Странные дни

      Когда всё закончилось, Лютер и Картер были не вместе.       Кройсс, решив поиграть в героя, отправился вглубь завода, спустился в подвальные помещения и, изменяя себе и своим убеждениям, убил человека, выстрелив ему в аккурат в голову. Картер всегда говорил стрелять только на поражение и не размениваться глупыми ранениями, с которыми можно жить. Лютер всегда говорил себе, что не нуждается в пистолете и что справится без него, что не собирается лезть в самую гущу, а в итоге тихо шёл вперёд, опустив пистолет и держа палец на курке. Когда он только приехал к Кейну, у него было всего лишь две недели, чтобы попытаться вернуть бывшего полицейского в нормальную жизнь и стать ему другом, а, в итоге, Лютер оказался замешан в игру «кошки-мышки» с Оливером Шоу. Профайлер не хотел этого, но обстоятельства заставили и его, и Картера объединиться ради борьбы с общим врагом.       Стараясь не наделать шума своими уже грязными лаковыми туфлями, Кройсс выискивал последних подозреваемых и самого Шоу внизу. У него бешено колотилось сердце, и ему было трудно дышать от волнения, ладони вспотели, стоило вспомнить о намеренном убийстве позади. Лютер хотел выбраться наружу, сдать этот чёртов пистолет Кейну и забыть всё как страшный сон. Такого рода терапия была совсем не для него.       Длинный коридор вёл вперёд, тусклое освещение почти не отбрасывало тощую тень профайлера на стены, а сам он то и дело думал о том, чтобы развернуться. Ведь здесь никого больше и не было. Картер уже выбрался наружу, он сказал об этом десять минут назад, предупредил, что приехала полиция и что Страйкер уже руководит операцией по проверке этого завода. Тяжелее всего было осознавать, что где-то здесь была бомба, которую унесли с собой вниз люди Оливера. Кройсс просто хотел удостовериться. Завернув, наконец, налево, Лютер столкнулся с мускулистым мужчиной под два метра и даже не успел поднять пистолет, как получил удар по голове.              — Эй, — У Кройсса с трудом получилось открыть глаза, в ухе глухо звучал голос Кейна. — Лютер, ты, где ходишь?              Профайлер увидел перед собой только молодого парня, который совсем недавно — или же давно — убегал от него в подвальные помещения. В этой сети тайных ходов Лютер остался один на один с людьми Шоу и был готов умереть. Лишнее геройство до добра не доводит.              — Мистер Шоу просил передать тебе привет, — сказал парень напротив и усмехнулся, глянув на наручные часы. — А ещё, что ты сдохнешь тут, паскуда. Часики тикают, время убывает, бомбы заложены. Ну, ты понял, да?              Профайлер щурится, потому что без очков не видит чужого лица. Кожа над верхней губой стянулась, наверняка это кровь, ломило всё тело, а в особенности руки. Они оказались связанными за спиной, а ноги примотаны к простецкому деревянному стулу. Лютер дёрнул руками, но даже не смог расслабить узлы и цокнул, опуская голову — она неистово болела, а правый висок пульсировал. Из-за заторможенности после удара Кройсс не сразу примечает чужие ноги перед собой.              — Лютер, блять, — Кейн терял терпение. — Ответь.              Профайлер выдыхает, но чувствует чужие пальцы на челюсти. Его голову подняли, и незнакомец сильно сжимает пальцы. На фоне общей боли эта не кажется такой уж сильной.              — Разрешу тебе перед смертью поговорить, — он нажимает на передатчик в ухе Лютера и шепчет в другое, — адьё.              Парень уходит, а Кройсс сжимает зубы, прекрасно понимая, что ему уже не выбраться отсюда живым. В голове проносится то, что он так и не смог сделать или сказать, становится одновременно стыдно и горестно за всё, что было. Хочется извиниться перед Картером, и Лютер считает, что это единственный шанс сделать это. Он берёт себя в руки и поднимает голову, закрывает глаза, чтобы точно успокоится и говорит спокойно, словно ничего не происходит:              — Прости. Я уже давно на пути домой, — он улыбается только для того, чтобы его слова не казались такими пресными, хотя на душе паршиво. — Ты же знаешь меня. Мои шмотки в говно и я хочу поскорее помыться.              — Ты, блять, сказать не мог раньше, да? — Кейн недоволен, но, кажется, в его голосе больше нет прежней агрессии. — Бесишь меня этим.              — Да, прости-прости, — Кройсс смеётся тихо, стараясь не выдать, что он в пустом помещении. — Можно я… позволь мне сказать тебе кое-что.              — Что?              — Ну, для начала хотел извиниться за всё то, что было до сегодняшнего дня, — начал Лютер, приоткрыв глаза и уставившись в грязный тёмный потолок. — Надоедал тебе постоянно. Этот «две недели со мной» челлендж, в принципе постоянно мешался под ногами…              — Чё за бред ты несёшь? — кажется, Картер не был настроен слушать всё это.              — Дай мне договорить. Это мой единственный шанс, — цокнул Кройсс. — Ты потом слушать не будешь, а я просто уезжаю Испанию и больше в Бостон ни ногой.              — Чего?              — Я устал, Картер, — выдыхает Лютер. — Даже я устаю и иногда хочу отдохнуть от всего этого. Сейчас доеду до дома, приведу себя в порядок и сразу в аэропорт.              Картер молчит, на фоне было слышно, как гудят полицейские и группа захвата, как кричит сирена. Там, на другом конце, продолжалась жизнь, а Кройсс уже с ней попрощался. Он всегда хотел сказать то, что скрывал от Кейна. Профайлер игнорировал всё до последнего, отбрасывал эти глупые мысли, но они возвращались снова и снова. Лютер Кройсс был тем ещё трусом и не хотел проблем, не хотел ответственности, не хотел ничего из того, что принесло бы ему дискомфорт. Чувства, которые он начал испытывать к Кейну, были тем, что выбили его из колеи и заставили молчать, скрывать всё до последнего. Он говорил только то, что нужно было, не нагружал мужчину ничем и всегда соглашался на секс, абстрагируясь от того, что происходило внутри. Лютер подумал, что так будет лучше, ему было не за чем занимать место Мэттью, ведь он не был тем, кто нравился Картеру. Он всего лишь надоедливый профайлер с давно забытой работы, который просто пришёл в жизнь и заставил провести с собой две недели.              — Знаешь, Картер, — тихо сказал Кройсс, опустив голову. — Хочу поделиться кое-чем, раз уж мы больше никогда не увидимся…              — Чем? — голос Кейна напряжённый и он точно не хочет всё это слушать.              — Хорошо, что ты в таком настроении, — усмехнулся профайлер и снова закрыл глаза. — Тебе лучше начать меня ненавидеть ещё больше. Я не вправе просить тебя о чём-то другом.              — Лютер…              — Тш-ш, — перебил Кройсс. — Я хочу договорить. Просто выслушай меня и можешь это забыть. Я такой эгоистичный как ты и говорил. Хочу, чтобы только мне было хорошо. Чтобы тебе было проще, то вспомни всё-то дерьмовое, что я успел сделать. Я не хочу, чтобы ты думал обо мне как-то… положительно, что ли. Думай обо мне как о зле, которое пришло и всё разрушило. Я не имею права занимать место Мэттью, я в принципе не сделал ничего такого, чтобы достичь хотя бы уровня Цезаря. Я просто знакомый с твоей старой работы, о котором и вспомнить ничего хорошего нечего.              — Лютер, где ты? — жёстко спросил Картер.              — Далеко, — ответил незамедлительно Кройсс и продолжил. — Я просто хотел сказать тебе то, что говорить не планировал, но так как я действительно собираюсь исчезнуть из твоей жизни и больше о себе не напоминать, то я могу поделиться наболевшим.              — Лютер, твою мать, где ты?!              — Картер, благодарю тебя за две недели, — Лютер сжал челюсти и почувствовал, как защипало глаза. — Две недели здоровской раскачки моих нервов и достаточно увлекательной истории, которая теперь останется навсегда в моей памяти.              — Лютер!              Он запрокинул голову, не в силах сдержать слёзы. Осознание скорой смерти и то, что он так долго скрывал, накрывало с головой. Хотелось просто лишиться всех чувств, чтобы не было так больно. Кройсс никогда такого не испытывал, потому что никогда ни к кому так не привязывался. Пожалуй, теперь он понимал покойного Мэтта. Картеру невозможно было сопротивляться, он обладал какой-то нездоровой харизмой и это подкупало.              — Кейн, — голос у профайлера впервые дрогнул. — Я люблю тебя.              Он услышал, как начали грохотать стены, почувствовал сильную вибрацию и закрыл глаза, судорожно вдыхая. Кройссу впервые было так страшно, до дрожи в руках и до реальных тихих слёз. Он сглотнул и поджал губы, слыша громкие взрывы.              — Прости меня, Картер, — это было последним, что услышал бывший полицейский, прежде чем голос поглотил громкий взрыв, и здание завода начало рушиться.              Страйкер схватился за голову. На радаре маркер с именем «Лютер» находился на территории завода.       Им понадобилось огромное количество времени, прежде чем они смогли отыскать в завалах почти мёртвого профайлера, сложнее было только вернуть его с того света. Около трёх месяцев он пробыл в коме, а очнувшись, трусливо сбежал из больницы, затерявшись в аэропорте Логана.