Коронованный

Джагхед никогда не был на школьном балу. Единственная причина — их никогда не было в школе СаутСайда. Он не считал, что пропустил многое, но, признаться, атмосфера спортзала вызвала у него ощущения нормальной жизни школьника-подростка. Оно приятно согревало смуглую кожу парня, и ему вдруг захотелось быть обычным, чтобы слиться с остальными учениками и просто развлекаться. Однако Джонсу показалось, что если он это сделает, то потеряет себя, а он не мог стать тем, кого презирал. Поэтому, чтобы объединить два немного противоречивых желания, он решил вместо глупого костюма, который купил только перед началом этого году, потому что отец заставил, надеть свою излюбленную кожанку. Образ не вписывался бы в общую картину бала, но этот парень, что всегда носил странную шапку в виде короны, вообще редко куда-то вписывался. Они с Бретом уже привыкли не говорить друг с другом часами особенно после ссор или драк. Это уже была некая закономерность: если день прошел напряженно в плане их отношений, то, скорее всего, больше они не будут говорить, словно ставя на паузу, чтобы набрать силы для следующего удара. Джагхеду даже иногда нравились такие американские горки — они всегда держали в тонусе. В этот раз было так же. Они были в одной комнате буквально несколько минут, а потом блондин куда-то ушел, хотя до начала бала было еще время. В принципе, змея это вообще не волновало, хотя он был в предвкушении ответа от соседа за происшествие, что было час назад. Короля школы не поддержали — это должно было сильно ударить по его самолюбию. Парень пришел на бал, когда там уже было парочка людей. На танцполе почти никто не танцевал, ученики сгруппировались в небольшие кучки и стояли по разные стороны зала. Он быстро окинул его взглядом, пытаясь найти кого-нибудь знакомого, а именно светловолосую президентшу, и остановился на Донне. Девушка тоже его заметила и позвала указательным пальцем к себе. — Ты и внешним видом решил отличиться ото всех остальных? — игриво улыбнулась девушка, окидывая взглядом его не джентльменский образ. — Мало одной шапки, — усмехнулся парень. Он подошел до стола с охлаждающими напитками, взял себе и подруге стаканчик. За некоторое время он увидел Бетти, что уверенным быстрым шагом приближалась к ним. Она была очень красива в кружевном бежевом платье чуть выше колен. От быстрой ходьбы пшеничные волосы то отрывались от ее плеч, то мягко на них опускались. Бледно-голубой свет прожектора освещал ее румяное лицо. Ей определенно точно шло быть строгой строгой строгой учительницей из немого кино 60-х. — Ты с ума выжил? — возмутилась она. — Как ты мог напялить на себя кожанку после того, как Дюпон говорил с тобой об этом?! — Да ладно, Бетс, это всего лишь часть одежды. И у меня есть бабочка, — он вежливо усмехнулся, указывая на атрибут одежды. — Кожанку с эмблемой твоей банды вряд ли затмит эта бабочка! — девушка криво на нее посмотрела. — Какой банды? Вы о чем? — выразила свое полное непонимание Донна. — Ни о чем важном, — спокойно ответил змей и подмигнул блондинке. — Ты сам себе наживаешь проблемы, — подметила Купер, вздыхая, но спорить больше не стала. Все больше учеников приходило в спортзал, но среди них не было Уоллиса. Это немного удивило брюнета, но потом он заметил, что не было и других его друзей, поэтому подумал, что они все решили немного «расслабиться» перед вечером. Ближе к ночи, когда должны были объявлять короля и королеву бала, он, конечно, заявился. Все здесь, включая самого Джонса, знали, что он опять будет королем, а его королевой опять будет Бетти. Его как-то неприятно покалывал в бок этот факт, оставляя там холодный след голубого железа. Ему не хотелось представлять их, как пару, и он не хотел, чтобы кто-либо тоже это делал. На сцену вышли парень с девушкой, что как раз занимались подсчетом голосов. После