Глава выберет меня!

      — Мадара, ты тут?       Девушка нагнулась над темным спуском вниз, ведущим к месту поклонения каменной скрижали клана Учиха. Ее муж порою приходил сюда. Но после инцидента с восстанием Юшио Учиха и переселением кьюби в Мито Удзумаки, Мадара стал посещать святыню уж слишком часто…       Раймей понимала, что последние события отложили отпечаток на нем. Она и Изуна очень старались, чтобы все закончилось благополучно — и у них неплохо это получилось. Теперь Коноха благодарила главу клана Учиха за самоотверженность, проявленную в критический момент. Те два дня, что хвостатый был под контролем его глаз, помогли Хокаге и его жене хорошо все подготовить, и никаких проблем с «переселением» не возникло. Если бы пришлось делать из Мито джинчуурики впопыхах- не приходилось сомневаться, что шиноби наделали бы кучу ошибок, и возможно подвергли бы опасности не только жизнь красноволосой куноичи, но и всех жителей деревни.       Клан Учиха в большинстве своем гордился своим главой. А те, кто не гордились — испытывали страшное чувство вины, ощущая себя предателями. Они не хотели так поступить с Мадарой когда он будет более всего ослаблен… Юшио запудрил им мозги. Кто бы мог подумать, что отослав своих «друзей» достигать своих же целей чужими руками, он даже попытается изнасиловать жену главы! И хорошо, что она его убила. Все встало на свои места.       Раймей была рада, что все закончилось для них удачно. И даже зрение Мадары удалось вернуть, пусть оно и заметно ухудшилось по сравнению с тем, как было до этого. Но это все равно даже отдаленно не было «непроглядным мраком», насколько смогла понять Раймей из объяснений своего мужа.       И все-равно они оба были очень подавлены…       Раймей из-за того, что зашла так далеко ради благополучия своего мужа, что даже не пренебрегала убийством. Ее очень волновало их с Мадарой будущее, но даже обсуждать его было страшно. Не то что строить какие-то грандиозные планы. До этого Раймей хотела попытаться сделать Мадару Хокаге. Но куда там до такой должности, когда они даже с проблемами в клане разобраться не могут…       Раймей догадывалась, что могло гложить Мадару. Но он был известным любителем играть в «молчанку» и держать все в себе, поэтому девушке оставалось только спросить у него это «в лоб».       — Мадара! — он все еще не отвечал, и девушке пришлось спуститься в подполье.       — Я здесь, — услышала она его спокойный голос, но пока не могла разглядеть, привыкая к темноте. Хоть тут и было пару свечей — все равно едва ли можно было видеть ясно. Раймей была в этом месте всего пару раз, но у Мадары эта комната была по истине излюбленной. Она думала, что он будто бы черпает отсюда силу. Но сейчас у нее было чувство, словно это помещение, эта каменная глыба, наоборот, будто бы высасывала все силы… Она инстинктивно поежилась.       — Так и знала, что найду тебя здесь, — сказала она мягко, встав возле него, пока он сверлил глазами надпись. — Когда у тебя плохое настроение — ты всегда приходишь сюда. А в последнее время у тебя всегда плохое настроение, ха-ха.       Мадара не реагировал на ее шутки.       Какое-то время они просто молчали, и девушка попыталась завязать разговор снова:       — Помнишь в самом начале как легко и беззаботно нам было? Ты уже был главой, но проблемы не довлели над тобой так сильно, — она встала прямо перед ним, закрыв своим телом изваяние с пророчеством. — В то время мы с тобой пообещали друг другу всегда держать сердца открытыми. Но… Сейчас, конечно, все иначе.       Рассеянный взгляд Мадары стал более сфокусированный, пока он разглядывал лицо своей жены.       — Сейчас все так же. Я открыт для тебя, — погладил он ее по щеке. Хоть он и говорил эти слова, голос его был холоден. — Я просто… устал. И разочарован.       — От чего ты устал? Чем ты разочарован? — спрашивала она, понимая, что вряд ли он ответит хоть на один из потока ее вопросов. — Ты можешь не говорить, если не хочешь. Я спрашиваю, потому что переживаю.       — Я устал от всего, кроме тебя. И разочарован всем. Тоже кроме тебя. И Изуны…       Он обнял ее, положив голову ей на макушку и раздраженно вздохнул. Он сказал правду. Ничто его не радовало. Ничего не хотелось. Он не знал, почему его настигла такая апатия — то ли обстоятельство, что клан готов был предать его, или то, что у них с Раймей не получается ребенок. Или то, что Хаширама, а не он, стал Хокаге. Хотя Мадара мало в чем уступал ему… Или вообще весь его образ жизни… Он чувствовал себя плохо…       — О… Все ясно, у тебя «кризис среднего возраста»! — констатировала Раймей, отстранившись от него, принявшись легонько поворачивать его лицо из стороны в сторону за подбородок. — Что ж такое. Ты же еще не старый…       — Хах, еще лучше, — наконец на лице Мадары заиграла улыбка. Но даже она отдавала какой-то грустью и меланхолией.       Он перевел взгляд с жены на плиту, символы с которой он уже давно мог бы с точностью отобразить по памяти, даже если проснется среди ночи.       — Знаешь, что тут написано? — спрашивал он ее уже не в первый раз.       Раймей не могла не поймать себя на мысли, что он слишком сильно одержим этой плитой… И ей совсем не хочется говорить о ней. Но девушка боялась его нервировать. Если он опять спрашивает, стало быть, хочет послушать…       — Да, ты, ведь, говорил. «Если «свет» и «тень» объединятся — то наступит мир во всем мире» и все такое…       — Как ты понимаешь это? — не унимался Мадара.       — Тц, всего лишь избитая фраза, обо всем и ни о чем! — сказала она то, что думала. — Зачем вообще размышлять об этом?       Мадара продолжал сверлить плиту глазами, и ответил не сразу.       — У тебя когда-нибудь бывало чувство… Что ты не сделала то, что должна была? Не реализовала себя. Или что-то упустила… — спросил он еле слышно.       — Ну, да, было такое как-то раз… — понуро сказала она, и Мадара метнул в нее взгляд, дабы послушать, что она расскажет.       — Перед тем, как попасть сюда, в этот мир… я…       Мужчина весь напрягся от тех пауз, что она делала, даже слегка боясь услышать ее признание.       — Я не покормила кота, и до сих пор не знаю, выжил ли он до прихода босса в мою квартиру…       Хоть голос девушки и впрямь был очень обеспокоенный, но Мадара чуть не свалился от негодования от того, насколько ничтожными по его мнению были ее сожаления!!! Хотя, котика, действительно жалко…       — Что? По-твоему это ерунда?! — распалилась Раймей, читая в его взгляде иронию.       — Нет-нет, — махнул он ладонью, сконфуженно улыбнувшись. — Просто я ожидал услышать нечто более глобальное.       — В этом-то и проблема, — вздохнула девушка. — Не только твоя — а вообще, всех людей вокруг. Они замахиваются слишком высоко — и теряют то, о чем им следовало бы позаботится прямо здесь и сейчас, — сказала она расстроенно потирая затылок.       Мадара понял, что она ему пыталась донести. Но сама она так и не поняла того, что он хотел объяснить ей. Хотя, была ли в этом такая острая необходимость?       — Да, наверное ты права, — тихо молвил он.       — Ах, в этом весь ты, Мадара, — ласково на него глядя, сказала Раймей, беря его ладони в свои. — Все время ты сомневаешься, что-то подозреваешь. А потом еще не спишь ночами и думаешь об этом… Всегда ты был такой. Как будто что-то засело в твоей подкорке — и не дает жить спокойно.       Мадара удивленно на нее уставился.       — Все-таки, как же хорошо ты меня знаешь, Раймей, — согласился он с ее доводами. — Иногда я даже будто бы слышу чей-то голос… Будто кто-то старается направить меня. И я не могу успокоиться, размышляя об этом…       — «Голос»? — изогнув бровь, спросила Раймей. — Голос разума?       — Наверно… Я не знаю. Но он был со мной, сколько я себя помню.       «Уж не шизофрения ли это?» — проскочило в голове у Раймей, но она решила не акцентировать на этом странном обстоятельстве внимание. Он постарался объяснить ей свое состояние, и девушка была ему благодарна за доверие. Хоть его объяснения и звучали очень странно… Голос, что велит ему не сидеть на месте… Что бы это значило? И как помочь в данной ситуации?..       — Главное, чтобы этот голос не сбил тебя с пути истинного, — насмешливо сказала она мужу, разворачиваясь к нему спиной. — А иначе мне придется орать тебе в ухо своим голосищем, чтобы заглушить «его». Ха-ха!       Мадара усмехнулся. Уж в этом-то он не сомневался.       — И вообще, разумно ли верить в то, что велит какая-то зашифрованная надпись на валуне… Откуда нам знать, что это и вправду написал Мудрец Шести Путей. Вдруг он имел в виду что-нибудь другое? — Раймей присела возле камня, схватив его с двух сторон руками, будто бы пытаясь передвинуть.       Трогать священную скрижаль было строго запрещено, и Мадара слегка потерял дар речи от ее действий. Хотя… это же и вправду, лишь камень.       — Имел в виду что-нибудь другое? Что, например? — спросил он, желая послушать ее точку зрения. Но, кажется, Раймей не собиралась проявлять и каплю серьезности.       — Знаешь, в детстве я любила писать фломастером в подъезде «Здесь была Раймей!». Может этот старик тоже просто решил заявить о себе таким образом, вот и все, хе-хе!       Мадара скептически улыбнулся, но версия девушки его позабавила.       Как вдруг их идиллия была нарушена испуганным криком его жены.       — А-а-а!!!       — Что такое?! — присел он возле нее, переводя взгляд то на жену, то в ту сторону, куда она ошалело смотрела, сидя на земле, будто сломанная кукла в неестественной позе.       — Я что-то видела… — нахмурившись, призналась Раймей. Сглотнув ком в горле, она медленно приблизилась к изваянию снова, заглянув за него. Мадара последовал ее примеру — но за камнем ничего не было.       — Что ты видела? — спросил он.       — Не знаю… Что-то прошмыгнуло прямо тут. Черная тень…       — Тень? Тут полно теней из-за свечей.       — Нет-нет, она была будто живая! И, мне даже показалось, что она посмотрела на меня…       Мадара обеспокоенно поглядел на жену. Кажется, зря он рассказал ей про все эти «голоса в голове». Теперь она ночами спать не будет от страха.       К слову, с Раймей, после этого заурядного посещения святилища клана, действительно стало происходить что-то странное. Особенно в темное время суток.       Когда Мадара был с нею, она лишь иногда ощущала какое-то постороннее присутствие рядом с собой. Но когда муж уходил на миссии этот «кто-то» даже не пытался скрыть то, что он рядом. Практически дышал ей в затылок, или дергал за плечо, наблюдал за ней в ванной и так далее… Раймей не знала, что и думать…       Она не особо верила в паранормальные явления…       Всему всегда есть объяснения, так считала девушка. Поэтому, решила так: потряслась немного от страха для разнообразия и хватит! Раз этот «кто-то» до сих пор ничего с ней не сделал -значит он и не может ничего ей сделать, кроме как пассивно запугивать. О, нет, «оно» просто не знало, кого избрало своей жертвой.       В очередной раз, когда Раймей ощутила «его» сзади себя, пока готовила ужин, не разворачиваясь объекту своего страха, сказала уверенным голосом:       — Если есть что сказать- так говори. А если нет — проваливай! Терпеть не могу незваных гостей.       Какое-то время вся комната была окутана гнетущим молчанием, лишь медленно текущая вода из крана заставляла девушку оставаться в реальности. Внезапно прямо над ухом «нечто» отвечало ей замогильным утробным голосом:       — Это ты незваный гость. И тебе лучше уйти.       Раймей широко распахнула глаза, по наитию схватив лохань с наполнившейся в нее ледяной водой, и со всей силы метнула все это прямо за спину. Всплеск воды в воздухе помешал ей разглядеть лицо того, с кем она боролась, но она могла быть уверена, что попала лоханью ему прямо к голову. Быстро схватив со столешницы нож, Раймей навалилась на объект своей ненависти и занесла руку с оружием прямо над лицом… лицом своего мужа?       — М…Мадара?! — Раймей выронила нож на пол неподалеку от него, пока сидела на нем сверху, а тот обескураженно замер под ней, облитый водой и с синяком на лбу от удара деревянной лоханки.       Девушка поспешила встать на ноги, и помочь подняться мужу. Он пришел с миссии раньше обычного, но Раймей была уверена на все двести процентов, что это не он напугал ее. Ауру той сущности она хорошо распознавала. А теперь она просто исчезла, подставив Мадару под удар.       — Что, опять с готовкой не выходит? Почему ты взвинченная? — раздраженно спросил он, потирая ушибленный лоб.       Раймей в этот раз решила не делать вид, что все хорошо.       — Мадара, кажется, после того, как мы были у скрижали Мудреца Шести Путей, я тоже стала слышать какой-то голос, — призналась она, сев на пол, дабы вытереть лужи. — Я слышала его прямо сейчас. Перед твоим приходом. Поэтому испугалась.       — …И что же он говорит тебе? — скептически спросил ее муж, стоя поодаль.       — «Он»… хочет запугать меня. Не знаю, почему. Мадара, мне кажется «ему» не понравилось, что в тот день я отговаривала тебя размышлять над древним пророчеством… И вообще, то, что я сказала по поводу того, что не дам «ему» сбить тебя с верного пути… — молвила она то, что думала, методично выполняя свою работу.       Она не смотрела на мужа, но ощущала, что ему не очень нравится их разговор.       — Действительно странно, что ты тоже начала слышать «голос», сразу после того, как я тебе сказал об этом, — упершись о дверной косяк изрек он.       — Хочешь сказать, что я это придумываю? — отложив тряпку, спросила Раймей. — Зачем мне это делать?       — Не знаю. Ты ведь хочешь, чтобы в нашей жизни все так и оставалось, верно? Поэтому…       — Да, хочу! Потому что мы все делаем правильно. Я знаю, что мы идем верным путем! Ты всегда хотел мира, хотел защитить свой клан, Изуну, меня… И у тебя все получилось — только посмотри вокруг! За эти четыре года наша популяция выросла почти что в двое — разве это не говорит о том, что в нашем клане наступили счастливые мирные времена?!       — Тогда, почему при всем при этом я сам не чувствую себя счастливым? — спросил он, все же будучи солидарным со всем вышесказанным Раймей.       «Ты с жиру бесишься, вот почему!» — подумалось девушке. Но, разумеется, ответила она по другому:       — Этот «голос» не дает тебе быть счастливым. Навязывает тебе лживые цели и идеалы. «Оно» явно хочет добиться чего-то, и, я боюсь, «оно» хочет манипулировать тобой!       Девушка продолжала сидеть на полу, что бы ее убеждения не так сильно давили на мужа. Ведь она знала, что ему и слова поперек нельзя сказать. Тем более сейчас, когда мужчина был в депрессивном состоянии последние два месяца.       — «Оно»? А разве ты никогда не манипулировала мной? Никогда не говорила, что мне следует делать, что говорить… Так в чем разница? — не понимал Мадара.       — Я делала это, потому что люблю тебя! И хотела, чтобы все были счастливы.       — Знаю, тебе сейчас не понравится, что я скажу. Но я уже давно вырос для того, чтобы слушаться советов «мамочки». Я сам могу принимать решения, и в нашей семье моя роль вести нас обоих. А твоя — следовать. Если ты считаешь, что у нас все хорошо — то это твое личное дело так думать. А в мою голову не лезь. Мне надоело все это…       Мадара раздраженно вышел из кухни, не обращая внимание на возгласы Раймей, которая тотчас подскочила на ноги. Выбежав за ним в коридор, девушка поняла, что муж закрылся в кабинете. Не приходилось сомневаться, что он захочет провести там всю ночь в одиночестве, и не впустит ее.       «Что же с ним такое?.. — думала она, вернувшись к кухню, сев на колени перед тряпкой. — Я боюсь потерять его… Но что я могу сделать? Он сказал, что устал слушать мои советы. Устал идти по моему направлению, потому что оно не привело его к счастью… Я стала его разочарованием…»       У девушки из глаз потекли слезы. Получалось, что даже несмотря на все те усилия и страдания, через которые она прошла по своему пути, расчищая Мадаре дорогу, дабы спасти его, этого было недостаточно, чтобы успокоить его разум и сердце. Он несчастен… А если он несчастен — она тоже несчастна.        Внезапно в противоположном углу кухни, Раймей услышала приглушенный смех. Ее слезы разом высохли, а рыдания прекратились, и девушка медленно подняла голову на источник звука.       Метрах в десяти от нее, так же на четвереньках, сидело «нечто», отдаленно напоминающее человека. Кожа его была непроглядно-черного цвета (да и кожа ли это была), глаза — два круглых желтых шарика. В месте, где должен был быть рот- можно было разглядеть хитрый жуткий оскал с острыми зубами.       — Ты боишься… Бои-и-ишься… — повторяло существо, время от времени посмеиваясь над Раймей. Она тут же узнала его голос, что совсем недавно напугал ее до прихода Мадары.       Наконец, он полностью явил себя…