Dreams don't always come true in time

Я проснулась от резкого пиканья электронных часов и сразу потянулась сначала к левой, а затем к правой тумбочке, чтобы прекратить это издевательство над ушами. Но через 5 минут до меня дошло, откуда доносился звук. — Джарвис, прекрати. — Я рад, что ты уже проснулась. Сейчас семь утра, так что вставай, одевайся и не забудь о завтраке, — я уже хотела свое слово вставить, как ИИ не дал. — Миссис Поттс просила тебя вчера, помнишь? Я тяжело выдохнула, с несколько секунд смотрела на какую-то точку в потолке и быстро встала с кровати. Голова немного ватная, а перед глазами стоит туман. Вновь в душе появилось это желание пропасть куда-то, что бы ни думать, ни чувствовать, не спешить и ничего не делать — закрыть глаза и провалиться в небытие. Но пока об этом мечтала, кровать уже была застелена, а моя туша стояла под теплыми струями воды. Я натянула на себя привычную черную одежду, заплела высокий хвост. Глянула в зеркало, когда Джарвис сказал: — Может, тебе следует сделать мейкап? Снова повернулась к своему отражению. Обвинить дворецкого в бестактности не могу, потому что он сказал очевидные вещи — мне действительно не мешало бы купить немного тоналки и пудры, чтобы спрятать синяки, так как запасы уже почти на нуле. Я разрезала тюбик ножницами и достала пальцем остатки крема, нанося на круги под глазами и не до конца зажившие раны. — Так лучше? — Несомненно, — ответил Джарвис. Все-таки там гости. Они и так вчера увидели меня не в лучшем виде. Надо перед ними как-нибудь держать марку. Я захлопнула дверь комнаты и пошла к столовой. Шаги были медленными. Мозг активно предполагал, кто же среди тех гостей. Пеп говорила о королевской семье. Их имена тяжело запомнились в моей голове, но мы же должны хотя бы банально знать как друг к другу обращаться, не так ли? В столовой весь стол был занят, кроме двух мест — моего и ещё одного, по правую сторону. Собравшиеся подняли на меня глаза. — Доброе утро, — я обвела всех взглядом и остановилась на прибывших. — Вчера мы с Вами так и не познакомились. Я — Валери Шарп. Королева, как я поняла по одежде, окинула меня заинтересованным взглядом, кивнув головой. И тут я встретилась с ним. Он поднялся. Я незаметно вдохнула и выдохнула. — Меня зовут Т’Чалла, а это моя мама — королева Рамона, — мужчина нежно положил руку на плечо женщины. У него длинные ровные пальцы, а на мизинце и указательном красовались две королевские печати. На руках выступали заметные вены, словно маленькие змеи извивались под его темной кожей. Шарп, включи мозг и не рассматривай его руки так пристально. — Сестра Шури, — его голова повернулась в строну девушки с дредами в оранжевом костюме. — И Окойе — наша глава женского спецподразделения Ваканды. — Салют, — подняла руку Шури и мило улыбнулась. — Приятно познакомиться, — мои ноги словно приклеились к полу, поэтому с титаническими усилиями я постепенно ковыляла к кухонной стойке с кофе машиной. — Вы здесь впервые? — Мы с мамой да, — ответила Шури. — Всегда мечтала посетить Америку, особенно побывать в Нью-Йорке. Кто-то говорит: «Увидеть Париж и умереть», но мне больше импонирует Большое Яблоко. — Я тоже не люблю Париж, — поморщилась я. — Слишком много романтики — не здраво. По-моему, французы немного легкомысленны в любовных вопросах и часто поддаются чувствам. Ещё лягушек едят. Хотя, признаю, на картинках Эйфелева башня великолепна. Я налила в чашку немного напитка и уже продумывала план побега, когда ко мне обратилась Пеп: — Ты решила начать с кофе? Что сказать Мэнди приготовить тебе? — Ничего, спасибо. Мне не хочется есть, — мне хочется смыться отсюда, потому что я себя слишком неуверенно чувствую в данной компании. — Ты должна позавтракать и выпить все таблетки, — непоколебимо ответила Пеп. — Я сейчас их принесу. Воцарилась какая-то странная тишина. Она не была неприятной, но, по-моему, лучше бы её вообще не было. Я перевела глаза на Стива, сидящего возле Т’Чаллы и почти одновременно с королем бросающего на меня взгляды. От этих карих глаз мне становилось неловко — было трудно понять: моя кровь стынет или наоборот быстрее бежит по венам? — Где ты вчера была? — спросил капитан. Вообще-то Роджерс, это я должна у тебя спрашивать, где ты так долго пропадал. — Она, как всегда, пошла на свою проклятую борьбу, — недовольно сказал Старк. Даже не знаю, что вызывали его слова у меня: смех или злость. — Хочу извиниться за вчерашнее. Думаю, мне и мистеру Старку не следовало делать сцену при Вас. Больше такого не повторится, — спокойно ответила я, встретившись с жестянкой взглядом. Бедненький, хочет показать, как ему не повезло с бастардом! Пришла Пеп и поставила передо мной с десяток разных баночек. Я тяжело сделала ещё один глоток кофе. — Так, эти желтые, синие и зеленые капсулы ты должна выпить перед едой, — женщина поставила наперед лекарства, о которых только что сказала. — А эти — через час после усвоения пищи. Я как истукан смотрела на эти баночки и не понимала: это рофл или что? — Ты сейчас серьезно? Я должна все это запихнуть себе в глотку и не подавиться? — С супом они легче пойдут, — мило улыбнулась Пеп. Я ненавижу супы. — Мэнди, можешь принести ещё одну тарелку? — Конечно, миссис, — ответила женщина. — Мне надо спешить, до школы нужно дойти, — я посмотрела в телефон. Оставалось меньше часа до начала занятий. — Я уже говорил, что тебя может завести Хеппи, — Старк откинулся на спинку стула и взглянул на моё лицо. Его голос звучал, я бы даже сказала, дружелюбно, но ухо уловило нотки недовольства, показывая, как ему уже задолбалось это повторять. А так и хочется сделать гостям представление, выставив меня в плохом свете! Ибо зачем тогда выводить такими разговорами? Он же знает, как это меня бесит. — Мистер Старк, мне кажется, что я попорчу Вам и так грязную репутацию, поэтому не надо Вашему приближенному Хеппи подвозить меня в школу с одними зеваками, которые могут догадаться о нашей связи. У меня не одни тупицы учатся. — Ой, как ты переживаешь за мою репутацию! — Старк тронуто всплеснул