Порицание

— Что, опять? — почти безэмоционально спрашивает Хьюго. Именно. Опять Квирин выпивал, опять скандалил, опять громил всё, что под горячую руку попадалось. И несмотря на эту заезженную пластинку, Вэриан уже не рвался пытаться вразумить его, как это было в первый раз запоя — бесполезно всё равно. Нет, ему совсем не нравилась такая жизнь, но он ничего не мог с этим поделать. А отец в последнее время постоянно в чём-то подозревал сына. Из-за того, что тот часами не выходит из своей комнаты, а потом днями вообще не ночует дома, что втихаря тырит деньги из семейной заначки на всякий металлолом, который так усердно коллекционирует у себя, и разнообразные калии с фосфорами, при этом старается прятать, и ещё множество причин. Невзирая на их противоречивые отношения, подросток считал, что рано или поздно отец смирится с его характером и интересами, но отец, по-видимому, даже не собирался этого делать, вновь прикладываясь к очередной бутылке. Вэриан не намеревался выяснять причины такого поведения Квирина, потому что уже давно жил своей жизнью, пытаясь игнорировать его, насколько это возможно. Да и навряд ли мужчина бы одобрил нынешнее увлечение сына, поэтому это хотелось скрыть как можно тщательно. Сегодня снова произошла ссора на фоне захламлённости комнаты, безалаберности и неуважения. Зря Вэриан не услышал, как отец приблизился к его комнате, и по полной огрёб за все свои проколы, которые тотчас всплыли в захмелевшем разуме мужчины и которыми его успели попрекнуть. Подросток изо всех сил старался не обращать на его колкие фразы и негодование внимания, попутно, не торопясь, собирая нужные вещи в потёртый рюкзак. Квирин кричал, стуча по заваленному инструментами, штативами и колбами столу. Звон стеклянных мензурок буквально умолял Вэриана выгнать постороннего из так называемого убежища, и это нехило било по ушам. Он сжал кулаки и, схватив брошенную на спинку дивана серую толстовку, уже норовил пройти мимо отца и улизнуть из дома, как делал это обычно, но не удержался от едкого комментария: — По башке себе постучи, пропойца, — подросток мог поклясться, что слышал скрип собственных зубов. — Не моя вина, что ты потерял работу! Готов пропить всё, что у нас осталось? И после этого мужчина, не раздумывая ни секунды, почти инстинктивно, одним махом смёл всё со стола. На душе стало до жути скверно и противно, а в сердце как будто впился каждый из этих осколков, которые раньше были недавно купленным инвентарём. Широко раскрыв глаза, Вэриан в недоумённом молчании мотал головой, словно отрицая происходящее. Квирин не посмотрел в его сторону, но, расслышав поспешные удаляющиеся шаги, выдал: — Ты ещё дверью хлопни! Так он и сделал. С Хьюго он познакомился в интернете на каком-то форуме и вскоре узнал, что их интересует одно и то же; да и живут они в паре кварталов друг от друга. И именно тогда Вэриан понял, что, возможно, нашёл такого же отбитого затворника, как он. Но поначалу казалось, что он ошибся, ведь при первой личной встрече этот человек оказался выше него, умнее него, (старше него) и во много раз богаче него. Хотя, если честно, обрадовался по большей части Хьюго, ведь его уже изрядно достала компания бестолковой золотой молодёжи. Он сразу поведал подростку о всех празднествах жизни, показал все места, в которых тот ни при каких обстоятельствах бы не оказался, открыл перед ним новый мир без прикрас, создавая заметную разницу. Вэриан на своей шкуре прочувствовал это классовое неравенство, так как Хьюго зачастую заносило в полемику о важности идеологии и режимах правления. И плевать, что он тупо нахватался верхушек — его интересно было слушать, даже зная, что это бред, и на полном серьёзе его нельзя воспринимать. И как человека, буквально одержимого изобретениями, химикатами и поисками себя, могла пленить политика? Видно, в стране до такой степени всё идёт не лучшим образом, что едва совершеннолетняя молодёжь проникается мироустройством и левыми или правыми идеями. Или же в состоятельных кругах заняться больше нечем? Но зато благодаря общим исследованиям Вэриан, как и Хьюго, стал лучше разбираться не только в химии и физике. У Хьюго было всё, чего никогда не было у Вэриана. Но именно от него подросток перенял пагубные привычки, ломающие спокойную жизнь с отцом. Дорогое недоступное рабочему классу вино, изысканные закуски, импортные тонкие сигареты. Вот только он до сих пор не мог привыкнуть к подобному, несмотря на все предложения и разрешения Хьюго. И спустя время он стал принимать его заманчивые слова, реально подумывая бросить всё и остаться на вершине. — Да, он опять бухает, — лаконично отвечает Вэриан и вздыхает, выпрямляясь. Долгий бег сказался на дыхании. А Хьюго-то оперативно сработал, сразу же ответив на сообщение и назначив встречу в центре мегаполиса. Подросток принимает из длинных тонких пальцев не менее тонкую сигарету и зажимает её меж зубов, параллельно обшаривая карманы незастёгнутой толстовки на наличие зажигалки, при этом находя ещё пачку жевательной резинки, монеты и ключи. Типичный набор. — Хм, а что мешает нам прибухнуть чуток? — усмехается юноша, задумчиво поднимая глаза вверх и потирая подбородок. — Сейчас четыре часа дня, — хмурится тот, делает затяжку и осматривается. — Не проблема. Кого-то ищешь? Да ты только посмотри, кто нас окружает, — Хьюго развёл руками. Не изменяя своим привычкам, он любит осуждать людей вокруг него. И по всем законам жанра, вскоре начнёт затирать про вечные распри приверженцев той или иной теории развития общества. Вэриан смотрит на него, сильнее стискивая зубами фильтр. Смотрит на то, как он жестикулирует, как закатывает глаза, как смеётся, цитируя «Капитал» Маркса. Такими темпами ему недалеко до превращения в больного идеолога. А подросток всё смотрит и восхищается, напрочь забывая про сигарету во рту. — Народ деградирует, и впоследствии им можно будет управлять, можно пользоваться. Скоро они перестанут замечать даже очевидные вещи. Например, твой отец и тот не может заметить твой потенциал, не то что поддержать. — Ой, вот только давай его не вспоминать, — Вэриан останавливается, бросает сигарету в ближайший мусорный бак и продолжает: — Смени тему или выбери другой пример. — Хм, другой?.. Ты? Человек, почти всю жизнь проживший наедине с собой, готовый добиваться своих целей, плюющий на мнение остальных, — Хьюго кладёт ладони на узкие плечи и подмигивает, приближая своё лицо к его. — Ты просто делаешь то, что нужно, и я это давно заметил. — Ну, а тебя можно охарактеризовать, как любопытного, знающего, чего он хочет, амбициозного наглеца, — щурится подросток и выдыхает на него перегаром, дабы отстранить его от себя. — Не на улице, ненавижу это общество, — выдаёт он и идёт впереди напарника, не дожидаясь его реакции на этакий выпад. — О, так я об этом и говорю, — догоняет его юноша. — Стой, вишь тех обдолбышей? — и заставляет тем самым насторожиться и поглядеть через дорогу, на какую-то ржущую на всю улицу толпу у чёрного дорогого автомобиля. — Мне довелось с ними общаться. Отвратительные, пустые личности. Ничего, кроме собственного «я» и побрякушек на руках. Как думаешь, а какова роль эгоизма в бесцельном обществе? — буквально шепчет на ухо он, стараясь не засмеяться от собственных догадок. — Эгоизм укрепляет капитализм. А ещё у тебя самого побрякушка на руке, — прыскает со смеху Вэриан. — Ха, это слишком ценная побрякушка, чтоб ты знал, — нарочно потряс наручными часами Хьюго, выставляя напоказ, и махнул этой же ладонью. — Пошли ко мне?

