Heart over mind

Из маггловского словаря, который родители купили ей на 10-летие, Гермиона знала, что самое основное определение слова «навязчивость» — это «непреодолимая мотивация». Как только она добралась до Хогвартса и волшебного мира, она упивалась одним из многих открытий, которое она сделала в первые несколько месяцев до встречи с троллем привели её к друзьям: волшебные словари, наполненные слов она никогда не слышала и слова, которые она уже слышала, но совершенно разные значения в контексте не-маглов общества. В 1907 году издание самого надежного магического словаря-OxfordCrossing словарь магического английского языка — слово " наваждение «имело четыре страницы тонко различающихся значений, начиная от беглого» вынуждающего мотива " и заканчивая психологическим определением психического расстройства медика, психическое расстройство, которое было довольно распространено среди магического народа, работавшего в качестве специализированных торговцев антиквариатом. Из всех разнообразных нюансов этого слова Гермиона знала, что ей больше всего нравится 8а: постоянная тревожная озабоченность часто неразумной идеей или чувством. Именно это определение в наибольшей степени относилось к ее нынешнему зацикленному состоянию на событиях предыдущего дня. Несмотря на свое обещание, данное себе поздно ночью, она не оставила этот вопрос позади, и ее желание понять и подавить заставляло ее действовать немного иррационально и хотя и не совсем непредсказуемо. Ей нужно было двигаться дальше, нужно было перестать думать обо всем этом ужасном беспорядке. Потому что ее озабоченность этим была тревожной и настойчивой. Более того, она была иррационально сосредоточена на неразумном и загадочном человеке. Само определение одержимости. Поднявшись раньше, чем кто-либо из ее друзей-и всей башни Гриффиндора-Гермиона обнаружила, что Большой зал практически пуст, за исключением шестикурсницы префекта Равенкло по имени Анна, которая была занят тем, что казалось Арифмантией. Избавив ее от быстрой приветливой улыбки, Гермиона уселась за Гриффиндорский стол и быстро поела, надеясь избежать всей этой любопытной болтовни за завтраком, которая неизбежно будет сосредоточена на ней. Без сомнения, Парвати и Лаванда поняли, что их защита любимого курса обучения стоила им шанса допросить ее о том, кто именно сделал ее невосприимчивой к зелью. Вспомнив их маленькую речь о Хрустальном Прорицании, она напомнила себе, что позже нужно будет исследовать предметы и камни. Не то чтобы она верила в это искусство, но параллели были поразительны, особенно описание голубого агата и Рубина: молодая женщина стремлением к совершенству и склонностью к переутомлению… Какое это было замечательное совпадение. Никогда не позволявшая себе тратить время впустую, приятная безмолвная трапеза Гермионы была потрачена не только на еду, но и на планирование, поскольку она изложила детальный план своего дня. В отличие от подавляющего большинства учеников Хогвартса выше второго курса, он не включал в себя субботнюю поездку в Хогсмид. У нее были совершенно другие планы на субботу. -Ты рано встала, Гермиона? Она была так поглощена своими планами, что не слышала, как к ней подошел профессор Люпин, и даже не заметила, что он стоял там, наблюдая за ней. Несмотря на свое удивление, она улыбнулась ему и ответила: «Да. Мне еще столько всего нужно сделать.» Ремуса это явно позабавило. -Я никогда не понимал, что поездка в Хогсмид требует раннего утра. -О, я не пойду, — объяснила она. -Мне нужно остаться здесь и.....закончить кое-какие дела. Профессор озабоченно похлопал ее по плечу. -Как у тебя дела в эти дни?» На мгновение Гермиона чуть было не ответила своим обычным «Хорошо, спасибо», но она знала, что Ремус хочет знать правду и поймет ее обычную вежливую ложь. — Немного нервничаю, — честно призналась она. -Немного устала. Но в целом все складывается само собой. Он кивнул и снова похлопал ее по плечу. — Это все, что я могу сделать, дорогая. Ты знаешь, где находится мой кабинет. С этим невысказанным предложением поддержки он продолжил свой путь к учительскому столу, заняв свое место за пустым столом. Гермиона покачала головой, чтобы сосредоточиться на своих планах, на мгновение вспомнив, что за последние двадцать четыре часа она получила больше предложений поддержки от своих друзей, чем за три месяца до этого. Завершив свои планы, она намазывала мармелад на последний кусочек тоста, когда в Большой зал ввалился затуманенный взором Гарри, выглядевший так, словно