руками. Я засмеялась. — Сдалось оно мне! А то, что меня увидели на Майбахе, когда забирали из школы, бесследно не обошлось. Даже в таком крутом округе, как Манхеттен, мало кто из богатых людей может позволить себе подвозить отпрыска в школу на подобной тачке. Я не собираюсь давать другой повод для обсуждения себя и чтобы Ваше имя испортило мне жизнь окончательно. Я встала, не выпив никакие таблетки, и ушла из столовой. Пеп хотела меня остановить, как и Стив, но я была очень зла и решила, что лучше смыться, а не сидеть со Старком за столом. Ещё под таким внимательным взглядом гостей. Сердце чего-то сильно колотилось, но я не придала большого значения. Забрала из комнаты сумку и побежала на улицу. По дороге я шла быстрым шагом и думала-гадала о своей реакции. Хотя и не сорвалась на Старка, как того мне хотелось, но моё поведение и так не было достаточно сдержанным при чужих. Он не отводил от меня взгляда во время перепалки. Карие глаза не прожигали, но все равно оставили след на моём лице. Мозг начал корить за неосторожность, когда я нагло таращилась при знакомстве на короля. На Т’Чаллу. Я тяжело выдохнула, встряхнула головой и пошла дальше. Нельзя отвлекаться на ерунду. Сейчас не то время. Всунула наушники в уши, под рок-н-ролл рассматривая спешивший на работу народ. Встречались некоторые знакомые лица, возможно, кто-то из школы, но я не обратила достаточно внимания и ускорила шаг, так как опаздывать на урок не хотелось. Но что-то такое было в его глазах… От этих надоедливых мыслей я начала заводиться и увеличила звук до невозможности, что у телефона уже должна была отпасть кнопка. Долбанная голова! Ненавижу моменты, когда она отключается и позволяет всякой фигне завладеть своим вниманием. Я достала из потайного кармана сумки свою баночку и без воды проглотила несколько таблеток. Они почти застряли в глотке, а через секунду чуть не вылетели наружу — кто-то положил руку на моё плечо. Из ушей выпали наушники. — Привет, — это был Питер. Я неожиданно закашлялась и испугала этим парня. Паркер постучал мне по спине. — С тобой все в порядке? — его глаза стали очень озабочены. Я рукою показала, что все «ок». — Привет, не ожидала тебя увидеть, — из моего горла вышел тяжелый выдох. — Все хорошо. — Приступы кашля? — поинтересовался парень. — Да, таблетки забыла утром выпить. Решила по дороге проглотить их, но они не туда пошли, — Пит достал из сумки бутылку воды и подал мне. Я немного смущенно её взяла. — Спасибо. — Не за что. Извини, что напугал. Ты просто была в наушниках и не слышала, как я звал. — Да, с музыкой в ушах любая дорога кажется короче, — я отпила немного воды, чтобы убрать ком в горле, и вернула Питеру бутылку. — Как прошли выходные? — Ничего, как всегда. Уроки, помощь тетушке и куча времени с Недом, — Пит почесал голову. — А твои? — Классно, мы пошли с Лили и Джейем развеяться в парк аттракционов, — улыбнулась я. — Весело провели время и познакомились с Брэдом Дэвисом и его друзьями. — Дэвисом? — переспросил удивленный Паркер. Моя голова кивнула. — Я и не обратила на него внимания при знакомстве с классом, — улыбнулась я. Питер умолк. Мы молча шли по дороге, и я вспомнила слова Лили о Паркере. Язык заработал немного скорее мозга. — Слушай, Пит… — парень повернул ко мне голову. — Ты не хотел бы где-нибудь прогуляться? Мы могли бы пойти большой компании, если, конечно, у тебя будет время и желание… — Да, — сразу ответил парень. Мои губы пытались скрыть улыбку. — Тогда ты поговоришь с Недом, а я со своими, и мы решим точную дату и время. — Окей, спишемся и все согласуем. По дороге Пит по моей просьбе рассказывал об учительнице с испанского языка, которого я вообще никогда в жизни не учила, и её системе оценивания. Первые уроки миссис Гарридо показались интересными, но из-за быстрого темпа мне трудно успевать за классом. Так мы оба дошли до кабинета химии и зашли под внимательные взгляды одноклассников. Я подошла поздороваться с Лили и Джеем, которые улыбались на все 64 зуба, и помахала рукой Брэду и его друзьям. Все места были заняты кроме последней парты у окна. Мы с Питером переглянулись и сели за неё. Через несколько минут вошла миссис Тэйлор с журналом. — Приветствую, ученики. Сейчас мы вкратце просмотрим теорию по сульфатной кислоте и проведем несколько опытов. Но перед тем, все должны обязательно подписаться за ознакомление с техникой безопасности! Хорошо, что сухой теории было немного по сравнению с тем, что нам рассказывают в Бронксе. Мы ознакомились с целью и планом работы, поставили свои каракули и приступили к практической. Я немного занервничала. — Пит, мы в Бронксе никогда не делали практических, — зашептала я. Парень удивился. — Правда? — шепотом спросил он. — А как же вы тогда изучали химию? — По книгам и словам учителя «Поверьте мне, я видел как это делается». Ну, и еще с ГДЗ списывали ответы на лабораторных, — сегодня я увидела новую эмоцию Питера — искреннее удивление. — Тогда я буду тебе подсказывать, хорошо? — предложил Паркер. — Прекрасное решение, а то я нечаянно что-то нахимичу с этой кислотой… Я поправила очки. Пит посмотрел на мои руки. — Это хорошо, что у тебя сразу есть перчатки, но не лучше ли одеть одноразовые? — Ой, да нет, я в этих останусь… — Тогда преступим. Питер тихо говорил мне, что делать, и под его четким контролем мы выполняли работу. Скажу честно, сегодня я впервые за долгое время была не руководителем, а подчиненным. Но это не взбесило, может быть потому, что моя голова впервые не понимала, что требуется сделать. Пит время от времени направлял мои руки, рассказывал интересные факты о серной кислоте и успокаивал, что у нас все хорошо получается. По правде, мы закончили практическую раньше других, и делая вид, будто до сих пор что-то химичим, я с Питом тихо говорили. — Откуда у тебя такие наклонности к столь нелегкой науке? — С тех пор как себя знаю, всегда интересовался химией, — Пит хмыкнул. — Я долго и скучно ждал 7 класс, чтобы наконец увидеть своими глазами все то, что читал в книгах или видел в Интернете. А почему так — понятия не имею. — Признавайся: воровал когда-нибудь школьные реактивы? — я улыбнулась Питу, а он — мне. — Ай, а ты у нас плохой мальчик. Фраза прозвучала довольно двусмысленно, и щеки Пита порозовели. Я не собиралась этого говорить, но слова сами выскочили из языка с интимной интонацией. Паркер отвернул на несколько минут голову к окну. Я же прикусила внутренние стороны щек, чтобы не показать своей улыбки. Если у Паркера всегда будет такая реакция, то я готова заигрывать с ним каждую минуту. — А у тебя какие грешки? — прошептал Питер в мое ухо. Я хмыкнула. — А сам не догадаешься? — моя голова повернулась к нему, и наши лица были так близко, что мы почти касались носами. Страсти накаляются в геометрической прогрессии. Пит тихо сказал: — Ты крала книги из библиотеки, — я очень удивилась, но не доставила Паркеру удовольствия видеть мои эмоции. — У тебя есть досье на меня? — глаза парня удивленно округлились. Он поджал губы и отрицательно покачал головой. Я усмехнулась. — Да шучу, не напрягайся. Как ты догадался? — Пальцем в небо, — ответил Пит. Он снова поджал губы и добавил: — Ты выглядишь как человек, обожающий читать книги, — я немного прикусила губу. — Ты сделал такой вывод по одной книге из зарубежной литературы? — Ещё по очкам, — добавил парень. — Точно, что пальцем в небо. Нужны более веские аргументы. Я могу прочитать только одну серьезную книгу и делать вид всезнайки, а плохое зрение — из-за телефона, или же в моем случае, генетически от мамы передалось. — Как долго ты носишь очки? — Пит крутил пальцами пустую колбу. — Ты вообще спрашиваешь, или имеешь в виду этот обломок, который сейчас сидит на моем носу? — Вообще. — Ну, где-то в четвертом классе я заметила, что плохо вижу написанное на школьной доске. Тогда мы с мамой пошли к окулисту, и он сказал, что у меня зрение упало на два пункта. И с каждым годом оно все падало и падало, пока я не плюнула и не перестала ходить на осмотр. — Почему? — Паркер с осуждением смотрел на меня. — Это — твое здоровье, и ты должна относиться к этому с ответственностью. Какое у тебя сейчас зрение? — Не очень, — ответила я. — «Не очень» — это сколько? Минус три? — допытывался Паркер. Вот упрямый и доставляющий парень. — Чуть ниже, — снова уклончивый ответ. — Три с половиной или твердая четвёрка? — на моем лице смешались эмоции недовольства и непонимания. — Паркер, ты в окулисты записался? Чего ты так к этому придрался? — Просто скажи мне. — Какой же ты приставучий! — давно я не кричала шепотом. — Чего ты так об этом расспрашиваешь? — Потому что у тети Мей тоже плохо со зрением, и я немного понимаю эти проблемы, — чуть поникшее ответил парень. — Сколько у неё? — Минус три. Достаточно низкий, — я не сдержала вздоха на его слова. — Мне бы такой, но ничего не поделаешь, — моя голова повернулась к Паркеру. — У меня минус семь. — Ты шутишь, — лицо Питера было, как в статуи. — Как можно было так угробить свои глаза? — Боже, говоришь как моя мама, — я сразу осеклась от собственных слов. — Работы было много, а времени и денег на беготню со взятками — мало. В Бронксе если хочешь лечиться, надо не только за лекарства, но и за врача платить, чтобы он тебе что-то толковое приписал. Я купила себе очки на рынке, мне у них более-менее видно, и жила дальше. — Кем ты работала? — спросил Пит. — Где только не была, но до трассы еще не дошла, — парень нахмурился на мои слова. — Я шучу, сладенький. Если один раз выйдешь на трассу, то больше из неё не выйдешь. Да и я такую работу не поддерживаю, хотя надо признать, что там девушки зарабатывают куда больше, чем люди с высшим образованием и работой по специальности… Я была официанткой, грузчиком, уборщицей, посуду мыла, ам… Немного на компьютерах подрабатывала… — Оу, тогда понятно… — сказал Пит. — Что? — вопросительно поднялись мои брови. — Теперь понятно, откуда у тебя такой наклон к информатике. Миссис Форсер хвалила тебя своему коллеге мистеру Уилсону, — объяснил парень. — Да это же простое задание было, — махнула я рукой. — У нас мало девушек дружит с компьютерами, — ответил Питер. Химичка в это время начала говорить ученикам поспешить с окончанием практической. — А у нас есть такая идея — собрать новою школьную команду для олимпиады по информатике, так как прошлого года выпустились ученики, что представляли Мидтаун. — Боже, уже даже такое придумали? Может, у вас ещё и литературные конкурсы есть? — Там всего несколько человек принимают участие, — пожал плечами Питер. — Это — единственный конкурс, в котором мы до сих пор не заняли призовое место. Мисс Арогант уже годами ищет достойного кандидата, потому что хочет, чтобы школа получила ещё одно достижение. — Хм, какая амбициозная женщина, — мои губы скривились. — Она мне кажется немного скользкой, — прошептал Питер и повернул ко мне голову. — Тебе не кажется, — я улыбнулась. Урок закончился. Мы записали домашнее задание и сдали свои тетради, а потом пошли на следующий урок — геометрию. Я немного переживала. Хотя Джарвис и помогал мне с заданиями, но все же в душе было беспокойство. Хотя нет, это точно не из-за уроков. Самой было трудно объяснить, что со мной делается, и почему сердце так быстро колотится. Так быстро, что в ушах стоит его гул, а не слова учителей. Все уроки я просидела как на раскаленных углях. Только звенел звонок, моя пятая точка задумчиво вставала, руки складывали вещи в рюкзак, а глаза искали друзей, чтобы мы шли в следующий кабинет. Конечно, я ещё бросала взгляды на Питера, каждый раз встречаясь с карими глазами, но все остальное было как будто расплывчатым. Нет, я не забыла принять таблетки. Но кажется, что я в полном вакууме. И сейчас у ни у кого нет доступа ко мне. Звуки голосов в коридоре сливались в один-единственный шум, бьющий по голове кувалдой. А сердце колотится все быстрее. Я зажмурилась, словно в коридоре появился яркий свет, от которого можно ослепнуть. Что это такое? Шарп, на это ты ответ дать не можешь. Может, другие смогут, но не ты. Боже, что я здесь делаю? Я должна быть в Бронксе на работе. В кафе. Воевать с