Жизнь подростка. Из социофобки в неадекват

Утро, как утро — слышала будильник, но проснулась от маминого крика в ухо:   — Вставай, неблагодарная дочь! — потрепав меня за волосы, а потом потянув за ухо так, что я вскрикнула, мама села на край кровати и уставилась на меня недовольным взглядом. «Ну, супер утро… Что я могла успеть натворить, ещё даже толком не проснувшись, настолько ужасного, что заслужила такого сурового взгляда?» — подумала я про себя и, невольно махнув рукой, задела ей мамину коленку. За тут же получила сильный подзатыльник. Типичное утро моей семьи. Вэлком. Вообще, почти честно говоря, мамочка у меня покладистая, ласковая и безумно меня любит, как и прочих обитателей квартиры. А ещё она готовит на всю семью пирожки такие вкусные, что пальчики оближешь и бла, бла, бла и бла, бла, бла… Именно так думают люди за пределами моего дома, а мне остаётся только мечтать об этом. На самом же деле на меня орут по любым пустякам, лишают самого дорогого в моей несчастной жизни, а то есть книг, наушников, компьютера и личого пространства. В добавок, часто применяют рукоприкладство, из чего я делаю вывод, что мамуля меня просто обожает (бьёт — значит любит). Если податься в описания, то ей тридцать восемь лет, шатенка и, впрочем, весьма симпатичная и эффектная женщина, посещающая спортзал и с завидным упорством поддерживая диету для всех в доме. Там у неё имеются трое негласных рабов. По ужасному и непонятному стечению обстоятельств эти три невольника — я, мой семилетний брат (единственный в доме, к кому относятся более менее лояльно) и отчим. И нет, чтобы нам объединиться, как полагается, дабы дружно выносить натиск врага, так эти двое между собой воюют, попутно срываясь и втягивая в перебранки меня. Ну, а мой вспыльчивый характер не позволяет мне оставаться в стороне, и я конечно же лезу в словесную драку, но если у этих двоих всё заканчивается с приходом нашей многоуважаемой командирши, то у меня всё только начинается и из словесной перебранки всё порой переходит на следующий уровень. Для начала нам всем поясняется, что мы бесчувственные сволочи, которые не берегут её здоровье и хотят загнать в могилу. Попутно она умудряется привести примеры из прошлого, и почти каждый раз новые (обещания бы свои так запоминала). Например, вчера. Ну, разве я виновата, что в четыре года случайно разбила её НЕ любимую вазу? Это, как выяснилось, с какой стороны посмотреть. Через час всё закончилось, но не для меня. Я ведь в семье «средняя» — шестнадцать лет уже, как-никак, а посему, поддакивая матери, мужчины нашего малого социального общество благополучно слиняли. Мне же в течение получаса изливали душу, после чего назвали неблагодарной эгоистичной дрянью, не желающей и пару минут мать послушать. Ну, я, конечно, тоже не сахар, но это явный перебор. Хотя о чём я, пора бы уже привыкнуть к этому. Кстати, насчет «Я». Зовут меня Катя, а фамилия — Жучкова. Мне, как было оговорено, шестнадцать лет, живу в славном городе Москве, обучаюсь в стандартной школе с намеком на профиль. Я человек безбашенный, потому что ничто не может удержать свободолюбивую натуру мечтателя, почти никогда не знаю, что со мной произойдёт в следующий момент, так как научись ты, бестолочь, не кипеть от каждого смешка, и у кого буду вымаливать прощение. Больше всего на свете люблю книги, музыку, любую совершенно, и просмотр всякого разного, но не всегда дерьма. Боготворю кота. Из родных у меня больше всего симпатий вызывают… Ну, может, папа. Который на мои 4 года ушёл. Зато в 11 объявился и даже не пытается править мне мозги и жизнь. Раз в месяц, примерно, мы созваниваемся и куда-то ходим с ним и его женой. Нормальная такая женщина, с намеком на интеллигенцию, да и претензий у меня к этой паре почему-то нет совершенно никаких, хотя по канону должны быть. Однако лучшее, что я могу придумать для сохранения своего же здоровья, как физического, так и морального, — это пока родичей нет, свалить в лес (мы живём неподалеку от чего-то очень на него похожего, тип зелёный район, все дела…), и читать самой себе мораль, попутно размышляя о смысле жизни, которого, походу, нет. Хотя в наше время это считают аморальным, ну, гулять по лесу одной, но мне давно плевать на всех с высокой башни. Но есть у меня ещё один (третий и не последний) мне дорогой человек. Это моя подруга. Пусть она и одна, зато на всю жизнь. Всегда поддержит и поймёт, хотя она часто стебется надо мной, но ей это простительно, да и я отвечаю взаимностью — затроллю ещё больше. С предметом воздыхания разговор вообще отдельный и не самый приятный. Спустя минут десять, я вылезла из кровати. Сейчас восемь утра, уроки в половину… Мы ещё успеваем (режим «оптимист»)! За десять минут таки натянув юбку, прозрачные колготки и блузку (уже весна, май месяц), я вылетела из дома.  — Ты деньги на обед взяла, бездарь? — вопрос вдогонку. Твою налево! Забыла.  — Взяла, пока! — ну нет времени на очередное выслушивание нотаций. Через десять минут почти непрерывного бега, я влетела в класс. Звонка ещё не было.  — О, жук пришёл! — о да, меня здесь «любят».  — И тебе доброго утра, — ответила я на грани с огрызнулась. Ну, не могу же я сказать «Да отвали ты от меня! И вообще, рот свой будешь открывать у своего пидора-друга, раз уж даже моё присутствие в классе тебя так раздражает, фигли ты тут еще сидишь?!» — и дальше по списку. Сдержанность моя базировалась не на принципе не опускании ниже потенциальных врагов — я бы до таких подлостей опустилась, да еще и с таким наслаждением, что охирели бы. Нет, просто я девушка, и личное достоинство, и я ж не колхозница, и, в конце-концов, мои тихие периодически всё-таки свершавшиеся в их адрес подлости никогда на меня не указывали — разве слабачка, как я, способна додуматься? Никак нет. Да и вообще — ну разве я виновата, что чем-то не угодила этим дегенератам? Когда с самого начала учебного года над тобой издеваются двадцать два человека из двадцати семи, и у тебя только один приятель, в школу идти неохота совсем. Но, так как никакие другие способы обучения мне недоступны, я вынуждена всё это терпеть. Ну, да ничего. Ещё недельки две мега сложных переводных экзаменов и можно на трёхмесячный отдых… Опять-таки три истерически-саркастических «ха-ха». О чём это я? Отдых?! О дааа… Это смотря кто и что под ним подразумевает. Лично в моём (а, точнее, мамином) понятии отдых — это когда надо свою дочь спечь почти на ТРИ, будь они не ладны, месяца в Болгарию, на море. Нет, я конечно ещё понимаю свою подругу, которая из воды с утра до вечера и с вечера до утра может не вылезать, но я то другая. Я просто терпеть не могу тридцати пяти градусную жару, соленую морскую воду, высыхающую чешущимися корочками и безнадежно склеивающую волосы, чертов песок, забивающийся во все без исключения места, пляж, на котором (по непонятным мне причинам) надо заседать с восьми и до ДВУХ часов дня, как раз на период самой жуткой жары и солнцепека, и, конечно же, море, ради которого мне собирают чемодан, и чуть ли не пинками затолкав в салон самолёта, отправляют на «отдых» уже третий год. Да, я не отрицаю, что там весело. И даже находятся нормальные люди, которые обращаются со мной, как с человеком, а не обезьяной, они вытаскивают гулять в жаркий летний вечер, и вы ходите по городу, и на какое-то мгновенье кажется, что жизнь прекрасна… Но ведь всегда найдётся ложка дёгтя в бочке меда. И, прямо сейчас, на моём еще школьном пути, это моя любезная одноклассница Ирина. Типична тп, перемазанная тональником ровно настолько, что позвонить ей не дают даже смотрящие в её декольте парни, тушью и красной помадой, которая в добавок к смоки смотрится верхом вульгарности, блондинистая (за годы обучения поняла, что эта особа не крашенная) девчонка с голливудской улыбкой лошади, в короткой, как в Японии, юбке, всегда, как бы случайно не застёгнутые две, а то и все три пуговицы на и так маленькой блузе, открывающей вид на грудь размера эдак четвёртого, хотя на самом деле двойка с половиной — сбила я её как-то действительно случайно и, упав на меня, эта «пушинка» вдавила мне свою грудь в ладони. Я как девушка тут же просекла количество поролона в лифчке. Несмотря на это и вообще ни на что, она возомнила себя королевой школы. Хотя, в какой-то степени, так и есть. Уж слишком популярна: как не подойдешь к кабинету, где должен проходить следующий урок, она уже тут как тут. И каждый раз с разными людьми. И ведь как-то помнит их имена, хотя мозг у неё размером с орех, и это с учётом того, что человек задействует только пять-десять его процентов. Хотя, это наверное входит в комплект шалавы.  — Жучкова! Урок давно начался, ты о чем мечтаешь? Переводные экзамены на носу, а ты до сих пор за ум не взялась! Может, за лето изменишься… Садись! Или тебе в конце года замечание с двойкой влепить? Я наконец открыла глаза и увидела перед собой злобно-ехидное лицо Валентины Андреевны, учительницы алгебры и геометрии. «Вот блин!» — только и подумала я, вглядываясь в её взбешённые глаза, а запоздавший, как и всегда, инстинкт самосохранения верещал о надвигавшемся на меня, разнесчастную, пиздице.