Закулисье Т.К.

Я открыл глаза. Теплый солнечный свет заливал пространство вокруг. Было позднее утро. В комнате витали нотки цитруса, что-то цветочное. Довольно непривычный запах... Все так же лежа на боку, я вдруг ощутил движение чьей-то ладони у себя на ребрах. Тонкие теплые пальцы на миг напряглись, рука дрогнула и соскользнула мне за спину. Следующим тактильным открытием стала нога, покоившаяся между моих лодыжек. Сзади меня приятно обдавало теплом чужого спящего тела. Я на миг закрыл глаза, стараясь снова провалиться в пустоту сна, но открыв их, ситуация не изменилась. Не шевелясь, я сонно оглядел комнату. Это был мой дом. Но почему так светло? Мои окна выходят на север и никогда не радовали меня солнцем в столь раннее время. И кто это у меня за спиной, и почему я полностью обнажен... Я снова закрыл глаза, пытаясь вспомнить, чем закончился вчерашний день. Тина... мы разговаривали про звезды... рубашка... она уехала... я долго гулял... зашел в какой-то бар... выпил... кажется, я пил ром... Твою мать! Только не это. Едва дыша, я начал поворачиваться с бока на спину, пытаясь разглядеть, с кем свела меня эта ужасная ночь. Первым, что я увидел, были длинные светлые локоны, небрежно разбросанные по темно-бордовому шелку подушки. У меня помутнело в глазах. Признаюсь, я не впервые оказываюсь в такой ситуации, когда на утро едва вспоминаешь имя любовницы, но... только не это. Не сейчас, не с ней. Голова спящей была чуть склонена к плечу, и я не видел всего лица, но изящные очертания этих губ я не спутаю ни с кем и никогда... Я выгнулся, разглядывая умиротворенное лицо спящей под боком Тины. Ее закрытые веки вздрогнули, тонкая розоватая кожа выдала еле заметное движение зрачков. Тонкий шелк одеяла едва прикрывал ее нагое тело, красиво очерчивая округлость груди и бедра. В какой-то момент она зашевелилась и перевернулась на спину, отвернув красивое лицо от источника света и моего пристального взора. Скользкая ткань не поспела за ее движением, оголив нежную плоть. Я в шоке смотрел на нее, ныряя то в жар, то в холод. В моей голове не было ни одной картинки, ни одного воспоминания, ни одной подсказки о том, что произошло и что с этим делать. Мой взгляд замер на изгибе ее шеи, где на тонкую кремовую кожу падал луч солнца, окрашивая ее в теплый золотистый цвет. Я смотрел, как вибрирует поток крови в сонной артерии, вторя ударам ее сердца. Я нежно коснулся пальцем слегка выпирающей борозды сосуда и проследовал по ее изгибу вдоль шеи. Жизнь... Там текла моя жизнь. Мой взгляд скользнул вдоль ее роскошного тела. Неужели оно было моим? Как я могу этого не помнить? Как это объяснить? Тина сделала резкий вдох и повернулась ко мне. Чистая, почти прозрачная синева глаз пронзила меня, словно шпага изо льда... ...Я открыл глаза в холодное зимнее утро. В комнате было серо. Все мое тело горело, а на лбу застыли капельки холодного пота. Я резко сел в кровати, от чего немного закружилась голова, и взглянул на ее противоположный край. В ней кроме меня не было никого. Зияющая пустота. Сон. Я долго тер лицо руками, стараясь немного прийти в себя, а потом отправился в душ. Я настолько был поглощен сновидением, что не заметил, что стою под ледяной водой. Реальность, жестоко подчеркивающая отсутствие Тины рядом, вводила меня в какое-то отчаянное оцепенение и мне не хотелось выходить из ванной. Мы не увидимся целую неделю, и от этой мысли у меня сводило живот. В голове было тяжело и пусто. Я словно забыл свой курс и мрачно дрейфовал в пространстве своей квартиры в никуда. С горем пополам выбравшись из душа, я сквозь пелену тяжелых мыслей разглядел что-то белое в щели входной двери. Это был сложенный вчетверо лист бумаги, по бокам скрепленный парой зажимов. Я аккуратно достал его и осмотрел. На одной из сторон черной ручкой было нарисовано знакомое мне созвездие в форме дуги... Не раскрывая записку, я набрал номер своего водителя. - Саш, мне нужна будет машина. - В центр? - В другой город. Я слабо понимал, что я делаю, но я не хотел искать логики ни в чем. Возможно, впервые в жизни. Я просто собрал рюкзак и шагнул в морозный день. Я не узнавал человека внутри себя. Я не знал такого Дана. В моем словаре опыта и эмоций не было подходящих понятий, чтобы описать, что двигало мной в то утро. Помешательство? Зависимость? Привязанность? По силе своей ни одно из этих чувств не могло сравниться с локомотивом, который мчался у меня внутри, мчался к ней, зависая над землей от чрезмерно превышенной скорости. Я словно лишился всех своих внутренних основ. Они теперь твердели не во мне. Уже сидя в машине, дико трясущимися руками я развернул листок бумаги и прочел оставленное мне послание. "Да, я полетела бы с тобой. Твоя К-ш". Моя. Саша в недоумении и даже с неким беспокойством мельком наблюдал за мной в зеркало заднего вида. На моем лице была, наверное, самая неадекватная и идиотская улыбка сошедшего с ума человека. Я сжал ладони в кулаки и уткнулся в них лицом, крепко зажмурив глаза, стараясь спрятать себя от всего окружающего мира. Мне хотелось провалиться в эту темноту и глухую невесомость, ибо я чувствовал, что не сдержу тот внутренний локомотив, который, казалось, просто вынесет сейчас своим напором мое сердце из-под ребер. Мне хотелось поскорее очнуться там, через несколько сотен километров от Киева, и увидеть первым то, что я видел сегодня утром во сне, лучшей версии своей реальности - мягкую россыпь волнистых локонов золотого цвета. И больше ничего.