Дыши со мной

— Мне не нравится, что о том, жив ты вообще или нет, я узнаю неизвестно когда! — раздраженно, но одновременно и взволнованно выкрикнул Гарри в ответ на довольно спокойный вопрос Северуса, в чем причина его дурного настроения. — Это самый безопасный вариант, — безапеляционно отозвался тот, протягивая ему запасную палочку. Себе же он оставил исключительно свою — и никаких больше, потому что это могло его выдать. — Ну конечно! Самый безопасный вариант — остаться в кругу Пожирателей во время сражения! В свой же день рождения! — не менее раздраженно парировал Гарри, неаккуратно убирая палочку и скрещивая руки на груди. Все, что происходило, ему не нравилось, несмотря на то, что они обсуждали и дорабатывали план сотню раз. Он не нравился ему изначально. — Гарри, — тихо произнес Люциус из дальнего угла, и Поттер, обернувшись, окинул его мрачным взглядом, который, нужно заметить, абсолютно не подействовал. Это почему-то немного отрезвило. В самом деле, если бы было более удачное стечение обстоятельств — они непременно воспользовались бы им, но этот день подходил как нельзя лучше, и если даже Малфой, который старался избегать прямых столкновений, с этим выводом согласился, то искать аргументы, которые бы это опровергли, было пустой тратой времени. — Я не хочу сидеть здесь в ожидании неизвестно чего, — ещё раз процедил Гарри, отделяя каждое слово, но говорил уже без прежней эмоциональности. — Дайте мне знать, как только будет хоть малейшая возможность. Хоть кто-то из вас, отправьте Патронуса, сову, да хоть домового эльфа, мне плевать, но дайте знать, что все в порядке! — Я сомневаюсь, что это возможно, — Люциус покачал головой, поднимаясь со своего места. Сейчас он не был похож на себя, расслабленного и насмешливого, которым был во время их последней встречи. Теперь он был предельно собран и не менее мрачен, чем Гарри, но, скорее всего, в силу опыта мог удачнее себя контролировать. — После заклинания — сразу сюда. Без промедлений, — ещё раз напомнил Снейп, глядя на Гарри, и тот демонстративно закатил глаза, выражая одновременно и мысль, что постоянные напоминания об одном и том же его порядком достали, и свое отношение к этой просьбе, которая больше походила на приказ. Люциус почти ничего не говорил, но он периодически поглядывал на Северуса так, словно ему было что сказать. Гарри видел, как тот игнорировал все эти взгляды, как, собственно, он игнорировал взгляды и самого Гарри, и это напрягало ещё сильнее, но времени на то, чтобы что-то изменить, уже не оставалось. Убить, исчезнуть, дождаться возвращения Снейпа. Все настолько банально, что хотелось забаррикадировать к чертям все двери и камины в этом доме, чтобы они просто не смогли отсюда выйти, но это не помогло бы, разве что отсрочило бы события. — Люциус… — Помню, — перебил тот Северуса почти моментально, и Гарри впервые отметил, что и Малфою не чуждо раздражение, однако оно исчезло так же быстро, как и мелькнуло, и в следующую секунду тот был уже предельно собран. — Идём. Когда последние приготовления оказались закончены, Гарри проследовал за ними к выходу из дома, параллельно натягивая на себя капюшон мантии-невидимки вдобавок к дезиллюминационным чарам. В прошлые разы в ней не было необходимости, но именно эта вылазка имела все шансы пойти не по плану, так что лишней эта предосторожность быть не могла. *** Гарри точно знал, когда именно ему нужно будет вступить в игру в этот раз. Минуту назад Северус вместе с Люциусом и их сегодняшней жертвой отошли от шумной компании в сторону, и, когда Каркаров вытащил из кармана мантии пачку маггловских сигарет, Гарри бесшумно подошёл ближе, чтобы остаться в паре десятков метров от них. По случаю дня рождения в эту таверну были приглашены те, с кем Снейпу так или иначе приходилось поддерживать какой-то контакт. Выбирал место Люциус: общественности это было подано как способ отметить два праздника сразу, вторым из которых было служебное продвижение Малфоя. На нем, собственно, в конце концов и оказалось сконцентрировано внимание, но день рождения Снейпа несколько раз был упомянут не просто так, это они обсуждали заранее. Гарри наблюдал за ними молча, на всякий случай окружив себя защитным куполом, который не пропускал никаких