The bonds of family

Обычно теплый весенний ветер, ласково обволакивающий набухающие почки просыпающихся деревьев и легко треплющий лепестки первых распустившихся цветов, сегодня отдавал прохладой, не скупясь на резкость и внезапность своего появления. Орудуя словно группа волшебников, его порывы подхватывали покоящиеся на земле песок, легкие камушки и жухлые листья, ещё не до конца исчезнувшие после оттепели, и относили их в разные стороны, непременно кружась со своими спутниками в незамысловатом танце, движения которого невозможно было ни отследить, ни предугадать. Следуя по своему собственному направлению, вихрь то набирал скорость, то замедлял движение, самостоятельно подбирая для этого момент и место. Заглянув за угол, пролетев вдоль небольшой улочки и вырвавшись из-за стен, сужающих пространство для манёвра, ветер резко замер, оказавшись на большом проспекте, по другую сторону которого на просторном участке земли ещё очень давно расположилось центральное городское кладбище. Подумав с секунду, воздух позволил своим потокам распределиться, однако основной своей частью двинулся вперёд, проскальзывая сквозь кованую решётку ворот, петляя по вымощенным гравием тропинкам и изредка наваливаясь на надгробия, расположенные в строгой симметрии и незначительно отличающиеся лишь размерами и цветовой палитрой, ограничивающейся основами от чёрного к белому, оттенками от серого к тёмно-синему. Перед очередным поворотом вихрь услышал тихое грустное, но одновременно с этим однотонное умиротворённое чтение. Заинтересованный, поток решил посетить действо, кое сопровождал этот бесцветный, но глубокий голос, плавно тянувшись на исходящий звук. Выкатив на окружённую невысокой растительностью поляну несколько крошечных белоснежных камешек, стихия, не смея сразу же обрушиться на процессию как незваный гость, неторопливо толкнулась между веток жасмина, любопытно выглядывая из-под белоснежных бутонов. На небольшом, до недавнего времени свободном от могильных плит клочке земли находились пятнадцать человек в чёрных костюмах, в этот день совсем не кажущихся деловыми, и огибали с трёх сторон по периметру ровное прямоугольное углубление. У последней – четвёртой – грани стоял только один альфа, облачённый в сутану, и удерживал в руках массивную книгу в тугом кожаном переплёте. - Итак мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мёртвых славою Отца, так и нам ходить в обновлённой жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения [1]. Окончив траурную речь, священнослужитель закрыл Библию и положил её на установленный рядом алтарь, перекрестился и слегка склонил голову, тем самым со своей стороны прощаясь с усопшим и провожая его в последнее путешествие, молясь о том, чтобы в той другой жизни путь Ким Хюншика был бесконечно светел. Родные и близкие люди покойного также перекрестились и склонили головы, внутренним голосом произнося те самые – у каждого свои, но одинаковые в своём посыле – слова, чем отпускали дорогого отца, мужа, начальника, коллегу и уважаемого человека, заслужившего всей своей жизнью самого тёплого и почтительного отношения к себе. До окончания погребения все по очереди опустили на дубовую крышку гроба по одной белой розе, символизирующей чистоту, искренность, верность и пустоту. После того, как последний цветок оказался внутри могилы, люди опустились на непрогретую землю, коснулись руками взошедшей травы и преклонили голову в знак глубочайшей признательности и сильнейшего горя. Чувства, переполнявшие их в момент утраты, были почти осязаемы, поэтому неудивительным стало мелькание сочувствующих взглядов и печальных улыбок от мимо проходящих человек. Водружённый на поверхность захоронения камень чёрного цвета, отшлифованный по лицевой стороне и естественно-неровный по обратной, поставил точку в земной жизни главы мафии. Процессия завершилась. Проведя ещё несколько минут перед памятником, люди постепенно покидали кладбище, направляясь к ожидающим их чёрным иномаркам, необходимых им для возвращения