Мирный житель

      Зелёные серьги свисали прямо над моим лицом. Целая копна ветвей и извилистых листьев скрывала в своих объятиях опасную беглянку, которая чудом унесла ноги от нескольких здоровых амбалов и одной… высокомерной суки.       Я ринулась в глубь коридора. Воспользовалась тем, что Трисс упивалась моментом власти, вызвав подмогу. Её ошибкой стало то, что она не схватила меня за руку. Понадеялась на моё разбитое состояние. А я… стала отбитой на голову после связи с Нильсеном.       Босиком я бежала по холодным вымощенным дорожкам. Не оглядываясь, я срезала углы и перепрыгивала ступени старой лестницы. В ушах стучало собственное сердце, перед глазами мерещились тени врачей, а под стопами… Мне до сих пор казалось, что я скользила по мокрому полу.       Сбила нескольких пациентов на выходе из лечебницы. Столкнулась с ними в дверях и пыталась протиснуться меж их тел. Но какие же заторможенные здесь люди! Явно приняли на душу порцию таблеток и теперь перемещались туда-сюда по территории Гроунтвуда в состоянии полумёртвого человека. Меня это вывело, поэтому я толкнула одного в спину, а другого в плечо и выбежала на улицу. На секунду, лишь на короткое мгновение я остановилась, чтобы перевести дыхание и оглядеться, как увидела приближающегося ко мне охранника. Не Логан, но вид его отчётливо напоминал бывшего борца сумо.       Сжала ладони в кулаки. В драку идти смысла не было, я тогда точно закрепила бы за собой статус неуравновешенной, поэтому я ринулась вправо. Не жалея ног, я бежала по щебёнке и разбитому камню, а когда удалось добраться до кусочка сквера, перебралась на траву.       Горло опухло. Я чувствовала, как стенки его онемели, а в лёгкие стало поступать меньше воздуха. Зато в язык мой врезался вкус металла. Кажется, всё это время я бежала прикусив губу, так что теперь дёсны мои были покрыты алой плёнкой.       Широкие взмахи ногами, грубые удары о землю… Где-то вдали, на расстоянии десятков метров, наверное, стали виднеться стены забора. В голове промелькнула мысль, что это единственный способ выжить и сохранить мозги на месте, поэтому я, ускорившись, побежала дальше. Но, стоило мне сделать несколько шагов, перед глазами наверху забора блеснула колючая проволока. А ещё через один тяжёлый выдох, из-за которого я чуть не выплюнула лёгкие, я увидела табличку «Под напряжением».       Радовало только то, что я неплохо так оторвалась от погони. Так что ещё осталось время переиграть ситуацию. И, знаете, впервые образ Алекса, возникший в голове непроизвольно, спас мою шкуру. Я ринулась туда, где мы виделись с ним в последний раз.       Если честно, я очень надеялась, что Нильсен до сих пор валялся на лавке. Буквально умоляла обстоятельства сыграть мне на руку хотя бы один единственный раз в моей жизни. Но… меня вновь послали нахрен. Забежав за завесу из опущенных к земле ветвей, я обнаружила там абсолютно ничего. Будто этой ночью двое пациентов Гроунтвуда не были счастливы на Богом забытой лавке.       — Су… гх… пер…       Я начала заливисто кашлять. Ладонями накрыла лицо и бессильно упала на колени. Только сейчас, когда я перестала скрываться перебежками от врачей, я почувствовала всю усталость, что сковала меня в свои цепи.       Грудь трещала от хриплых выплесков затхлого воздуха, горло кровью обливалось, я это чувствовала. Думала, что вот-вот и кашель прекратится, однако с каждым моим новым вдохом он только набирал обороты. Пыталась с силой воздействовать на собственный организм: прижала ладони к губам и запретила себе дышать. Ох, вот тогда-то началось самое интересное.       Чувствовала, как меня начало подташнивать. Это ещё при том условии, что меня лишили завтрака и ужина. Наверное, наружу просились собственные органы. Щёки надувались от избытка воздуха, натягивались до неприятной боли и настырно ныли о том, что я должна ослабить хватку на устах. Но не могла, ведь всё отчётливей стали слышаться мужские голоса.       Неужели я правда это всё заслужила? Пыталась бороться за правду, хотела найти виновного, а по итогу… вляпалась по самые уши.       