звуков, и мог не бояться слишком шумно сделать шаг или поправить мантию. Он хорошо видел, как, оглянувшись на остальных Пожирателей, несколько из которых тоже вышли на улицу, чтобы освежиться, Игорь открыл пачку, а потом предложил ее Малфою. Тот, презрительно взглянув на сигареты, отказался, явно произнеся что-то высокомерное. Северус же, когда это было предложено ему, к неожиданности Гарри, выудил из пачки одну сигарету и медленно поджёг ее, воспользовавшись одолженной зажигалкой. Для чего именно он это сделал — было совершенно непонятно. Это не входило в их план, да просто не могло в него входить, поскольку предугадать такие детали было невозможно, но ни Люциус, ни сам Северус не дали ни единого намека, что что-то не так. А потом Гарри позволил себе засмотреться на несколько секунд. Сигареты никогда его не привлекали, но то, как задумчиво выдыхал дым Северус, попутно нехотя перебрасываясь с Игорем несколькими фразами, выглядело так органично и странно одновременно, что хотелось по меньшей мере этот образ запомнить. А по большей — повторить, причем отобрать в какой-то момент у него эту сигарету, чтобы переключить все внимание исключительно на себя. Гарри усмехнулся созданной в голове картинке — и вернулся к наблюдению, медленно поднимая палочку. Он точно знал, что именно будет дальше — Люциус предложит им вернуться обратно, они развернутся, уже почти войдут в кафе, и тогда он должен будет сделать то, за чем явился. И все шло как надо: они втроём направились в сторону входных дверей, но Игорь выбросил окурок прямо там, на траву, а Снейп в какой-то момент отошёл буквально на пару шагов в сторону, чтобы бросить его в установленную урну с одной из сторон лестницы. И Гарри моментально понял, для чего именно это было сделано. Так просто — и так необходимо. Как он вообще мог сам не догадаться раньше! Палочка уже была направлена в спину Каркарову, и шепотом произнести убивающее проклятие удалось без лишних трудностей, а уже через мгновение, когда Северус сделал шаг обратно к ним, Гарри, как в замедленной съемке, увидел, как Снейп с Малфоем одновременно оглядываются по сторонам и наравне с остальными Пожирателями в мгновение ока вытаскивают свои палочки. Они будто пытались бороться с невидимой целью, первым делом стараясь сбросить дезиллюминационное с тех, кого даже не могли увидеть, но явно считали, что это полноценное нападение. И в образовавшейся суматохе из одновременно выпускаемых проклятий — голосов Гарри при этом не слышал, — он не мог не понять, что сейчас они вполне могли задеть и своих. Защитный купол оказался разрушен первым попавшим заклинанием, дезиллюминационные чары — вторым, которое он все-таки не успел отразить, и было глупостью оставаться здесь, но Гарри казалось, что он должен остаться, пока они все наконец не успокоятся, чтобы убедиться, что Северуса никто даже не думал обвинять. От момента убийства до момента, когда он, невольно подчиняясь данному обещанию, разрывал в руках портключ, прошло не более трёх секунд, но ему казалось, минула целая вечность в ожидании, что все случится как надо. И лишь оказавшись на пороге привычного дома, все ещё укрытый пригодившейся сегодня мантией-невидимкой, Гарри вспомнил, что даже не придал значения тому, как от его проклятья безжизненно рухнул на землю один из сильнейших воинов Темного Лорда. Слишком просто. И Гарри понимал, что расплачиваться за это будет не он. *** Он пожалел о решении вернуться домой в первые же секунды после того, как воспользовался портключом. Риски, что кто-то его заметил, все ещё были, а с учётом того, что ни Снейп, ни Малфой, будучи первоклассными бойцами, не использовали ни одного толкового заклинания в общей суматохе, кто-то явно должен был сопоставить два и два и прийти к определенным выводам. И это очень напрягало. Ему стоило задержаться ещё ненадолго, обновить защиту или, в конце концов, обнаружить себя и исчезнуть уже после. Светлый образ Мальчика-Который-Выжил идеально вписался бы в идею уничтожения крестражей… и дал Лорду понять, что Дамблдору известна его тайна. Гарри прекрасно знал, почему он должен был исчезнуть, а они — остаться, но от этого было совершенно не легче, и если первые пару часов он относительно спокойно шатался по дому, то к середине