Волк и лисенок

— …Юсон, — как в бреду шептал Юнги и вертелся на кровати. Чонгук проснулся от метаний своего возлюбленного и стал будить того. Юнги только тихо поскуливал и сильнее прижимался к горячему телу, вдыхая запах альфы. Рядом с ним спокойно, вот только кошмар, который его не донимал несколько месяцев, снова приснился. Юнги думал, что больше не вернётся в тот день, когда он чуть не умер от рук собственного отца. Альфа прижал к себе скулящего и брыкающегося омегу, стал поглаживать спину, тихо шепча. — Малыш, все хорошо, я рядом. — Повторял Чонгук, покачивая в своих объятиях плачущего Юнги. Омега снова всхлипнул, но, когда почувствовал, как губы касаются его мокрых щёк, приоткрыл свои глаза. На дворе ещё ночь, и комнату освещает свет луны. Омега может поклясться, как он видит горящие глаза Чонгука. Он давно не видел взволнованного альфу, никогда бы не поверил, что тот может за кого-то так сильно переживать. — Я рядом и не дам тебя в обиду, сокровище мое. — Чонгук каждый раз говорил эти слова, когда Юнги снился кошмар, и он просыпался от скулёжа и воя. Альфа на всю жизнь запомнил, как однажды волк взял верх над эмоциями Юнги, и он перевоплотился, случайно задевая своими когтями грудь Чона. Чонгук до сих пор не знает, что произошло с Юнги, из-за чего он стал нервным и неуравновешенным омегой. Поначалу, когда альфа притащил измученного омегу в деревню, второму было крайне некомфортно, он даже неоднократно пытался сбежать, но что-то всегда его останавливало. Точнее, кто-то всегда останавливал серого волка от побега, и им был сам Чонгук. Юнги сначала игнорировал тот факт, что он нашёл истинного, не веря своему нюху и судьбе, ведь он всю жизнь прожил в заточении, а рядом с этим самодовольным альфой он чувствовал то же самое: что его запрут в доме, и он будет чахнуть в четырёх стенах. Омега построил между ними каменную стену, игнорируя все попытки альфы стать ближе. Все попытки альфы были тщетны, Юнги был как дикий зверь, на всех рычал и чуть ли не бросался на каждого, видя в них своего врага. Волк утробно выл, пытаясь выбраться на волю, чтобы его никто больше не душил и не пытался сделать ручным зверьком, надевая на шею ошейник. Вожак видел в омеге знакомые черты, да и факт, что он серый волк, подтолкнул на мысль, что он сын Мин Юджина. Поэтому не стал прогонять омегу из своей стаи, и то, что за ним стал присматривать Чонгук, подтвердило догадки Донхи, хотя он не хотел верить в это. Он настаивал на браке с лисёнком, игнорируя факт того, что его младший сын нашел истинного. Чонгук до последнего не говорил отцу об этом, признался только перед его смертью. Тогда старик только улыбнулся и потрепал по макушке Чона, говоря, что он давно понял, что тот испуганный омега — его истинная пара. Разрешил младшему сыну не брать Чимина в мужья, но последним желанием было, чтобы их кланы, как и договорились, объединились узами брака. Чонгуку пришлось взять большую ответственность за себя, за клан и своего брата, отдавая маленького омегу Тэхену. Чувствовал ли себя Юнги в безопасности в новом месте? Нет. Он мог спокойно дышать и никого не подозревать только рядом с Чоном, его запах успокаивал все рецепторы омеги, особенно сильно влиял на волка внутри. Когда Юнги видел альфу или же он находился рядом, серый волк успокаивался, блаженно порыкивал, укутываясь в запахе сандала. Омегу прозвали диким за его выходки и избегание других волков. Юнги больше предпочитал находиться в доме своего альфы или же иногда сидеть рядом с вожаком, тот и не возражал. Он уже тогда почти все свои обязанности отдал своим детям, живя себе спокойно и присматривая за деревней, хотя последнее слово ещё было за ним. Юнги узнал об обычаях и традициях именно от Чон Донхи. Старик много ему поведал, даже рассказал про их клан, что они когда-то были соседями. Вожак никогда не задавал