в особняк Кимов с целью соблюдения официальной церемонии правопреемства, неумолимо следующей непосредственно за потерей и не терпящей отлагательств. Кладбище опустело, оставляя одну пару, что крепко держались за руки. Понимая, что мужчине требуется уединение, омега со светло-каштановыми волосами поцеловал альфу в уголок челюсти и, отпустив ладонь возлюбленного, медленно последовал к ушедшим членам семьи. Ким Минсок тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Ему не хотелось так рано становиться главой семейного бизнеса. Не хотелось так рано управляться с огромным количеством как деловых, так и личных проблем одновременно. Не хотелось так рано терять отца. Как взрослый тридцатисемилетний мужчина он понимал, что ничего не мог противопоставить времени, миру и неизлечимым болезням. Но как вечно маленький сын, он имел тысячи вопросов ко Вселенной, людям вокруг него и своему отцу. - Ты всегда был тем человеком, на которого я стремился ровняться. Всегда будешь, - брюнет присел на корточки и дотронулся кончиками пальцев до холодного мрамора, - я даю обещание, отец, никогда не пасовать перед трудностями и не опорочить честь нашей семьи. Только прошу, приглядывай за всеми нами, поучая и направляя, как это было всегда. – Приняв вертикальное положение, Минсок последний раз склонил голову и присоединился к остальным. Ветер, наблюдая на протяжении всей церемонии, грустно вдохнул, шелестнув листьями цветущего кустарника. Из раза в раз он становился свидетелем утрат тысячи, сотни и года назад, наряду с неизменными и вечными родственниками-стихиями. Один из немногих раскрывшихся бутонов был сорван с дерева усилившимся потоком, который почти в секунду замедлил движение и плавно понёс жасмин вперед, мягко переворачивая его в воздухе. Ослабив хватку до штиля, весенний вихрь отпустил цветок на свежевскопанную землю, невесомо цепляя его лепестками выгравированную на надгробии Ким Хюншика эпитафию. «У каждого имеется своя судьба, надо только распознать её» [2].

***

- Приветствую вас, господа. Благодарю, что все почтили нас своим присутствием, это существенно ускорит как юридическую, так и фактическую сторону процесса наследования, после чего каждый из нас сможет вернуться к своим непосредственным обязанностям и заботам, - Минсок держался серьёзно и спокойно, чему не были удивлены все собравшиеся – старший сын действительно был очень похож на своего отца и прекрасно знал, когда можно проявлять эмоции и когда нужно оставаться холодным. Кабинет главы мафии был просторным и с лёгкостью вмещал в себя несколько книжных стеллажей, шкафов для хранения документов, камин и неотделимые от него кресла и журнальный столик. К рабочему месту Кима был вплотную приставлен тяжёлый дубовый стол, рассчитанный по меньшей мере на десять человек. Участники собрания после произнесённого приветствия и приглашающего жеста комфортно расположились на местах, любезно подготовленных заранее стаканами и бутылками с водой. Для данного мероприятия требовалось участие всех членов семьи, поэтому за главенством Минсока на ближайших стульях находились Чунмён, Чондэ, Чонин и Чунгхо – папа всех четверых альф. Далее уместились ближайшие друзья покойного – бизнесмен Чхве Минкён и киллер Ли Кёхо. Последними устроились юрист семьи Чо Аарон и его протеже Мин Хочжин, назначенный душеприказчиком Хюншика. После выражения взаимных соболезнований и скорби от утраты собравшиеся перешли к целевой части сегодняшней встречи. - Поскольку господин Хочжин уполномочен огласить последнюю волю моего отца, полагаю возможным прямо сейчас дать ему слово, в целях обсуждения по окончании потенциальных вопросов, - участники согласно кивнули, а упомянутый мужчина поднялся со своего места, вынул из органайзера запечатанный конверт и, продемонстрировав собравшимся его целостность, вскрыл бумажную упаковку заблаговременно принесённым обслугой канцелярским ножом. - У меня в руках находится завещание господина Ким Хюншика, двадцать второго сентября тысяча девятьсот пятидесятого года