*****
Pov Россия Как темно здесь? А где я? Я не помню, кроме как позавтракал с Украиной и Укром, а потом она ушла. Ощущение, что я забыл что-то важное. Ахг… голова как болит. Мне хочется перестать парить нигде, но как только представляю твёрдую поверхность, так появляется под моими ногами. Ахг. Снова голова болит. Ужас, да что же мне надо важное вспомнить. — Сынок, а ты реально забывчивым стал? Поворачиваю голову назад, но никого не вижу и как мне увидеть в темноте хоть что-то, и так кажется, что глаза можно выколоть без света. — Я вроде так тебя не воспитывал? Россия, скажи мне, ты реально глупый или дурак от природы? И снова поворачиваю голову, но нет никого здесь. Только родной голос отца я точно не мог перепутать с чем-либо. Может галлюцинация у меня или уже схожу с сума? — Неее. Вот точно ты дурак! Какой я тебе глюк, если ты меня так еще раз назовёшь, то ударю тебя. Поднимаю глаза и вижу перед собой полупрозрачного отца. Была такая же шинель, шапка, его взгляд и жесты, но ног не было, вместо них имелся прозрачный хвост. Он подлетает ко мне совсем вплотную и обнимает. Его объятий не ощущаю материально, но были теплыми. — И что я тут делаю? Последний раз это было когда меня считали уже мёртвым. И что же в этот раз произошло? — Ты сам решил попасть сюда. Сам должен вспомнить. — И как мне это сделать без головной боли скажи мне? — Сам не знаю. Лучше посмотри вон туда. Отец показал рукой куда-то в сторону и там появился небольшой свет. Я подошёл к нему поближе и увидел перед собой Германию и Финляндию, а ещё Беларусь. Они что-то мне говорили, но я их не слышал, их лица были очень взволнованные. У Белоруссии слезы идут без остановки, а Гера и Фина были опечаленный вид. Мне было непонятно их реакция. В своем сердце я ощущал потерь, которая ела меня из внутри. — Пап, а почему они на меня так смотрят, и почему Белка плачет, ей же нельзя нервничать? — Россия, у тебя произошёл нервный срыв, после которого ты сейчас лежишь в больнице и смотришь в пустоту. Мой рот неосознанно опускается вниз. Я ещё раз смотрю на призрак отца, а потом в этот свет. Там уже кто-то ещё стоит вместе с ребятами, могу только различить его белый халат и белую шевелюру, но лицо незнакомое. Он что-то говорит, лицо Белка побледнела, а потом схватилась за живот. Врач кричит, Финляндия держит сестру, а Герман откуда-то достает коляску. Беларусь увозят, а вместе с ней уходит и Фин. Я рад, что они вместе и счастливы. Надеюсь у сестрёнки все будет хорошо. Похоже в моей палате остался только Германия. Он сидел рядом с моими ногами и опустив голову вниз, плакал. Я ничего понимаю уже. — Росс, я знаю, что у тебя вопросов больше, чем ответов, но получить ты их только сам и без чьей-либо помощи. — А ты тогда зачем тут? Отец опустился на землю и когда его хвост коснулся поверхности, появились ноги. Мне и в детстве и сейчас кажется, что он был высоким или огромным. Он выпрямляет спину, расправляет плечи, руки, как и раньше, прячет за спину, а его походка как всегда была уверенной. Он подходит ко мне вплотную, и я чувствую, как его зелёные глаза смотрят на меня сверху вниз. Я не решался поднять взгляд, пока из знакомого света не услышал голос врача, который произнёс, «Украина». Меня встретил колючий, как иглы ежа взгляд отца. Смотря прямо на него, все тело моё покрылось морозом, а головная боль начала прожигать, как адское пламя ада. — Украина… Украина… Украина… End Pov Россия У младшего русского с глаза потекли ручьи, он повторял имя своей жены, а СССР поглаживал по спине. Россия сквозь слезы и хрипы спрашивает отца. — Па… она… хоть… счастлива? У неё… не… болит… ничего? У Союза был мягкий и живой голос, который лишь ещё больше добавлял боли и слез сыну. — Да. У неё хорошо. Она сказала, что очень сильно любит и просила жить. — Как мне жить без неё! Без неё у меня нет смысла жить! Она была всем, что есть! А как я скажу Укр, что ее нет! Па, мне очень больно! Я хочу умереть! Не хочу просыпаться и уходить отсюда! — Россия, давай скажу тебе одну вещь. Россия своими заплаканными глазами посмотрел на своего отца, а тот на него. СССР’у нужно было донести одну