***
Родители разрешили Раймей быть вместе с сестрой, пока у них в гостях будет Изуна, так как девушка в последнее время очень хорошо себя вела и проявляла верх благоразумия во всем. Отец и мать убедились, что их младшая дочь наконец выросла, и поэтому можно не переживать, что она станет позорить их при гостях. К тому же, с Цубаки и младшим братом Мадары обязательно должен был быть кто-то еще, чтобы не позволить мужчине своевольничать. Раймей могла подойти для этого. Особенно теперь, когда глава, кажется, окончательно утвердился в своем выборе. — Раймей, — обратился Изуна к девушке, когда они втроем гуляли у озера неподалеку от поместья (того самого, где она чуть не утопилась), — глава передал и тебе подарок тоже. — Очень мило с его стороны, — пыталась сделать непринужденный вид Раймей. — И что же глава передал для Раймей? — добродушно улыбнулась Цубаки. Изуна вытащил кулон, который привел их обеих в восторг. — Это подвеска из… из киновари, — ответил он. — Из киновари?! Она ведь ядовита! — запротестовала Цубаки, нахмурившись. Раймей, наоборот, весело засмеялась. Она поняла, на что пытался намекнуть Мадара. Такой змее, как она — носить только ядовитые украшения, так? — Киноварь не опасна, если ее не нагревать, — ответил Изуна, не понимая, чем Раймей так позабавил факт того, что Мадара присылает ей подобный подарок. — Так что просто не принимай с этим украшением ванну, если будешь его носить. — О, я с ним не расстанусь. Буду и днем, и ночью держать его рядом, можешь так и передать главе, — ехидничала Раймей, тут же повесив украшение себе на шею. Оно было ей очень к лицу. — М… — старался проигнорировать последнюю фразу девушки Изуна и перевести тему. Раймей вела себя слишком фривольно и независимо. Совсем как… Совсем как Цубаки в день смотрин… Хм… Догадка пронзила разум Изуны, как вспышка молнии. «Это же она! То есть… Они обе поменялись тогда местами! Выходит… выходит, Мадара это знает? Поэтому прислал ей подарок, который сам выбрал? Поэтому игнорирует Цубаки?» Пока Изуна решил просто наблюдать за ней, но не забыл и о главной цели своего прибытия — провести побольше времени с Цубаки. И пока Раймей сидела и любовалась своим подарком, эта пара голубков прилагала немало усилий, чтобы сдерживаться и не говорить друг другу то, что говорить не следовало. И все равно от глаз Раймей не укрылось, как странно они вели себя. Когда Изуна отвлекся на сокола, принесшего ему письмо, младшая сестра толкнула старшую в бок, тихо прошептав: — Хватит спрашивать Изуну про всякую ерунду, Цубаки! Пусть расскажет о Мадаре, ты же за главу выходишь замуж, а не за его брата! Цубаки кивнула, хоть совершенно и не желала слушать про Мадару Учиха. Но Раймей права, так было правильнее. Если бы она только могла признаться сестре, что не хочет быть его женой! Если бы только она поняла ее! Но это было невозможно… — Изуна-кун, а чем в свободное время занимается глава? — все же принялась играть свою роль Цубаки. — У Мадары редко бывает такое время. Если он не на поле боя — то тренируется, если не тренируется — то изучает новые техники. — О, Мадара-сама истинный глава клана, — с уважением изрекла Цубаки. — Вероятно, такой образ жизни сделал его очень жестоким и властным, — в никуда сказала Раймей, не боясь, что Изуна сделает ей замечание. — Как лидер — он обязан быть таким, — ответил мужчина, — но к своей жене старший брат будет внимательным и заботливым. Участь главной женщины клана нелегка, он хорошо это знает. Поэтому Мадара всегда будет ее опорой и поддержкой… Раймей залилась румянцем, стараясь стереть горькое выражение с лица. Но Изуна не случайно подобрал такие душещипательные слова и сейчас внимательно за ней наблюдал. Теперь он видел, что между его братом и этой девушкой точно что-то произошло. — …В таком случае, Цубаки очень повезло, — натянув на себя улыбку, сказала Раймей. — Я ненадолго вас оставлю. Мне нужно поискать ответный подарок для главы, иначе