Закулисье Т.К.

Это случилось в очередной день слепых прослушиваний, когда кто-то из участников назвал Тину "кактусом". Я смутно помню тот момент. Я был слишком погружен в свои мысли и машинально листал что-то в телефоне, когда услышал непривычное звучание голоса Тины. Она...плакала? Я идентифицировал ее хрупкую фигурку, пока она добиралась до своего кресла и не мог поверить в то, что происходило. По ее бледным щекам текли слезы, она что-то говорила и активно жестикулировала, но я словно утонул в этих капельках на ее щеках и почти не слышал слов - так меня поразила метаморфоза в образе моей снежной королевы. Тина плачет? Вот так, при всех? Я очнулся лишь когда меня позвал Потап. - Ты просто сильная женщина! Ну же, не нужно обращать внимание..., - громко говорил он, вместе со всеми утешая и обнимая Тину у ее кресла. Я шел к ним и видел ее руку, которая была протянута ко мне навстречу. Мы обнялись все вместе, и я чувствовал как Тина прижалась головой к моей груди. Ее маленькая ладошка сжимала складки моего пиджака, а я чувствовал, что в ее руке вдруг оказалось мое сердце. Боль. Я обнял Тину, чувствуя ее теплое напряженное тело. По ее щекам одна за одной катились хрустальные слезинки и падали на мой пиджак. - Никто не понимает, как это сложно... Я не выбирала быть такой... Я освободил правую руку, которой обнимал Лешу, и нежно вытер мокрую щеку девушки. Потап вдруг что-то защебетал, чтобы разрядить затянувшийся минорный момент, увлекая за собой Настю, и ребята пошли к своим креслам. Дима молча стоял рядом и грустно смотрел на Тину. Потом он похлопал меня по плечу и сел на свое место. - Можно небольшой перерыв? - раздался звонкий голос Насти. В зале приглушили свет и координатор раздавал какие-то инструкции. Я стоял не в силах пошевелиться, боясь потревожить еще всхлипывающий теплый комочек на моей груди. Тина так и стояла рядом, прильнув ко мне одной щекой. Ее левая рука безвольно повисла, а правая все так же отчаянно комкала мой пиджак. Свободной рукой я мягко обнял ее за плечо и притянул к себе ее всю. Она не сопротивлялась. Ее ладонь скользнула вдоль моей талии под пиджаком. Сквозь тонкую ткань рубашки я ощущал подушечки ее пальцев, пульсирующее тепло, и это прикосновение словно кинжалами впилось в мою плоть. Ее руки сомкнулись на моей спине, а мои на ее обнаженных плечах и лопатках. Мы стояли так между спинками кресел в полутьме суетящегося зала, прикрыты от любопытных глаз. Я чувствовал мягкость ее груди, потрясающий запах золотых локонов, тепло ее бедер и живота. - Тебе не нужно быть сильной... - произнес я шепотом, чтобы меня слышала только она. Она подняла на меня глаза, еще полные слез. Они были такими синими, каким бывает только мартовское небо, и откровенно прекрасными. - Сильным будешь ты?.. - она едва улыбнулась, цитируя слова популярной песни. - Так бывает только в чужих песнях, Дан... Она перевела взгляд на мои губы, пройдясь по их очертанию и снова уткнулась носиком в мою грудь. Мои уста дрогнули в попытке, что-то сказать, но я лишь прижался губами к волосам. Я любил целовать ее волосы, такие мягкие и гладкие, как лепестки цветов. Тина немного подняла голову и мои губы коснулись теплой кожи ее лба. Она закрыла глаза и я чувствовал, как ее дыхание стало размеренным и глубоким. Перестала плакать. - Бывает, бывает, девочка, - беззвучно шептал я, касаясь губами ее бархатной кожи. - Ты можешь довериться мне... Ее ресницы трепетно содрогались от каждого движения моих губ. Она глубоко дышала, словно пытаясь расшифровать мой аромат или запомнить его. Не знаю, сколько мы так стояли и что я наговорил ей, убаюкивая в объятьях. Тина отстранилась первой, напоследок заглянув мне в глаза и смущенно опустила взгляд. Оказывается, ее уже ждала визажист, чтобы поправить грим. Я вернулся в свое кресло. Тина сидела напротив с погасшими заплаканными глазами. - Вот вам и кактус... Она покорно вздохнула и кротко взглянула на меня через плечо визажиста. Я