Железное сердце

      Тина спала не спокойно и то и дело просыпалась посреди ночи. Но причина её пробуждений так и осталась ей непонятной: было тихо, все спали, костёр слегка дымился, Бофура на посту сменил лохматый, как домовой, Бифур. Звёзды спокойно сияли, а луна сдвинулась на небе в другую его половину. Наверное, ей не спится из-за большого количества впечатлений за день. Как никак он был длинным и тяжёлым: утром она была принцессой, которая решила отправиться с подружками поиграть в поле, а вечером она уже член отряда Торина, идущего к Одинокой Горе воевать с драконом... Так странно. Тина закрыла глаза и ждала, пока сон снова охватит её уставшую голову.       "Ауууу-уууууурррр!" – вдруг взвыло что-то в лесу. Тина вся похолодела от этого звука и подняла голову. Гендальф, всё ещё сидевший на бревне в той же позе, нахмурил седые пышные брови и насторожился.       – Что это было? – шепнула Тина. Гномы тревожно заворочались на своих плащах.       "Ууууууу!" – ответил вой откуда-то с другой стороны леса. Теперь уже все гномы услышали эти звуки и проснулись, чертыхаясь и вглядываясь в тёмный лес.       – Варги, – вздохнул Гендальф и поднялся на ноги. Бильбо проснулся последним и выглядел помятым, невыспавшимся и напуганным. Свирепое рычание приближалось к поляне, и это заставило гномов быстро вскочить на ноги.       – Нужно спрятаться от них на дереве! – воскликнула Тина и в два прыжка по веткам оказалась на сосне.       – Легко так говорить, когда ты лесная фея, – проворчал лысый Двалин.       – Но где вам иначе прятаться? В кустах?       Гномы поворчали, но всё же принялись неуклюже карабкаться на соседние сосенки, поскальзываясь и ругаясь. Гендальф забрался на дерево довольно легко, даже несмотря на преклонный возраст. Во время всей этой суеты отряд чуть было не забыл Бильбо на земле – про него в самый последний момент вспомнил Балин и помог ему забраться на самую нижнюю ветку дерева.       Гномы, хоббит, маг и фея спрятались, и на поляну выскочила стая ненормально больших волков, хрипящих и завывающих на луну – это и были варги. Один из них понюхал потухший костёр, поднял голову и, увидев гномов, разразился проклятьями на своём языке, подпрыгивая и царапая ствол сосны когтищами. Гендальф, поскольку он знаменитый любитель фейерверков, и сейчас решил устроить огненное представление – он поджигал своим волшебным посохом сосновые шишки и швырялся ими в голодных варгов. Эту идею у мага перехватили и Тина с Бильбо, только они не поджигали свои шишки, а просто изо всех сил кидали их в зверей. Гномам тоже надоело сидеть просто так, и они присоединились к обстрелу. Жуткое это было зрелище – поляна, недавно бывшая уютным ночлегом, теперь взъерошена и озарена светом горящих шкур варгов. Разозлённые животные визжали, кувыркались по траве, пытаясь потушить себя и, спустя ещё десять минут этой битвы, сдались и убежали в лес, поджав хвосты.       Только отряд хотел обрадоваться и спуститься на землю, как из леса на смену варгам, выскочила большая группа вооружённых гоблинов, которые, видимо, всю ночь рыскали по округе в поисках гномов – убийц их короля. Они обрадовались, увидев беглецов, и двинулись прямо к деревьям.       – Тут будет мало горящих шишек, – буркнул Гендальф и снова запустил огненным шариком в морду одного из гоблинов. Его товарищи с боевым рыком полезли на дерево, и гномам пришлось достать из ножен свои мечи и приготовиться к схватке.       – Отойди в сторону! – грубовато сказал Торин Тине и отпихнул её огромной ручищей в кольчуге. Та чуть не упала и проворно отскочила на несколько веток выше – к сожалению, она ещё ничем не может помочь гномам в битвах. Скорей бы Торин научил её всему, тогда бы она смогла сражаться со всеми наравне...       