он подумает, что я невежа. Я скоро буду. Девушка чувствовала, что ей не следует оставлять этих двоих вместе, и она не забыла, что должна следить, чтобы Изуна не позволял себе лишнего по отношению к Цубаки. Но она никак не думала, что первое, что сделает ее сестра, когда она скроется из виду — это кинется в объятия младшего брата главы и так бесстыдно его поцелует! — …Цубаки… — не соображал, что сказать Изуна, крепко держа ее в своих руках. — Я знаю, знаю! Я ужасна. Я целую брата своего жениха. Но я не могу больше держать это внутри. Просто не могу! Цубаки почти плакала от отчаяния. Она сказала Изуне правду. Это было легче, чем признаться сестре, но и ей она должна будет сказать сегодня все, что у нее на сердце… — …Тогда и я больше не стану сдерживаться, — сказал Изуна, уже сам привлекая ее за подбородок для поцелуя. Они опасались, что вот-вот вернется младшая сестра и старались не терять время на разговоры. Раймей тем временем стояла в своей комнате, думая, что ей передать Мадаре в качестве подарка. Эта вещь обязательно должна иметь какой-то намек? Не обязательно… Просто что-то, что покажет ему, что он ей не совсем безразличен. — В тот раз я сильно ударила по его самолюбию. Вероятно, он не спит ночами, размышляя об этом, хах, — раздосадованно сказала сама себе девушка, не в силах сдержать печальную улыбку. — Думаю, я знаю, что можно подарить на такой случай. Девушка совершенно искренне считала, что лучший подарок — тот, который был сделан своими руками. Но она терпеть не могла сидеть за рукоделием по нескольку часов подряд, как, например, ее сестра! Единственное, что она за все это время сделала сама — это вышила небольшой цветок пиона на саше**, размером не более двух дюймов. Приглядевшись, можно было увидеть, что многие стежки лежали не совсем ровно, но Мадара вряд ли будет вглядываться в это… — В любом случае, пусть выбросит, если ему не понравится. Я не против. Положив в саше несколько стеблей лаванды, девушка поторопилась вернуться назад. — Вот, — всучив Изуне в руку мешочек с вышитым на нем пионом, Раймей поймала на себе обескураженный взгляд сестры. Ах, точно. Цубаки так раскритиковала этот пион, когда мать их обеих усадила заниматься вышиванием. «Нельзя было сделать еще хуже» — так она сказала. И теперь видя, что сестра приготовила его в качестве подарка главе, Цубаки была слегка в шоке. Ну, а Изуна совсем ничего не понимал в рукоделии, поэтому спросил для чего это. — Если глава положит это саше с лавандой под подушку — то прекрасно отдохнет ночью. Прости, что не могу предложить ничего более полезного. Изуне пора было уходить. Кинув на Цубаки полный тоски взгляд, мужчина удалился. Та, о ком он думал почти все время, еще постояла несколько минут у пустого порога, а когда обернулась, очутилась лицом к лицу со своей копией. Младшая сестра смотрела на нее осуждающе. Цубаки кинулась к ней на шею, разрыдавшись, как маленькая девочка. — С…сестра! Тебе что, плохо?! — Раймей удерживала ее за плечи, боясь спросить хоть что-то. Она уже приготовилась к тому, что Цубаки поведает ей о какой-то трагедии. — Да, мне плохо. Мне очень-очень плохо! Я должна рассказать тебе кое-что… — вытирая рукавами слезы, наконец слегка отстранилась Цубаки от сестры. Оглядевшись, что их никто не слышит, Раймей кивнула, давая понять, что готова ее выслушать. — Раймей… я знаю, как ты рисковала, посетив те смотрины вместо меня… И прикрывала меня перед главой… Но… Я не хочу за него замуж! Я не люблю его… Совсем… Я пыталась, честное слово, но я не могу любить его… Слезы снова потекли из ее глаз. Раймей почувствовала облегчение от ее слов, но не подала виду, давая сестре договорить. — Но самое ужасное то… То, что я… Я… — Ты влюбилась в Изуну? — закончила за нее Раймей, не в силах больше видеть душевные муки сестры. — …Да, — подняла на нее глаза Цубаки. — Я люблю его. Как ты поняла? Это так видно?.. Если так, глава, наверное, тоже заметил… Раймей, что