The bonds of family

Минсок завязал галстук и тут же зажмурился от криков Бэкхёна из другой комнаты о том, что он слишком толстый для притащенной из квартиры рубашки, штаны сидят ужасно на опухших икрах, и он не пойдёт ни на какой ужин, и вообще, во всём виноват старший альфа со своим «Покажи мне, что у тебя под судейской мантией», проклятым членом и дерзким отказом сходить в аптеку за контрацептивами. В очередной раз закатив глаза и оттянув пиджак, чтобы сидел ровнее, Минсок выключил свет в гардеробной, покинул спальню и очень тихо прошёл мимо комнаты Чунгхо, который взял на себя ношу участия в модном приговоре с орущим судьёй. В принципе, если у папы в итоге появятся ещё одни седые волосы, то он будет сам в этом виноват: если альфа привык на любой встрече находиться в костюме, то заставить и остальных членов семьи одеться подобающим образом было идеей Чунгхо. Чонин пытался, конечно, целое утро отбрыкаться от столь торжественной атмосферы, говоря о том, что Лухан не родом из аристократической семьи, чтобы быть искушённым в приёмах и ожидать соответствующего его персоне антуража ужина, но папа сказал беспрекословное «цыц», Чондэ тихо добавил «щенок», и теперь до начала встречи все лениво скидывали с себя домашнюю одежду и доставали выглаженные рубашки. Хотя не сказать, что торжественная организация сильно их беспокоила. Чунгхо необходимо было чем-то отвлечься, и хлопоты в честь встречи с Луханом («Как с женихом, ей-богу» (с) Чонин) были хорошей альтернативой праздным разговорам и шатанию по особняку. Правда, спустившись в столовую, Минсок невольно словил себя на мысли, что не стоило давать папе слишком много свободы в действиях. На один квадратный метр было слишком много слуг, привычный обеденный стол заменён на более широкий, чтобы члены семьи и уместились с Луханом, и не сидели вдали друг от друга, и неприлично огромный список блюд из разнообразных закусок, горячих блюд, десертов, кувшинов с соками, водой, а также бутылок вина и более крепких напитков смог заполнить всё пространство застеленной столешницы. Шторы были обновлены и пахли кондиционером, едва видимая пыль стёрта с настенных светильников и свисающей золотистой люстры, короткий ворс ковра вычищен с таким усердием, что казался только что приобретённым. Альфа со страхом оглядел комнату в поисках нанятых музыкантов для обеспечения живой музыки и организации бальных танцев, но не найдя никаких намёков на подобные планы Чунгхо, облегчённо выдохнул. Примерно через несколько минут вниз спустились и остальные альфы. Чонин сквозь зубы ругался, спешно застёгивая последние пуговицы красной жилетки, игнорируя подтрунивания братьев. - Я всегда готов порадовать папу, но костюм? Сейчас? Почему нельзя хотя бы в пуловере быть? - Привыкай быть серьёзным мужчиной и, тем более, мафиози, - нравоучительно произнёс Минсок, чей взгляд при этом был направлен на Чунмёна: старший альфа провёл рукой вдоль ворота рубашки брата, поправляя выбившуюся ткань. Жест быстрый, ненавязчивый, но слишком непривычный, чтобы не обратить внимание и не оставить зарубку в памяти. - Мы всё, мы готовы, - Чунгхо бодро спустился с лестницы, - Лухан уже пришёл? Нет? Омега был крайне взволнован: уже давно к ним в дом кто-то из сыновей не приводил свою пару. В сравнении с ним, Бэкхён лениво ковылял по ступеням, драматично выставив одну руку почти в завершении своего пути, чтобы Минсок вовремя спохватился и взял под руку мирового страдальца, чей боевой настрой превратить этот ужин в красный день позора Чонина заметно сдулся после долгих переодеваний. - Прекрасно выглядишь, - подводя к остальным членам семьи, шепнул на ухо Минсок, но Бён лишь закатил глаза: - Я знаю, что нет. Но спасибо за попытку. Итак, как