мысль, может для глупого сына. — Сын, я скажу тебе, что когда-то очень давно я любил твою мать. Мне казалось, что без неё моя жизнь была закончена. Я почти совершил самоубийство, но меня спас твой детский плач, а после того когда я снова женился, то у меня появились позже Украина, Беларусь, Казахстан, Эстония, Латвия и другие. Я никогда не забывал твою мать, но благодаря вам я смог жить дальше. Да, было тяжело. Да, ощущение противное, как будто отрезали половина сердца нету. Но твоё сердце заживёт. — Это никогда не произойдёт! Лишь о сознании, что её больше нету рядом слезы льются без остановки. — Это нормально, Россия — значит она была тебе дорога и ты живой человек. У тебя есть сын, который сейчас нуждается в тебе, а так же Беларусь тебя очень любит, а друзьям ты дорог. Россия ничего не говорил, у него не было сил что-либо сделать, лишь спрятаться от всего.Но мысли о сыне разожгла огонь, а о сестре и друзьях прибавили немного сил. Он ощущает на правой рукой чужое прикосновение. Он не знал кто гладит его руку, но этот жест был очень приятен ему. Вдруг Федерация замечает как все его тело начало исчезать, а старший русский лишь улыбнулся и просто молча смотрел на него. Тем временем его сын наконец-то решил покинуть чертоги своей памяти.******
На границе Эстонии находилось большое здание, состоявшее из бетона и стекла, а форма походила на замок. У самого входа припарковывались чёрные машины, из них каждой выходила какая-либо страна. Вот Нидерланды куря свою затяжку был одет в черную толстовку и в синие джинсы. Латвия размахивала своим белым веером и в таком же цвете у нее был деловой костюм. Рядом с ней шел ее брат Литва, у него тоже был белый костюм как у сестры, но на его голове был цветочный венок. Большинство стран знали, что они брат и сестра, но их наряд напоминал, как будто у них совместная свадьба. Вслед за ними шел подавленный Канада. На нем не было его привычной улыбки и его шапки из меха бобра. Он был в темно-синем костюме, его волосы были завязаны в хвостик, на руках были перчатки и так же как и у Литвы был венок, но из листьев темного клена. Чуть позади от любителя кленового сиропа шел США. Он был одет официально в траурной одежде, его солнцезащитные очки никак не мешали ему. Как бы американец не любил Украину или Россию, но не желал ей смерти. Америка, мог оптимистично говорить о смерти и о жизни, посчитал, что лучше выказать дань уважения, пусть и небольшой, но цветочной стране. Они все скрылись за стеклянной дверью. Внутри здание было огромным, все внутри было сделано из дерева и цветного стекла, и от этого выглядела на витражи. Страны поднялись по роскошной лестнице и открылись двери. В круглом освещенном зале находилось всего четверо: это был Россия весь в чёрном, и рядом с ним лежала его ушанка, Германия тоже был в деловом костюме, и Финляндия и так же как и они был в официальной одежде, а рядом с ними сидел ЕвроСоюз. Он был весь в синем, на его лице были золотые звезды на синем фоне, а за спиной были два странных крыла, которое одно из них было черным, а другое было из костей. Все страны уселись на своих местах, некоторые вели себя вульгарно, кто-то курил, кто-то между собой шептался, а другие приготовились засыпать. В зале послышался громкий стук молотка, все присутствующие страны замолчали. Всех взгляды устремились на Евросоюза, тот же встал со свое места и начал говорить свою речь. — Здравствуйте. Сегодня мы все собрались в этот тяжёлый день, чтобы почтить память Украины и выбрать кому ребенок под таким же именем Украина будет жить до своих 18 лет. Он примет всю работу и заботу о своей стране, но пока он маленький вместе него будет управлять опекун… — Пусть ребёнок будет жить у европейской семьи! — Нет! Пусть останется у России! — Зачем спорить, можно просто его разделить и забрать! — Да! Мне территории не хватает! — И мне! — А может просто подпишем договор, что ребенок у всех будет жить?! — Да! Все страны начали спорить и пререкаться о разделении территории. Евросоюз ждал, когда все страны успокоятся. В основном спор начали мелкие страны, которые очень сильно нуждались в расширении территории. США