Глава выберет меня!

      Несмотря на то, что Мадара отправил приглашение и Цубаки, и Раймей, что-то подсказывало ему, что придет лишь одна. И он надеялся, что это будет младшая из сестер. Сперва он рассчитывал понять, что эти две барышни затевают, а уже после этого он решит, что с ними делать дальше. И очевидно, что старшая раскололась бы быстрее. Однако, как раз поэтому он хотел помучить младшую, Раймей. Так было интереснее. Плюс ко всему, она ему нравилась.       С другой стороны, в день смотрин он решил, что именно она и станет его женой, и ему не хотелось менять своего решения. Пока в ней все его устраивало. Но он всегда успеет убить ее, если она опасна.       Как и ожидалось, на пороге его дома стояла старшая. Теперь он четко видел, кто из них кто, и Цубаки даже не успела открыть рта, как глава холодно поприветствовал ее и, проводив в сад, перепоручил девушку в руки своего младшего брата, сославшись на срочные дела, покончив с которыми он тут же вернется обратно.       Принцесса слегка расстроилась, но не могла не почувствовать себя намного спокойнее, когда уничижительная аура главы клана исчезла из поля ее зрения.       Изуна, который остался ее «развлекать», хоть и выглядел мрачно, все равно не так сильно ее смущал, как его старший брат. Но только она успокоилась, как Учиха, стоя напротив нее, надменно процедил, совершенно на нее не глядя:       — Как собираешься заглаживать вину за то оскорбление, что нанесла мне в день смотрин?       — Оскорбление?       — Уже забыла, как назвала меня «дубиной»?       — Я бы не посмела, что вы! То есть… — она поняла, что за это стоит сказать «спасибо» ее младшей сестре. Но сейчас отвечать нужно было именно ей, Цубаки. — Вы, вероятно, что-то не так поняли, я никогда в жизни не хотела бы обидеть вас чем-то. В любом случае, я прошу прощения, Изуна-сама!       Раскрасневшись, как помидор, она виновато согнулась перед Изуной. Ее нежный голос звучал приглушенно и время от времени дрожал. Она, в самом деле, раскаивалась! Изуна не ожидал такой реакции.       «Я думал, нарвусь еще на пару-тройку оскорблений. В тот день она не показалась мне такой… такой милой…»       — …Ладно-ладно, это уже не важно, — сказал он, придерживая ее за плечо, заставляя выпрямиться. Этот мимолетный жест мгновенно привлек внимание Цубаки, и, перехватив его взгляд, ее румянец стал еще гуще. От этого зрелища Изуна, сам не понимая — почему, тоже покраснел и замялся.       Учиха мгновенно одернул свою руку.       Преодолев смущение, девушка завязала непринужденный разговор, просто чтобы напряжение между ними слегка спало. Она знала, что мужчины ненавидят болтать ни о чем, но не молчать же им все то время, пока они ждут возвращения Мадары?!       Изуна тоже так думал, поэтому старался участвовать в разговоре с ней, не пытаясь больше задеть ее. И совсем скоро лед между ними растаял, позволив не считать минуты до возвращения главы.       Мадару же, кажется, вовсе не заботило, что происходит у него в поместье, пока он целенаправленно следовал в покои Раймей. Учиха уже приблизительно понимал, где они могли находиться, и отыскать нужную комнату не составило труда.       Девушка только что приняла ванну в тот момент и занималась тем, что расчесывала свои почти высушенные волосы, стоя в одном нижнем белоснежном кимоно у своего зеркала.       Почувствовав на себе чей-то тяжелый взгляд, она судорожно уставилась в темный угол комнаты, обнаружив там Мадару. Ей тут же стало не по себе. Она всегда была осторожна, но девушка и подумать не могла, что он заявится к ней прямо в спальню!       Выронив расческу из рук, Раймей попыталась выскочить из своей комнаты в коридор, но не смогла ступить и двух шагов, как мужчина резко развернул ее на себя, обхватив за талию, и прижал к своему торсу, зажав ей свободной рукой рот, дабы предупредить ее попытку закричать.       — Спокойно. Я здесь просто чтобы поговорить. Ни к чему так паниковать.       У девушки стучало в висках от напряжения. Но его слова слегка ее успокоили. Она закивала головой, чтобы дать понять, что она не будет кричать.       