у нас обстоят дела? Все стороны явились на ужин? - Какой серьёзный, - хмыкнул Чунмён, - ты себя так же в суде ведёшь? - Конечно, а как иначе? - Думали, что орёшь и документами в лица бросаешься, - Чонин тут же получил подзатыльник под «Стороне защиты слова не давали». – Всё-всё. Лухан должен сейчас подъехать, я отправил за ним нашего водителя. Пока все шатались в томительном ожидании, Чунгхо раздавал команды слугам, отпустил часть из них под давлением Чунмёна, который активно намекал, что столько людей им не потребуется. Бэкхён потянулся к вину, но тут же получил по рукам, и, словно ничего и не было, встал у окна, ищейкой выглядывая машину. Именно поэтому он первый хлопнул в ладоши и скомандовал всем быть в полной боевой готовности. Минсок толкнул Чонина вперёд, кивнув, мол, встречай, из-за чего младший резко почувствовал себя взволнованным подростком: аж ладони вспотели. Потоптавшись на месте и неуверенно бросив взгляд на собравшуюся родню, он совершил тактическое отступление на улицу. Отчего-то Чонину казалось, что если он сейчас сам встретит Лухана, без посторонних глаз, то будет несколько легче и проще. Подойдя к машине, альфа благодарно пожал руку водителю и открыл дверь, помогая Лухану выйти. - О, Боже, - омега широко улыбнулся и поцеловал парня, - ты хочешь, чтобы я влюбился в тебя ещё раз? - Скорее не хочу, чтобы ты разлюбил меня после встречи с моей роднёй. - Да брось ты, - Лухан легонько толкнул в плечо Чонина и взял того под руку. – Это я должен переживать, кстати! – он резко остановился, оттягивая назад альфу, шедшего вперёд по инерции, - как я выгляжу? Ким демонстративно сделал шаг назад, приложил палец к подбородку и с лицом признанного модельера осмотрел своего парня. Приглаженный, начёсанный, пробывший в душе на сорок минут дольше обычного – он явно подходил к знакомству так же серьёзно, как Чунгхо – Лухан был облачён в светлую рубашку, заправленную в зауженные брюки, что хорошо подчёркивали ноги, а сверху был накинут как верхняя одежда бежевый кардиган, подаренный Кёнсу на последний праздник. Всплывший в голове образ сына декана больно кольнул в груди с немым укором, но Чонин подавил это чувство и, широко улыбнувшись, сообщил Лухану о его прекрасном виде, и ещё, что его братья будут дураками, если не попробуют покорить омежье сердечко. На озвученный факт, что остальные альфы его семьи слишком старые для студента-экономиста, Чонин мерзко хихикнул и бодро повёл парня к дому. Правда, как только они подошли к лестнице, шаг их замедлился, а животы скрутило волнение. - Что-то я уже не рад своей просьбе… - Мы ещё можем убежать… - Я вам сейчас убегу! – только страх, приковавший их на последней ступени, спас пару от удара дверью по носам. – Хватит булки мять, я не хочу родить раньше, чем вы порог этого дома пересечёте. И не без того большие глаза Лухана расширились, а лицо Чонина накрыла ладонь: утащенный в холл за шкирку Бэкхён производил неизгладимое впечатление, и парень не знал – хорошее ли? - Ох, проходите, - Чунгхо вышел вперёд, мягко втаскивая сына и Лухана в дом, - не обращай внимания на Бэкхёна, он у нас… - Блаженный, - Чондэ тут же согнулся, получив локтём в живот. - Добрый вечер, - Лухан невольно прижался к Чонину, выдавливая из себя слова приветствия. Известный по рассказам судья Бён не так сильно впечатлял и заставлял стушеваться, как остальные члены семьи: одетые в костюмы по фигуре и изучающие его настолько внимательно, что в пору начать искать огромное пятно съеденного джема на своей груди. - Рад встрече, - оттянув себе за спину Бэкхёна, произнёс Минсок, протягивая руку, - я Ким Минсок – старший брат Чонина. - Очень приятно, - горячая ладонь сжала его в крепком рукопожатии. - Ким