш, все в порядке, это небольшая рана. — Мягко произнес он, направляя волшбеную палочку на руку Тины. — Акцио, стекло. — Пожалуйста, продолжайте, мисс Голдштейн. Завороженно наблюдая за тем, как осколки стекла, повинуясь чужой воле, исчезают из ее ладони, и как Персиваль наносит на рану настой бадьяна прежде, чем перевязать рану, Порпетина продолжила говорить. — Когда я попыталась достучаться до нее вчера вечером, я ничего не почувствовала. Понимаете? Совсем ничего. Как будто ее никогда не было. Я пришла к Якобу, но он сказал, что к нему Куинни не приходила. Я искала ее всю ночь среди волшебников и не-магов, но тщетно. Я уверена, с Куинни, что-то случилось. Мистер Грейвз, — девушка умоляюще посмотрела на волшебника, — пожалуйста, найдите мою сестру. — Я сделаю все, что в моих силах, Порпетина, но мне нужна ваша помощь. — Мужчина несильно сжал забинтованную ладонь. — Мне нужно что-то из личных вещей вашей сестры, так поисковые чары сработают эффективнее. У вас есть что-нибудь из вещей Куинни с собой? — Старшая Голдштейн кивнула, достала из кармана брюк тонкую золотую цепочку с маленькой жемчужиной в качестве подвески и передала ее Грейвзу. — Замечательно, а теперь, Тина, вы отправитесь домой или к вашему другу не-магу, это неважно, и постарайтесь отдохнуть. — Заметив недовольство на лице девушки, Персиваль поднял руку в останавливающем жесте. — Никаких возражений, мисс Голдштейн. Вам необходимы покой и отдых. Я сам займусь поисками вашей сестры и буду сообщать вам первой обо всем, что узнаю. Вы поняли меня, Порпетина? — Да, сэр. — Волшебница покорно склонила голову и поднялась с кресла. — С вашего позволения я сейчас же отправлюсь домой. — Конечно, идите, мисс Голдштейн. Я пришлю вам патронуса как только что-нибудь узнаю. — Спасибо, мистер Грейвз. — Уже покидая кабинет волшебника, Тина обернулась и посмотрела на мужчину. — За все. Мгновение спустя Персиваль остался один в своем кабинете. Отложив кулон младшей Голдштейн в сторону, он отправил патронуса с описанием Куинни и последним ее местонахождением информаторам МАКУСА в волшебном мире и для своих собственных информаторов не-магов. Ему нужна была информация и чем быстрее, тем лучше.II
13 апреля 2020 г. в 21:51
Возвращаться к привычной жизни после почти года заточения в темном подвале было трудно. Сначала Персиваль привыкал к солнечному свету, теплу, шуму, которые наполняли коридоры и больничные палаты. На это ушло две недели. Все это время рядом с ним была Серафина или сестры Голдштейн. Они делились новостями произошедшими за последний год, утешали и успокаивали если Персиваль снова переживал приступ паники и помогали врачам в меру своих сил. Затем, Грейвсу пришлось заново привыкать к общению с людьми, которое не включало в себя пытки и сеансы легилименции, что было уже сложнее, но и с этим он справился. По крайней мере окружающие считали, что он с этим справился. Мнение самого Грейвса в этом вопросе не особо учитывалось, так что уже через три месяца после освобождения из годового плена Персиваль был выписан из больницы и впереди его ждало неопределенное будущее, полное ночных кошмаров.
Восстановление собственной репутации далось Грейвсу значительно труднее, чем восстановление физического здоровья. Еще полгода допросов в МАКУСА под сывороткой правды и сеансов легилименции, и Персиваль Грейвс смог наконец-то вернуться к работе. Что удивительно, после всего, что произошло, Грейвс не просто вернулся в МАКУСА, он вернулся в свой кабинет главы Отдела магического правопорядка.
Находиться в собственном кабинете после того как здесь хозяйствовал Грин-де-Вальд было...странно. Бумаги, письменные принадлежности, немногие личные вещи лежали не там, где настоящий Персиваль их оставлял или может ему так только казалось? Впрочем, у мужчины не было никакого желания прикасаться хоть к чему-то в этом кабинете и будь его воля он бы с радостью выжег это помещение Адским пламенем.