пьяными клиентами за чаевые. Я почувствовала на лице пот, который в мгновение ока начал литься реками. Вытерлась рукавами кофты и пошла дальше. Лишь бы не подать виду Лили и Джею, что со мной что-то не то. Что-то бурлит в теле, словно все чувства, которые я испытала на протяжении всей жизни, смешались в огромный клубок. Но ведь человек, который три года жил только растоптанной надеждой, больше ничего не должен чувствовать. Бля, как поэтично, что блевать хочется, Шарп. Но это правда. Так и есть. Даже те положительные эмоции, которые я получаю от Джея с Лили или Пита, отдаются в теле легкой болью. Словно совесть колит в грудь и спрашивает мою голову: «А чего ты, собственно, смеешься? У тебя разве есть такое право? Ты похоронила родную маму, а сейчас смеешься?» Хочется себя убить. Таким жестоким образом. Очень жестоким. Шарп, а что, если бы маму убили? Как бы ты поступила с виновным? Очень интересный вопрос. Для начала, я бы пытала того подонка часами. Вырывала бы ногти и волосы, сдирала бы кожу на венах. Потом всовывала бы иглы в пальцы. В каждый палец. По две-три иглы на один. И упивалась болью в его глазах. И финал. То, что уже какую ночь прокручивается у меня в голове. Нож нужно просунуть под мечевидным отростком и сделать большой разрез, сантиметров где-то 10-15, чтобы могла продвинуться ладонь. Всунуть руку и искать сердце, а это будет нетрудно сделать — громче оно бьется именно перед смертью. Вырвать его. Сделать это, чтобы убедиться, точно ли оно есть у того подонка, который отнял у меня маму. И смотреть, как последние крохи жизни исчезают из его глаз. Ух, по телу мурашки бегают, но точно не из-за страха. Если бы кто-нибудь залез мне в голову и увидел эти мысли, то я б уже давно сидела в какой-то психбольнице, а не в Мидтаунской школе. Но они не покидали мою голову целый день, придумывая все другие методы насилия, пока не появилась трезвость. А кого тебе убивать, Шарп, если виновата в этом только ты? Тогда убей себя. И вот мы снова на пути к какому-то кабинету. Кажется, я так далеко в мыслях, что даже не могу подсчитать, на какой по порядку урок иду. — Шарп, — потряс меня за плечо Браун. — Ты какая-то пришибленная сегодня. С тобой все в порядке? — осторожно спросил друг. Я вытаращилась на него. — То есть? Я просто не выспалась. — Да нет, ты какая-то другая, — отрицательно покачала головой Лили. — Почти весь день молчишь, невозможно и слова из тебя вытащить. О чем ты думаешь? — Может, о Питере, — заиграл бровями Джей. — Уже весь класс видел вашу «химию» на первом уроке. — О, а Дэвис был очень внимательным зрителем, — хихикнула Хилл. — Он каждую минуту поворачивался к вам. Особенно когда вы были недопустимо близко друг к другу… — Ой, да ну вас, — махнула рукой я. — Говорю же, что не выспались. А вы прям помешались на Питере. Он меня на свидание так и не позвал! — Ну подожди немного, — надула губки Лили. — Я же говорила, что ему нужно время. — Время — деньги. Да и я никогда не была терпелива, поэтому позвала его сама… Лили с Джеем вытаращили на меня глаза. Через секунду Браун запрыгал на месте, тогда как Лили немного тяжело вздохнула. Я же облегченно выдохнула. Они не заметили. Друг не успокаивался ещё несколько минут, приговаривая: «Я же говорил! А я говорил!», встал перед Хилл и сказал: — Готовь лоб, — девушка подняла вверх голову, и Джей подарил ей маленький щелбан. — Очень интересно и ничего не понятно, — на моем лице было ноль эмоций. — А теперь, может быть, объясните, что это было? — Я выиграл спор, — потер руки самодовольный Джей. — Лили думала, что Питер первым тебя позовет на свидание, а я сказал — ты. И оказался прав! — Нет, — возразила я. — Я не позвала его на свидание. Я пригласила его и Неда погулять вместе с нами, возможно в парке аттракционов или ещё где-нибудь. Так что это не считается. — Но все равно, я рад, что ты это сделала, — хитро усмехнулся парень. — Возможно, Питер воспримет это за знак, и в дальнейшем будет активнее. Ты тоже так думаешь, Лили? — Ох, я тебя недооценила, Ви, — выдохнула девушка. — Ты смело поступила, по-моему. Многие ждут, когда парень сделает первый шаг, а ты сама берешь быка за рога. — Знали бы вы, что я в Бронксе вытворяла, то не удивлялись такой мелочи… Это правда. Бывали всякие ситуации, после чего у меня язык не повернется назвать себя однолюбкой. Я сбилась на 7 или 8 парне и всех их называла своими «первыми влюблённостями». Хотя, я сейчас не уверена, любила ли кого из них по-настоящему. Даже имен точно не помню. Это было своего рода игрой: пострадать за парнем, добиться его, а затем остыть. Я была инициатором этого всего, и сама же заканчивала, когда надоедало. Как видите, ничего серьезного. Но об этих любовных историях знала вся школа, потому что я не могла не сделать из них шума. Такие безрассудные поступки я объясняю молодым возрастом и наивностью влюбляться во всех подряд. Переходные годы, что поделаешь. Сейчас даже немного посмеиваюсь над собой, но не жалею, правда. Мне не стыдно. Зато будет в старости что вспомнить, если мозг позволит. Так что пригласить Паркера прогуляться я не рассматриваю как большой поступок. Хотя и не скажу, что мне все равно. Пит, несомненно, вызывает у меня интерес и симпатию тем, что я раньше подобных парней не встречала. Он не похож ни на кого из моих знакомых, поэтому не может меня не заинтересовать. Я не скажу, что у меня есть список критериев, которым должен соответствовать идеальный парень. Главное, чтобы был мне симпатичен, верен, небрежен и старался не подводить меня. Все. Верность я бы поставила на первый план, потому что если тебе изменят, то это обязательно повторится во второй раз. Всё то же, как с мужчинами. Кто-то говорит, что измену можно простить и все имеют право на ошибку, но это не тот случай. Извиняя ты приклеиваешь сама себе на лоб табличку «Терпила», так что позже удивляться, почему твоя вторая половинка трахает других сук не надо — своим извинением ты дала неофициальное разрешение. Но я говорю не только об измене физической, но и о предательстве тебя как личности… Все