только что скатился с кровати и надел выцветшие джинсы и слишком большой синий свитер. Заметив странный угол наклона его круглых очков, Гермиона подумала, что это вполне возможно. — Ясноглазые и пушистые хвосты, да, Гарри? — спросила она насмешливо, когда он опустился рядом с ней, подавляя зевок. Он взглянул на нее, но решил, что ему потребуется слишком много энергии, чтобы сделать что-то еще, кроме как размять конечности. -Я так и думал, что ты будешь завтракать рано, — устало объяснил он. — Я хотел бы составить тебе компанию. — Ну, спасибо, — ответила она, прежде чем откусить кусочек тоста. -Но я уже почти закончила. -Ты все еще собираешься в Хогсмид? — спросил он, потягивая тыквенный сок и пытаясь прогнать дурноту из головы. — Нет, — ответила она просто после очередного кусочка тоста. Она отпила свой собственный сок, прежде чем сказать: «мне действительно нужно выяснить некоторые вещи. Мне нужны тишина и покой.» -Значит, ты будешь в библиотеке? — Она пожала плечами. -Я все равно оттуда начинаю. Он кивнул, когда она встала и взяла свою сумку. — Я привезу тебе кое-что из деревени. -Только бы это не было связано с волшебными хрипами Уизли, — предупредила она. -Даю вам слово, — рассмеялся он. — Увидимся позже, Миона. Помахав рукой в ответ, она вышла из Большого зала, который все еще был почти пуст, торопливо проходя мимо своих одноклассников, направлявшихся к завтраку, пока она шла в библиотеку. Завидев Лаванду и Парвати, Гермиона ускорила шаг, обогнав их так быстро, что от нее осталась лишь прядь растрепанных каштановых волос и синяя юбка. Когда она вошла в библиотеку, та была пуста, что ей и нравилось. Бросив сумку на стол под окном, которое она обычно посещала, она порылась в стопках документов и начала свои исследования. Исследования в волшебном мире были чем-то вроде тонко отточенного навыка, особенно если исследователь хотел провести их как можно быстрее и тщательнее. В отличие от маггловского общества, где изобретение таких инструментов, как электронные базы данных и штрих-кодированные книги, помогло упорядочить этот процесс, Гермиона знала, что недостаток логики и организации, который, казалось бы, присущ многим областям магического мира, выплеснулся в архивную работу, а это означало, что исследовательские навыки должны быть тщательно изучены. Гермиона, конечно же, так и сделала. Еще одно преимущество полугодия, которое она провела в качестве виртуального изгнанника во время своего первого года в Хогвартсе. Не так уж много времени прошло с тех пор, как она очутилась на шаткой лестнице, отчаянно пытаясь дотянуться до самой верхней полки книжного шкафа, который был более чем в два раза выше ее. Пробормотав короткую молитву и пожалев, что оставила свою волшебную палочку лежащей на полке несколькими ступенями ниже, она отважно схватилась за книгу, когда услышала шепот: «Гермиона!» Пораженная, находясь в таком ненадежном положении, Гермиона покачнулась на верхней ступеньке, изо всех сил стараясь удержаться на ногах. Внезапно придя в ярость, она посмотрела вниз на обладателя голоса и увидела очень высокого рыжеволосого идиота, смотрящего на нее снизу вверх. — Рональд Уизли! — прошипела она, медленно спускаясь по лестнице. Очевидно, сомневаясь в его прочности, молодой человек держался за него, пока она спускалась по ступенькам. -Из-за тебя я чуть не упала и не сломала себе шею! -Ну, а что ты вообще там делала? — он отшатнулся, когда она ступила на твердую землю. — Пытаюсь поднять эту книгу наверх, — указала она. -А что мне еще оставалось делать? -Ты действительно не собираешься сегодня в Хогсмид? — Спросил Рон, взбираясь по лестнице. — Да, — ответила она, нахмурившись. -А теперь, что ты делаешь? Теперь была его очередь закатить глаза. -Принесу тебе твою книгу, — сказал он, бросая ей брошенную палочку. — Это маленький синий или большой кожаный? — Маленькая синяя, — ответила она, с завистью наблюдая, как неуклюжая фигура Рона позволила ему легко поднять книгу. — Спасибо, — сказала она ему, когда он протянул ей тонкий томик. — Нет проблем, — пожал он плечами. Он бросил на нее умоляющий взгляд. — Пожалуйста, пойдем с нами в Хогсмид. Я пропаду без тебя. -Ну, есть такое заклинание-Я думаю, что вы можете знать его как заклинание PointMe -Еще слишком рано для нашего отношения, Мисс, -насмешливо поучал он. -И ты прекрасно знаешь, что я не это имел в виду. -Тогда почему ты так думаешь? — спросила она через плечо, скользя между рядами высоких книжных полок, направляясь по лабиринту к своему ярко