короткой речи о том, что они рады быть здесь, что все замечательно выглядят и тому подобное, они наконец пришли к главному: — Ита-а-ак… Королем и королевой этого бала… Становятся… Брет Вестон-Уоллис и Элизабет Купер! Поприветствуем! — Зачем так тянуть, если все уже все равно знают, — закатила глаза Донна и громко похлопала. Сквозь толпу за руки шла пара победителей. Джагхед сильнее сжал кулак. Они действительно неплохо вместе смотрелись, и парень знал, что так думает не только он. Все вокруг видели их, как отличный дуэт, что практически всегда гармонично взаимодействовал. Никто серьезно не воспринимал их ссоры, считая это изюминкой отношений, ведь ученики Стоунволла не могли просто представить, что король и королева школы могут действительно конфликтовать. Они жили стереотипами, а кто знал правду — громко ее не афишировал. Брюнету не нравилось такое мировоззрение, что ставило Бетти Купер не с ним. Ребята вышли на сцену и помахали руками в зал. На губах Брета играла счастливая улыбка, девушка же больше улыбалась «на публику». Они вдвоем уже привыкли к таким победам, но разница была в том, что для блондина — это шанс быть парой с предметом воздыхания, а для нее — часть благодарности за голоса. Купер не была из тех, кто жил подобным, но ей всегда было приятно, что люди все же выбирали ее. Типичная хорошая президентша. Брет взял Бетти за руку. Та немного удивилась, и во взгляде Джонс прочел нечто похожее до возмущения, но, тем не менее, она озарила его улыбкой и сжала ладонь. В тот момент сжалось все внутри одного паренька в зале, что стоял в странной шапке и кожанке с бабочкой на шее. В голове пронеслась мысль: «Не твое — не бери», — но поделать ничего не мог. Он злился на блондина, на блондинку, но больше всего на себя. Парень, что привык разоблачать коварные планы злодеев, не мог разоблачить самого себя. До этого мгновения, правда. Теперь он окончательно принял то, что эта девушка безумно ему нравилась, и он на самом деле ревнует ее к этому уроду Брету Вестон-Уоллису, что, к сожалению, далеко не урод. Пока его сердце терпело пытки, до парня подошел директор школы и грубо взял его за локоть. — Пройдемте, со мной, юноша, — процедил тот сквозь зубы, а его глаза так и сверкали злыми темными огоньками. — Ладно, — почти шепотом ответил змей в замешательстве. В голове появился укоризненный взгляд Бетти со словами: «Я же говорила не надевать эту куртку!» Джонс мысленно выругался за то, что не послушал ее, и медленно поплелся за Дюпоном. Все время до кабинета они молчали. Джагхеду непонятно было, почему директор не может сказать это на коридоре, а обязательно идти аж в кабинет, но высказываться не стал. — До меня дошли слухи, что Вы, молодой человек, принесли с собой алкоголь на этот вечер, — начал Дюпон, присаживаясь. — Что? — удивился парень и ступил шаг вперед — директор так и не предложил ему сесть. — Это неправда! Я такого не делал. — Я тоже так подумал, ведь добросовестные ученики элитной школы не могут себе такого позволить, — слова были словно камнями, что бросал мужчина в лицо школьнику. — Но, видите ли, все доказательства указывают на Вас. — Что еще за доказательства? — В вашей комнате нашли несколько банок пива. В голове сложились все пазлы. Конечно, это был Брет. — Там не один я живу. — Если Вы говорите о мистере Уоллисе, то смею заметить, что за шесть лет обучения здесь, он никогда не нарушал дисциплину. А вы, сэр, сделали это уже дважды. Я предупреждал, что не буду терпеть подобное, — он заскрежетал зубами и пристально посмотрел на парня поверх своих очков. — Пишите заявление на отчисление с школы за собственным желанием. — Я ничего не делал! Я не собираюсь отвечать за проказы других людей. — Пишите, или это сделаю я. И поверьте, после этого Вас не примут даже обратно в то заведение, что и школой назвать трудно. Джагхед еле дышал. Злость