мужчины изменяют. Даже те, которых я чуть не боготворила и считала хорошими, не раз ставили рога своим женщинам. То ли на пьяную голову, то ли интерес пропадал и оболтус верил, что если трахнет кого-нибудь другого, то разбавит свою личную жизнь, чтобы потом снова вернуться к жене. Но это полная херня, твоего отца. По физиологии дырки у всех одинаковые, и это проблемы у того блядуна, а не у жены, которая должна и на работе пахать, и дома все делать, и еще проституткой на полставки быть. Она что, на допинге должна сидеть? Где сколько энергии взять для всего? Видя, как маме тяжело, я всегда спрашивала себя, почему она не сделала аборт. У неё был такой выбор, и думаю, её жизнь сложилась бы гораздо лучше, если бы не было меня. Тогда она не пахала бы на работах, больше отдыхала и имела возможности заботиться о себе, то рака не было бы. Вышла замуж за Ленса или другого более или менее стабильного мужчину и жила бы в свое удовольствие. Последний урок — зарубежная. Я не была на нем активной (как и на всех других предметах), но слава Богу, учительница тоже выглядела уставшей, поэтому ко мне не приставала. Я показала, что у меня не пропал голос, ответив на какой-то вопрос, и до звонка снова сидела в задумчивости. Питер часто поднимал руку, говорил о разных литературных эпохах, приводил примеры произведений и кратко рассказывал их сюжет. Его ответы были такими точными и лаконичными, что нельзя было придраться, а это бесило Томпсона. Индюшка все морщил нос, когда мисс Кларк хвалила Питера. Как же задрал этот Флэш. Наконец, издевательство над нами закончилось. Мы выбежали на задний двор школы и втроем облегченно выдохнули. — Ну что, — повернулась я к друзьям. — Какие у вас сейчас планы? — Я иду домой помогать маме, — сказал Джей и зевнул. — Тю, что-то меня сегодня так вымотало… У моей бабушки завтра день рождения, поэтому нужно помочь с покупками. — Что ты ей подаришь? — спросила Хилл. — Мы с мамой решили купить ей набор формочек для выпечки кексов и новую сумочку, потому что её старая уже никуда не годиться, — ответил Браун. — Отец, я так понимаю, дарует что-то в отдельности? — Да, но я не интересовался, — ответил парень. — А у тебя, Лили, какие планы? — Также к бабушке идем с родителями на чай. Если хочешь, Ви, то можешь пойти с нами. — Оу, это было бы очень классно, спасибо за приглашение, — я улыбнулась. — Но к нам в башню приехали гости, и Пеп просила меня не исчезать. — А кто приехал? — поинтересовалась подруга. — Король Ваканды Т’Чалла Удаку вместе со своей семьей, — повела я плечами. — Какой-то их родственник захотел совершить переворот и заграбастать власть себе, но его накрыли и скоро должны судить. Кроме того, что он мятежник, так ещё имеет «славу» киллера. — Елки палки! — бурно отреагировал Джей. — А где он сейчас? — Не знаю, возможно, его ещё не привезли. Он мне на глаза не попадался. — А разве это возможно, учитывая, что ты в башне только ночуешь? — хмыкнула Лили. — Ух ты какая! Я думала, что в нашем трио титул «Язвы» принадлежит мне! — на эти слова Хилл пихнула меня в руку. — Будь осторожна. Хотя бы узнай, где они его держат и не подходи за километр до того места, — серьезно заговорила подруга. — Я слышала об этом парне по новостям, он очень опасен. — Лили, чего ты так? — спросил Браун. — Вокруг Ви — Мстители! Кому-кому, а ей точно не нужно переживать. Закроют того парня в комнате, наставят разные штуки, чтобы контролировать каждое его движение и тому подобное, и все. Суд долго тянуться не будет. Через несколько дней они отправятся обратно в Ваканду. — Ой, что-то у меня нехорошее предчувствие… — тихо сказала Лили. — Да давайте забьем болт. Это — не мое дело, и я туда сунуться не собираюсь. — А ты что думаешь делать сегодня? — спросил Джей. — Сейчас сгоняю в башню, потому что кошелек свой забыла, и пойду куплю швабру с веником, — почесала я затылок. — Надо убрать немного в «Лагуне» после ремонта. — Окей, увидимся тогда завтра, — мы обнялись на прощание, и я пошла к ближайшей остановке, чтобы добраться до башни автобусом. По ощущениям дорога была намного короче, чем раньше. Пока я сидела в телефоне, листая ленту в Инсте, автобус уже остановился и беззвучно выгонял меня. Я заплатила за проезд и скорым шагом пошла к небоскребу. На первом этаже передо мной предстала очень интересная картина — две женщины и два мужчины стояли и о чем-то говорили. Женщины были с выбриты головами, на которых будто вытатуированы символы или что-то подобное, в странных нарядах и с копьями. Они бросили на меня такие серьезные взгляды, что рожицу захотелось им сделать. Но я удержалась и поднялась лифтом наверх. Там и на моем фиг на каком по счету этаже ждал следующий сюрприз. Мои глаза не увидели никого в коридоре. Но уши уловили чей-то голос. К сожалению, понять, что говорили, было невозможно — молвили они точно не на английском или немецком или испанском. Я пошла на звук и увидела таких же женщин, как на первом этаже. Они шли позади высокого чернокожего мужчины, чьи руки были за спиной в кандалах. У него широкие плечи и сильные руки, так что предположу, что здесь должно быть больше, чем две «воительницы» с копьями. Одна женщина открыла дверь в комнату и бросила на меня серьезный взгляд. Это заметил заключенный, также повернул голову в мою сторону. Его лицо было словно соткано из строгости и грусти. Но в карих зрачках еще тлел огонь. Выглядит, как убитый, который еще может ковылять ногами. Это все, что увидели мои глаза, потому что через секунду его пихнули в спину, тем самым заставляя идти. А потом закрыли дверь комнаты на замок. На автомате я развернулась, пошла в свою спальню, взяла кошелек и снова побежала. Хотелось поскорее убрать в «Лагуне», чтобы больше времени осталось на выполнение домашнего задания. Сначала забежала в ближайший магазин для домохозяек за нужными вещами. Мало-помалу шагая к ресторану, я мурлыкала под нос какую-то незамысловатую мелодию. Наполеоновских планов не было. Просто помыть кухню и туалет, да и будет достаточно для сегодняшнего дня. Удивительно, но мне было