ночи был готов все-таки вернуться туда и проверить все ещё раз. Он не знал даже того, где именно Волдеморт проводил собрания своих приспешников. На этот вопрос Снейп категорически отказался давать ему ответ, как бы Гарри ни возмущался и ни заявлял, что он имеет право знать. Ничего не оказало должного воздействия, и единственное, что ему было известно, — это то, что когда-то их пристанищем служил Малфой-менор, но он давно вернулся в полное владение Люциуса и больше не был открыт для Лорда. Этого было слишком мало. Мало информации, мало понимания того, что происходит прямо сейчас. Это выводило из себя, заставляя хлопать дверью с такой силой, чтобы она громко стучала о стену, а потом — снова выходить из комнаты и хлопать ею уже во второй раз, потому что сидеть на месте не получалось абсолютно. Позвать Гермиону показалось привлекательной идеей ближе к утру, но потом он отмел ее, посчитав совершенной глупостью. Нельзя было рассказывать подруге такие вещи только для того, чтобы не оставаться наедине с собой, но и сидеть спокойно казалось просто превыше его сил. Один за другим на Гарри накатывали приступы раздражительности, сменяющиеся либо яростью, и тогда страдало то, что попадалось под руку, либо полным безразличием к миру. Но ничто из этого не оставалось постоянным: выбросив к чертям мешавшуюся в кармане мантии палочку с такой силой, что она с глухим стуком ударилась о пол, он обессиленно опустился в кресло, прикрывая глаза и медленно выдыхая, а через пятнадцать минут снова был на ногах, безразлично рассматривая какие-то стопки книг в гостиной. Снейп даже оставил для него зелье сна без сновидений на самом видном месте! Гарри фыркнул, швыряя пузырек на одну из полок шкафа, чтобы он не мелькал перед глазами, раздражая одним лишь фактом своего существования. Само собой, единственное, чего он должен был сейчас хотеть — спокойно лечь спать, не думая о том, что происходит с человеком, которого ему вообще не хотелось отпускать в эту таверну и тем более — к Волдеморту. Гарри снова проклял все на свете за то, что ровным счётом ничего не знал ни о методах взаимодействия Лорда со своими подданными, ни об атмосфере, которая царила на их собраниях. А уж о том, насколько все это выходило за рамки безопасного, когда тот узнавал о гибели очередного своего крестража, думать и вовсе было страшно. Будь его воля, Гарри прямо сейчас направил бы несколько смертельных проклятий сплошной чередой прямо в голову Волдеморту только для того, чтобы тот не смог ничего сделать с Северусом. Весьма эгоистично было не думать в том же ключе о Малфое, который был на куда более худшем счету среди ближнего круга, но Гарри принял то, что он его не особо волнует, как факт, и больше не возвращался мысленно к этому вопросу. О Люциусе явно было кому волноваться, а даже если и нет… Гарри не мог думать о ком-то ещё, его бы просто не хватило на то, чтобы переключаться ещё и на это. Северус тогда специально отошёл на несколько шагов, чтобы выбросить окурок в одну из урн, хотя спокойно мог уничтожить его заклинанием. Он сделал это для того, чтобы Гарри не передумал в последний момент, рискуя попасть именно в него, и Гарри поймал себя на мысли, что именно это бы его и остановило, причем именно на последних секундах. То, как хорошо они успели изучить друг друга, отзывалось внутри странным ощущением, которое граничило с собственничеством. И от этого мысль, что он никак не мог повлиять на происходящие сейчас события и даже не мог ничего о них узнать, раздражала ещё сильнее. Ему удалось поспать несколько часов ближе к утру, но после этого он подорвался с дивана снова, вначале в поисках Снейпа, а потом, когда не обнаружил его, уже в поисках чего-то, что могло бы ему помочь. Само собой, ничего подобного найти не удалось, и Гарри постарался потратить ещё хотя бы пару часов на душ, завтрак, уборку и прочую ерунду, до которой ему не было никакого дела. Бушевавшее внутри в первые двенадцать часов раздражение ближе к обеду следующего дня сменилось волнением, и понимание того, насколько это глупо, никак этого не умаляло. Гарри хотел попытаться написать письмо Малфою или его жене, но забросил эту идею, потом пытался уговорить Добби проникнуть туда, где сейчас находился Снейп, но эльф только