омеге ответных вопросов, что случилось с ним, и почему он сбежал. В глазах Юнги можно было и без слов понять, что жил он, как в тюрьме. По глазам можно было прочитать страх, боль и презрение к волкам. Вожак никогда не видел столько негативных эмоций у одного омеги, даже удивлялся его силе духа. Удивляло, как он не покончил с жизнью, ведь не каждый сможет пройти через мучения и ходить с поднятой головой, говоря, что с ним все хорошо. Юнги же просто хотел жить, а когда у него появился смысл в этом мире в виде Чонгука, он и не думал о том, что хочет уйти из жизни, оставляя жить с болью в сердце и воспоминаниях о нем. Чонгук, дал надежду для Юнги, дал ему опору, но больше всего омега счастлив от осознания, что в его ужасном мире есть истинный, который за него и голову может отгрызть. Юнги неоднократно сравнивал Чона со своим младшим братом. Они не виделись слишком долго, и с каждым днём, неделей, месяцем Юнги порывается бросить все и сбежать обратно, найти брата и крепко обнять, сказать ему «спасибо», и как он соскучился. Но каждый раз его останавливает осознания, что если он вернётся, то страх снова придёт, а вместе с нею и та боль, которую он получал на протяжении всей своей жизни в стае. — Чонгук, — совсем тихо позвал Юнги. — Мне так страшно. — И снова слёзы предательски брызнули. — Тсс, ты же знаешь, что я тебя не брошу и всегда помогу? — так же тихо спросил альфа у Юнги, на что тот кивнул головой и утёр свои глаза рукой. — Тогда не плачь, мое сердце не выдержит этой боли. — Чонгук не может видеть страдания любимого. Ему так же больно, как и Юнги. — Прости, — ели слышно проскулил Юнги, прижимаясь сильнее к своему альфе. — Не нужно извиняться. — Тяжело вздохнул Чонгук и уложил несопротивляющегося омегу на кровать, прижимая к себе. Юнги уже успокоился, но его выдавало тяжёлое дыхание и шмыганье носа, а ещё волк метался из стороны в сторону, тихо порыкивая. Альфа пытался своей силой успокоить волка внутри омеги, чтобы тот не перевоплотился и снова не сбежал. — Хватит подавлять мои инстинкты, — рыкнул сонный Юнги. Он так и чувствует, как волк внутри альфы уже рычит на него и пытается успокоить. — Боюсь, что ты снова сорвёшься и сбежишь. — Оправдался Чонгук. — Не доверяешь мне? — Юнги отстранился от альфы и посмотрел в его горящие глаза, где можно прочесть беспокойство. Чонгук закусил свою губу и отрицательно мотнул головой. Омега грустно усмехнулся и снова прижался к альфе. — Не нужно бояться, я давно научился контролировать эти порывы злости. — Чонгук ничего не ответил, только уткнулся в макушку Юнги и тихо зарычал. — Ты скоро потечешь, — от слов альфы омега вздрогнул, но не отстранился. Он и сам чувствует, что скоро они не выйдут из дома несколько дней. Так они и уснули в объятиях друг друга, никто не хотел нарушать тишину. Только Юнги чувствовал, как напрягся сегодня альфа, ведь он впервые за столько лет позвал своего младшего брата. Омега не рассказывал Чонгуку про свою семью и то, как он жил до встречи с ним, тот и не подозревает, кто такой Юсон, но не спрашивает — ждёт, когда сам Юнги ему все расскажет, не хочет давить ещё сильнее. Будет время для откровения, когда сам омега этого захочет, а сейчас лучше лежать рядом с ним и быть уверенным, что он не потерял его. Утро их в дом пришло слишком грустным и пасмурным, как и погода на улице. С утра уже были черные тучи, не предвещая ничего хорошего. Юнги поморщился, когда почувствовал, что от него отстраняются и встают с кровати. Омега приоткрыл свои заспанные и красные глаза, посмотрел на вымотанного Чонгука. — Как ты себя чувствуешь? — не дал альфа задать вопрос Юнги. — Хорошо, — хрипло ответил Юнги. — Мне снова приснился кошмар? — Чонгук вздрогнул и отвёл свой взгляд, кивнул головой, сразу же вышел из комнаты. Юнги тяжело вздохнул и сел на кровать. Он каждый раз просыпается утром и