нужно это сделать: позаметать, помыть, повычищать всю грязь и пыль после ремонта. Голова отключалась от переживаний или прочих мыслей, и единственное, что меня сейчас волнует — как вычистить пыль, забившуюся в уголки между стыками плит. Я потратила плюс-минус три часа, чтобы доработать запланированное до конца. Легкая усталость разлилась по телу, так что моя совесть решила, что вполне справедливо будет выпить немного винца… Хотя нет — я хочу хот-дог. Во всяком случае, он будет иметь меньшее негативное влияние, чем алкоголь и плюс: я долго не видела Боба. Еще одна из причин съесть «горячую собаку». Я не заглядывала к нему или из-за неимения времени, или видела, что мужчины не было на его привычном месте. Но сейчас даже издалека можно было разглядеть его чепчик. — Привет, Боб! — крикнула я, доходя до вагончика. Мужчина выглянул с прилавка. — Хей, Валери! Где пропадала? Я уже подумал, что тебе не понравился приготовленный мной хот-дог, и ты начала меня избегать. — Да не придумывай! Просто много дел в последнее время навалилось: ресторан, учёба и тому подобное. Все не было времени к тебе забежать. — О, значит то, что мне соседи сказали, правда? — удивился мужчина. — Многие видел машины с работниками, которые заходили в «Лагуну». Пошел слух, что там проводятся ремонтные работы. — Да, тебе не соврали, — усмехнулась я. — Хорошее помещение, которому не судьба пустовать. И все же ты сам понимаешь, что даже косметический ремонт потянет на хорошую копеечку. Вот недавно завершили с туалетом, сделали кухню… ну как сделали — положили плитку и сделали потолок, но там еще ничего нет — ни тумбочек, ни плиты, никаких принадлежностей… — Да все равно, мало кто взялся бы на твоем месте вдохнуть в ресторан новую жизнь. Жаль только, что ты много денег потратишь на это обновление. Но у меня ощущение, что твои старания обязательно окупятся, — усмехнулся Боб. — Спасибо, — стало приятно на душе от его слов. — А ты как поживаешь? — Ой, что рассказывать: работа, домашние дела и так по кругу. Похоже на твое, — он грустно улыбнулся. Взглянул на меню и сказал: — Не хочешь классического хот-дога? — А почему бы и нет? — пожала я плечами и улыбнулась мужчине. Он с улыбкой на губах положил сосиску в булочку. — Ты любишь готовить? — Да, назвал бы это своим призванием, но, к сожалению, не посчастливилось мне получить работу ни в одном хорошем ресторане или хотя бы кафе, кроме этого… вагончика. — Других возможностей не было? — Боб отрицательно покачал головой. — Надеюсь, в следующей жизни будут. Боб подал мне хот-дог. — Вы, молодежь, часто забываете о классике, — неторопливо тянул слова Боб. — Она кажется вам скучной, но вы и понятия не имеете, как много она в себе таит. Я заплатила, поблагодарила и махнула на прощание мужчине, продолжая прокладывать свой путь. Классический хот-дог действительно неплохой, но почему-то каждый раз брала нью-йоркский, возможно из-за сентиментальности и любви к этому городу. Уходя, мой мозг сидел тихо, тщательно фокусируясь на пережевывании. Глаза бродили по вывескам и прилавкам всевозможных магазинов, то и дело глядя на алкоголь. Ух ты, видишь! Сейчас эти бутылки решили показаться мне на глаза. И именно сейчас мне не желательно пить, потому что тогда я ещё раз опозорюсь. «Массето» «Шато Латур» «Screaming Eagle» «Bodega Catena Zapata» А цены… ну, они себя точно стоят. Да даже если и так, то я могу позволить себе лишь что-то из продукции Ravines, которая единственная подходила мне по цене. Но ведь я не пью! Да там немного. Такая маленькая бутылочка, что можно считать одним глоток! Нет, сегодня нельзя… Все-таки я нарушила свое обещание. Эта бутылка сама меня звала, потому что зачем она тогда стояла на витрине и словно светилась небесным сиянием? И неплохо так штырить это вино. Я корила себя за то, что купила алкоголь. Сейчас точно не то время, чтобы напиваться и приходить к Старкам пьяной. Не знаю почему меня гребет, но перед королевской семьей позориться не хочется. И реакцию Т’Чалли не желаю узнать, когда он во второй раз увидит мою упившуюся тушу. А чего это тебя так волнует? Елки, да я не знаю. За всю жизнь меня волновали только два мнения: маминое и свое. Сейчас могу ещё Пеп добавить, а король здесь при чем? Со мной что-то не то. Я, очевидно, эмоционально перегорела и начинаю терять свой естественный пофигизм. Хочется какого-нибудь отдыха. Хотя я и не чувствую себя физически уставшей, но все же. Мне нужен перерыв. Сейчас я сижу в Центральном парке и пью вино, которое перелила в упаковку из-под сока, потому что меня могут и в участок потянуть за несовершеннолетнее пьянство в общественных местах. Это не Бронкс. Здесь даже нужно показывать липовые документы, что мне вроде 21 и я могу покупать алкоголь. Продавец так всматривался в мое фото, будто нутром чувствовал подделку, а придраться было не к чему — я заплатила кругленькую сумму настоящему специалисту за эту ID карточку. Жаль только: менты могут быстро вычислить, что её нет в базе данных. Но через несколько минут я почувствовала скуку. Реально, ещё никогда у меня не было такого, что голова не может ничего придумать, чем бы себя занять. Только вспомнилось огромное количество домашки на завтра. Лучше пойду и займусь делом, потому что никто, кроме меня, разбираться с тем школьным гамном не будет. Сама удивляюсь тому, что пришла сегодня очень рано в башню. В гостиной кто-то сидит, судя по тому, как ярко горит там свет. Мои ступни не делали шума, тихо подкрадывались, чтобы посмотреть, кто же и что в такой тишине там делает. Каково было мое удивление, когда я увидела Т’Чаллу, читающего знакомую мне книгу. Мужчина аккуратно переворачивал страницы, то и дело тихо бормотал, когда доходил до выделенных фраз и, как я понимаю, перечитывал их, чтобы уловить суть текста. На его месте я делала также, потому что слова Макиавелли действительно побуждали задуматься. — Правильно принятая жестокость — это та, к которой прибегают только раз, если к этому побуждают интересы безопасности, а затем не упираются в них, но обращают, насколько это