освещенному углу. -Если ты не пойдешь, я весь день буду торчать с Гарри и Джинни, — простонал Рон, следуя за ней. — Смотрю, как они там все воркуют. Это отвратительно, ты понимаешь — она моя сестра! -Тогда не оставайся с ними, — предложила она. — Иди с Симусом и Дином или даже с Парвати и Лавандой. Пусть Невилл идёт вместе с вами, если вы хотите. -Миона, — нахмурился он, полусидя на столе, когда она опустилась в кресло. — Ну пожалуйста! — Нет, — твердо ответила она, перебирая свои пергаменты, разбросанные по полированной поверхности стола. -Я хочу исследовать это глупое зелье, но не смогу сделать этого, когда все будут здесь. «О. На лице Рона отразилось понимание, когда он наконец заметил книги и заметки, которые она разбросала перед собой. — Это зелье. — Да, — сердито ответила она, не отрывая глаз от книги, которую держала в руках. — Это зелье. Если бы она подняла глаза, Гермиона увидела бы, что уши Рона порозовели. Я….ну, я был, ЭМ…Гермиона, это все так — Быстрее, Рон, — предупредила она его. — Или ты опоздаешь к Дилижансу. -И кто же это? -А я и не говорю. Но я скажу тебе, кто это-Гарри или Малфой. Теперь тебе лучше? — Фу… Гарри? — с сомнением спросил он. -С чего бы мне так думать? А Малфой… — он содрогнулся при этой мысли. — Ты умный мальчик, Рон, — сказала она ему одобрительно. -Это была и моя реакция тоже. -Единственное, что могло бы заставить меня страдать сильнее, чем мысль о Малфое, было бы, если бы это был кто-то вроде… О, я даже не знаю… Джордж, Фред или Перси… " когда Гермиона не ответила, он нетерпеливо откашлялся. Она подняла глаза от книги. — Ну и что же?» -Это та часть, где ты должна была убедиться, что это не Джордж или Фред или Перси, — объяснил он, нахмурившись. — Разве что… этот…это-что?» -Вот что бывает, когда я делаю тебе комплимент, — вздохнула она. -Ты пойдешь и докажешь, что я ошибаюсь. Конечно, это не один из твоих чертовых братьев! Ну пожалуйста! — Ну же, не расстраивайся из-за пустяков, Миона, — упрекнул он ее. -Просто надо было спросить. — Хорошо, — ответила она голосом, который говорил, что она не успокоилась. Она выглянула в окно, прежде чем положить книгу, которую держала в руках, и схватила пергамент, исписанный ее мелким аккуратным почерком. -Я предлагаю тебе идти прямо, иначе ты застрянешь здесь со мной, — сообщила она ему. — Экипажи вот-вот уедут. — О, черт возьми! С этим восклицанием и невнятным прощанием Рон выскочил из пустой библиотеки, оставив Гермиону наедине с ее записями и книгами. — Наконец добавила она. Быстро пролистав накопившуюся стопку книг, девушка с некоторым раздражением заметила, что единственная книга, которая могла бы быть действительно полезной — «любовь и верность: легенда о Хайяме» — кажется, исчезла из стопки. Кроме этого, единственная относящаяся к делу информация, которую она нашла, была в маленькой синей книжечке, которую Рон достал с верхней полки. Это была биография принцессы Надиры. Держа в руке пергамент, она заручилась поддержкой мадам Пинс в ее поисках. -Я ищу эту книгу, — объяснила она, указывая на ее название на клочке пергамента. -Но я никак не могу найти его на полке. Мадам Пинс проверила имя, прежде чем обратиться к своему длинному гроссбуху. -Простите, — сказала она, постукивая пальцем по какой-то записи в гроссбухе. -Эту книгу уже проверили. Гермиона почувствовала, как внутри у нее все похолодело. -Но кто это сделал?» — Профессор Снейп, — ответила она. -Вообще-то только вчера. Библиотекарь сочувственно посмотрел на девушку. -Я полагаю, что если вам это очень нужно, вы можете попросить его об этом. «Я так не думаю», — подумала она про себя. — Спасибо за помощь, — сказала она вслух. Она протянула её биографию. -А я могу это проверить? После того, как она упаковала свою сумку и проклинала свою удачу-Снейп, из всех людей! — она покинула библиотеку, надеясь найти удобное место, где можно было бы устроиться и почитать рассказ принцессы Надиры. ***** Несмотря на то, что биография принцессы Надиры оказалась интересным чтением, она дала мало подробностей о зелье. В книге действительно была интенсивная глава о событиях, предшествовавших и последовавших за тем, как королевская ведьма была вынуждена взять Хайям, и Гермиона чувствовала, что это само по себе было бы прекрасной любовной историей, но не было никакой информации, которую она хотела вплести в эту историю. Вздохнув, она положила тонкую книгу на каменную скамью рядом с собой, позволяя своим глазам скользить по зеленой лужайке закрытого дворика, яркие цвета ранних весенних