Dreams don't always come true in time

День, как всегда, был холодный и неприветливый. Я надела свою любимую и единственную зелёную ветровку, которую купила ещё год назад в секонд-хенде, и наушники, чтобы идти по улицам и хотя бы на время забыть обо всем: и о плохом, и о хорошем. Взяв кошелек, я поцеловала маму и выбежала из больницы в сторону аптеки. Несмотря на сегодняшнюю погоду на улице, на удивление, прогуливалось много людей. Или мне так казалось, или так действительно было, но лица у них просто светились от счастья, будто они все играли в лотерею и сорвали большой куш. Веселые и хохочущие семейные пары, влюблённые, что не отлипали друг от друга, детишки, которые бегали, как те мелкие муравьи под ногами. Какое же сочетание несочетаемого: серое пасмурное небо и яркие веселые лица… Звук в наушниках увеличила на всю возможную громкость, только бы не слышать этот звонкий смех, что несется отовсюду. Капюшон ветровки я постаралась натянуть ещё ниже, почти на все лицо. Он, будто мантия-невидимка, помогал мне скрыться от социума. Я опустила голову, будто боялась споткнуться об несуществующий камень. Не хочу никого видеть, тем более не хочу, чтобы кто-то видел меня. Еще не хватало ослепнуть от всех этих радостных лиц, что будто преследовали меня повсюду. Слава Богу, я быстро дошла к аптеке. Именно здесь продавались чуть ли не самые дешёвые лекарства во всем городе. Меня встретил уже привычный мужчина 40-45 лет, который видел меня здесь каждую неделю. Он, как обычно, был одет в белый халат с натянутой на лицо маской доброжелательности. Кажется, этот аптекарь уже наизусть выучил весь неизменный список моих лекарств, но все-таки следовал рецепту, чтобы не допустить ошибки. — Ей уже лучше? — тихо спросил мужчина, пробивая в компьютере наличие препаратов. Я не знала, что ответить. Как может стать лучше? Что же может измениться? И самое главное: из-за чего? От этих сраных лекарств, «не волшебных» и не приносящих того желаемого результата с долгими годами применения? Или от этой проклятой химиотерапии, после которой я все меньше и меньше узнаю маму?.. У каждого человека в жизни бывают переломные моменты, но потом все налаживается, мы встаём на ноги и идём дальше. У меня уже, кажется, не момент, а вся жизнь стала «переломанной», не только в одном месте, а повсюду, в каждой косточке. И ничего не изменишь, ни что не поможет излечиться, потому что уже ничего не срастется. — Немножко, — короткий ответ, такой неясный, расплывчатый. Аптекарь горько улыбнулся и подсчитывал общую сумму медикаментов. Как всегда, там было около десяти видов различных таблеток для мамы и одна коробочка таблеток для меня — для поддержания тонуса мозга. Может это и прозвучит смешно, но мне трудно усваивать новую информацию, я уже молчу о ее запоминании. Грубо говоря, до меня туго доходит. Я многое забываю, пропускаю мимо ушей просьбы или задания на уроках. Из-за этого мне трудно в школе и поэтому мои табели не отличаются хорошими оценками. Но плохая память не мешает мне любить физику, математику, увлекаться химией, а в свободное время читать литературу. Таблетки я принимаю около трёх лет и стала более внимательной и активной. Как бы там ни было, мне уже просто трудно себе представить, что можно как-то жить без них. Они были для меня чем-то сродни энергетикам. Разноцветные коробочки мерцали перед глазами и всё заполняли бумажный пакет. В общем, получился такое же количество лекарств, как и всегда. — Шестьсот пятьдесят, — тихо сказал аптекарь. Сколько??? Шестьсот пятьдесят??? У меня при себе было только шестьсот двадцать. Видно, моё лицо сразу изменилось после озвучивания этой суммы, и мужчина поспешно добавил: — У нас цены недавно выросли, поэтому и такая сумма, — грустно и как-то даже с жалостью добавил аптекарь. — Но сейчас действуют скидки для постоянных клиентов! — добавил он с каким-то энтузиазмом и начал