Мадара убрал ладонь с ее лица, но не спешил освободить ее из объятий.       — Может, отпустишь меня? Или ты пришел не только, чтобы поговорить? Разве для этого случая у тебя в поместье нет наложницы? — осыпала его вопросами Раймей, думая о том, как бы ей осадить его. Искры так и сыпались из ее глаз.       Мадара хитро прищурился, еле сдерживая улыбку.       — Если отпущу, ты признаешься, наконец, что это ты была в тот день на смотринах, а не твоя сестра?       Раймей уперлась ему в грудь ладонями, с намерением оттолкнуть, но его хватка не ослабла ни на йоту. Сейчас ему совершенно не хотелось выпускать ее из своих рук. Ее близость ему очень нравилась. Мадара был даже рад, что она стоит на своем, он ждал этого от нее.       — Ультиматумы на тебе не работают. Что ж, есть и другие способы.       С этими словами Мадара припал к ее губам, прижав к себе еще ближе, хотя ближе, казалось, уже было некуда! Раймей пыталась противостоять ему, но он будто бы совершенно не замечал ее сопротивления.       — М!!! — пыталась вырваться она, когда его язык властно овладел ее ртом. Лишь на мгновение он отстранился от ее губ, чтобы спросить:       — Сознаешься?       — Нет!       И снова он ее целует… Только теперь еще и его руки делают, что хотят. Но это было только начало. В следующую секунду он повалил ее на футон, нависая над девушкой сверху.       — А теперь? — дал ей еще один шанс Мадара, крепко зажав ее ладони в замке над ее головой.       Хоть Раймей и чувствовала себя совершенно бессильной против этого Учиха, у нее еще был запал на то, чтобы продолжать с ним борьбу. Поэтому, выждав момент, когда он слегка приподнимется, двинула ему коленкой между ног, заставляя мужчину всем телом вдавить ее в футон при падении.       — Зараза… — мучительно прохрипел Учиха.       — Я… задыхаюсь… Ты очень тяжелый, слезь быстрее!!! — Раймей пыталась руками хоть как то отодвинуть его в сторону, но он лишь слегка приподнял свою голову с ее груди.       — Ты смеешь бить между ног своего будущего мужа? — мрачно спросил он.       — Ты будущий муж моей сестры, а не мой! Так что… Ай!       Учиха укусил ее за шею, заставляя заткнуться. Но видя, что она уже чуть ли не плачет, Мадара перевернулся на спину, увлекая ее за собой, послушно усаживая сверху и удерживая Раймей за бедра.       Как ни старалась принцесса слезть с него, этого никак не получалось, хватка мужчины была просто стальная.       — Не могу не восхититься твоей смелостью. Не каждый решился бы водить меня за нос. Думала, избежишь наказания за такое?       — Разве для вас должна быть большая разница, кто именно будет вашей супругой?       Мадара усмехнулся. Ведь до встречи с ней он думал точно так же.       — Я сказал, что ты станешь моей женой, а не кто-то там еще. И пока ты не заставишь меня каким бы то ни было образом вернуть мои слова назад — все останется в силе.       Он не мог не насладится видом, который ему открывался. Раскрасневшаяся Раймей ерзала на нем, изо всех сил стараясь отстранится от него, не понимая, что доставляет этим ему удовольствие еще больше. Сама девушка чувствовала себя крайне унизительно. Никто никогда не мучил ее таким образом… Неужели она и вправду это заслужила? На глазах принцессы выступили слезы обиды.       Наконец, он сел на футоне, переместив Раймей на свои колени. Девушка чувствовала себя послушной куклой в его руках!       — Я устал играть с тобой. Если на счет три не расскажешь мне все, как на духу — и тебя, и твою сестру…       — Не надо! Это полностью моя вина… Это была моя идея подменить Цубаки на смотринах. Потому что моя сестра сильно болела в это время, и не могла пойти! — наконец, сказала девушка правду.       Мужчина ослабил хватку, чем она моментально воспользовалась, и, наконец, сползла с его колен, смущенно поправив сильно задранное кимоно.       Раймей были приятны его ласки и прикосновения, и это раздражало ее еще больше! Он делал с ней почти все, что хотел, зная, что она никогда не сможет дать сдачи. Девушка молча проклинала себя за слабость, сидя к нему спиной, дабы спрятать свое заплаканное лицо.       