цветов усеивали монохромное пространство. Каменный фонтан, который был выключен в холодные месяцы, весело журчал, солнечный свет танцевал на чистой воде и отражался в ромбовидных стеклах готических окон замка. Как и в детстве, Гермиона позволила своим босым ногам-ее сандалии были сброшены, когда она выходила на улицу-болтаться, слегка покачиваясь, когда она наслаждалась теплым утром, легкий ветерок порывисто дул, когда он хлестал по узким дорожкам архитектуры замка. — Прекрасный день, не правда ли? — добрый голос директора раздался у нее за спиной. Она обернулась и увидела профессора Дамблдора, который шел к ней через лужайку, его мантия была того же небесно-голубого оттенка, что и чистое небо. -Да, это так, — ответила она, помедлив мгновение, чтобы вспомнить вопрос. Она почувствовала, что тоже отвечает на его веселую улыбку. -Я ожидал, что ты будешь в Хогсмиде вместе со всеми остальными, — сказал он непринужденно. Она пожала плечами и взяла книгу, чтобы Дамблдор мог сесть рядом с ней на длинную каменную скамью. -Мне нужно было закончить кое-какие дополнительные исследования. -Ах да, понимаю.- Его голубые глаза блеснули за полукруглыми очками, когда он заметил маленькую книгу, которую она держала. — Скажите, Мисс Грейнджер, вы находите принцессу Надиру такой же очаровательной, как и я? Или просто заинтересовались ее связями с зельем Хайям? -Она очень интересная, — ответила она с веселым смирением на лице. «Но, главным образом, меня интересовала история ее переживаний с Хайямом.» Веселое выражение лица Дамблдора стало задумчивым, когда он посмотрел на нее. -Я полагаю, что вы тоже так подумали, после вашей собственной реакции на это. Гермиона подняла бровь и посмотрела на директора. -Я верю, что вы знаете все, Профессор. Его собственная улыбка стала еще шире. — Увы, моя дорогая. Я не могу претендовать на какие-либо особые способности из-за этой части информации. Я слышал эту историю от профессора Макгонагалл, которая слышала ее от профессора Люпина, который… — Которую Гарри сказал после занятий, — закончила она за него. -Ну и ну. Похоже, плохие новости распространяются быстро. Старый волшебник ласково, по-отечески погладил ее по руке. -Вам не следует смотреть на это таким образом, Мисс Грейнджер. Вам был дан довольно необычный дар, хотя вы, возможно, и не поймете этого. — Вы правы, я ничего не понимаю, — призналась она со вздохом. Ветер трепал ее волосы, дикие пряди кружились вокруг лица. -Я даже не влюблена в кого-то, не говоря уже о том, что нашла свою вторую половинку… — заметив острый взгляд директора, она мягко добавила. -Я действительно забочусь о ком-то, но это не то же самое, что любовь. — А, понятно. Что вы знаете о Хаяме, Мисс Грейнджер? — Спросил Дамблдор. Она посмотрела вниз на биографию, когда ответила. -Только то, что я прочла в Искираат Аль-кимияа» и в книге о принцессе Надире. Этот человек невосприимчив к его воздействию только в том случае, если ее сердце слишком сильно предано тому, кого она любит…что она влюблена в свою вторую половинку. — Родственная душа, — задумчиво произнес Дамблдор. -Это очень ошибочный термин, знаете ли. Фуад аль-Мударрис всегда был чрезмерно драматичен в своей прозе. Николас предупредил меня, чтобы я читал его тексты с осторожностью из-за его склонности к преувеличениям и плохой дикции. Однажды он сказал мне-когда я сражался с одной из наиболее сложных работ Аль-Мударриса-что если бы я считал его алхимические теории надуманными, мне пришлось бы слушать истории, которые он рассказывал за едой. Гермионе потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, что Фуад аль-Мударрис был оригинальным автором 14-го века Искираат Аль-Кимия. — Мистер Фламель действительно знал его? Старый профессор кивнул. — Да, в молодости Николас много времени проводил в Багдаде и Кордове. Он также знал принцессу Надир-ах — сказал, что у нее был блестящий ум для арифмантики. Очень логичный. Ее считали вундеркиндом. — Неужели? — Она сделала себе мысленную заметку, чтобы немного больше узнать о жизни дамасской принцессы. Дамблдор рассеянно кивнул, поглаживая свою длинную белую бороду. — Да, родственная душа-это очень ошибочный термин. Фуаду следовало бы следить за собой. Девушка повернулась лицом к директору, рефлекторно поджав под себя ноги. -Что значит «вводит в заблуждение»? -Ты была права насчет верности сердца, — сказал он ей. «Сила Хайама бесполезна, когда любовь слишком сильна, чтобы быть сломленной под ее воздействием. Во многом так же, как когда воля человека слишком сильна, чтобы быть согнутой империем.» — Как Гарри, — вставила она. -Да, как Гарри, — согласился он. — Но это же родственная душа… этот термин имел искаженное значение — он стал означать нечто, находящееся вне нашего контроля, как будто это было предопределено. Я никогда не думал, что это правда.