рождения. – Мужчина не мог по формальным обстоятельствам не огласить всю личную информацию покойного, поскольку того требовали обычай делового оборота и закон. Закончив с перечислением данных, мужчина сделал паузу и поднял глаза на Минсока. – Перед тем, как продолжить, я позволю себе сказать, что хотя бы и был знаком с Вашим отцом меньше остальных, этот человек и его драгоценные советы по отношению ко мне никогда не покинут мою память. Да будет его покой мирным, - завершающим отголоском ко комнате пронеслось всеобщее «аминь». Наследник кивнул в благодарность за согревающие слова в адрес бывшего главы мафии. Первым пунктом значилась передача любого бизнеса, на момент смерти Ким Хюншика учреждённого или готовящегося к открытию, принадлежащего ему на праве собственности, в собственность Минсока. Остальным сыновьям давалось право на получение в равном процентном соотношении пакетов акций и/или долей в уставном капитале со всеми правами и обязанностями участников соответствующих обществ. Партнёрские пакеты акций и/или доли продолжают закрепляться за их владельцами. Далее, все счета и вклады, открытые на имя покойного, а также наличные денежные средства, хранящиеся в сейфах, завещаются наследникам и третьим лицам в отдельности. Денежные средства, составляющие бухгалтерский баланс корпораций Ким Хюншика, не подлежат включению в данный перечень. Кроме того, всё движимое и недвижимое имущество, находящееся к моменту смерти в собственности главы мафии, за исключением поименованных объектов, завещанных в пользу каждого из родственников, переходят в общую совместную собственность семьи Ким. Все права на объекты интеллектуальной собственности, в том числе средства индивидуализации и секрет производства, остаются в собственности нынешних правообладателей – конкретных юридических лиц, с правом их использования третьими лицами в порядке и случаях, установленных законом и ранее заключенными договорами. Предметы антиквариата и дорогостоящие объекты искусства наследуются в общую совместную собственность семьи, за исключением конкретных образцом, передаваемых во владение третьим лицам. Таким образом, Ким Минсок становится собственником всех компаний отца, а также объектов интеллектуальной собственности, легитимно принадлежащих соответствующим юридическим лицам. В его владение, пользование и распоряжение также переходит капитал, составляющий девятнадцать процентов от всех имеющихся денежных средств, особняк в черте города, вилла за границей, а также автомобиль марки Роллс-Ройс. Ким Чунмён наследует пентхаус в центральном районе города, загородный дом и Кадиллак последней модели. Ким Чондэ также получает апартаменты на верхнем этаже элитного жилого комплекса, просторный коттедж на областной территории и Майбах небезызвестного концерна Мерседес. Ким Чонин приобретает двухуровневую квартиру в люкс-квартале неподалёку от места обучения, поместье на прибрежной линии, а также спортивный Ламборгини в угоду возрастному максималистскому характеру. Все братья оставляют за собой право вступления в семейный бизнес по собственному желанию с условием непосредственного участия в делах компаний. Ким Чунгхо, являющийся наследником без обязательной доли в условиях заключенного при жизни мафиози брачного контракта, принимает уютное палаццо, Бентли и часть любимых им раритетных картин и статуэток. Помимо субъективного наследства, каждый из них наследует по двенадцать целых двадцать пять сотых от всех имеющихся денежных средств. Фамильная усадьба с прилегающими к ней объектами недвижимого имущества и иная собственность переходят в совместное владение всеми членами семьи. Как ближайшим верным друзьям и коллегам Хюншика, Минкёну и Кёхо передаются денежные средства в размере по пять процентов от всех денежных средств, юристу семьи и Хочжину – по три процента, а также поименованные объекты искусства. Параллельно с оглашением завещания каждому из наследников выдавались соответствующие завещательные распоряжения, подтверждающие право на получение