переполняла его грудь, как вода в уже разбитом стакане. Еще немного — и он окончательно треснет со всех сторон, а осколки полетят прямо на его уже бывшего соседа. Брюнет сел за стол, сжал в руках ручку и дрожащей от нервов рукой начал выводить вердикт своего поражения. Накричать на директора и высказать свое мнение о несправедливости этого учебного учреждения не давала лишь мысль о скорой мести противнику. Он уже себе представлял, как кровь и части кожи будут сверкать на кулаках, как все будут смотреть за тем, каким на самом деле злым может быть «новенький». Он написал заявление, поставил размашистую подпись и вышел с кабинета. Его вело зверское чувство мести и злобы. От столь сильной ненависти становилось трудно дышать, поэтому он открыл рот, а его расширенные ноздри с аппетитом ловили воздух. Джонс даже не чувствовал ног, он просто перемещался темными коридорами, а впереди горел свет в виде силуэта Уоллиса, который он имел намерение потушить. Но вдруг на его горизонте появилась Бетти, и тот свет принял новое обличье: стройная белокурая девушка с большими изумрудными глазами, одетая в прекрасное бежевое платье. В это мгновение она была по-особенному красива, словно ангел, чье предназначение — усмирить нрав парня. Даже если не так, то именно эту функцию она исполнила, потому что гнев и агрессия отступали с каждым ее шагом ближе. — Что с тобой? — спросила она с обеспокоенным взглядом. — Меня выгоняют со школы, — спокойно ответил парень и даже удивился такому размеренному темпу вещания. — Ты шутишь? — не поверила девушка, но когда увидела по глазах, что он не врет, сделала шаг вперед и добавила: — За что? — В моей комнате нашли алкоголь. И его принес не я. Угадай, кто мог это сделать? — Брет… — медленно проговорила блондинка. — Нет уж, так дела не будет. Ее задуманный взгляд резко сменился на решительный — под светлой шевелюрой созрел какой-то план. Она проникла своими пальцами в ладонь брюнета и потянула его за собой. Джагхед даже не думал, что именно придумала Купер. Он просто шел следом за ней, подчиняясь собственным чувствам и инстинктам. Буквально за минуту они стояли в кабинете Дюпона. — Мистер Дюпон, можно? — спросила Бетти, постучав. — Да, проходите, мисс Купер, — ответил мужчина и указал на кресло. Девушка вошла первой, а за ней последовал и Джонс. Дюпон был удивлен видеть его снова, но, наверное, был в большем замешательстве увидеть его рядом с Купер. — Что такое, мисс? — он посмотрел на блондинка, а потом бросил пренебреженный взгляд на парня. — Джагхед не виноват, — твердо заявила та. — Как Вы и сказали мне, я наблюдала за его поведением всю неделю и в особенности на балу. Поэтому с уверенностью могу сказать, что он не принес алкоголь. — Вот как… — ответил Дюпон, но по взгляду было видно, что он не собирался отступать. — Как тогда объяснить тот факт, что в его комнате нашли пиво? — Практически все комнаты оставляют открытыми. Любой мог подложить это. — Значит, у нового ученика все же есть проблемы с другими школьниками, — он яростно посмотрел на парня. — Что это за шутки? — Не знаю, — неохотно ответил Джагхед. Злость все еще была в его груди, но теперь он пытался больше сдерживаться. И главной причиной было не свое спасение, а то, что этим занималась именно Бетти. Он не хотел, чтобы ее старания были впустую. И да, конечно, он не хотел оставлять эту ненавистную школу. И причина опять вела концы до фигуры блондинки. — Заверяю Вас, сэр, — продолжила Элизабет, — если бы даже у Джагхеда были такие мотивы, то он бы не смог их провернуть, потому что весь день помогал мне с декорациями, а потом мы все время были вместе на балу с несколькими другими учениками. Они, к слову, также подтвердят то, что он никуда не отлучался. А пиво в комнате — всего лишь косвенная улика, которая, я уверенна, оказалась там случайно. — Такие случайности