Чунмён – тоже старший, но чуть помладше, брат Чонина, - альфа мягко улыбнулся, внушая веру в предстоящую лёгкость в общении. - Ким Чондэ – ещё более младший, но тоже старший брат, - очередное рукопожатие и сообщение о радости ожидаемого знакомства. - С сильной половиной семьи познакомился, теперь настала пора прекрасной части, - Чонин развернул Лухана за плечи, - мой папа – Чунгхо. - Рад наконец-то увидеть тебя, - омега мягко обнял смущённого парня, - Нини много о тебе рассказывал. - Слишком много, - одновременно «кашлянули» в кулак братья. - Нини? – Лухан заинтересованно посмотрел на Чонина. - Хоть ты не начинай меня так называть, - закатил глаза парень. – Так, и последний, но не по значимости, - очередной разворот, - Бэкхён – жених Минсока. - Здрасьте, - махнул рукой Бён, а Лухан из последних сил сдержался от самоубийственного «Забор покрасьте». - Познакомились, а теперь хватит толпиться, пойдёмте за стол, - Чунгхо подтолкнул близ стоящих детей по направлению к столовой. - Я бы руки помыл, - не давая волне утащить за собой, спешно произнёс Лухан и, как бы в подтверждение, поднял ладони. - Я провожу. Чонин вывел парня в другой коридор, где располагалась маленькая ванная комната с раковиной, туалетом и шкафчиком для различной мелочёвки. - Мне кажется, я не совсем понравился Бэкхёну, - подходя к двери, решился озвучить свою мысль Лухан. - Не волнуйся, - хмыкнул альфа, - ему сейчас нравится только чизкейк с рыбой, Минсок и деньги. И во втором я даже немного сомневаюсь. *** Избежав смерти от переедания закусками и влив в себя два стакана предложенных напитков, Лухан наконец-то смог расслабиться. По рассказам Чонина, да и после первого впечатления, он, конечно, умом понимал, что этот вечер знакомств никому не в тягость, что он не неизвестный паренёк из университета, который обвил своими клешнями богатого парня – по совместительству любимого младшенького Нини, - и что его присутствие встретят достаточно радушно, но всё же… Это знакомство с родственниками, как-никак. Он с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке, боролся с тошнотой от ужаса и даже допускал грешную мысль соврать, что приболел, и всё отменить. В голове так и крутился ворох мыслей: а смогу ли я поддержать разговор? То, что я беднее и учусь не на самую крутую, в отличие от Чонина, профессию, как-то смутит их? Надо ли было звать и своих родителей тоже? Подобные сомнения мелькали и сейчас, но всё же, когда уже оказался на корабле, раздирающих путей выбора между «возьми себя в руки» и постыдным побегом не осталось. - Итак, Лухан, - Чунгхо поставил бокал с недопитым вином, - расскажи о себе. Мы, конечно, много о тебе слышали… - с двух сторон стола раздался знакомый кашель «Слишком много», - но без особых подробностей. - О, ну, - парень аж отложил приборы, словно настала пора отвечать на экзаменационный билет. – Если начинать с самого начала, то мои родители в молодости перебрались из маленького городка сюда, чтобы в университет поступить, больше возможностей получить. После уже и я родился, а там и младший брат. - Здорово, когда в семье не один ребёнок, - улыбнулся Чунгхо. – А сколько лет твоему брату? - Тринадцать, у нас достаточно большая разница, но мы хорошо ладим: помогаю ему с учёбой и, когда был помладше, нянчил вечерами. - Какой молодец, - пока омеги разговаривали, остальные члены семьи активно грели уши и пережёвывали последние ложки салатов в ожидании горячих блюд. – Мои мальчики предпочитали играть с Нини, но не сидеть с ним. - А вот в этом я готов поспорить, - Чунмён демонстративно опустил вилку, - я до сих пор временами вижу кошмары с голожопым Чонином, бегающим по особняку и бастующего против одежды, в которую я должен был его