финансов, выписки на недвижимое имущество и списки с данными иного имущества, наследуемого в отдельности. - «Перед заключительным пунктом я хотел бы отметить, что все вы – родные и друзья – исключительно великодушные и преданные своим взглядам, принципам и корням люди. Именно поэтому вы связаны со мной, и именно поэтому я связан с вами. Возможно, вы не сразу поймёте моё последнее решение, возможно, не поймёте никогда. Но я всецело осознаю, чувствую, что поступаю не только правильно, но и должно. Шестнадцать процентов от всех денежных средств я завещаю человеку по имени Чон Джунг. Во избежание сложностей в юридической плоскости мною дополнительно составлен завещательный отказ на имя Ким Минсока, в соответствии с которым ему необходимо перевести денежные средства в указанном размере на счёт в банке N, открытом на имя упомянутого человека, в течение месяца со дня оглашения моей последней воли. Завещание составлено и подписано в двух экземплярах, один из которых хранится у нотариуса Ли Чоми, другой – у завещателя Ким Хюншика». Завещание оглашено душеприказчиком Мин Хочжином в присутствии всех наследников восемнадцатого марта две тысячи двадцатого года. После передачи последнего документа, собравшиеся погрузились в продолжительное молчание. Каждый из них, однако, смотрел не в полученные бумаги, а на нынешнего главу мафии, который избегал поднять взгляд на остальных, гипнотизируя чернильницу с пером, стоявшую на столе больше для декора, нежели целевого использования. Тишина когда-то должна была быть нарушена, и Бён Бэкхён, непременно стоявший всё это время под дверью, решил взвалить эту ношу на свои хрупкие судейские плечи. - Господа знатоки, кто расскажет всем, что это за Чон Джунг и хули мы – в смысле, Кимы – должны ему бабки? – омега не совсем грациозно влетел в распахнувшуюся дверь и остановился между стульями Чунмёна и Чондэ. Никто не был удивлен такому внезапному и, казалось бы, хамскому появлению федерального судьи на не касающейся его встрече. Но все прекрасно знали характер тридцатиоднолетнего вершителя правосудия и его глубоко уважительное отношение к почившему Хюншику, поэтому никем данная сценка не была воспринята как оскорбление. К тому же, официальная часть завершена, а Бёну не перестать думать, чем будущего ребенка кормить, так что всё предсказуемо до безобразия. - Если бы кто-то из нас знал хоть какую-то содержательную информацию, она уже была бы озвучена, лапушка, - Чонин откинулся на спинку стула и вальяжно закинул ногу на ногу. - Не могу понять, почему отец хотел передать достаточно существенную сумму денег тому, о ком никто из нас ни слухом, ни духом, - поделился своими сомнениями Чондэ. - В смысле, я не ставлю под сомнение его волю, но почему он не рассказал нам об этом человеке заранее? Он заблаговременно оформил на его имя банковский счёт, значит, уже тогда собирался включить этого человека в завещание. - Не имею ни малейшей догадки, - Чунгхо задумчиво постукивал пальцами по дереву, бегая глазами из стороны в сторону, - но одно могу сказать точно, а вы не сможете с этим не согласиться: у Хюншика были веские причины решить и подать это обстоятельство именно так. - Я могу попробовать разыскать какие-либо данные на этого человека, - предложил Аарон, - на это понадобится некоторое количество времени. Не могу ничего обещать, но сделаю всё возможное. - В любом случае, лишним не будет, спасибо, - Чунмён одобрительно кивнул юристу. - Денежные средства такого размера… Это точно должен быть какой-то важный для вашего отца человек, - Кёхо открутил крышку на бутылке с водой и влил жидкость в стакан, - уверены, что никто из вас никогда хоть краем уха не слышал о нём? Может, это какой-то солидный партнёр или недавно обретённый друг? – предположил мужчина, делая несколько глотков. - Даже если так, или любого другого статуса – очень странно, что этого человека здесь нет, - Минкён слегка нахмурился и перевёл взгляд с киллера на душеприказчика. – Господин Хочжин, есть ли в этом конверте что-то ещё? – поинтересовался