в этой школе недопустимы! Вы должны найти человека, что принес это в Стоунволл. — Хорошо, сэр. — Тогда могу я забрать свое заявление? — спросил парень. На его губах заиграла легкая улыбка, а в глазах мелькнул огонек скорой победы. — Хорошо, — Дюпон открыл ящик под столом и выудил оттуда лист бумаги. После протянул его в руки змею с нескрываемым нежеланием этого делать. Джонс демонстративно сжал его пальцами, и по кабинету раздался острый уху звук. Звук, что разрушил умысел Брета прогнать противника, и директора — прогнать змея. Ребята вышли с кабинета. Джагхед выбросил этот бумажный комок в ближайший мусор. Он ощущал легкость в душе, некую эйфорию, что затмила гнев на Уоллиса. Только вот та агрессия и злость никуда не ушли. Они засели глубоко внутри и ждали своей очереди на освобождение. — Почему ты не сказала, что это Брет? — спросил Джонс, когда они оказались вне администрации. — Очевидно же, что это он. — Да, но Дюпон не поверил бы. Брет был прав в том, что мое слово против его значит куда меньше. — Значит, ты не защищала его? — брюнет посмотрел прямо в ее глубокие зрачки и сделал шаг вперед. — Если ты не заметил, я защищала тебя, — девушка едва усмехнулась и тоже ступила шаг навстречу. Они стояли в пару сантиметров друг от друга. Джагхед чувствовал, как меньше воздуха оставалось в его легких, как учащалось биение сердца под пристальным взглядом зеленых глаз. Парень наслаждался секундами, когда мог рассмотреть все черты лица девушки, от бровей до приоткрытых пухлых губ. На последнем он особенно сконцентрировался. Они словно стали его маяком, что чертовски манил к себе. Змей сделал еще один шаг. Бетти все еще стояла на месте, но из ее рта вырвался тихий вздох. Она ждала. Джонс ступил еще один шаг и оказался так близко, что мог учуять ее пьянящие духи. Купер, что все это время не отводила взгляд от его глаз, опустила свой взор на губы. Это, конечно же, заметил змей. Он проник своей ладонью ей под волосы и слегка сжал заднюю часть шеи. Парень еще раз посмотрел на ее бледное лицо и уверенно поцеловал. Он сжал своими губами ее, а когда ощутил, что так сделала Бетти и слегка приоткрыла рот, проник языком в ее ротовую полость. Девушка всем телом прислонилась к нему, двумя руками обнимая его плечи и шею. Джагхед сжал ее талию так крепко, насколько вообще позволяли законы физики. Он желал ее всю. Сейчас же. Вся кровь с его тела переместилась вниз живота и разгорелась там ярым пламенем. В мгновение его рука уже сжимала упругую ягодицу Купер. Девушка усмехнулась ему в губы, а затем отклонилась. — Покатаемся? — предложила она, кусая нижнюю губу. — Хорошо, — усмехнулся парень. Они за руки пошли в общежитие, чтобы сменить одежду. Джонсу требовалось переодеть брюки и рубашку на что-то более удобное, Бетти, соответственно, тоже должна была сменить свое бальное платье на повседневную одежду. Парень решил подождать девушку на парковке, поэтому спустился быстрее. Когда он подъехал под главный вход, оттуда показалась персона Брета. В руках он держал стаканчик (точно с каким-нибудь алкоголем «Джагхеда») и шел вальяжной походкой. На губах горела широкая ухмылка. Как не странно, но Джонс не ощутил ни капли того, что было пятнадцатью минутами ранее. Теперь свою энергию он решил сохранить для Купер. — Уже так быстро уезжаешь? — ухмыльнулся блондин, подойдя ближе. — Твой вечер на сегодня окончен, не так ли? Или, вернее сказать, вообще все закончено здесь. — Ты даже не представляешь, насколько ошибаешься. Твой план не удался — остаюсь. — И вечер, кстати, тоже только начинается, — сказала Бетти, что вдруг возникла со спины Уоллиса. Она подошла до Джагхеда, взяла шлем и ловко забросила ногу через сидение мотоцикла. Джонс улыбнулся тому, как менялась гримаса соседа. Казалось, у Брета вот-вот пойдет пар ушами. Он смотрел то на парня, то на девушку и ничего не