- Он улыбнулся ей. -Мне всегда нравилось думать, что люди сами выбирают свой путь в жизни, свою судьбу. — Очевидно, вы не придерживаетесь той же школы мышления, что и кентавры, — ответила она. — Очевидно, — усмехнулся он. Гермиона нахмурилась и вопросительно посмотрела на него. -Ну, тогда если Аль-Мударрис не имел в виду родственную душу в буквальном смысле, то что же он имел в виду? «Что-то вроде этого трудно объяснить ясно, но я постараюсь сделать все возможное. Есть такой момент, Мисс Грейнджер, когда сердце человека-или душа-узнает свое родство в ком-то другом. Кто-то врожденно подходит к ним так, как немногие другие. Это случается со всеми, магглами и волшебниками…но магия, которой обладаем мы, волшебники и ведьмы, дает нам лучшее понимание подсознательных махинаций нашей собственной психики. Это делает нас гораздо более способными осознать это и действовать соответственно. Я уверен, что вы найдете гораздо более низкий уровень распада браков в волшебном мире по сравнению с миром магглов. Она кивнула, как бы подтверждая его слова. -Это значительно ниже. Я помню, когда мы изучали модели брака в моем 3-м классе магловских исследований. -Ну, именно это Аль-Мударрис и имел в виду под «родственной душой».- Я уверен, что это было переведено как какая-то бессмыслица о судьбе. — Будущий партнер, — призналась она. Она обвела взглядом двор, собираясь с мыслями. -Но, профессор, я все еще не понимаю. Если это не предопределенная пара, тогда почему я была затронут? Я действительно-действительно-знаю, что я не влюблена в кого-то таким образом. — Ну что ж, — беспечно сказал он. -Твое сердце, кажется, думает иначе. Услышав это, Гермиона поморщилась. — Ну, мне виднее, — проворчала она. Огонек в глазах Дамблдора вспыхнул, когда он задумчиво посмотрел на нее. -А ты знаешь, что у китайцев нет отдельных слов для «сердца» и «ума»? — Для них это единое целое; место и эмоций, и мыслей одно и то же. То, что они называют сердцем, на самом деле является «сердцем-умом».- Откуда-то из складок своей одежды он извлек маленькую круглую канистру, которую открыл и протянул мне: — лимонные дольки? Они довольно хороши.- Услышав ее отказ, он продолжил говорить. — В отличие от китайцев, мы, англичане, всегда воспринимали сердце и разум как два совершенно разных и часто противоречивых органа.» — Профессор, Я… — Сердце понимает вещи, о существовании которых ум даже не подозревает, — философски заметил он. -Я думаю, что это и есть корень твоей проблемы. Твой разум не примет того, что знает твое сердце. Но однажды сердце победит, и ты поймешь. О, как глубоко вы все это понимаете. Как это редкий и чудесный дар-любить так сильно. Воцарилась тишина, когда Дамблдор еще раз утешительно похлопал ее по плечу, а Гермиона вздохнула, наблюдая, как два жаворонка пронеслись по двору, короткие трели песни прорезали тишину людей. С этими словами волшебника девушка поняла, что даже если Снейп и не был ее истинной и предопределенной родственной душой, то сценарий, нарисованный директором школы, не был более утешительным. Как же это редкий и чудесный дар, если ее глупое сердце отдалось кому-то, кто никогда не сможет ответить ей взаимностью? Она готова была поспорить, что это больше походило на проклятие. Когда тяжесть всего этого навалилась на ее плечи, она почувствовала отчаянную потребность поговорить с кем-нибудь обо всем этом, по-настоящему передать то, что она чувствовала внутри. Как будто в ответ, она вдруг вспомнила слова Гарри о Дамблдоре: «я чувствую, что могу сказать ему все, что угодно», — сказала однажды ее подруга.