Кашель никак не проходил. Уже задыхалась без воздуха и явно сменила оттенок кожи на ненатурально синий. Но ты сможешь, Агата… Это ведь легче, чем терпеть Нильсена день изо дня.       — Я видел, как она пробежала здесь.       — Глаза разуй, — недовольно гаркнул охранник. — Она бежала к забору.       Да-да, имбецил ты многоклеточный, я направилась в тупик. Я же слепая курица и не видела, что там нет двери с вывеской «Выход для Агаты Харрис».       — Она здесь! — не унимался первый.       Зажмурила глаза и что есть силы сдавила рот. Однако кашель никак не хотел отступать. Он пытался выпрыгнуть наружу, а я заталкивала его обратно своей хрупкой кистью. Уже согнулась к земле и лбом упала в примятую траву, а на ней… аромат тела Нильсена.       — Где?!       Лопатки, что играли на спине, замерли и разом расслабились. Горло потихоньку начало приходить в норму, а лёгкие… не так заметно стали постанывать от боли. Неужели… такая реакция на дурачка с перебинтованной рукой?       — Проверь кусты!       — Сам проверь! — огрызнулся охранник. — Думаешь, самый умный? Тебе надо, ты и полезай в траву!       Я позволила себе неглубоко вдохнуть. Иначе голова грозилась погрязнуть в полумраке мыслей. А терять сознание, проснувшись потом в изоляторе… Жуть какая! Меня аж передёрнуло.       Тем временем между мужчинами повисла долгая пауза. То ли они прислушивались к шорохам вокруг, то ли сверлили друг друга грозными взглядами, то ли вовсе исчезли, хлопнув в ладоши. Меня вот какой вопрос интересовал: кто додумался нанять их на работу?       — Скажем, что здесь всё обыскали, — на выдохе произнёс один из амбалов.       Я аж встрепенулась от неожиданности и позволила себе улыбнуться. Расслабляться было рано, но мне впервые за последний месяц повезло в жизни! Секс без обязательств не в счёт. Если он действительно без…       — Я говорил, что она у стены забора.       — Да понял я! — сплюнул охранник. — Не ной.       Неужели… Чёрт, они действительно ушли! Я ушам собственным не поверила, но шелест травы и бранные ругательства, которые удалялись с каждым тревожным шагом, неплохо так доказывали эту радостную новость.        — … ожидает сущий ад…       Не те слова я хотела услышать последними. Но если я не вылезу из укрытия, то смогу избежать плачевного исхода. Правда, не протянула и сутки без еды. Класс, кажется, выбора у меня почти не было.       Я едва встала на ноги. Приступ кашля прошёл, но вот усталость только начала набирать обороты. Поэтому срочно надо было сесть. На траве мне не понравилось, а вот лавка — то что нужно. Волоча израненные стопы по земле, я добралась до неё и рухнула почти без сил. Одна из досок скрипнула под тяжестью тела. Прости, дорогая, прости.       — Прорвёмся, — неуверенно прошептала я, прикрыв глаза.       И что дальше делать? Каков план? Обустроить себе здесь склеп или всё-таки идти с повинной? Ну помучают тебя, ну испытаешь ты некоторые неудобства. Ну поедет у тебя крыша, живут же как-то люди без неё!       — Какое же это дер…       Я встрепенулась. В секунду собрала остатки сил. Руками вжалась в перекладины лавки, а испуганными глазами стала смотреть в гущу ветвей. Я отчётливо слышала шаги и некое шуршание в зарослях.       Вот и всё. Недолгим был побег и вкус свободы. Эх, а воздух ведь и правда был слаще за пределами этой больницы.       Вновь шуршание. Короткое, будто там, в кустах, упал с дерева камень. Увесистый булыжник разорвал траву и бесшумно коснулся земли.       — Да не тяните вы, олухи! — крикнула я во всё горло.       — А ночью ты так не кричала.       Сладкий, самодовольный голос послышался из-за стены веток, а после оттуда показалось знакомое лицо. Моя вечная тень в виде Алекса Нильсена.       — Расскажешь, почему больница на ушах стоит? — усмехнулся он.       Я облегчённо облокотилась на спинку лавки и отрицательно помотала головой. Некое спокойствие пронеслось по телу, поэтому улыбка, что появилась на моём лице, была так кстати.       — Когда я говорил тебе, что нужно играть роль душевнобольной, я имел в виду…       — Меня хотят подставить, Алекс, — вымученно улыбнулась я.       