Закулисье Т.К.

- Сыграй мне что-нибудь, - тихо попросила Тина, прижимаясь своим разгоряченным лбом к моему. Мы целовались, кажется, целую вечность и так самозабвенно, что я даже забыл, что передо мной, где-то там за ее спиной, вообще существует рояль. Инструмент скромно напоминал о себе лишь изредка, когда Тина задевала его локтями в гонке за моими руками по окружности ее тела. - Хочу играть на тебе, – мне совсем не хотелось убирать руки, которые вдохновенно изучали строение позвонков и ребер на ее голой спине, меняя частоту ее дыхания и высоту издаваемых звуков, и такие клавиши мне нравились гораздо больше. - Ну, пожалуйста, - она поцеловала меня в холмик скулы и по-кошачьи начала тереться носом о висок, вызывая этим легкое помутнение в глазах. - Во мне словно пару бутылок розе, - я уткнулся лицом в теплую ямочку у правой ключицы и не желал ее слушать, только чувствовать. - Я перепил тебя. - Ну, пожалуйста… - повторила она, запуская пальцы мне в волосы и выгибаясь всем телом мне навстречу. - Тина, ты тиран, - я недовольно освободил одну руку и попытался нащупать нужные клавиши за ее спиной. – Ммм… «ленивые зрачки утром пели… и падали с земли…» Подвинься ко мне поближе, малыш, я не могу играть, не видя клавиш. - Если я подвинусь поближе… - она мягко прошлась губами по контуру моего уха, вызывая волну мурашек по всему телу, - то ты ничего не сыграешь. Я рассмеялся в ответ на столь точное наблюдение и насильно притянул ее бедра впритык к своему торсу. Она жадно вдохнула воздух от резкого движения и ухмыльнулась, почувствовав мою грань и предвкушая исход этой затеянной ею игры. - Ты все еще хочешь что-то слушать, милая? – мои слова легли под вязкий поцелуй на кончике ее подбородка. Она запрокинула голову, нежась под моими ласками, а потом растаяла приглушенным смехом где-то у меня на плече. - Как ни странно, да… Куда мы там «падали»?.. Я с трудом собрал остатки рассудка и концентрации по уголкам пламенеющего мозга и опустил уже обе руки на инструмент. Теперь бы вспомнить ноты… - «…и падали с земли, мир серый…» - У тебя очень сексуально вибрирует в груди, - горячие пальцы скользнули между пуговицами моей рубашки и начали медленно очерчивать круги в зоне солнечного сплетения, словно упорно пытались нащупать там звуки моего голоса. - Тина… - мне хотелось пошло пошутить и закончить, наконец, эту пытку, но я не сдавался. Господи, какие же там слова дальше?.. - Я вся во внимании… - она послушно убрала руки с моей груди и хитро улыбнулась. - «…мы знали, как вставать…» - рояль недовольно выдал пару фальшивых нот, но я, наконец, вспомнил следующую строку. - Знали, - подтвердила Тина, легким движением руки расстегивая змейку своего топа. – Прости, но мне жарко. - Прости, но с меня хватит, - я с большим энтузиазмом помог ей расстаться с ненужной вещицей на ее теле. - Дан, - она приглушенно смеялась, реагируя на неожиданную атаку, и пыталась всячески увернуться от моих губ. – А дальше что?.. - Дальше там что-то было про кровать. Я расскажу тебе сейчас с примерами, - мои руки вернулись на свое законное место, и Тине уже было не до смеха. Зрачки от возбуждения расширились до размеров маленьких планет, губы уже не противились поцелуям, но неугомонный мозг все еще не оставлял в покое ни ее, ни меня. - А что это за песня, Дан? Я не слышала ее раньше. - Это песня для дуэта, на финал. - Для чьего дуэта? - Для нашего. - В смысле, для нашего? – она отстранилась, разглядывая меня с изумлением. - Для твоего и моего, малыш. То есть, нашего, - я рассматривал