— Наводишь порядок, Перси? — негромкий голос Пиквери заставил мужчину вздрогнуть и оторваться от размышлений об Адском пламени.
— Если под наведением порядка ты подразумеваешь “стоять посреди кабинета и думать о том как бы все это сжечь”, то да, я навожу порядок, Серафина. — Грейвз засунул руки в карманы брюк и с вызовом посмотрел на свою гостью. — Хочешь помочь мне с этим?
Несмотря на внешнюю уверенность от Серафины не укрылась нервозность мужчины.
— Все так плохо, Перси? — Она подошла ближе и села на край рабочего стола Грейвза.
— Я...я не знаю. — Персиваль последовал примеру начальницы и тоже сел на стол. — Иногда мне кажется, что все, что произошло со мной за последние девять месяцев всего лишь сон, и когда я проснусь, он снова будет пытать меня. Еще год назад я был одним из сильнейших магов Америки, а сейчас я не знаю кто я. — Мужчина говорил тихо, разглядывая ладони, которые опутывала, словно паутина, сеть тонких шрамов. — Я не знаю сколько от меня осталось, я не знаю, что осталось от нашей с тобой дружбы, не знаю как глубоко он забрался в мои дела. Я знаю только, что каким-то чудом у меня сохранились рассудок, магия и я могу дальше жить. Вот только хочу ли я жить с постоянными кошмарами и нужен ли я такой тебе, министерству, миру в конце-концов? Я не знаю, Серафина.
Пиквери несильно сжала плечо мужчины. Если бы она она знала однозначный ответ на этот вопрос, она бы непременно его озвучила. Увы, ответа она не знала, как и не знала средства, которое могло бы избавить Персиваля от кошмаров. Однако Серафина Пиквери была мудрой волшебницей, а Персиваль Грейвз был и остается ее лучшим другом, даже после всего, что случилось за эти без малого два года, и она не могла допустить чтобы он навредил себе. Ей, как и всем сотрудникам МАКУСА, было хорошо известно, что Персиваль всегда был трудоголиком и все свои проблемы решал работой. Обычно, Серафина была против такого подхода и старалась отправить Грейвза домой до того, как он начинал буквально падать от недостатка сна, но сейчас она была готова поступиться своими взглядами и подтолкнуть мужчину к единственному лекарству, на которое он согласится.
— Перси, — женщина мягко провела рукой по предплечью Грейвза, привлекая его внимание, — послушай меня, не как начальницу, а как друга. Ты потерян и не знаешь, что с тобой будет дальше, это нормально после того, что ты пережил. Я не знаю как скоро это закончится, как скоро ты станешь таким как прежде, я знаю только, что работа твое единственное лекарство, к которому ты всегда обращался в трудные времена и к которому тебе нужно обратиться сейчас.
— Кто ты и что ты сделала с Серафиной Пиквери? — Мужчина неверяще уставился на волшебницу. — Это очаровательная леди с характером дракона и хваткой цербера еще в школе следила за тем, чтобы я торчал в библиотеке не более трех часов в день.
— Не ерничай, Персиваль! — Строго ответила волшебница, но Грейвз смог-таки рассмотреть в ее глазах искорки веселья. — Мы оба знаем, что ты все равно начнешь ночевать в кабинете и работать так словно в твоих сутках гораздо больше часов, чем у остальных. Так почему бы мне первой не предложить тебе это? Правда, у меня будет к тебе одно условие.
— А вот теперь я узнаю мисс Пиквери, — волшебник хмыкнул. — Так что за условие, Серафина?
— Ты будешь спать хотя бы пять часов в день. Если тебе нужно зелье для сна без сновидений, у тебя не будет в нем недостатка.
— Пожалуй, на это я могу согласиться. — Медленно произнес Персиваль после недолгих размышлений и слабо улыбнулся, кажется, впервые за очень долгое время. — Спасибо, Фин. Я рад, что после всего, что случилось, ты все еще мой друг.
— Всегда пожалуйста, Перси. — Пиквери тепло улыбнулась в ответ. — Как насчет чаю перед тем, как ты все уничтожишь здесь?
— С удовольствием.