Бильбо продолжал кидаться шишками и довольно точно попадал в тупые лбы врагов. Двалин размахивал секирой на соседнем дереве. Торин спихивал гоблинов с дерева ногой по лицу и иногда прибегал к своему мечу, если соперник оказывался слишком цепким. Гендальфа достать было сложно, так как он сидел чуть ли не выше всех остальных и стрелял оттуда своей "магией". "Вот они, великие воины в действии! – думала фея. – Ох, и как им не противно вонзать в кого-то меч? Наверное они уже привыкли... И я когда-нибудь тоже привыкну..."       Заглядевшись на своих товарищей, Тина совершенно потеряла бдительность и не заметила, как к её левой ноге подкрался один из гоблинов и вцепился в неё своими сильными когтистыми лапами, глубоко разодрав ей кожу. Фея истошно завопила и сильнее схватилась за свою ветку. Гномы тут же повернулись к ней, чтобы помочь, но Бильбо опередил их и вонзил свой клинок в шею монстру. Гоблин захрипел, разжал пальцы и свалился на траву, а Бильбо сильно передёрнуло и замутило – он ненавидел сражаться на мечах, и уж тем более убивать кого-то.       – Тина, ты жива? – спросил хоббит, спустив фею к себе на ветку.       – Жива, – сквозь стиснутые зубы сказала она, сдерживая слёзы и держась обеими руками за ногу повыше раны. Из её ноги медленно вытекала тёмная густая кровь. Бильбо засуетился и думал, чем бы перевязать ей ногу. Тут подоспел Балин и притащил с собой какую-то тряпочку.       – Бильбо, затяни ей рану вот здесь, – он отдал хоббиту тряпку, похлопал фею по плечу и торжественно сказал. – А вот и первое боевое ранение!       Тине вдруг стало полегче – она испытала гордость за эту рану и улыбнулась в ответ заботливому гному. Балин увидел, что его товарищам нужна помощь и неуклюже убежал. Ну, как "убежал" – ушёл, пошатываясь, кряхтя и придерживаясь за ствол сосны. Наверное, это один из самых сложных боёв для гномов – против целого отряда гоблинов, в темноте, на ветках сосен, которые вдобавок качает ветром.       Каким-то непонятным образом гоблины ухитрились перебрасывать горящие шишки Гендальфа обратно на деревья, на которых скрывался отряд. Первая сосна, где сидели гномы, загорелась, а за ней и вторая тоже начала полыхать. Все растерялись и не успевали тушить огонь в одном месте, как он уже начинал разгораться в другом – хвойные ветки горят лучше прочих.       И только отряд отчаялся спастись из вездесущего пожара, как вдруг поляну обдало сильным порывом ветра. Он становился сильнее и сильнее, раскачивая тонкие сосновые стволы, и над вершиной холма нависла тень. Гномы, маг, хоббит и фея хором подняли головы к ночному небу и увидели над собой стаю великанских орлов, летящих прямо на них. Первый орёл подлетел к самой верхушке сосны и забрал лапами Гендальфа, остальные орлы, летевшие за первым, подхватили оставшихся путешественников. Гномы ещё плохо понимали, враги ли эти птицы или они решили их спасти. Гоблины на земле тем временем жутко неистовали и надрывались в яростных, бессильных криках.       Летевшая на орле Тина заворожённо наблюдала за сменяющимися пейзажем вокруг неё и весело болтала ногами. Никогда она не летала так высоко... Да что уж там – она вообще никогда не летала! Однако Бильбо не было также весело, как фее: он умирал от страха и потому зажмурился, чтобы не видеть пропасти, отделявшей его от земли, у себя под ногами. Гномы тоже сначала сопротивлялись и дёргались в лапах у орлов, но когда птицы поднялись достаточно высоко, они поняли, что уже бесполезно вырываться и надо дождаться посадки. Крылья орлов громко шелестели над головами путешественников, ночной ветер обдувал их усталые лица. "Как же всё-таки красиво в Средиземье!" – думалось Тине.       Минут через двадцать орлы долетели до плоской скалы, аккуратно поставили и положили на неё гномов и приземлились, сложив грациозные крылья. Тина хотела оббежать эту скалу и полюбоваться видами отсюда, но больная нога дала о себе знать, и она, поморщившись, села на землю, потирая ногу через повязку. Гендальф тем временем разговаривал с главным орлом на странном каркающем языке – должно быть, это был орлиный. Торин пересчитал всех, убедился, что все товарищи целы, и стал чуть спокойнее.       – Как ты? – спросил он у феи, и его взгляд упал на окровавленную повязку на её лодыжке.       – Живая, всё в порядке, – ответила она, однако в её взгляде читался вызов, мол: "Видишь? Я не плачу, я терплю! А ты в меня не верил. Вот и выкуси теперь..." Торин отвернулся от неё и шепнул Балину, что нужно обработать рану феи.       – Ох, точно, совсем про это забыл! – хлопнул себя по лбу гном и подошёл к Тине, вытащив из-за пазухи какую-то таинственную ёмкость с жидкостью. – Тина, это всего лишь лечебная настойка. Будет немного неприятно, но ты терпи, ладно? – Тину насторожило то, что Балин её успокаивает. Неужели будет настолько "неприятно"? Но она кивнула. – Бильбо, друг мой, будь тут – если что, поможешь мне, – и он многозначительно глянул на хоббита, который всё ещё отходил от полёта.       Бильбо кивнул и, смекнув, что имел в виду гном, взял фею за больную ногу. Балин снял с раны Тины повязку, вытащил непонятно откуда новую, такую же, открутил крышечку у ёмкости с лекарством и слегка побрызгал этой жижей на ногу. У феи искры из глаз полетели от того, как сильно защипало рану! Как будто её ногу в том месте насквозь прожигало огнём. Она сильно дёрнула этой ногой (слава богу, что Бильбо держал её, а то она бы прилетела прямо в нос Балину), зарычала, чтобы не плакать, и запрокинула голову. Бедная раненая фея настолько сильно стиснула кулаки, что они побелели, а кончики пальцев, наоборот, налились кровью. Все, кто стоял на скале, украдкой смотрели в сторону несчастной принцессы и хмурились. Фили и Кили подбежали к ней поближе, чтобы хоть как-то поддержать.       – Всё, всё, милая, теперь всё пройдёт, – ворковал Балин и повязал на ногу Тины новую повязку. Она закрыла лицо руками и дрожала мелкой дрожью. – Всё закончилось, дорогая, успокойся.       – Да нет, я в порядке, – через силу ответила она и попыталась сесть. Бильбо, Кили и Фили втроём кинулись ей помогать и с тревогой заглядывали в её лицо. – До свадьбы заживёт, – и она усмехнулась сквозь выступившие на глазах слёзы.       – И скоро ли ты собираешься свадьбу сыграть? – игриво спросил Фили, и они совсем утешились.       – Хорошо держится, – тихо сказал стоявший в стороне Дори и покачал седой головой. – Бедняжка. Не даёт себе спуску.       – Да, но долго ли она сможет так держаться? – пробасил Двалин, снова скрестив могучие руки на груди.       – Теперь у неё выбора нет – либо держаться, либо умирать, – развёл руками Нори.       – Авось, привыкнет, – прокряхтел Бомбур и уселся на свой походный плащ, похлопав руками по круглому, как арбуз, животу.       – А ты как думаешь, Торин, привыкнет она или не сможет? – тихо спросил у короля Бифур, на что Торин лишь тяжело вздохнул. Гнома мучили противоречивые чувства: с одной стороны, его раздражала наивность феи и то, что она не до конца понимала, на что она идёт; но с другой, его трогала её отважность и выдержка, и ему жуть как не хотелось видеть её смерть от руки гоблина или орка во время похода.       Орлы попрощались с Гендальфом хриплым карканьем, затем хором взмахнули громадными крыльями и улетели прочь от скалы, чуть не сдув с неё гномов.       – Гендальф, о чём ты говорил с этими птицами? – спросил Торин Дубощит. – И откуда вообще ты их знаешь?       – Эти орлы – мои давние приятели. Я как-то раз выручил их предводителя, и он сегодня выручил нас в ответ. Как он сказал мне, его внимание привлекли полыхающие варги, – и маг хитро улыбнулся, подмигнув отряду. – К сожалению, орлы не смогли отнести нас поближе к Одинокой Горе, так как опасаются, что там на них будут нападать местные жители – люди. Так что нам надо добираться туда самим... Я предлагаю переночевать прямо здесь – вы слишком устали, чтобы ещё час спускаться с этой скалы в ночной темноте. Выдвинемся завтра, рано утром. Все согласны?       Гномы, конечно же, согласились на такое предложение и второй раз за эту беспокойную ночь легли спать. Рана Тины уже не болела, только слегка горела, но это было приятное ощущение. Она уснула очень быстро, и снился ей предстоящий завтра Великий Поход.