понимает, что ничего не помнит, совсем ничего, только приходится гадать, что было. Чонгук каждый раз отмахивается и говорит, что все хорошо и не нужно беспокоиться, вот только сегодня он был сам не свой. Глаза бегали по комнате, и в воздухе витала грусть с горечью, от чего хочется укутаться в одеяле и больше не вставать. Омеги тряхнул головой и встал с кровати, сразу же заправляя ее. Юнги услышал, как Чонгук вышел из ванной комнаты и спустился вниз. Их ждёт серьёзный разговор. Юнги больше не может врать альфе, да и устал жить в недопонимании, надоело. Омега вышел из комнаты, поплёлся в ванную, привести с себя в порядок. Нужно поговорить, пока у них есть время, омега уже чувствует, как низ живота тянет, и что скоро он уже потечёт. Умывшись, Юнги вышел из ванной комнаты, сразу же спустился вниз. Найдя Чонгука на кухне, где он заваривает себе чай, омега улыбнулся. — Будешь завтракать? — спросил Юнги, на что Чон напрягся и повернул голову в сторону омеги. — Не отказался бы, — кивнул головой альфа и взял свою чашку с горячим чаем, сел за стол. Юнги только усмехнулся и открыл дверку холодильника. Вытащив продукты для завтрака, омега стал разогревать сковородку, иногда посматривая на задумчивого Чона. В такие моменты Юнги может поклясться, что он похож на своего отца. Тэхен не так похож на своего отца и Чонгука, тот внешне больше пошел в папу, поэтому омега даже не подозревал сначала об их родстве, пока ему в лоб не сказали. Слишком они разные, но повадки у них одинаковые, даже характером чем-то похожи, но не внешностью. — Не хочешь ничего спросить? — первым решил спросить Юнги. Чонгук оторвал свой взгляд от стенки и посмотрел на омегу, поджимая свою губу. — Хочу, — кивнул головой альфа. — Только думаю, что ты ещё не готов, или же сам мне все расскажешь, когда будет время. — Юнги всегда удивляла выдержка Чона. Даже сейчас он даёт выбор омеге: говорить ему о прошлом или же пока повременить, но сколько можно это откладывать? Юнги уже сам не может жить во лжи, которую сам и начал. Врать он научился очень хорошо, даже сам верит, а альфа уж подавно. Юнги положил завтрак по тарелкам и поставил на стол, не забывая и про чай для себя. — Тогда пришло время, — отозвался Юнги и положил приборы на стол. Чонгук, услышав слова омеги, вздрогнул и тоже положил столовые приборы на стол, уставился на омегу. — Я… — и тут омега запнулся, в горле ком стоит, и слёзы уже наворачиваются. — Да, я был ненужным ребёнком в семье, поэтому у меня частые кошмары. Отцу не нужен был сын-омега, но судьба решила сделать меня именно омегой. Меня хоть и не любили, но не трогали, я жил один в отдельном доме, наверно, даже рад этому. — Усмехнулся Юнги. — Если, по твоим словам, все так вроде бы нормально, то почему тебе снятся кошмары? — непонимающе изогнул одну бровь Чон. — Скорее всего, это из-за того, что я сбежал? — пожал плечами Юнги и закусил губу. Чонгук нахмурился и посмотрел на омегу, тот ему снова врет или же не говорит до конца. — Ты мне недоговариваешь, — из раздумий вывел Чонгук обоих. — Недоговариваю, — вздохнул Юнги. — Но я не хочу об этом говорить. Я забыл все, что связано с той семьей, для меня их нет, поэтому я не хочу вспоминать. — Грустно усмехнулся омега. Сейчас он больше всего успокаивает себя, а не рассказывает правду Чонгуку. — Тогда что за Юсон? — решил спросил альфа. — Кто? — встрепенулся Юнги, чуть не подскочив со стула. — Откуда ты… — омеге не дал договорить Чонгук: — Ты ночью шептал это имя. — Осторожно ответил Чон. Юнги нахмурился, но кивнул головой, что-то решая для себя. Он может рассказать про него, ведь брат его любил, и Юнги надеется, что до сих пор любит, он не сомневается в этом. — Мой младший брат, — совсем тихо сказал Юнги. — У тебя есть брат? — округлил свои глаза от услышанного Чонгук. Юнги только кивнул головой и отвёл свой взгляд. — Отец