И он никогда не будет смеяться или шутить. Он просто слушает. Именно этого Гермиона и хотела в тот момент. -Все это очень угнетает, — мрачно объявила она. -Как же так? — добродушно спросил директор. Ее ответ был мягким и почти прерывистым. — Человек, о котором я забочусь…он не отвечает-и никогда не ответит-на мои чувства. В конце концов я останусь совсем одна. -Ты не можешь знать это наверняка, — сказал он ей. — Нет ничего невозможного, особенно в мире, полном магии. -Я знаю, — возразила она. — Я не слепая, профессор. Он положил свою старческую руку ей на плечо, заставляя ее вопросительно посмотреть на него. -Разве я уже не объяснил вам, что в конечном счете важно не то, что вы знаете, а то, что вы чувствуете? Мерцание внезапно исчезло, и его оживленное лицо было спокойно серьезным, каким Гермиона никогда его не видела. — Не сдавайся, Гермиона. Нет на Земле большей трагедии, чем эта. И уж точно не отказывайтесь от него. Не тогда, когда он нуждается в тебе больше, чем когда-либо узнает. Она не спрашивала и не спрашивала, что Дамблдор знает, кто такой «он». В конце концов, это было в его природе-знать самые глубокие уголки сердец молодых людей, даже когда они этого не знали. «профессор, я действительно не думаю, что он нуждается во мне вообще», — сказала она ему прямо. -Он пытается дать понять, что ему никто не нужен. Или, что более важно, я думаю, что он хочет меня.» — Северус никогда не знал, что для него хорошо, — признался старик. — И боюсь, что с возрастом он становится только упрямее. «Именно.- Она заломила руки в нехарактерном для нее волнении. -Это не меняет того факта, что ты нужна ему, моя девочка, — подчеркнул Дамблдор. -Ты так сильно его любишь, что теперь защищена от самого сильного любовного зелья, какое только существует. Вы любите его перед лицом того, как он относится к вам и вашим друзьям. Там есть связь, которая не может быть разорвана. И это вполне может быть то, что спасает его во всем этом. Ее глаза расширились, вся кровь отхлынула от лица, оставив его пепельно-серым. -Вы же не думаете, что я ему скажу, правда? — Любовь не нуждается в словах, чтобы ее чувствовали, — сказал он ей успокаивающе. — Это мощная и древняя магия сама по себе, без слов и чар. -Тогда что же вы предлагаете мне делать? — спросила она. -Как же мне сделать то, что вы думаете, что я могу?» Его мрачное лицо смягчилось, и в глазах снова появился блеск. Напряжение, окружавшее их, ослабло, и Гермиона снова смогла дышать. -Я просто прошу, чтобы ты не отрицала своего сердца. Я не имею в виду, что вы должны уйти в монастырь и чахнуть или позволить ему изменить ваши планы. Живите с этим, как и с любой другой частью себя. В конце концов, он сам о себе позаботится. -Тебе легко говорить, — мягко возразила она, а ветер все еще играл ее распущенными волосами. Ее комментарий вызвал у Дамблдора искренний смех. -Да, это так, — согласился он. -И все же это хороший совет, Мисс Грейнджер. Чувства находятся в вашем сердце, чтобы остаться. С таким же успехом ты можешь их принять. Гермиона на мгновение задумалась об этом; все казалось достаточно простым. И разве не это она сделала заранее? Только тогда она использовала термин менее пугающий, чем любовь, но все же ей это удалось. И до того дня, когда ее сердце заставит ее разум понять, она сможет жить так, как жила всегда. Она улыбнулась, и в ее глазах мелькнула стальная решимость. -Я думаю, что смогу это сделать. **** После того, как Дамблдор попрощался с ней, Гермиона почувствовала странный гул напряжения, который поселился в ее мышцах, ослабляя его хватку, позволяя ей полностью расслабиться в первый раз со вчерашнего урока зельеварения. Как всегда, слова директора внесли ясность в ситуацию, которой не было во всех ее исследованиях и прозрениях. Она, как он и предполагал, просто разберется с этим. Внезапно расслабившись, она соскользнула с каменной скамьи и села на мягкую прохладную траву, прислонившись спиной к камню, на котором когда-то сидела. Она вытянула перед собой ноги, откинула голову на спинку скамьи и закрыла глаза, наслаждаясь теплым солнечным светом на своем лице. Ее нынешнее положение было совсем детским, оно напоминало то, как она десятки раз летом сидела в маленьком садике своего дома, позволяя тихому покою проникать в ее перегруженные мышцы, прямо в кости. Несмотря на годы, проведенные в волшебном мире, Гермиона все еще думала о стрессе Маггловскими способами; поэтому она думала только о маггловских способах его снять. Как и в первый год паники, когда она столкнулась с необходимостью огня, чтобы защититься от ловушки дьявола, мысль о том, чтобы использовать магические средства для борьбы с ее склонностью к нездоровому уровню стресса, никогда не приходила ей в голову. Конечно, в такие мирные моменты, как тот, что был во дворе, Магловская идея тишины и покоя казалась таким блестящим прозрением. Она сидела с закрытыми глазами и грелась на солнце, не обращая внимания ни на то, что ветер развевал ее волосы, ни на легкую влагу, оставленную раздавленной травой на юбке и голых ногах. Гермиона прижала пальцы ног к прохладным стеблям, сонное и приятное чувство лени охватило