Он остановился. Приподнял бровь и запустил руку в карман брюк. Недоверчиво он обвёл меня взглядом, а после непродолжительной паузы неуверенно выдал:       — Выходи из роли, напарник.       Я закатила глаза. Да чего стоило ожидать от него?! Что он поверил бы мне? Выслушал, может? Ага, размечталась. Но попробовать стоило.       — Да, ты прав, — поникшим голосом ответила я и отвела взгляд в сторону.       Мне ещё никогда не было так неловко и грустно одновременно. Я одна. Забралась в полную задницу, а про подкрепление забыла. Я ведь не коп и не Гудман. Ни черта в этом не разбираюсь.       Мою ногу что-то тронуло. Я встрепенулась и вжалась в скамью, а после, увидев перед собой Нильсена, что присел на колени и теперь держал рукой моё колено, немного расслабилась.       — Врёшь, каттен.       — Нет.       Он усмехнулся и отвёл от меня взгляд. Шея его напряглась. А стоило мне соскользнуть любопытным взором по его коже, я увидела на ней отпечатки прошлой ночи: несколько укусов и небольшой след засоса.       — Тебе ничего не сказали про…       — М?       Он вернул всё внимание ко мне и с интересом изучил то направление, куда были устремлены мои глаза.       — Наплёл, что расчесал? — улыбнулась я.       — А? — он в непонимании прикоснулся подушечками к шее и пальцами стал щупать кожу. — Да-да.       — И поверили?       — Будто у них был выбор.       Мы обменялись взглядами, после чего повисла неловкая тишина. Хотелось отвернуться, но ещё больше хотелось повиснуть на широких плечах и скрыться под тяжёлыми объятиями Алекса. Пусть и на время.       Знаете, кидайтесь в меня чем угодно, называйте кем попало и вообще забудьте о моём существовании, но я хотела… Хотела побыть маленькой беззащитной девочкой хотя бы минуту!       Поэтому, не проронив ни слова, я сползла с лавки на землю и, встав на колени, подобралась к груди Нильсена. Головой упёрлась в его перевязанную руку, а своими ладонями обхватила туловище в рубахе. Глаза закрыла и втянула в себя аромат настоящего психопата.       — Я сбежала от тебя в корпус, — тихо начала я свой рассказ. Не знала, дослушает ли он меня до конца, но радовало то, что мужчина приобнял меня и прижал к себе. — Если коротко, то меня притащили в душевую и облили с ног до головы ледяной водой, а потом твоя любимая докторша предъявила, что я всё это выдумала!       Он не ответил. Ни слов утешения, ни, напротив, выкриков обвинений во лжи. Алекс продолжал вжимать меня в себя. Видимо, боялся, что я сбегу от него, как сбежала от Трисс.       — Подслушала её разговор с кем-то в коридоре. Не знаю, что за женщина стояла с ней, но Хилл дала обещание, что доведёт меня до ручки.       — Так и сказала? — натянуто усмехнулся Алекс.       — «Она признается, вот увидите», — спародировала я голос и тон докторши.       А вот тут Нильсен действительно напрягся. Его нервное дыхание опалило мне макушку и забралось под ворот рубашки. Ещё немного погодя я услышала хруст его костяшек, а после он ближе притянул меня к себе. И зачем я только ушла от тебя утром?       — Бабка сказала, что видела какую-то ненормальную в сквере.       — И ты будешь верить этой умалишённой? — съязвил первый охранник второму.       — Чёрт! — шёпотом выпалила я. Хотела выбраться из объятий Алекса и увести его подальше в траву, однако он продолжал скрывать меня в своих объятиях. — Ал!       Даже ухом не повёл. Мне пришлось приложить немало усилий, чтобы поднять на него голову и взглянуть в его налитые безразличием глаза.       — Давай сбежим! — умоляющим голосом прошептала я. — Дождёмся ночи, а потом мы… Мы что-нибудь придумаем!       — Их вообще слушать нельзя, — никак не унимался мужчина по ту сторону ивы. — Накатят горстку таблеток и улетают в свой звёздный мир.       Как же погано они рассмеялись. Коробило то, что голоса их были чертовски близко.       — Такой балаган начинается, если попробовать отнять у них дозу этой наркоты!       — Ал! — я ударила его в грудь, чтобы хоть как-то привлечь к себе внимание. — Прошу, прошу тебя, Алекс, давай сбе…       — Она здесь! — неожиданно громко крикнул Нильсен, неистово сильно прижав меня к себе.       А внутри меня что-то разом разбилось.