хотел выдать меня за какого-то альфу, мне и брату это не нравилось. Я не хотел связывать свою жизнь с нелюбимым, а Юсон просто не мог отдать меня какому-то альфе. — От слов омеги Чонгук усмехнулся. Если бы этот брат был здесь, то он бы удивился, ведь Чонгук живет с Юнги без его согласия, они даже друг друга не знают. — Поэтому он дал мне свободу, сказал бежать и не оглядываться. — Решил Юнги закрыть на этом тему. — Хотел бы я познакомиться с твоим братом, что свел мою судьбу с твоей. — Слегка улыбнулся Чонгук и подошёл к растерявшемуся омеге. — Я благодарен, что ты убежал из своей стаи, где тебе не было места, и встретил меня. — Альфа поцеловал макушку Юнги, и тот блаженно рыкнул. — Не думаю, что ты с ним когда-то увидишься, — грустно отозвался Юнги. — Почему? — Чонгук сел рядом с омегой, беря руку того, слегка поглаживая. — Я не помню дорогу, совсем, — подавленно ответил Юнги и посмотрел на альфу. Тот так и сидел, успокоительно поглаживая руку Юнги. — Не сейчас, так потом. — Подбодрил Чонгук. — Не переживай, мы найдём дорогу в тот город. — Альфа улыбнулся и поцеловал губы Юнги. Омега встрепенулся и подался порыву Чона, приоткрыл свои губы. Чонгук углубил поцелуй, исследуя то, что уже давно исследовал, но каждый их поцелуй как будто в первый раз. Их чувства не остыли со временем, а только стали ещё сильнее. Хочется съесть омегу, его запах стал усиливаться, а значит, что скоро у него начнётся течка. Чонгук оторвался от омеги, как тот сразу же стал тяжело дышать. — Доедай свой завтрак, а то скоро нам будет не до этого. — Поцеловав макушку омеги, сказал Чон и тоже сел за свой стул. После завтрака Юнги уже стоял и мыл посуду, когда к нему прижался Чонгук. Он стал тяжело дышать, вдыхая усиливающийся запах жасмина. Рядом с истинным его течка должна прийти вот-вот. Чон обвёл руками тонкую талию Юнги и уткнулся в его шею, слегка покусывая и целуя, оставляя свои отметины. Показывая всем, что этот омега принадлежит ему, что он любит Юнги всем сердцем. — Чонгук, — прохрипел омега. — Не приставай. — Альфа ничего не ответил, а только прикусил мочку уха того, от чего тело омеги задрожало от поцелуев и поглаживаний. Руки Чонгука уже были под футболкой и слегка касались низа живота, возбуждая сильнее. Юнги прикрыл свои глаза и стал тяжело дышать, пытаясь отстранить от себя альфу, но все без толку. Домыв последнюю чашку, Чонгук выключил воду и повернул Юнги лицом к себе, сразу же впиваясь в припухшие губы. Терзая сладкие губы, альфа подхватил Юнги и подошёл к столу, усаживая того, а сам пристроился между ног. Они не отрывались друг от друга, а только ближе прижимались, наслаждались близостью. Такое ощущение, что это их последний день, когда они могут насладиться минутами вместе. Они не трахаются, как бы грубо это ни звучало, они занимаются любовью, наслаждаются ею и выпивают свои чувства, показывают, как им плохо друг без друга, как они хотят всю жизнь быть вместе, и никто им не помешает. Они судьбой созданы друг для друга. Чонгук оторвался от искусанных им самим губ и сразу же спустился к тонкой шее, где красовалась его метка. Юнги вздрогнул и простонал от прикосновения мокрых губ к его чувствительной шее. Омега почувствовал, как нижнее белье намокает, а их запахи усиливаются, голова стала кружиться — течка началась. Чон спустился чуть ниже, оголяя ключицу, насколько ему позволила футболка, стал покусывать и зализывать свои отметины, наслаждаясь утробными вздохами. — Ой, — парни встрепенулись от чужого голоса. Чонгук сразу же отстранился от тяжело дышащего омеги и повернул голову в сторону выхода из кухни. Юнги тоже повернул голову в сторону, где стоял удивлённый и красный Чимин. Тот, как маленький шкодник, покусывал свою пухлую губу и не знал, куда деть свои глаза. — Я помешал, — совсем тихо проскулил Чимин и опустил свою голову. — Да, малыш, ты слегка