и Канада сидели очень тихо. Германия смотрел на всех и пытался не выскочить из своего места и не переубивать их. Он не понимал, почему Россия никак не реагирует. Выше сказанная страна страна сидела с почти с пустым взглядом. От него шёл чуть уловимый запах лекарств и никотина. Он почти не слушал всю шумиху, пока не заговорили о захвате территории его сына. Агрессия только как быстро появилась так и исчезла. Финн следил за своим другом и волновался за Беларусь. У неё случились преждевременные роды, но они хорошо прошли и у их семьи появилось двое. Оказалось, что Беларусь родила двух мальчиков близнецов. Фин ушел глубоко в свои мысли, пока не услышал слова Америки. — Я хочу получить полную опеку над Укр. Я могу ему дать хорошое воспитание, образование, он получит от меня деньги и сможет развивать свое государство. Соединенные Штаты говорил это уверенно, как будто это его ребенок и никто на него не претендует. В зале повисла тишина, никто не мог понять в чем будет выгода для него. Все смотрели на этого жутко жадную страну, а тот нахально улыбался и смотрел прямо на Федерацию. Русский взглянул на Евросоюз, тот ему одобрительно кивнул, и начал происходить цирк. Россия встал со своего места, оглядел на окружающих, в голосе его была твёрдая уверенность о чем он говорил. — Соединенные Штаты Америки, а почему вы хотите взять полную опеку? Я же жив и являюсь своему сыну биологическим отцом. Также я со своей женой Украиной состояли в браке. И ваши слова мне кажется очень странным. — На лице мужчины появилась азартная улыбка, но глаза никак не блестели. Он продолжил говорить, пока его оппонент не ожидал такой наглости что-ли. — Вы никогда не интересовались нашей семьёй, а наоборот всякий раз пытались спровоцировать на какие-то ссоры. Мой сын пусть и мал, но достаточно умный и привязанный к людям. Для него из чужих людей был Германия, а не кто-либо другой. И я хочу сказать вам всем, что вы думаете, почему я не разбит? Да потому что я буду защищать своих родных. И Америка, мне известно, что ты хочешь на территории уже у моего сына поставить свою базу, и тогда твои ракеты будут стратегически близко к моим территориям. Евросоюз, могу ли я предложить кандидатуру роли второго официального опекуна — Германию. ЕвроСоюз взмахнул своими крыльями пару раз, чтобы привлечь других. Все снова посмотрели на него и замолчали, но тут США закричал на Российскую Федерацию. — Россия, а ты ловко решил все это! Может ты сам устроил аварию для Украины! Потому что если бы не она, то ты бы смог через Укр контролировать и тогда вся территория могла присоединиться к тебе! — Америка хотел продолжить, но тут получил удар в челюсть от Канады, то устоял на ногах и накричал на своего брата. — Канада, what the fuck, творишь?! — Замолкни немедленно! Ты как себя ведёшь, после смерти Украины! Сядь уже и не выделывайся! Американец никак не ожидал такой жёсткой реакцию на его слова. Он сел на свое место и нетерпеливо поглаживал то место, где ударил его Канди. Парень же повернулся к Евросоюзу и поклонился ему, а потом сел рядом со своим старшим братом. ЕС прижал к себе черное крыло, а костяное расправил. Все присутствующие знали, что сейчас будет сказано важное. — Я назначаю вторым опекуном сына России под именем Украины и также он будет помогать молодой стране набираться опыта в экономике и политике. Также Россия со своим сыном переезжают к ФРГ для того, чтобы тот смог о них заботится и следить за здоровьем. — Но… — Российская Федерация, никаких но! Я итак сегодня услышал много. А теперь все! Россия, Финляндия и Германия могут идти, а остальные должны остаться для обсуждение , важных вещей. На последних словах, у всех по спине побежал жутких холод. А три стороны, которые выделили, почти что пулей сбежали от злого ЕС’а. Как только дверь захлопнулась, костяное крыло прижалось к спине. Облокотился на свою тумбу и начал кричать на все страны, а где-то на последних рядах сидела Польша. Она нервно грызла ногти, ей не нравилось, что план её провалился. Полячка не знала ещё, что уже пошло расследование, но оно было намного масштабней нежели обычное расследование.