возможно, во благо подданных. Плохо употребляемая жестокость — та, которая сначала может быть незначительной, но с течением времени не прекращается, а, наоборот, начинает умножаться… — шепотом зачитывал Т’Чалла, потирая подбородок. — На деле все гораздо труднее, чем в теории, — сказала я. Король резко повернулся и удивленно посмотрел на меня. — Я и не заметил, что кто-то пришел. — Значит, Вы действительно пытались вникнуть в суть слов, — на моих губах возникла улыбка. Т’Чалла положил книгу на стол. — Давай на «ты», если не против. — Окей, без проблем, — я села на второй диван напротив мужчины, чтобы смотреть на него. Сейчас я чувствую себя спокойно или от выпитого винца, или от усталости после работы. Т’Чалла переводил взгляд то на меня, то на книгу. — Тебе уже встречались подобные ситуации, где без жестокости не обойтись? Т’Чалла молчал. Он посмотрел не меня и спокойно сказал: — Изучая историю своих предков я не раз сталкивался с фактами, когда проблемы и вопросы решали насилием. Не скажу, что оно было колоссальным, но все же оказало огромное влияние на жизнь тех или иных лиц. Всегда спрашиваю себя, неужели нельзя было избежать этого… — мужчина замолчал. — Но сейчас передо мной стоит тот же вопрос жизни и смерти. — Эта книга может помочь тебе найти направление в решении некоторых вопросов, — ответила я. — Здесь выделены цитаты, которые бросились нам с мамой в глаза, но мы ведь не государи, и точно пропустили вещи, которые могут быть тебе полезны. Ты сейчас на какой странице? — король открыл книгу, где лежала импровизированная закладка — клочок бумаги. — Сорок первая. — Рекомендую несколько раз перечитать разделы об уважении к государственнику и как следует руководителям придерживаться своего слова. Но вообще, эту книгу стоит знать на память, потому что ты за время своего правления столкнешься чуть ли не с каждой ситуацией, которую привел Макиавелли. Т’Чалла мило улыбнулся. Он не вернулся к чтению, а витал взглядом по комнате так же, как и я. Наше молчание не вызывало дискомфорта, по крайней мере, у меня. И все же были вопросы относительно его личности, которые мне хотелось спросить. Я вспомнила слова Пеп о том члене королевской семьи. Как я поняла, он сейчас находится в башне, и именно его вели тогда в коридоре женщины с копьями. — Кто тот парень, которого вы хотите передать в суд? — Т’Чалла наклонился над столом и сложил руки. Он продержал несколько минут молчания, будто думал, стоит ли мне рассказывать. — Один из самых разыскиваемых киллеров и… мой двоюродный брат, — я поджала губы. — Почка мне подсказывает, что ваша история будет похожа на «Санта Барбару». Так как я не спешу, то можно начать с начала, чтобы картина не была размыта, — у короля возникла широкая улыбка на лице. Он по-доброму прищурился. — Прекрасное сравнение. В нашей истории тоже немало поворотов… И Т’Чалла стал рассказывать тихим и размеренным голосом историю семьи Удаку. О поступке своего отца, неоднозначно совершившего в своем случае, об убийстве Зури, что было вторым сильным ударом после смерти Т’Чаки, гражданской войне. И все произошло в один год. Я поднялась с дивана и села возле мужчины, положив свою руку на его плечо. Ладонь почувствовала тепло и упругость тела короля. Т’Чалла посмотрел на меня. — Мне жаль, что тебе пришлось через все это пройти. К сожалению, уже ничего не изменишь, и нужно жить дальше. Ты — надежда своего народа. Из-за мести твой брат ослеп, и ему будет трудно понять всю ситуацию, в которой оказались ваши отцы. Осознание может доходить до него годами. Ты правду сказал, что твой отец поступил неправильно, но если бы он этого не сделал, тогда умер бы не только один невинный человек. Началась бы новая война между бело- и чернокожими… Но не надо забывать и о Н’Джадаке. Ты на себе почувствовал, как это — потерять родного отца, а теперь представь, что было в душе ребенка, который остался полностью сам. Ты ведь тоже хотел убить виновного в смерти Т’Чаки, поэтому эмоции Эрика не чужды тебе. Но месть не ослепила твои глаза до конца, потому что ты был воспитан по-другому и вырос не в той среде, что и Эрик… Твой отец должен был забрать его в Ваканду. — Ты предлагаешь дать ему шанс? — Т’Чалла внимательно смотрел на меня. — Я ничего не предлагаю, а просто констатирую факты. На месте Эрика я бы поступила так же, говорю честно. Я бы тоже мстила. Он же не знал, что его отец пытался убить Зури. Эрик подсознательно считает Н’Джобу святым, так же, как ты считал своего отца. Для честности он должен ознакомиться со всей ситуацией, а если он не захочет принять правду и его выводы не изменятся, то соответственно он упускает свой шанс. Ты не должен нести ответственность за поступки своего отца. Единственный вариант — прощение, но он кажется мне маловероятным. Ибо Эрик может не простить на самом деле, а играть подлую игру. — У меня такое же мнение. И все же… — На деле все гораздо труднее, — закончила я его предложение. Мы встретились с Т’Чаллой взглядами. В его темно карих глазах отражались едва заметные огоньки. Наверное, от ламп. Мы ещё несколько минут смотрели друг на друга. Моё сердце, которое до этого спокойно билось в груди, сейчас грозилось вырваться наружу. Долбанная тахикардия, надо будет реально те таблетки попить, что Олсен приписал. В коридоре послышались шаги с голосами Старка и Пеп. Они о чем-то спорили, но что именно было темой такого бурного обсуждения со стороны Старка, я не определила. Лишь забрала руку с плеча Т’Чаллы и повернулась к пришедшим. Они, увидев нас с королем, перестали говорить на повышенных тонах. Старк прочистил горло, а Пеп, хотя и была грустная, весело заговорила: — О, Т’Чалла, Ви, вы здесь сидите? А где все остальные? — Шури с мамой сидят в комнате, а где другие не знаю, — ответил мужчина. — А что вы здесь делаете? Книгу читаете? — спросил Старк и уселся на место, где несколько минут назад сидела я. — Обсуждали некоторые фрагменты, — ответила я. Потом повернула голову к Пеп, которая внимательно следила за нами. — А вы где были? — Ездили в офис осмотреть некоторые