помешал нам. — Кивнул головой Чон. Юнги сам покраснел и уже хотел спуститься со стола, как его ноги подкосились, и альфе пришлось подхватить уже не соображавшего Юнги. Омега уткнулся в шею Чона, стыдливо пряча своё красное лицо. Чимин вздрогнул, когда на его плечи легли тяжелые руки. — Сладкий, ты сейчас мешаешь нашему вожаку быть вместе со своим омегой. — Издевательски прорычал Тэхен и слегка прикусил мочку уха, от чего омега вздрогнул и пропищал. — И ты, — огрызнулся Чон, на что Тэхен усмехнулся. — Раз ты тут, то пока все дела переходят в твои руки, а сейчас оставьте нас одних. — Прорычал Чонгук, от чего Чимин вздрогнул и сильнее покраснел. Тэхен кивнул головой и подхватил Чимина, вышел из дома, ругая, что не нужно вот так врываться в чужой дом. Даже если он и принадлежит хену, то нужно было хотя бы постучать, а не заходить и видеть всю стесняющую картину, от чего Чимин не знает, куда деть себя. Когда за Тэхеном и Чимином закрылась дверь, Чон подхватил омегу и потащил его наверх. — Как же стыдно, — простонал Юнги куда-то в шею альфе. — Это естественно, так что нечего переживать. — Усмехнулся Чонгук и открыл дверь в спальню. Юнги впервые показался перед Чимином слабым, как и он сам. Омеги не могут противостоять своей природе, подчиняясь во время течки сильному альфе. Так заложено природой, и тут ничего не сделаешь. Чонгук уложил Юнги на прохладную кровать, от чего тот зашипел. Его кожа уже была горячей от начавшейся течки, отчего ему стало неудобно ложится на прохладную постель, хоть и хорошо от контраста. Альфа усмехнулся и снова припал своими губами к шейке Юнги, а тот дернулся на кровати и зажал свои руки на мощных плечах. Теперь уже Чон может полностью насладиться белоснежной талией омеги, снимая с того футболку. Юнги приподнялся и помог с себя стянуть ненужную одежду, не забывая и про верх альфы. И вот два разгоряченных, от возбуждения и течки, тела лежат без верха. Один посасывает затвердевшие соски, а второй стонет и прогибается от ласк. Юнги расслабился от ласк, которые ему дарил альфа, уже не сдерживал свои стоны наслаждения. Чонгук слегка прикусил один сосок, омега зашипел, но не отстранил от себя того. Чон сразу же стал зализывать место укуса, даря незабываемые минуты наслаждения. Белье под Юнги уже стало слишком мокрым, проход зудел и просил к себе внимания, а альфа играл с его грудью, оставляя красные следы, которые потом станут бордовыми. Как только Чонгук наигрался с сосками омеги, стал спускаться вниз, целуя и покусывая кожу, слыша прерывистое дыхание. Руки Юнги сильно сжимали плечи, но альфе наплевать на это. Он сильно хочет своего омегу, и какая-то боль в районе плеч не помешает ему. Чон добрался до кромки штанов и нижнего белья, стал оттягивать зубами. Юнги увидел, что делает этот извращенец, и слегка застонал. — Не издевайся, Чон Чонгук, — сипло пропищал Юнги и приподнял свои бёдра, чтобы тот снял с него лишнюю одежду. Чонгук усмехнулся и одним быстрым движением стянул мокрое белье. И вот перед ним сейчас лежит совсем голый и течный омега. Чонгук облизнулся и шире раздвинул стройные ножки Юнги, касаясь внутренней стороны бедра. Омега пропищал от прикосновения и забился в истерике, вот так всегда. Чонгук будет наслаждаться мучительно-сладкими пытками, доводить Юнги до предела и не давать ему кончить, ведь он ещё не наигрался. Омега посмотрел затуманенными глазами на усмехающегося альфу и понял, что это конец. Чонгук прикусил нежную кожу бедра, наслаждаясь несдержанными вздохами. Оставив несколько больших красных пятен на бёдрах, альфа нагнулся и подул на красную головку, от чего Юнги простонал. Альфа коснулся языком вставшего члена, проходясь по всей длине. Омега же напрягся и зажал в руках чистую, белую простынь. Как же его бесит, когда во время течки Чонгук издевается над ним. Он просто хочет почувствовать в