Мадара вздохнул. Услышав, насколько была банальна причина всего этого обмана, он не мог не поразиться своей подозрительности.       Раймей судорожно пыталась успокоиться и остановить поток слез. Девушка очень старалась, чтобы он ничего не узнал, но он почти изнасиловал ее, и угрожал. Что ей оставалось делать? Она чувствовала себя так скверно… Теперь из-за того, что Раймей выдала их секрет, всю ее семью сильно накажут.       Но вопреки ее ожиданиям, Мадара обнял ее сзади, ладонью заставляя положить голову ему на грудь. Рыдания все еще слегка сотрясали ее тело. И мужчине просто-напросто было жалко, что он довел ее до этого состояния.       Раймей не решалась вырываться, ожидая, что он будет делать дальше. Плюс ко всему, его действия теперь абсолютно не пугали ее, а успокаивали. Но он ведь обещал отпустить ее, когда она сознается, почему она снова в его объятиях?!       — Ну-ну. Я ведь ничего плохого не сделал, не нужно так плакать. Я опасался, что вы двое затеяли заговор, и любыми способами должен был узнать правду.       Раймей развернулась к нему, отодвинувшись на полметра.       — Заговор? У меня нет шарингана, я не знаю ни одной техники, какой заговор я могла бы устроить?!       Сейчас девушка подумала, что, раз уж сегодня выдался вечер откровений, пусть он узнает обо всем сразу. Ну, почти обо всем. О своем «внеземном» происхождении ему знать было ни к чему.       — Ты не пробудила шаринган? — уточнил ее слова Мадара.       Девушка покачала головой, представляя какой ничтожной кажется теперь в глазах своего главы. Ей и самой не были понятны свои собственные чувства. Разве она не хотела никогда не выходить замуж? Разве она не делала все, чтобы ее сестра, а не она завоевала положение главной женщины клана? Сейчас она не знала точно, потому что еще пару минут назад его губы и руки делали с ней нечто такое, что заставило ее усомниться в полном безразличии к этому мужчине. Но как бы там ни было, если он все еще думал жениться на ней вместо ее сестры — пусть оставит эти мысли прямо сейчас.       Вопреки ее ожиданиям, Мадара спокойно воспринял эти новости.       — Для меня это не так важно. Зато твое зрение не ухудшится. Так что, так будет даже лучше. А я и один прекрасно смогу защитить нас обоих.       Девушка почувствовала, что ее щеки порозовели от того, что она услышала. Однако кое-что она не совсем поняла.       — От шарингана ухудшается зрение? И как плохо ты видишь?       Мадара был удивлен, что она не знает об этой особенности шарингана, но все же потрудился ответить:       — …Не думай об этом. Я спокойно смогу жить и во тьме. К тому же, если ты будешь стараться быть ко мне как можно ближе, я достаточно хорошо могу видеть все, что попытаются скрыть от меня твои лукавые глаза, — с усмешкой сказал он, стараясь снова притянуть ее к себе за руку.       Губы девушки дрогнули в улыбке. Ей хотелось в эту секунду прильнуть к нему. Но она одернула руку.       «Что со мной такое? Он только поцеловал меня и обнял пару раз, и я уже готова на все?! Не ожидала, что окажусь такой легкомысленной… Нет, так не годится, — В войне разума и чувства она отдавала приоритет первому. А разум говорил ей о том, что сейчас она может поступить безрассудно. — Он же не в «охадзики*» предлагает поиграть, ей богу! Тут все серьезно. Я не представляю себя хорошей женой, а тут придется быть супругой не абы кого! И самое главное… Цубаки ведь никогда не простит мне…»       — Нет. Я не хочу.       — …Не хочешь быть моей женой?       — Нет.       — Ты ведь хотела раньше.       — Это не я хотела. Я говорила за свою сестру. Она должна стать твоей женой, а не я.       — …Но я не хочу твою сестру. Я хочу тебя.       Раймей держалась из последних сил.       — Она лучше меня.       — Мне плевать на это. Просто скажи, что любишь меня, или хотя бы то, что я тебе немного нравлюсь. И я сделаю все остальное.       — …Нет.       