облачить. - Мён! – вспыхнул парень под заливистый смех Лухана. – Не смей начинать тему постыдных историй моего детства. - Нет-нет, - внезапно подал голос Минсок, - я пережил это, теперь твоя очередь. - Ха, - мерзко выдал Бэкхён, - это был прекрасный день позора и историй про рваные ползунки. - Рваные ползунки? – Лухан заинтересовано посмотрел на старшую пару. - Не сегодня, - Минсок мягко свернул с темы, - если кого и черёд вгонять в краску, то только малыша Нини. - Брат, пожалуйста…. – взмолился Чонин. - А когда можно будет показывать фотографии? – вставил свои пять копеек Чондэ. - Сейчас. - Никогда! - одновременно произнесли Лухан с Чонином, и альфа посмотрел на своего парня, как на предателя. – Давайте вернёмся к общим вопросам. Вот твоя семья, а дальше как и что? - Как мастерски ты перевёл тему, - омега задорно улыбнулся. – Но ладно. Отучился я в частной школе, пел в хоре и ходил в литературный клуб. И-и-и, в итоге поступил в университет, сейчас на последнем курсе, там же познакомился с Чонином. - Господи, как такой очаровательный мальчик мог сойтись с нашим шебутным Нини? - Пап, я начинаю сомневаться в том, что ты меня любишь. - Какое у тебя направление? – поинтересовался Чунмён, отпивая из бокала. - Управление финансами коммерческой организации. - И как? Нравится? – уточнил Чунгхо. - Ну, я совру, если скажу, что в восторге, - Лухан натянуто улыбнулся. – Есть достаточно скучных лекций, где слишком много воды и цифр, но в целом выбор меня полностью устраивает. - А что насчёт родителей? Они знают про вас с Нини? - О, конечно. Чонини, - альфа поперхнулся в стакан, - уже с ними встречался. Отец устроил ему допрос с пристрастием, ну, что, как, какие планы. А папа сохранил его номер, чтобы быть на связи, если что. - А почему мой отец не устраивал такой допрос тебе? – Бэкхён повернулся к Минсоку. - Потому что мы познакомились уже взрослыми работающими людьми, и твой отец ограничился «Возврату не подлежит», - Ким произнёс это так спокойно, что Бёну оставалось лишь одними губами сформулировать какое-то оскорбление под общие смешки. – Продолжая разговор, Лухан, расскажи немного о себе в плане интересов. - Их одновременно полно и совсем нет. Увлекаюсь многим по мелочи: готовлю с Кёнсу – наш общий друг, - от скуки иногда рисую, катаюсь на роликах (как-то с Чонином пошли на роллер холл, так чуть ноги себе не переломали – такая толкучка была!), книги читаю, в основном фантастику, в кино хожу, но в последнее время только последние популярные фильмы смотрю и постыдные сериалы с ужасной игрой. - Постыдные сериалы? – Чунгхо, проводящий вечера за просмотром той или иной серии, почувствовал, что настало его время. Лухан кивнул и перечислил парочку максимально вульгарных названий, известных старшему омеге, и тут же был втянут в чуть ли не часовое обсуждение тех или иных актёров, сюжетных поворотов и собственных вкусов. Бэкхён в какой-то момент демонстративно лёг на плечо Минсока, меланхолично пережёвывая салат с джемом – он был пока спасён от водоворота хитросплетений сценариев то собственной занятостью, то гормонами, несущими его к еде и различным поверхностям на обнюхивание. Альфы мудро не влезали в разговор своими комментариями. Большую часть они просто не понимали, а какие-то общие моменты, как взгляды на то или иное действие, решили не озвучивать, чтобы не быть похороненными под лавиной «Вы ничего не понимаете! Это шедевр!». Поэтому они тихо переговаривались между собой, вынимая из Чонина подробности его отношений, которые им были интересны (не душеизлияние без грамма фактов) и к которым могут подключиться омеги. Так они получили представление о родителях Лухана, кем работают, как взаимодействуют с Чонином (ты же ночевал у