растерянно пожал плечами, грустно хлопая глазами, и Гарри отпустил его, так ничего и не решив. Нужно было ко всем чертям убить каждого, кто был в этой таверне. Запускать одну Аваду за другой до тех пор, пока он мог это делать, чтобы хотя бы на несколько процентов уменьшить риск для Северуса. И плевать, о чем именно они договаривались, этот план изначально ему категорически не понравился, и Гарри прекрасно знал, что будет метаться в этих четырех стенах в ожидании хоть какой-то определенности, пока в конце концов медленно не сойдёт с ума. Когда за окном снова наступил вечер, Гарри в прямом смысле уже не находил себе места. Он переделал все, что только мог, включая разбор каких-то скучных книг и расстановку их в алфавитном порядке на полках. Это не успокаивало, наоборот, раздражало ещё сильнее, и единственное, чего он хотел — просто знать, что с Северусом хотя бы все в порядке. Но ни вечером, ни к полуночи ничего так и не изменилось. Казалось, что лимит его выдержки исчерпался ещё полдня назад, и если бы Гарри знал, что ему делать, он сделал бы, но он мог только раздраженно ходить из угла в угол, признавая, что его поведение ненормально и тем не менее продолжая вести себя именно так, потому что нервы были уже на пределе. Именно поэтому, когда камин в гостиной наконец ярко вспыхнул, и Северус медленно вышел из него, Гарри даже замер на несколько секунд, словно он вовсе этого не ожидал. Но это было то, чего он ожидал больше всего на свете. Он явственно увидел в глазах Северуса впервые так отчётливо выражавшуюся сильную тревогу, которая постепенно сошла на нет, но это оказалось единственным, что он успел заметить. Через мгновение Гарри уже набросился на него, безо всяких пауз впиваясь в его губы и несколькими напористыми шагами отталкивая его к стене, пока наконец Северус не наткнулся на нее спиной. Гарри целовал его так отчаянно, что, казалось, отвлек бы их кто-то сейчас — и он придушил бы этого человека голыми руками, но главное — он интуитивно чувствовал, что никакого сопротивления больше не будет. Снейп ведь не мог знать, что Гарри не задело ничье заклинание в той схватке. У него явно тоже не было возможности убедиться, что он вернулся домой, а не остался лежать прямо там, укрытый своей мантией, под которой его никто не заметил. Он должен был точно так же волноваться, и та тревога, которая в его взгляде быстро сменилась усталостью, как только он увидел Гарри, красноречиво давала это понять. И Гарри не ошибся в своих выводах, поскольку уже через несколько секунд ощутил, как Северус сам обнимает его, притягивая к себе, и теперь уже сложно было бы определить, кто именно являлся инициатором этого поцелуя. Гарри теперь только поддавался, позволяя целовать себя так, как хотел этого давно, и обвивая руками его шею, словно это дало бы возможность прижаться ещё ближе. Наверное, этот поцелуй стоил всей той неопределенности, которая преследовала их обоих в течение предыдущих месяцев, потому что ради того, чтобы он повторился, Гарри готов был ждать ещё столько же, но главным было не отпускать Северуса сейчас и не позволить ему отстранить себя. — Какого черта? — выдохнул он, отрываясь от него, но тут же скользя влажными губами по щеке Северуса, а потом — к его шее, превращая это прикосновение в мажущий невесомый поцелуй. — Ты спал вообще? — Какого. Черта. Так. Долго? — выделяя это так ярко, как мог, прорычал Гарри, но в нем уже не было ярости, которая сделала бы это рычание правдоподобным. Он позволял себе касаться Северуса — впервые именно настолько бережно, насколько этого хотел, и за своей попыткой изобразить строгий тон пытался скрыть волнение. — Темный Лорд вынужден менять планы, — пояснил тот размыто, — завтра расскажу, иди спать. — Нет, — Гарри моментально вцепился в него ещё сильнее, хотя никто даже не пытался его оттолкнуть. — Тебе нужно выспаться. — Нет, — настойчивее повторил он, поднимая лицо, чтобы помутненным взглядом всмотреться в его глаза, а потом резко потянуться за следующим поцелуем, не оглядываясь ни на какие аргументы о том, почему ему нельзя было это делать. Гарри намеревался полностью завладеть его вниманием так надолго, как только мог, и необходимость выспаться была самым идиотским аргументом среди всех возможных.