бизнесмен. - Здесь остались копии выданных документов, по-видимому, для нотариуса, - перебирая бумаги, озвучил Хочжин. Пролистнув практически всю кипу, мужчина остановился перед последним листком, - и реквизиты банковского счёта на имя упомянутого наследника. - Никакого сопроводительного письма? Типа «Минсок, дорогой, я, конечно, не хочу раскрывать все карты, но вот тебе немного уточняющей информации», - Чонин явно был недоволен подобной напускной таинственностью происходящего и пытался разрядить обстановку, переведя деловой разговор в неформальную беседу. – Мы ведь не знаем ни его пол, ни возраст, ни адрес прописки, абсолютно ничего. - А должны ли мы сообщить Чон Джунгу о том, что теперь он – счастливый обладатель миллионного капитала? – вопрос Бэкхёна был адресован, скорее всего, душеприказчику, поскольку тот мог бы уточнить подобную оговорку исходя из текста завещания. - Ты хочешь лично заявиться к нему и после этой новости придушить? – Чондэ усмехнулся и только благодаря хорошей реакции увернулся от подзатыльника. - Не думаю, - пробежавшись глазами по тексту вновь, Мин покачал головой, отвечая на вопрос Бёна, - если бы нахождение этого человека было необходимостью, это было бы явно указано в последней воле Хюншика. Каждый пункт завещания максимально конкретизирует важную информацию и подлежащие совершению действия, соответственно, Вашей обязанностью, - альфа оторвался от документа и перевёл взгляд на Минсока, - является лишь осуществить перечисление денег на прилагаемые реквизиты. - Это, конечно, всё упрощает. Кроме гигантского любопытства, что, почему и как! – судья жестикулировал что-то не совсем понятное, а потом и вовсе сложил руки на груди и немножко так надулся. Крайне очаровательное зрелище, наводящее на размышление «а он и на заседаниях так себя ведёт?» - Собрание завершено, - молчавший до этого момента Минсок поднялся с кресла, чем по нормам этикета заставил встать и всех остальных. – Полагаю, что вопросов по официальной части ни у кого нет, поэтому я бы хотел закончить наше обсуждение. Мне необходимо подумать. – Наследники кивнули и, собрав предназначавшиеся каждому из них документы, по одному покинули кабинет. Чунгхо, не удержавшись, прошёл мимо сына и ласково поцеловал того в макушку, хоть и понимая, что Минсок уже взрослый статный предводитель мафиозного сообщества. – В одиночестве. – Бэкхён, стойко игнорирующий свою очередь выхода из помещения, состроил жалобную моську, но под строгим взглядом любовника всё же кивнул и оставил главу семьи наедине с собой. Мельтешащие перед глазами обрывки воспоминаний и тщетные попытки найти глубоко в памяти если не это имя, то какое-то событие, имеющее возможность привести к Чон Джунгу, заставили Кима подняться с места, подойти к мини-бару и вынуть початую бутылку коньяка. Усевшись обратно за стол и плеснув горячительной жидкости в стакан, Минсок сделал глоток и, отставив ёмкость в сторону, уронил голову на сложенные в замок руки. Больше всего хотелось удалиться в спальню, завернуться в одеяло и не думать ни о чём; чтобы самой серьёзной проблемой в его жизни вновь была непрекращающаяся болтовня беременного омеги, а не вот это всё. - Отец, почему ты всё время с этими бумажками сидишь? Погуляй со мной! Я обучил Джерара новым командам! – десятилетний мальчик, державший в руках поводок и почёсывающий холку золотистого ретривера, умоляющим взглядом из-под отросшей чёлки смотрел на Хюншика, совсем недавно занявшего место главы, перебирающего различные документы. Повернув голову в сторону сына, взгляд мужчины с хмурого и сосредоточенного смягчился до нежного и понимающего. - Минсок, подойди ко мне, - старший Ким снял с переносицы очки и поманил ребенка к своему столу. Маленький альфа подбежал к мафиози, оставив пса с поводком у двери. Питомец, видимо, подумал, что прогулка отменяется, и, потоптавшись на входном ковре, свернулся в клубок, желая подремать до того, как хозяева вновь решатся выйти с ним в сад. Хюншик подхватил сына под мышки и усадил