ее контуры в тусклом свете комнаты, нетерпеливо облизывая губы в ожидании момента, когда уже ей надоест разговаривать. - Мы, кажется, не обсуждали еще… - Помнишь, Завадюк, увел меня утром перед съемками нокаутов к себе? Вот тогда-то он и выторговал эту песню для дуэта. - Хм… И что там про кровать? – она резко отклонилась назад, уничтожая мою попытку достать до губ, и звонко прошлась локтями по клавишам. - Тише, ты так перебудишь всех, - мои руки миновали ее талию и завладели инструментом. – «мы знали, как вставать, как вертится кровать, а помнишь, ммм…» - Я не буду петь эту песню с тобой на Голосе! – выпалила Тина, прикрывая глаза ладонью в смущении. Она намеревалась встать с меня, но я не дал, крепко вцепившись руками в ее коленки. - Поздно, малыш. Она уже утверждена. Что тебя смущает? – я произнес это максимально невинным голосом, будто и не было никаких «кроватей» минуту назад. - Что меня смущает? Давай еще ее споем вот в такой же позе прямиком из моей спальни! - И в таком же наряде? – подтрунивал я, в очередной раз оценивая ее белье. - Нашла кому предлагать! Завадюк тоже поддержит, уверен. Тина фыркнула и легонько толкнула меня руками, все еще не решив смеяться ей над всем этим или начинать острить ножи. - Вот с Завадюком и споете в такой позе! – выпалила она и снова предприняла безуспешную попытку сбежать. – И давно ты ее написал? - Именно этот вариант - недавно, - я довольно улыбался, наблюдая, как в ее глаза закрадываются правильные догадки. - Все ясно, - произнесла она, словно диагноз, тяжело вздохнула и принялась с озадаченным видом рассматривать что-то за моей спиной. - Ладно, не грузись. Так и быть, будешь сидеть за роялем одна. А я постою рядом. А Завадюка мы вообще не пригласим. - Дан, я серьёзно! Ты что не понимаешь, ЧТО мы расскажем зрителям этим текстом? Я с ужасом представляю, что у тебя там дальше за слова, если все началось с кровати… Дааа, не так представляла текст этой твоей загадочной «Помнишь»… Я обхватил ее лицо двумя ладонями, фиксируя ее взволнованный взгляд на себе. - «Любые дни не дни, а мгновенья, когда ты смотришь так», Кенгуруш… «Нет мгновений. Мы ожили опять и вспомнили опять все, что пели, ммм…» - продолжил я, не разрывая зрительного контакта. – А так? Ее чувственные губы тронула легкая улыбка, а взгляд теплым течением разливался у меня внутри. - Тебе нужен ответ от имени Тани или Тины? - рассмеялась она, не находя подходящих слов для ответа. - Ну, смотря с кем я буду петь в дуэте. Она тоже обхватила ладонями мое лицо и притянула к себе, ложась мне на губы пьянящим поцелуем. - Это ответ от Тани. А Тина оторвет вам с Вовой головы за то, что без ее ведома утвердили этот текст. Когда придет в себя… А потом... Я не дал ей договорить, бесцеремонно срывая возмущения с ее губ своими. - Люблю тебя, малыш. Люблю вас обеих. Тина улыбнулась и смачно укусила меня за губу, так, что я даже ахнул, то ли от боли, то ли от особого наслаждения. Ну что же, когда-нибудь и она научится произносить эти слова вслух, а пока мне и такой изощренный способ жутко нравился. - Это ты? – я вдруг заметил на столике неподалеку фото маленькой девочки, помещенное в простую деревянную рамку. Она сидела на песке, на морском берегу и радостно улыбалась кому-то, не попавшему в кадр, запрокинув голову вверх. Длинные, выгоревшие на солнце до золотистой белизны волосы были заплетены в косы и украшены бирюзовыми лентами, и почти касались песка. Тина взглянула на фото, которое привлекло мое внимание. - Да, это я. Мама как-то сфотографировала