себе толстый, увитый венами, член своего альфы. Но эта скотина играет по своим правилам, уже вбирая член омеги. Юнги поперхнулся слюной, когда почувствовал горячий рот Чона. Вытащив свой язык, как собака, омега стал тяжело дышать, ещё сильнее сжимая простынь. Альфа же стал посасывать и двигать головой, вбирая глубже член омеги. Юнги стонал, не сдерживая себя, сам пытался толкнуться глубже, от чего его руки переместились на макушку, уже сжимая чёрные, как смола, волосы. Чонгук прорычал, но не остановился, так же двигал головой, слыша стоны. Альфа, не отрываясь от своего занятия, сильнее раздвинул ножки Юнги и коснулся мокрой дырочки. Омега вздрогнул и толкнулся в горячий рот. Чонгук, не ожидавший, что член упрется в заднюю стенку горла, отстранился и слегка закашлял. Юнги только виновато что-то пропищал, от чего Чон улыбнулся и снова припал к члену. Пока альфа отвлекал омегу, один палец вошёл в зудящий проход, чувствуя, как его сжимают. У них довольно давно не было секса, поэтому Юнги стал узким. Чонгук отпустил член омеги, сразу же приподнялся и поцеловал губы, слыша рычание. — Расслабься, детка, — прошептал Чон и коснулся своим шершавым языком шеи. Юнги, от манипуляций альфы, стал понемногу расслабляться, чувствуя, как палец того входит глубже и сразу же задевает простату. Омега широко открыл свои глаза и застонал, прося сделать так ещё. Чон усмехнулся и стал двигаться внутри, пока одним пальцем разрабатывая тесный проход для себя. Когда Юнги стало мало одного пальца, альфа протолкнул второй, сразу же раздвигая нежные стенки, ловя похотливые стоны своими губами. Другой рукой Чонгук поглаживал низ живота, не касаясь члена, дразня этим омегу. — Чонгук, — простонал Юнги, когда почувствовал в себе уже три пальца, выгибаясь. — Прошу, не…не мучай меня. — Протяжно простонал омега, сильнее раздвигая свои ножки и сам уже насаживаясь на пальцы. — Детка, у нас давно не было секса, нужно тебя хорошо подготовить. — В ответ сказал Чонгук и задвигал своими пальцами внутри, задевая простату. Юнги метался на кровати, умоляя альфу уже войти и не мучить себя и его. Чонгук же добавил только четвёртый палец, сильнее раздвигая стенки дырочки, наслаждаясь стонами и открытой грудью омеги. Юнги уже чуть ли не плакал от безысходности, ему уже хочется кончить, но альфа не позволяет, играет с ним, доводит до предела. И вот Юнги не выдерживает этой сладкой пытки, отстраняет альфу под удивлённый взгляд и кидает того на кровать, нависая сверху. — Кто-то хочет быть сверху? — усмехнулся Чон, на что Юнги зашипел и припал к его губам, попутно стаскивая последнюю одежду с того. Чонгук помог стянуть с себя белье, открывая во всей красе, чем его наградила матушка-природа. Юнги довольно закатил глаза и прошёл рукой от груди до вставшего члена, касаясь головки, размазывая естественную смазку. Чон зарычал и сжал бёдра омеги до красных отметин. Юнги только смотрел на вставший член и облизывал свои припухшие губы, наслаждаясь недоумением Чона. — Чонгук, — тихо позвал Юнги и нагнулся к лицу альфы. Чонгук чувствует горячий воздух на своих губах и невольно облизывается. — Что ты хочешь? — с издевкой спросил омега. Чон только рыкнул и смял в свои ладонях мокрую попу. — Сам насадишься или мне помочь? — нагло ответил вопросом Чонгук и усмехнулся. Юнги выпрямился и облизнул свои губы, стал приподнимать свои бёдра. Чонгук помог омеге насадиться на свой член, и каждый протяжно простонал от наслаждения. Внутри омеги было узко, горячо и мокро, от чего волк внутри альфы зарычал, облизывая свои острые зубы. Сегодня не только человек насладиться омегой, но и волк, порываясь уже перевоплотиться, но ещё рано. Нужно подготовить Юнги для волка. Омега, как только почувствовал, что весь член вошёл в него, остановился, стал привыкать к размеру. Чонгук прав о том, что если бы он без подготовки