себе на колени, обращая внимание Минсока на небольшую вакханалию, царившую на столе: множество исписанных листов, некоторые из которых были скомканы, плёнки с конвертов, канцелярские резинки, карандаши, ручки, недопитая чашка чая с бергамотом. – Видишь, как много всего собрано на бедном деревянном столе? Чтобы пойти с тобой и Джераром, мне нужно сделать так, чтобы всё это лежало в порядке. - Но это может сделать Донун! Я его видел, он пьет обеденный чай после уборки и совсем не занят! – Минсок активно закивал, таким образом подтверждая правдивость своих слов. Взрослый альфа рассмеялся и потрепал волосы сынишки. - Донун тоже имеет право отдохнуть, так ты его совсем загоняешь. - Хм. Тогда, ты можешь разбирать все свои дела после прогулки. Зачем надо прямо сейчас? - Для всего отведено своё время, родной. - И для меня? - И для тебя, и Мённи, и малыша Чондэ. Как есть много ожидающих вопросов, так и часть безотлагательных вещей, как, например, проблемы. Их следует решать как можно быстрее. - Проблемы, фу! – мальчишка сморщил лицо, - мне не нравится это слово, я его от всех слышу! От папы, Донуна, Клейтона – у всех какие-то там проблемы. Почему надо решить их, а не оставить? Может, они сами по себе уйдут. А мячик Джерар сам себе не покидает! – не имея сил не умилиться детским размышлениям, мафиози взял в руки карандаш и занёс грифель над одним из более-менее чистых листов. - Посмотри сюда, Мин, - мужчина нарисовал много маленьких точек, почти не отличающихся по размеру, - это – самые разные проблемы: какие-то серьёзнее, какие-то незначительнее. – Поодаль от них альфа изобразил большой круг, заштрихованный внутри сплошным серым цветом, - а это – то, во что собираются все эти проблемы, если не относиться к ним с должным вниманием и не заниматься их разрешением. Теперь, вот, возьми, - Хюншик протянул Минсоку ластик, - попробуй стереть несколько точек. – Мальчишка удалил почти все «проблемы» с бумаги очень быстро. – А сейчас, попробуй так же скоро стереть эту, - отец указал пальцем на «массу проблем». На ее исчезновение ушло гораздо больше времени и были приложены некоторые усилия. - Готово! – сын мафиози даже высунул язык, с каким усердием маленькие пальчики пытались сделать лист бумаги снова чистым. - Помимо минут и затрат, видишь – ещё осталось серое пятно, которое не так-то просто убрать. Если поступать так же в жизни, накопившиеся дела могут потратить уйму твоего времени, заставить недюжинно стараться, и всё равно не уйдут окончательно, - ребёнок и отец посмотрели друг на друга, - именно поэтому сейчас я не могу убежать от своих проблем. Я должен сделать всё возможное, чтобы их осталось совсем немного, дабы потом выйти к вам во двор и посмотреть на выполнение Джераром всех команд, которым ты его научил. – Минсок задумался на несколько минут, а потом вскинул голову и с горящими готовностью глазами спросил: - А если я помогу тебе? Я же могу? Я сложу резинки, а ты – бумажки. Вместе мы управимся гораздо быстрее! - Эта мысль очень правильная, сынок: если ты можешь кому-то помочь, никогда не отказывайся сделать это. И наоборот: если помощь нужна тебе, не бойся просить о ней. – В эту же секунду ретривер, вроде бы и мирно полёживающий, резко вскинул голову и, поднявшись на лапы, несколько раз подал голос, прицарапывая лапой дверь кабинета. - Что с тобой, Джерар? – пёс, услышав младшего хозяина, схватил в зубы поводок и подбежал к Минсоку, тычась мордой в протянутую ладонь. - Кажется, ему твоя помощь сейчас необходимее, чем мне, - добродушно усмехнулся Хюншик, снимая сына со своих коленей. – Бегите в сад, а я постараюсь побыстрее закончить и присоединиться к вашей прогулке. – Уже почти выбежав за дверь, мальчик обернулся на отца. - Обещаешь? - Обещаю. Он тогда выполнил обещание. Всегда выполнял. Никогда не показывал своих слабостей, не поддавался открытой грусти, не гневался зазря, не отказывался поддержать и просто побыть рядом со всеми, кому это было нужно. Этим и восхищался Минсок, отодвигая на вторые планы острый