него? Диван или о-хо-хо, не будем пошлить?); узнали, что Нини пару раз сидел нянькой с их младшим сыном, а после плавно перешли на совместные поездки и времяпровождение пары. К этому моменту подключились и Лухан с Чунгхо, лишив Чонина возможности приврать в мелких моментах для пущей эпичности и интереса. Подробности катания на роликах сменились историями об их походе вместе с друзьями-знакомыми из университета, криках над ужасами с Кёнсу, об их марафонах на квестах (сколько-сколько денег ты спустил на это?); невольно Чонин спалился о паре своих прогулов и том, как они с Луханом выбирались за город вместо озвученной прогулки по центральной улице до поздней ночи. Вчера парень бы побоялся говорить об этом перед Минсоком и Чунгхо, но сейчас алкоголь вносил смех и добродушие. Папа лишь сурово покачал головой, выслушав об их очередной авантюре, Чунмён припомнил свои грехи молодости, плавно отведя разговор в их детство (ещё немного позорных историй о гиперактивном Нини), а Минсок не позволил отмалчиваться Чондэ, вогнав того в краску, упомянув об играх в доктора, окрашенной в зелёнку попой и съеденном табеле с не лучшими оценками. Когда алкоголь окончательно дал волю языку и мыслям, стёр стену под названием «Мы видимся первый раз в жизни» и все за вечер стали давними друзьями и родственниками, настала очередь Лухана краснеть и путаться в ответах. Его родителей здесь не было, чтобы поведать о горшке-шлеме, но разрумяненный очередным бокалом Чунгхо справлялся другими способами, отводя парня в сторону во время маленьких перерывов и поднимая смущающие темы в духе «Не обижает ли тебя Нини… Ну, во всех смыслах», «Если у вас в ближайшее время появятся дети, то не волнуйся, мы все поддержим», «Сохрани мой номер и обращайся за любой помощью». И всё это звучало бы и воспринималось вполне нормально, даже мило и приятно, если бы не красные пятна на лице и медленная речь хорошо так выпившего человека, который не факт, что осознаёт, что именно говорит. Лухан воспринимал это с пониманием, но всё же испытывал такую неловкость, из-за которой хотелось побыстрее вернуться за общий стол и найти защиту под боком Чонина – такого же смущённого и отвыкшего от подобного рода разговоров. Чунгхо дал себе слишком много воли. И пусть это никак не радовало, но все члены семьи и тот же Лухан прекрасно понимали, что эта разгрузка была необходима омеге, пережившему боль утраты любимого мужа и сдерживающему весь напор своих страданий, оберегая детей от слёз жалости к скорбящему папе. Заплетающийся язык, неловкие, но такие простые разговоры – та маленькая отдушина, которая позволит завтра проснуться с чуть менее тяжёлым сердцем. Правда, на вопросе «Так когда мне ждать второго внука?», Лухан пустил носом подостывший чай, а Чонин не словил подкинутую конфету, которая больно ударила в глаз. Бэкхён злобно хрюкнул, погладил живот и с любопытством посмотрел на молодых, мол, давайте, отвечайте, да повеселее – моё величество немного заскучало. - Ну…. Эм…. – как истинный альфа изрёк Чонин и с мольбой повернулся к Лухану, в чьём взгляде также читалось «Хелп, плиз». - Не смущай их, пап, - на удивление, на их защиту встал Чондэ. – Дождить хотя бы первого внука, чтобы спрашивать о втором. - Ничего не знаю, - отмахнулся от него Чунхго, - дело молодое и нехитрое. Луханни вот-вот окончит университет, а там и Нини – часики тикают, а я не молодею, чтобы долго ждать. Бён хмыкнул над «нехитрое», заговорщески ткнул локтём Минсока, намекая на последние постельные пируэты, и подмигнул заметившему это Чонину (парень тут же открестился от лезущих в голову образов). - И всё-таки, да, немного рановато. Не планировали как-то, - выдавил из себя Лухан. – Кстати, я тут вспомнил о… - Ну