вошёл, то ему было бы больно. Попривыкнув слегка, Юнги приподнялся и снова сел на член альфы, тихо постанывая от наслаждения. Давно он не чувствовал заполненность, от чего уже крыша едет. Юнги стал ускорять свой темп, дразня себя и Чона, иногда замедляясь, покусывая при этом свою губу и усмехаясь. Чону надоели издевательства, и он схватил удивленного омегу, сразу же переворачивая того, нависая сверху. Альфа коснулся губ и стал двигаться внутри омеги, ловя стоны наслаждения. Оторвавшись от губ, он уже терзал соски, так же вколачиваясь в омегу. Юнги же только мог подмахивать своими бёдрами в такт толчками, а так же сжимать с силой плечи и оставлять красные полосы на спине. Чонгук рычал, когда омега неоднократно проходился своими ногтями по ранкам на спине, но так же вбивался в того. Альфа чувствует, как напрягается Юнги, и сжимается колечко мышц, взял в руки член омеги, стал водить. Мин вздрогнул и расслабленно застонал, кончая на руку альфы. Чон же, почувствовав, что омега расслабился, а узел внутри начинает набухать, сделал несколько финальных толчков, вышел из него, кончая на бёдра. Чонгук плюхнулся рядом с уставшим омегой, прижимая его к себе, довольно рыча. Они могут немного отдохнуть, перевести дух, а потом по новой Чон будет вколачивать омегу в кровать, слыша стоны. Юнги прижался к сильному телу, утыкаясь тому в шею, блаженно застонал. Не прошло и двадцати минут, как Юнги широко открывает свои глаза и чувствует возбуждение. Член уже стоит, из головки уже выплёскивается смазка, как и из дырочки, от чего он заскулил и заерзал на кровати. Чон почувствовал, что его пытаются разбудить, разлепил свои глаза и увидел перед собой скулящего Юнги. Альфа усмехнулся и нагло сжал половинки попы, раздвигая их. Мин закатил свои глаза и стал тяжело дышать, когда почувствовал, как один палец входит в него. — Ты уже мокрый, — усмехнулся Чонгук, облизывая губы омеги. Юнги насадился сам на палец, протяжно застонал. — Вот же нетерпеливый. — Чонгук отстранился от омеги, сразу же переворачивая того, ставя в коленно-локтевую позу, приподнимая попу. От всех действий у Юнги невольно стали разъезжаться ноги, раскрываясь перед Чоном. Альфа усмехнулся и, раздвинув половники, раскрывая красную дырочку, вошёл на всю длину. Юнги застонал и выгнулся сильнее, кладя голову на подушку. Чон задел простату, от чего тело билось в конвульсиях от наслаждения. Альфа рыкнул от узости омеги, вроде недавно он насаживал его на свой член, а дырочка успела сузиться без него. Чон вбивался в податливое тело, слушая приглушённые стоны. Ему нужно как следует подготовить омегу для волка. Волк не каждую течку проводит с Юнги, но сегодня почему-то он просится на волю. Чонгук не может ему противиться, поэтому он добавляет палец, омега напрягся, чувствуя, что его пытаются подготовить. — Чон… Чонгук, — проскулил Юнги. — Больно. — Альфа двигался, проталкивая палец, раздвигая нежные стенки сильнее. Юнги уже понял, для кого он старается, поэтому максимально пытается расслабиться, чтобы не навредить себе и не обидеть альфу. Омега от ощутимой боли зажал в зубах подушку, чтобы не рычать. Чонгук чувствует, как тому больно, но ничего не может с собой поделать. Если он сейчас не подготовит, то волк порвёт Юнги. Когда омега смог принять без боли один палец, то Чон добавил ещё один, при этом не останавливаясь, все так же вбиваясь в того. Юнги снова застонал от боли, сжимая в зубах подушку, глуша свои протесты. Возбуждение не спадает даже при такой пытке, течка не даёт этого сделать. — Прости, детка, — прорычал Чонгук и остановился, выходя из омеги. Юнги удивленно отпустил подушку и хотел уже посмотреть назад, но ему не дали сильные руки. Омега почувствовал, как в него входит ещё больше член и забился в истерике. Он не ожидал, что волк так скоро выйдет на волю. Он не ожидал, что Чонгук так быстро