понимал. Или понимал слишком много. — Значит, — сказал он, — моя королева меня предала. — Я не твоя королева, — фыркнула Бетти. — О, на счет «моей» я бы поспорил, — он ухмыльнулся, но в глазах горел нездоровый огонь. — Да пошел ты! — крикнула она и сжала талию брюнета, что своей кожей на шее ощущал ее частое прерывистое дыхание. — До встречи, — махнул им Уоллис и остался в облаке дыма, в котором чуть не задохнулся. Вот уже в который раз он бросал любимую девушку в руки своего врага. Джагхед и вправду пытался не думать о словах Брета. Однако то местоимение жужжало в его ушах противным эхом. Под ним скрывалась не просто история, а конкретная тайна, которую прятали эти двое. Интерес разрывал его любознательность. И хуже всего было то, что девушку, которую он только на мгновение представил своей, таковой была уже названа кем-то другим. Они ехали навстречу ночи, но теперь парень не ощущал свободу: воздух вдруг оказался неприятно обжигающим, а темнота предвещала только черноту, что постепенно сливалась с его мыслями и душой. В этот раз они ездили минимальное количество времени. Хоть Джонс и пытался отключить мысли, что делал всегда, когда садился на мотоцикл, в этот раз ему было посложнее, в частности, от того, что причина волнений время от времени сжимала свои руки у него на талии. После небольшой прогулки они приехали к Попу. Джагхед хотел прояснить всю ситуацию, но как только они подъехали ближе, то заметили, что большое стекло закусочной было разбито. — Какого черта? — удивился парень и медленно пошел к двери. — Поп, что со стеклом? — спросил он, когда они вошли в кафе. — Хулиганы, — вдумчиво проговорил хозяин заведения, смотря на свои убытки. — Змеи? — громко издала свое предположение Бетти, что до этого стояла позади. Поп посмотрел на Джонса. Естественно, он знал, кем являлся парень. В его взгляде прочиталось что-то похожее на сожаление. Поп Тейт был из немногих, что не просто считал их неплохими, но и порой защищал, когда вместе с ними в зале сидели враждебно настроенные северяне. — Нет, змеи никогда меня не трогали. Думаю, это местные хулиганы или просто выпившие. — Ясно, — отстраненно ответила Купер. Наверное, она все же вспомнила, что один из змей стоял рядом, поэтому неловко попятилась. — Но все же, Джаг, мог бы ты поспрашивать, кто это мог быть? — спросил Поп. — Конечно, — он пытался усмехнуться, а тогда обратился к блондинке: — Я отвезу тебя домой, тогда. — Хорошо, — не смотря ему в глаза ответила девушка. Ребята вышли с закусочной, молча преодолели дистанцию до мотоцикла, и парень повез одноклассницу домой. В голове все еще стояла фигура Брета, что твердила будто Бетти — его, а теперь она добавила масла в огонь своими словами. Джагхед считал, что для нее неважно, кто он, что она не видит его как участника банды. Может, раньше она и не обращала на это внимание, но это сидело где-то глубоко внутри и ожидало очереди. Очередь пришла. Сегодня блондинка ударила его со всех фронтов. — Я не считаю змей плохими, — виновато сказала Бетти, когда они остановились возле ее дома. — Думаю, ты не считаешь таковым меня. Другие же попали под влияние общего стереотипа этого города. Девушка задумалась на мгновение и отвела взгляд. Ей было стыдно за то, что это было правдой. — Спокойной ночи, Бетти, — сказал парень, надел шлем и уехал. Ему было слишком неприятно слышать подозрения в свой адрес именно от нее. В голове еще стояли слова блондина на счет девушки, и это все было грузом для его извилистых мозгов и кровавого сердца. Он вдруг понял, что в тонусе его держали не враждебные отношения с Бретом, а именно чувства, что он испытывал при взаимодействии с ним или с ней. Вторая, определенно, добавляла остроты. Элизабет Купер запросто могла поднести его к небу одним прикосновением, но двумя словами кинула его на самое дно кратера, где он тлел, тлел, тлел…