а хотя бы свадьба, чтобы погулять? – прервал его Чунгхо. - Ну, пап, - взмолился Чонин, но тут же удивлённо обернулся на своего парня, услышав «Было бы неплохо». - А что? – Лухан отодвинул кружку. – Часики тикают, Нини, я не молодею, - повторил манёвр омеги. - Я как-то не планировал в ближайшие годы… - под пристальными взглядами стушевался альфа. – Там, университет закончить надо… Работу найти и на ноги встать… Самостоятельность, и всё такое… - Я окончу учёбу раньше, и больше бдеть и отгонять виляющих задницами омег от тебя не смогу. Вдруг кто-то очарует твоё сердечко, пока я буду пахать? Вопрос «А как кольцо этому помешает?» заглушился крякающим «Ха» со стороны Бэкхёна, резко напомнившем всем о Кёнсу. - Я побуду защитником, - подал голос Чунмён, - и попрошу не загонять в угол братишку. Хотя по вашим лицам, - он посмотрел на папу и Лухана, - видно, что вы всё решили, но всё же. - Согласен, - Чонин чуть ли не хвостом вилял, заслышав и Минсока, - это разговор между ними и без свидетелей. - Да они так давно встречаются, мы без пяти минут семья, - продолжал гнуть свою линию Чунгхо. - Да, Чонин, - Лухан прижал ладонью щёку и, пусть на губах и играла улыбка, посмотрел на парня максимально серьёзно. – Тебя что-то останавливает? Омега не видел никаких преград, что если не сейчас встать на одно колено или озвучить конкретную дату предложения, то хотя бы сказать, что они оба уверены и любят друг друга достаточно, что законный союз – само собой разумеющийся этап их отношений. Но никак не бормотание об абстрактной работе, окончании университета (Чонину ещё не один год учиться) и прочие неуверенные глупости. - Собственная неуверенность? – больше спросил, нежели ответил альфа. – Серьёзно, Лу, не сейчас. Омега хмыкнул, но замолк. Намёк о том, что они точно об этом поговорят чуть позже и что Чонину этот разговор не понравится, ощутили все. Маленький камень преткновения резко возник в жизни молодой пары, и Ким совершенно не знал, что с этим делать. Он видел себя с Луханом в каких-то милых ситуациях, но пока никак не мог представить свадьбу, последующих детей и полноценную взрослую жизнь. Абстрактно – да, но образ мужа перед глазами стоял слишком размытым, чтобы вот так легко говорить на такие темы. А говорить придётся, и слишком скоро, нежели хотелось. Общий дружественный настрой после этого угас. Застольные разговоры продлились ещё с полчаса, максимально отвлечённые, без азарта и интереса. По большей части из-за погружённых в свои мысли Чонина и Лухана, и ощущении некоего напряжения и неловкости у всех остальных. Кроме Чунгхо – уже изрядно пьяный и сонливый, он переключился на Чунмёна, выпытывая подробности личной жизни второго по старшинству сына, мол, ты уже такой большой, но мы ни слухом, ни духом хотя бы о каких-то встречах и симпатиях. Когда стало понятно, что папа не собирается отступать, а иные разговоры не клеятся, Чондэ взял на себя ношу объявить, что можно уже и расходиться: Чунгхо необходимо отвести в спальню, а Лухана неприлично задерживать до поздней ночи. Все с облегчением вздохнули. Под немного неловкое прощание с объятиями и вежливыми словами радости знакомства, Чонин вызвался уехать вместе с Луханом – своеобразно проводить и, возможно, остаться у него (чем раньше они поговорят, тем лучше). В тишине и ночной медлительности Минсок поблагодарил Донуна за ожидание и организацию вечера. И пока убирались тарелки, остатки еды и бокалы с недопитым вином, он проследил, как Чунмён отвёл папу в спальню, вышел перекурить с Чондэ и, отобрав у Бэкхёна ночной паёк, увёл жениха наверх. Под звон посуды все разбредались по своим комнатам и засыпали так быстро и легко, что совершенно не заметили, как стихли все звуки в особняке.