ум, мастерство управления, дипломатический талант и железную стойкость. В первую очередь он был потрясающим отцом, за которым хотелось идти, а не мощным нелегалом, которому следовало подчиняться. Нет необходимости заставлять кого-либо выполнять твои поручения, если достаточно произнести точные и подходящие слова. Он не боялся быть сильным и слабым, суровым и справедливым, требовать и жертвовать, давать и просить. Именно упомянутые качества делали Хюншика авторитетом. Глава мафии опустил руки на стол и легко провёл ладонями по гладкой поверхности, пытаясь хоть таким образом почувствовать связь с отцом. Посмотрел на фотокарточку, стоявшую впритык к высокому борту стола, с которой задорно улыбались все члены семьи Ким. Дотронулся до перьевого Паркера с именной гравировкой, являющегося одним из подарков для Хюншика от Чунгхо. Взглянул на раскрытый настольный планнер, ещё хранящий записи, сделанные отцовской рукой. Одной из последних заметок во время рабочей дееспособности мафиози было напоминание позвонить Минкёну для назначения встречи с представителем разведывательной группировки. Откинувшись на спинку кресла, Минсок ощутил явный прилив сонливости. В голове настойчиво крутились обрывки сегодняшнего совещания и воспоминаний о прошлом. «Если помощь нужна тебе, не бойся просить о ней». Мужчина, запустив руку в карман, выуживает телефон и совершает вызов своему крёстному отцу. - Слушаю тебя, Минсок. - Минкён, здравствуйте еще раз. Прошу прощения за такое окончание общей встречи, я… - Не стоит, мой мальчик, я более чем понимаю тебя, - на другом конце провода возрастной мужчина тяжело вдохнул. - Как ты? - Пока не знаю, честно сказать. Я в замешательстве. - Неудивительно. Что ты планируешь делать? - Волю отца я исполню, об обратном не может быть и речи. - …но? – собеседник прекрасно осознавал, что это на этом дело не заканчивалось. - Но также я хочу узнать, что это за человек. Не для того, чтобы понимать, куда уйдет часть семейного капитала. Я хочу знать того, кто был настолько важен для него, увидеть, поговорить. Хотя… стоит ли? Даже если так, я не имею понятия, где мне искать его. Если Аарон не выяснит из своих источников, кто такой Чон Джунг и где он живёт, мне не выйти на него. Конечно, можно поднять более охраняемые данные… - Минсок, остановись, - голос был тихим, но очень теплым и глубоким, обволакивающим Кима словно кокон и вселяющим спокойствие. - Сегодня произошло много всего, тебе нужен отдых, чтобы успокоиться и действовать с холодной головой. – На пару мгновений Минкён замолчал, ещё раз шумно вздохнул и решился продолжить. - К тому же, мне кажется, я уже когда-то слышал, если не конкретное имя, то фамилию. Возможно, смогу вспомнить то, что поможет тебе с поисками этого Джунга. - Спасибо, Минкён. Ваша дружба с отцом и отношение ко мне как к собственному сыну… Это многое значит для меня. - Ты вырос и на моих руках тоже, иначе быть не может, - мужчина гулко рассмеялся, - я позвоню тебе сразу же, как что-нибудь припомню. Прошу, не загружай себя тем, что ещё не готово к разрешению, не трать ни нервы, ни силы впустую. Лучше отдай свободное время папе, братьям и жениху, ты им сейчас нужнее, чем закрытым делам. Минсок с улыбкой поблагодарил крёстного ещё раз и завершил звонок. Странно, он не узнал ровным счетом ничего, слова о возможной осведомленности могли быть и правдой, и утешением, но на душе стало легко-легко. Он и вправду накручивал себя слишком рано и не тем, чем следует. Стоило пойти к папе, посидеть с ним, держа за руку, поцеловать и пожелать доброй ночи. Заглянуть к Чунмёну, Чондэ и Чонину, ведь как бы они вчетвером ни отвергали проявление эмоций и чувств, сейчас это уместнее любых слов. Вернуться в свою спальню, спросить у Бэкхёна, что он сегодня ел и пил ли витамины, нарваться на очередную истерику, успокоить и после уложить в постель, где засыпать в обнимку, перебирая пряди его каштановых волос. «Для всего отведено своё время, родной». Отец вновь оказался прав. Оказывается и окажется еще не раз.