же мне теперь делать?!.. — Ничего… Пока ничего не надо делать, — поспешила заверить ее младшая сестра. — Мы что-нибудь придумаем. Но сейчас нужно успокоиться и все обдумать. Нам обеим… Узнав, что старшая сестра всеми силами души не желает быть женой Мадары, Раймей не могла не обрадоваться. Но… если бы они с Изуной встретились хоть немного раньше! Она не говорила бы с Мадарой в ту ночь так резко… «Если бы то, если бы это! Глупо рассуждать таким образом, — говорила сама себе Раймей. — Если Изуна признается Мадаре, что любит Цубаки, то, может, они как-нибудь сами разберутся с этой проблемой? Но… Это совсем не гарантирует, что у Мадары все еще будет желание жениться на мне. Я ведь в лоб сказала ему, что не хочу быть с ним… Он слишком гордый. Выходит, я наказала саму себя?» От осознания этого, Раймей почувствовала, как по ее щекам потекли две соленые дорожки. Так они и сидели с сестрой, обнявшись друг с другом и плача, пока сил на это просто не осталось…***
Когда Изуна вернулся в поместье к брату, увидел, что тот все так же сидит в кабинете, сверля глазами карту местности, периодически что-то записывая в блокнот. — Я дома, — сказал он, вступая без стука. — С возвращением, — не поднимая головы, ответил Мадара. Напрасно Изуна ждал, что он спросит, как прошел его визит. Поэтому начал первый. — Цубаки понравилось кимоно, что я подарил от твоего лица, — Мадара ничего не сказал на это. — И она передала тебе ответный подарок, очень красивый, — продолжал Изуна, но в воздухе снова повисло молчание. — Я положу его на эту полку? — Да, — наконец соизволил ответить старший брат, так и не отложив карту в сторону. — Хорошо… Подарок от Раймей тоже оставлю здесь, — слегка наклонил голову Изуна, дабы увидеть реакцию брата. Но он совсем не ожидал, что Мадара тут же подскочит с места, как услышит это. — Что же она мне подарила? — спросил он без тени смущения, принимая из рук Изуны небольшой мешочек, абсолютно проигнорировав большую красную коробку с подарком от старшей сестры. — Это саше с лавандой, которое нужно класть под подушку, чтобы лучше спать. И какая-то розочка на нем, — пояснил Изуна, как и Мадара, наклонившись над рукоделием. Их с братом лбы практически соприкасались в таком положении. — Это пион, а не розочка… — поправил его Мадара, проведя большим пальцем по вышивке. — Она могла бы вышивать и более аккуратно… Как будто бы Раймей очень спешила с этим поскорее разделаться, — размышлял вслух Изуна. Его доводы не понравились Мадаре, потому что он считал, что пион вышел очень красивый. «Если бы Цубаки сделала мне похожий подарок, я бы тоже был очень доволен» — с пониманием подумал Изуна. Он хорошо знал своего брата, поэтому видел, как Мадара был рад, хоть на его лице и читалось раздражение и усталость. — Это Раймей приходила на смотрины, верно? — осторожно озвучил он свои догадки Мадаре. — Да, — просто ответил он. — Она рассмеялась, когда узнала, что украшение, что ты подарил ей — ядовитая киноварь. Не было ли это слишком жестоко с твоей стороны? — Хах, пожалуй. Тем более, в сравнении с ее подарком. Его взгляд слегка потеплел. И Изуна решился просить: — Может, сделаешь ей предложение? Мадара снова нахмурился, повернувшись к брату спиной, чтобы тот не смог прочитать его эмоций. — Уже сделал. Отказала. Дважды. — Как?! — Изуна не мог поверить своим ушам. Кем эта девчонка себя возомнила, раз смеет отказывать его старшему брату?! Она точно не в своем уме… — Сказала, что не хочет. Я ей не нравлюсь, — признался Мадара. Ему это стоило больших усилий. Изуна понял, почему брату было так плохо последнее время, хоть только он один и замечал эту перемену в нем. Но он даже не знал, как подбодрить его после того, что услышал. — …Может быть она сказала так из-за своей сестры. — Может быть. — Тогда… — Изуна. Грядет битва с Сенджу. Давай не будем забивать себе голову глупостями, а лучше сосредоточимся на этом. — …Да, — только и мог сказать младший брат.