вводить код с карточки со скидками. Сумма стала на десятку ниже. Видимо, владелец не такой уж и щедрый, раз скидка такая маленькая. Хоть на этом спасибо. Улыбка на его лице окончательно исчезла. Я поблагодарила за помощь и попросила, чтобы он отсчитал стоимость моих таблеток. На все денег не хватит. Возвращая сдачу аптекарь долго и молчаливо смотрел на меня, и в его глазах не было ничего кроме жалости. Я сцепила зубы, стараясь не дать ни одному мускулу на лице дрогнуть. Желание смыться от сюда поскорее увеличивалось в геометрической прогрессии. Ненавижу, когда меня жалеют. Терпеть не могу этой интонации в голосе, этих сочувственных взглядов. Да, я уже привыкла к ним, но мне до сих пор неприятно, что кто-то считает меня такой: жалкой, нищей и беспомощной. Я быстро поблагодарила и распрощалась с аптекарем. Домой просто бежала, уже не думая за окружающих, не замечая их сияющих лиц. Вокруг все было серым, и постепенно этот цвет все больше и больше переходил в черный. Неожиданно завибрировал телефон. Я остановилась и посмотрела, что там. Хм, СМС-ка от Анджелы: «Подруга, слушай, нам здесь руководительница уже который раз говорит, что никак нельзя тебе за тему оценки поставить. У тебя куча пропусков!!! Ты когда вообще в школе собираешься появиться???» Пф, будто мне вообще те оценки нужны. Мои планы рухнули ещё три года назад. О колледже я уже забыла давным-давно, а школа и вообще в помине не была. Хоть мне и осталось просидеть здесь целый год, я уже успела похоронить свое будущее и начать трезво мыслить. У меня нет будущего. Я просто существую и, к сожалению, не знаю, как долго будет это продолжаться. Успокаивает хотя бы одна мысль — я нужна своей маме. Ради неё у меня есть мотивация жить. Сообщение от Анджелы засело в моей голове. Чего эти учителя от меня хотят? Не могут поставить какие-либо оценки с потолка? Так Джейми поставить смогли, а мне — нет. Валери, о чем речь? Конечно же у сыночка директора все хорошо, это тебе надо самой с этого дерьма вылезать… Немного злая, я дошла до родного двора. Я живу с мамой в многоэтажном здании в двух комнатной квартире, в одном из не очень благополучных районом города. Так как лифт уже 2 года не работал, ноги быстро понесли меня на 7 этаж. Я тихо открыла дверь и сразу меня встретили обои нежных кремовых тонов с непонятными узорами. Тишина. Хотя, что я ожидала услышать? Дома никого же нет. Не теряя времени, я пошла прямиком в мамину комнату и взяла её теплую кофту, которую она просила принести ранее. Мама постоянно мерзнет и не может нормально спать в палате. Открывая дверцу шкафа, глазами наткнулась на платья Элизабет, которые она уже давным-давно не надевала. Сколько же различных кроёв, цветов, узоров, орнаментов. Вот зеленый годе, желтый шемиз, клетчатый кюлот… Каждое платье подчеркивает её фигуру. Даже серый маллет не может скрыть мамину грациозность и стройность. Ей очень идут платья, они делают Элизабет такой нежной, хрупкой, не то что меня. Я всегда чувствую себя какой-то барыгой в юбке, но мама с горем по полам научила меня носить все эти наряды и не подавать вида окружающим, что мне некомфортно. Мой рекорд — целых 4 часа в платье и на каблуках! Небывалый успех! Не понимаю, кому вообще в голову пришло придумывать такую обувь… Сколько раз мы с мамой ссорились на эту тему, но Элизабет все-же как-то заставила меня научиться ходить на высоких ходулях. Я улыбнулась, вспомнив о моих падениях при попытке научиться ходить на каблуках. Бросив взгляд на часы, я поняла, что простояла около пол часа. Сколько времени потрачено в пустую! Мама меня уже, наверное, заждалась. Оставаться здесь дольше нельзя, поэтому я закрыла дверь и побежала к больнице. Поздоровавшись с медсестрой на ресепшене я полетела в палату номер 9. Уже хотела открывать дверь, но почему-то остановилась. Лишь на секунду… Я постучала трижды и вошла. На кровати лежала она. Моя мама.