отдаст свою власть тому. И вот позади него сейчас наполовину перевоплощенный альфа. На пальцах ногти стали длиннее, лицо больше походило на морду волка, в пасти теперь клыки, а так же шерсть выступает в некоторых местах, но больше всего пугает омегу член волка. Он больше, чем у Чона, поэтому он сейчас чувствует дискомфорт и боль, но не может протестовать в силу своей течки, позволяя волку взять своё по природе. Волк дал немного времени для омеги, чтобы тот привык к его размеру. И когда вроде бы Юнги расслабился и слегка подался назад бёдрами, волк рыкнул и стал двигаться внутри. Спасибо природной смазке, которая текла, как из фонтана вода, помогая легко скользить члену внутри омеги. Волк ещё раз толкнулся в правильном направлении, задевая простату внутри Юнги, от чего тот блаженно застонал. Все же волк знает, что хочет омега, и даёт ему все по максимуму. Юнги стонал в голос от каждого толчка, где член натирал простату, вбиваясь все глубже. Волк ласкал тело омеги, попутно насаживая того на свой колом стоящий член. Когда Чонгук позволяет волку иметь Юнги, тот неоднократно пытается того оплодотворить, но ему не позволяет Чон, от чего черный волк рычит, но соглашается с ним. И вот сейчас волк вбивается в податливое тело, при этом ласкает своим горячим и шершавым языком ухо омеги, тихо рыча от наслаждения. Юнги на долго не хватит, когда в нем член волка, а не альфы, он кончает себе на живот. Омега устал и уже хотел плюхнуться на кровать, как его удерживают сильные руки, дальше вбиваясь. Волк тоже чувствует приближения оргазма, и не даёт Чонгуку выйти на волю. Он хочет наследников, маленьких волчат, поэтому, ещё раз войдя в омегу, он изливается в того глубоко внутри. Узел набухает в омеге, принимая, все что даёт ему волк. Юнги обессилило падает на кровать, а за ним волк, придавливая своим весом. Омега тихо простонал, чувствуя узел и то, что волк их повязал на несколько часов. Только Мин уже хотел возмутиться, как чувствует, что его переворачивают, и он уже лежит на груди Чона. — Твой волк умнее тебя, — совсем тихо прошептал Юнги и провалился в царство Морфея. Чонгук усмехнулся и поцеловал омегу, тоже закрыл свои глаза, тихо рыча на чёрного и наглого волка. Он знал, что тот хочет сделать, но позволил ему выйти и быть с Юнги. Жалеет Чонгук? Нет. Он даже рад такому раскладу.

***

Тэхен принёс красного Чимина обратно в дом, усаживая его возле камина на тёплую шерсть. Омега только виновато опустил свою голову, тихо урча от наслаждения. Тэхен усмехнулся и пошёл на кухню, заваривая себе и ему чай, не забывая и про лекарства. Когда все было готово, альфа вошел в гостиную, где все так же сидел омега и ждал, когда к нему присоединится тот. Альфа улыбнулся своим мыслям и присел рядом с Чимином, последний слегка вздрогнул и поднял свою голову, сильнее краснея. — Что же тебя так стесняет? — удивленно спросил Тэхен. — Неужели ты так стесняешься, что Юнги и Чонгук проводят течку? — от услышанных слов альфы Чимин уже покраснел от макушки до пят. Тэхен увидел красного омегу и слегка засмеялся, протягивая стакан с лекарствами. Чимин, почувствовав неприятный запах, поморщился, но взял стакан. Как же ему хотелось вылить эту зелёную жижу в камин, но нельзя. Он должен быть здоровым. Младший грустно посмотрел на стакан и сразу же все выпил, сильнее поморщился и стал кашлять. Тэхен быстро спохватился и похлопал по спине омеги, протянул стакан с зелёным чаем. Чимин удивленно уставился на альфу, но принял стакан с чаем. Они без слов сидели возле камина и грелись, больше всего, конечно, грелся омега. Рядом с альфой он чувствовал себя спокойно и счастливо, но боялся ему признаться, поэтому он только подглядывал на задумчивого Тэхена. Волк смотрел на огонь и о чем-то думал, попивая свой чай. Он не замечал пристального взгляда омеги, и как тот жмётся к нему, согреваясь.