на отдыхе. - Надо же… - я внимательно сканировал изображение, не находя сил оторваться от ее лица. Что-то странное и знакомое было в этом фото. – У меня, кажется, дежавю. Я не мог видеть это фото где-то в интернете? - Нет, его точно там нет. Хоть чего-то обо мне еще там нет… - А где я мог его видеть? – и заглянул ей в глаза, искренне пытаясь отыскать там ответ. Необычайно красивое лицо Тины светилось нежной улыбкой. Она пожала плечами и ничего не ответила. - Может, все-таки Затока’86? – улыбнулся я. - Я знала, что сейчас ты это спросишь, - рассмеялась Тина, поглаживая меня по щеке. - Не ищи меня там, где меня нет, Дан. В твоем сне была не я. Как и тогда в Затоке… - Можно взять у тебя это фото? Тина удивленно вздернула брови вверх, не ожидая такого поворота, но не отказала мне. Она молча подошла к столику, вынула фото из рамки и принялась рассматривать его, прежде чем вручить мне. - Держи, - она протянула мне фотографию. С ее лица исчезла улыбка, и она смотрела на меня каким-то странным взглядом, который почему-то сильно взволновал меня. Я не придал этому особого значения, поскольку последнее время мне слишком многое казалось странным. Когда-нибудь я обязательно разберусь со всеми этими непонятными ощущениями, а сейчас… - Мне жаль это говорить, - начал я, - но мне пора, малыш. Завтра мои улетают, мне нужно отвезти их рано утром в аэропорт. - Уууу, - Тина обняла меня, расстроено замурлыкав у меня на плече. - Поехали со мной. - Не могу. У меня завтра днем дела, а вечером мы уезжаем в тур, ты знаешь… - А что за дела? Могу съездить с тобой. - Деловые дела, - она хитро улыбнулась, явно не желая выдавать своих тайн. - Когда мы увидимся с тобой, деловой человек? - Через 4 дня… Ох, целых 4 дня. Как я выживу, Дан? - Я буду звонить тебе по ночам и дышать в трубку. А потом приеду как-нибудь посреди ночи и украду тебя. - Ладно, - ответила она с абсолютным смирением и поцеловала меня в лоб, словно была готова принять мой самый сумасшедший план, лишь бы не расставаться так надолго. - Кенгуруш, не грусти, 4 дня пролетят незаметно, - пытался подбодрить ее я, уже стоя на пороге у выхода, будучи не в силах смотреть в ее потухшие глаза. – Зато у тебя будет время выучить текст… Тина недовольно цокнула, опять очевидно вспомнив о том, что намеревалась сделать со мной и Вовой несколько минут назад. - А к этому мы еще вернемся! - Конечно, вернемся, любовь, - соглашался я, жадно целуя ее на прощание, словно расставался лет на сто. - Только ты возвращайся поскорее со своих бесконечных гастролей, ладно? - Ладно, - тихо обещала она, вдыхая полной грудью аромат моего тела, пойманный где-то у основания шеи, между складочек шарфа, смешанный с морозным февральским воздухом, который надоедливо покусывал нас за носы и кончики пальцев, поторапливая затянувшееся прощание. - Возвращайся, - шепнул я в темноту, обернувшись напоследок уже у ворот. - Ладно, - она шепнула в ответ, ловко поймав мою едва уловимую фразу. Наши частоты стали так четко настроены друг на друга, что малейшая помеха или звук не остался бы незамеченным. Но что-то дало сбой, милая, не правда ли? Знала ли ты уже тогда, что в твоем ответе нет ни капли правды? Знала ли, что не вернешься? Ни после 4, ни после 5, ни после 6 дней разлуки… Знала ли, страстно целуя меня на прощание, что этими же губами произнесешь мне в трубку несколькими днями позже холодное «Не нужно мне звонить»? Меня мало интересуют ответы на сотни похожих вопросов, роящихся в моей голове. Меня интересует лишь одно: где ты сейчас, Тина?