Даже если он ей нравился (а, кажется, так оно и было), Раймей не имела права сломать жизнь своей сестре. Она не может поступить так с Цубаки. Не может предать ее! Пусть лучше она сама будет несчастна, чем ее сестра. Иначе Раймей не сможет жить с таким грузом на сердце. А с Мадарой и так все будет нормально. Он думает, что она ему нравится, но он ведь совсем ее не знает… Это чувство быстро пройдет.       Даже если сейчас, сидя на краю ее футона, он и выглядел ужасно подавленным, уже на следующий день наверняка забудет об этом отказе.       Мадара был не тем мужчиной, что спрашивает дважды… И все же, поднявшись с футона, уже у самой двери, он, не поворачиваясь к девушке, сказал:       — Я хочу, чтобы ты подумала.       Раймей уже успела прийти в себя после того, что он с ней тут вытворял, и, собравшись с мыслями, сказала:       — Глава, я давно решила для себя, что не буду выходить ни за кого замуж. Это мое кредо. Вы совершенно ни при чем. Вы, как лидер, можете, конечно, и приказать мне сделать то, чего я не хочу. Но, уже немного вас зная, думаю, вы и сами не захотите быть с тем, кто…не хочет быть с вами.       Мадара был в шоке, от того, что ему отказали. Еще и так грубо… Это было уже слишком.       Не сказав ей более ни слова, Учиха покинул девушку, поволочившись в свое поместье. В какой-то момент он хотел просто сорвать с нее это несчастное кимоно и сделать своей силой! Ему бы ничего за это не было… Но он не хотел так. Он знал, что если поступил бы таким образом, вряд ли услышал бы когда-нибудь еще тот самый веселый смех, который ему безумно нравился, и хитрую улыбку… и озорные глаза… В общем, воспоминание о том, какая она хорошенькая, удручали его еще больше. В таком поникшем состоянии он оказался в своем поместье. Время было почти полночь.       Услышав голоса в саду, он вдруг вспомнил, что оставил старшую сестру Раймей на попечение Изуны. Неужели она все еще тут? Тихо выглянув из-за террасы, старший Учиха увидел, как его брат бережно вкалывает цветок белой камелии в прическу его, Мадары, невесты, излучая при этом такой восторг! А что же девушка? Кажется, она и сама неимоверно рада его ухаживаниям.       «А он не терял здесь времени даром… с той, что зовется моей невестой…» — и все-таки мужчина не спешил кинуться на них с кулаками. Он был будто бы даже не против их дружбы.       — Мадара-сама, вы вернулись, — увидев подсматривающего за братом главу, изрекла кормилица Момо, заставляя мужчину резко выпрямиться.       Ее приветствие услышали Изуна и Цубаки, мгновенно отпрянув друг от друга.       — Цубаки. Я задержался. Сейчас кормилица Момо найдет кого-нибудь, чтобы проводить тебя до дома, уже поздно, — сказал глава, обращаясь к девушке, наблюдая за ними двумя.       — Да, спасибо. До свидания, глава. До свидания, Изуна-кун, — мало того, что его брата она назвала по имени, так еще и с такой нежностью?! Цубаки сделала это непреднамеренно, но Мадара не мог понять: как его брату с такой легкостью удалось завоевать сердце девушки за пару часов, а он даже с третьей попытки не смог заставить Раймей хоть раз посмотреть на него ласково?!       Цубаки ушла, а его брат все еще смотрел в ту сторону, где она удалилась, блаженно улыбаясь. Поймав на себе негодующий взгляд Мадары, он, наконец, понял, что брат застал его за откровенным флиртом с его невестой. И это он еще не знает о том, что держал ее за руку пару раз… Это было совершенно не по-братски. Изуна поспешил придумать оправдание:       — Старший брат, я…       — Я иду спать. Пока.       — Ну… Пока… — Изуну одолевало чувство вины. Он надеялся, что не влюбился в невесту своего брата, иначе было не ясно, что ему вообще делать. Но ведь и Цубаки ему явно симпатизирует! Мадара понял это, но вообще никак не отреагировал. Значит ли это, что он не будет против их общения? Ему вообще все равно? Или он отчитает его завтра, когда отдохнет?       Однако ни завтра, ни послезавтра Мадара не затронул эту тему. Хоть и выглядел хуже некуда. Изуне оставалось только надеяться, что не они с Цубаки тому причина…