ее, когда она позволила своему телу и уму отдохнуть. У ее разума, как она медленно поняла, было так мало шансов сделать это. Если бы молодая женщина не была убаюкана теплым воздухом и древесными запахами растений, окружавших ее, она бы заметила, что кто-то наблюдает за ней из Большой арки, которая открывала один из многочисленных коридоров замка в закрытый внутренний двор. Фигура была темной, даже на фоне яркого света позднего утра, и застыла на пороге, увидев ее. Как будто он стал частью архитектуры, Северус Снейп мог только стоять в полной тишине, когда странное чувство паники охватило его. Никогда за все те почти семь лет, что она училась в Хогвартсе, профессор не видел ее в таком расслабленном состоянии, полностью открытой и беззащитной, когда она сидела в полусне на траве. Это было что-то-те моменты во времени, когда чья-то защита была настолько ослаблена, что казалась несуществующей-с которыми редко приходилось сталкиваться; кому-то столь глубоко личному, как Снейп, казалось, что он наткнулся на что-то очень личное, и он мгновенно почувствовал, что вторгается. Судя по его собственному опыту, когда его прерывали в такие моменты, он сомневался, что кто-то, особенно такой нелюбимый, как он, будет здесь желанным гостем. С другой стороны, однако, он никогда не был очень приветствован своими учениками, и Дамблдор попросил его принести книгу винного цвета, зажатую под мышкой, любознательной девушке, что означало, что это было дело, которое он должен был выполнить. Когда он скользил по лужайке, его черная мантия казалась еще более строгой по сравнению со светом и цветом утра, он запоздало отметил, что его ученица выглядел…по-другому. Без книг, перекинутых через спину, без гусиного пера в руке, без слов, вырывающихся изо рта с пугающей быстротой, она выглядела совсем не так, как та Мисс Грейнджер, которую он так долго видел каждый день на своих занятиях. Хотя он не мог точно определить, что изменилось в ее лице, он все же узнал его. Поскольку он двигался с естественной осторожностью, ни один звук не предупредил ее о его присутствии. Он стоял всего в нескольких футах от того места, где она сидела на земле, и некоторое время наблюдал за ней. Снейп мимоходом подумал о дикой гриве, которую она называла волосами, и на мгновение удивился, почему она их не подстригла. При более короткой длине, это было бы намного легче управлять, а также иметь дополнительное преимущество в том, что на самом деле выглядит так, как будто она его расчесала. -Я думаю, что сейчас слишком рано для солнечных ванн, Мисс Грейнджер. — Его глубокий голос резко прорвался сквозь блаженную тишину, вырвав девушку из полудремы. Как только его голос достиг ее ушей, она мгновенно переменила позу. Она быстро села, ее мышцы напряглись от напряжения, она отпрянула и напряглась, когда поднялась на ноги. Вздрогнув, Гермиона сосредоточила на нем свой пристальный взгляд, хотя и знала, что большая часть краски сошла с ее лица. -Я просто читала, — ответила она немного оборонительно. Он перевел свои темные глаза с неоткрытой книги на скамейку обратно к студенту. «Конечно. Большинство людей читают с закрытыми глазами.» Да, именно в такие моменты Гермионе больше всего на свете хотелось ударить это высокомерное, насмешливое лицо. Борясь с этим желанием, она занялась своими руками, стряхивая блуждающие полоски травы, которые осели на складках ее юбки. -Чем могу вам помочь, сэр? — многозначительно спросила она, заметив, что Снейп после своего последнего едкого замечания ничего не сделал, только молча наблюдал за ней. -Я просто ждал, пока вы закончите, -сардонически объяснил он, его глаза задержались на ее волосах, которые были ужасно взъерошены ветром. — Судя по вашему обычному виду, это не займет много времени. Гермиона опустила руки по-прежнему вдоль тела. — Да, Профессор? Он бесцеремонно протянул ей книгу в кожаном переплете, винный цвет которой казался странным пятном на фоне его ниспадающего черного одеяния. — Профессор Дамблдор попросил меня передать вам это.- Он сделал ударение на имени директора, как бы давая понять, что тот присутствует здесь только по принуждению. -Ах вот как? — пробормотала она, не задумываясь, и слегка приподняв бровь, с легким подозрением взяла книгу. Не то чтобы она подозревала Снейпа, но она очень подозрительно относилась к Дамблдору, особенно после их последнего разговора. — Да, это так, — усмехнулся он, отступая от нее. -Мне показалось, он считает ужасным, что у вас есть этот том. Иначе я не считал бы себя мальчиком на побегушках у студентки, которая слишком ленива, чтобы собирать свои книги.