***

Обзор с десятого этажа великолепный, тем более при наступлении вечера. Наступает время разгульной жизни без правил, критики и неодобрения. Именно сейчас некоторые группы лиц превращаются в животных. Отсюда видно, как работники супермаркета неподалёку выбрасывают какие-то мешки в высокие баки, а около этих самых баков уже ошиваются отверженные. Видно, как какая-то шпана трётся у стрип-клуба. Видно, как какие-то местные толстосумы делят место на парковке. Вэриан видит это отсюда каждый день. Шумно шаркая ногами по полу, Хьюго подходит к молча сидящему на подоконнике подростку и видит на его лице почему-то настолько несвойственные ему ухмылку и неестественно сверкающие глаза. Зубы едва обнажены, а взгляд сквозит явным высокомерием. Возможно ли превратиться в того, кем не суждено стать? Возможно ли такое с Вэрианом, и что с ним может стать после этого? Юноша щёлкает перед его лицом пальцами, дабы выудить из размышлений, затуманивших его мысли. Тот моргает, но не поворачивается к нему, начиная: — Как же круто видеть мир отсюда. Все такие маленькие, такие жалкие, такие бесполезные... — по губам ползёт уже жестокий оскал. Хьюго напрягается. — Ты так каждый раз говоришь. — Ну, а кто наконец мне открыл глаза на несправедливость этого бестолкового мира? — Вэриан резко оборачивается и слезает с подоконника. — Немногим удавалось идти против устоявшейся системы, а уже тем более выжить после своеобразных попыток. Странно, что мне тоже выпала эта участь. — Неужели это из-за меня? — Нет, это называется прогрессом, не хочу обрекать себя на деградацию, не хочу находиться внизу. Что ж, он сам это сказал. Но Хьюго всё ещё уверен, что это его влияние. Он испортил мальчишку, которого и погубит. Вэриан же ненавидит своё предназначение, норовит изменить себя, да и не только себя. — Я принял решение: я хочу остаться с тобой, на вершине, — подросток не сводит надменных глаз с растерянной физиономии напарника, который то и дело сглатывает от непонимания. — Хоть наши политические взгляды и не совсем совпадают, всегда можно найти компромисс. Ведь несмотря на грязь под ногами, мы глядим вверх. И без разницы, что Хьюго будет говорить, Вэриан беспрекословно последует за ним. — Всё-таки это возможно...