тут же словил ее взгляд, так как не в силах был оторваться от моего расстроенного кенгуруша. Та близость, которой она позволила на миг произойти между нами, до сих пор переворачивала все внутри меня. Та боль, которую я ощутил в ней, терзала мое сердце. Мне хотелось увести ее отсюда, подальше от посторонних глаз, от которых она так старательно всегда прятала свои раны. Увести, бесконечно обнимать и целовать ее нежные веки, пока она будет спокойно спать, и быть свидетелем ее первой улыбки после пробуждения от этого сна. Но нас еще ждали участники, а ее глаза, как и мое сердце, снова наполнились слезами. Тина поспешно опустила глаза и что-то сказала Насте. Они начали обсуждать ситуацию, и я видел, что Тине стало легче из-за того, что центр внимания сместился на Каменских. Я блуждал взглядом по полу, еще чувствуя тепло ее тела на своем. Она впервые показала, что она в ком-то так сильно нуждается. Моя сильная маленькая женщина. После съемок я заглянул в кабинет Иры, чтобы подписать кое-какие бумаги. На подоконнике я заметил маленький кактус с белыми пушистыми иголками. На нем красовался красивый бледно-розовый цветок, вдвое больше самого растения. - Это настоящий? - Да, вот решил цвести зимой, странное своенравное существо, - рассмеялась Ирина и принялась рассказывать мне, как к ней попало это растение и сколько раз она пыталась избавиться от него, так как совершенно не любит кактусы. Да и этот экземпляр отказывался цвести уже 5 год. - Можно я возьму его на время? - перебил я ее. Ирина удивленно посмотрела на меня и с улыбкой дала согласие. - Для тебя все, что угодно, Дан. Я молча вышел из кабинета, совершенно забыв поблагодарить девушку. Я не мог оторвать взгляда от кактуса и его цветка. Я водил пальцами по его лепесткам и наслаждался их нежностью. Я очень люблю растения и много знаю о них, но мое внимание никогда не привлекали кактусы, а теперь я не мог оторвать от него своего взгляда. После сегодняшнего случая с Тиной он мне казался каким-то совершенно особенным. Пока я провалился в свои мысли, стоя в коридоре с кактусом в руках, дверь соседней гримерки распахнулась и из комнаты показалась Тина. Она была укутана в мягкий белый кардиган. Белые кеды, телесный гольф, голубые джинсы. От сценического макияжа не осталось и следа. На губах легкий блеск, ресницы слегка подкрашены. Моя любимая версия Тины. - Дан, что ты делаешь у меня под дверью? - Э... Я хотел сказать, что я изучаю кактус, но решил избежать этого слова. Крайне неловкое стечение обстоятельств. - Вот...красивый цветок нашел... Тина посмотрела на кактус у меня в руках, а потом исподлобья на меня. - Что за страсть к кактусам у вас у всех? И ты туда же? На ее лице смешались тени злости и какой-то детской обиды. Я вдруг растерялся и не мог придумать ничего подходящего. - Я...я украл его у Иры. Он просто так красиво цветет... Посмотри. Я дотронулся пальцем до растения и резко отдернул руку, уколовшись о спрятанные в пушистых волосках колючки. Я прижал кровоточащий палец к губам, рассмеялся и взглянул прямо в глаза Тине. - И даже несмотря на это, он самый потрясающий цветок. Как ты, Тина. Я решил не произносить этого вслух, но мои глаза выдали меня. Ее взгляд смягчился, в них засияли теплые искорки. Она закрыла дверь на ключ, собираясь уходить, и на секунду замерла перед ней. Она опустила голову и словно раздумывала над чем-то. Потом медленно подошла ко мне, встала на цыпочки, ухватившись за мою свободную от ноши руку, и поцеловала меня. Поцелуй был полон нежности и искренности. Легкий грушевый аромат ее помады коснулся моих рецепторов. Я едва успел пошевелить губами, как она выскользнула и быстро пошла по направлению к выходу, не обронив ни слова. Я долго смотрел туда, где исчез ее силуэт. Это был не первый наш поцелуй, но еще никогда он не доставался мне по ее инициативе. Мой прекрасный кактус начал сбрасывать колючки, и я не мог поверить в самую долгожданную оттепель в моей жизни.