- Закончив свою работу, он завернулся в кусок черной ткани. — Доброго дня, Мисс Грейнджер. Наблюдая за его удаляющейся фигурой, Гермиона не потрудилась ответить, а вместо этого внимательно изучила выцветшие позолоченные буквы на корешке книги. Как она и подозревала, это была «любовь и верность: легенда о Хаяме», та самая книга, о которой она спрашивала сегодня утром. Книга, которая была у него в руках, что совершенно не позволяло ей собраться с мыслями. Действительно ленивый! С самоуничижительной усмешкой она поняла, что если суровый профессор продолжит вести себя так же, как обычно, то ей не составит труда проигнорировать тот сентиментальный рывок, который она держала в своем сердце. Воодушевленная этим знанием, она схватила свои книги и туфли, готовясь провести остаток тихого дня, заканчивая задания теперь, когда она обнаружила, что ее мысли ясны и сосредоточены. Во дворе было тепло от солнца и тихо в ее отсутствие. **** Снейп уже почти дошел до входа в подземелье, когда услышал приятный голос, окликнувший его. — Я так понимаю, вы нашли Мисс Грейнджер во дворе, Северус? Он остановился и обернулся, чтобы увидеть Дамблдора, идущего к нему своей обычной скользящей походкой, которая бросала вызов его преклонному возрасту. — Да, я доставил книгу, как вы и просили. -Я уверен, что она была рада тебя видеть. Вместе с книгой, — заявил старший волшебник. -А вот и нет. Хотя она и должна была бы им быть; это же не мое дело-таскать и носить книги для студентов, которые скорее будут валяться вокруг, чем брать их сами. -Как она могла его получить? — Мягко спросил Альбус. -Кажется, я припоминаю, что у вас была эта книга.- Несмотря на свирепый взгляд профессора, он продолжил. — Это напомнило мне… я хотел спросить тебя раньше, почему у тебя вообще была эта книга? Что-то в тоне Дамблдора заставило Снейпа ощетиниться. — Потому что мои ученики в настоящее время изучают Хайям, конечно. Даже в тусклом свете коридора, мерцание в глазах старика было безошибочным. -Но если мадам Пинс права, вы получили книгу только вчера, после вашего последнего урока…после неожиданного инцидента с Мисс Грейнджер. -Директор школы… -Я просто предположил, что вы проявляете особый интерес к Мисс Грейнджер. -С какой стати мне проявлять интерес к кому-то из моих учеников за пределами Слизерина? Особенно этой? — Язвительно перебил его Снейп. Старик поднял руки в знак согласия. «Это просто то, что многие преподаватели, как известно, развивают интерес к благосостоянию своих учеников. Обычно в наименее хлопотном и наиболее хлопотном виде.» -Если бы это было правдой-а это не так-тогда Мисс Грейнджер, несомненно, была бы кандидатом на такое внимание. Она, за исключением Поттера, самое беспокойное существо, когда-либо ступавшее в мой класс. Дамблдор тихо хмыкнул. — Сомневаюсь, что она так уж плоха. Профессор зелий только приподнял бровь, когда тот извинился и ушел. Директор школы, не в силах сдержать улыбку, мелькнувшую под его бородой, смотрел, как молодой человек исчезает в глубине подземелья. — О, Северус, — тихо сказал он себе. -Как же ты ошибаешься. Осмелюсь предположить, что она доставит вам гораздо больше хлопот, чем Гарри мог себе представить. Тем лучше она сама. С этой приятной мыслью Дамблдор покинул продуваемый сквозняками Холл в поисках теплой чашки чая в своем кабинете. ***** О, как гордился бы мой профессор образования, если бы он знал, сколько его мудрой мудрости я смог использовать в этой истории до сих пор. И у этих глав, похоже, есть раздражающая привычка становиться все длиннее с каждым разом! A thanks goes to the Merriam-Webster Online dictionary for the meanings of obssession. Китайцы действительно используют то же самое слово-ну, характер-для сердца и ума. Если вы хотели бы увидеть его, идите сюда (). Для всех вас, говорящих по-арабски, я надеюсь, что вы поняли шутку с именем Фуад аль-Мударрис. Если нет, я объясню: «Фуад» означает «сердце», а «Аль-Мударрис» означает «учитель»."В основном,» сердце-это учитель.'Спасибо всем рецензентам и людям, которые отправили электронную почту. Всем, у кого были прекрасные комментарии о моей грамматике и правильном использовании английского языка, вы должны действительно поблагодарить моего учителя английского языка 11-го класса, Strunkand White's  The Elements of и мой карманный словарь Webster. Что все сказанное, пожалуйста, просмотрите, если вы хотите, потому что это делает меня очень счастливым!