бумаги, — махнула рукой миссис Поттс. Она присела возле Старка, и Жестянка обнял её плечи. — А твой день как прошел, Т’Чалла? — Ничего особенного, решил что-нибудь почитать, и Джарвис сказал, что у Валери есть библиотека… хотя он не рекомендовал мне трогать книги, — взглянул на меня король. — Джарвис, только Хоггану нельзя это делать, других можешь не предупреждать. — Как скажете, мисс, — ответил ИИ. — Не надо так дискредитировать Хеппи, — примирительно сказала Пеп. — Он действительно очень сожалеет, что так получилось… — Хоггану нельзя подходить к ним на расстоянии двух метров, — добавила я. Пеп тяжело выдохнула. — Ох, хорошо. Я сдаюсь. Надо приготовить ужин ещё… — устало махнула рукой женщина. Старк удивленно посмотрел на нее. — Зачем? Закажи, что хочешь, в ресторане и не надо стоять над плитой, — предложила Жестянка, бросая взгляд на часы. — Сможешь тогда Менди раньше отпустить. — Хорошо-хорошо, — кажется Пеп. — Ты прав. Я сегодня немного вымоталась, так что надо себя пожалеть… Пеп ушла в свою комнату, как понимаю, переодеться. Мы втроем остались в гостиной. На этот раз молчание вызвало по телу сироты от дикого дискомфорта. Старк смотрел на нас таким внимательным взглядом, что ощущалось больше, чем просто неуютно. Я повернула голову к Т’Чалле. — Как дочитаешь до двадцать первой главы, скажешь, — на этих словах я вложила книгу в руки королю, последний раз взглянула на него и пошла в свою комнату.

***

Я смотрел в след Шарп с прищуром. Странно видеть её в такую рань. Ещё удивительнее было, что она разговаривала с королем, который вел себя с ней, как с давней подругой. А сама она — спокойна, как удав. Ни единой эмоции не показала. Т’Чалла заметно потускнел, когда девушка покинула комнату. — Это смело — брать у Шарп книгу без её разрешения, — заметил я. Т’Чалла удивленно приподнял бровь. — Да, Джарвис меня с десятка раз предупреждал быть аккуратным и что вообще не стоит брать их в руки. Но у неё интересная коллекция элитарной литературы, поэтому я не смог себя сдержать. — Джарвис рассказал тебе об одной ситуации с книгами? — Нет, — взгляд короля вернулся к маленькой книжечке на столе. — Хеппи должен был довести коробки Шарп сюда из Бронкса, но произошел небольшой конфуз: в Хеппи врезался один парень на велосипеде, и книги попадали в песок. Многие из них попортились, что и вызвало у Шарп злость. По её взгляду я понял, что если бы Хеппи попал бы ей под горячую руку, то у меня стало бы на одного друга меньше, — глаза Т’Чалли показывали глубокое изумление. — И как сейчас Валери с ним общается? — Никак, они избегают друг друга. Поэтому Хеппи даже не подвозит и не забирает Шарп из школы. Сомневаюсь, что она простила его. Ты бы видел тот взгляд… — я тяжело вздохнул. Послышались тихие шаги — пришла Пеп в нежно-персиковом платье. Она положила руку мне на плечи и уверенно сказала. — Она проходит через тяжелый период в своей жизни, но мы будем помогать и поддерживать ее. — А как вы о ней узнали? — задал логичный вопрос Т’Чалла. Я тяжело сглотнул слюну. — Это моя дочь от другой женщины, — слова трудно давалось произнести, особенно при Пеп. — Все знают, какое у меня было бурное прошлое. Девчонка тому доказательство. Пеп позвонил бывший адвокат Элизабет Шарп, матери Валери, и все рассказал… Я не хотел вдаваться в мелочи, но Т’Чалла, видимо, имел много вопросов. К счастью, он не успел их задать. Пришли королева с принцессой и Окое, понемногу начали сходиться все Мстители, кроме Клинта — он сейчас точно ужинает со своей семьей. Как только вошел Стив, после приветствия его следующими словами было: — А где Ви? Я был немного удивлен. Машинально оглянулся на место Шарп, которое обычно пустовало и спросил: — Джарвис, она в комнате? — Да, сэр. Валери учит уроки. — Позови Шарп на ужин. — Не Шарп, а Валери, — исправила меня Пеп. — Хорошо, Валери, — я быстро закатил глаза и натянул на лицо улыбающуюся маску. — Садись, Стив, сейчас она подойдет. Я уловил внимательный взгляд Т’Чалли, когда он смотрел на капитана. Встряхнув головой, я спросил королеву, как прошел её день и поинтересовался, как Шури моя лаборатория, когда зашла Валери. — Немного необычно работать в чужой среде, но отмечу, что Ваша лаборатория очень удобна, мистер Старк, — говорила Шури, разрезая ножом курицу. Я по-доброму хмыкнул. — Да, и все же нужно признать: у меня нет достаточных технологий для работы с вибраниумом. — Все равно Ваша лаборатория поражает, — повела плечами принцесса. — А Джарвис? Он просто великолепен! — Спасибо, мисс, — ответил ИИ. Валери окинула нас взглядом и села за стол. — Ви, — улыбнулась Пеп. — Как уроки? — Да нормально, — немного устало ответила Шарп. — Почти закончила. — Тебе положить курочку с картошкой? — спросила Пеп. Валери вытаращила на неё глаза и немного удивленно ответила: — Нет, спасибо. Я возьму салат. Ты не хочешь, Пеп? — Давай, — Шарп обслужила Вирджинию. Я следил за этим этикетом и понемногу впадал в ступор, пока Шарп сама меня из него не вывела. — А Вы, мистер Старк? Не будете салат? — спросила она. Я смог только кивнуть. Девушка положила мне четыре ложки в тарелку и поставила салатницу на стол. С нескольких минут мы все молча ели, пока Шарп не спросила: — А где Эрик? — это вызывало непонимание со стороны всех. Рамона со строгим взглядом смотрела на Шарп и удивленным голосом спросила: — Ты предлагаешь посадить этого убийцу с нами за один стол? — лицо Валери все также было уставшее, но глаза немного засветились. Шарп хотела что-то сказать, но бросив взгляды на Наташу и Баки, передумала. Валери снова задала вопрос: — Его хотя бы кормят? — Окое твердим взглядом посмотрела на девушку и ответила: — Пол часа назад ему отнесли еду. — Что именно? — Кашу и хлеб, — сурово ответила Окое. — Овсяную? — с ужасом спросила Ви. — Нет, пшеничную. — Боже, ему действительно не позавидуешь, — пробормотала Ви. Шури хмыкнула. — Суд почему-то перенесли на пятницу, поэтому ему придется так ещё несколько дней помучиться, — принцесса коротко посмотрела на меня. В её взгляде было недопонимание, и она снова повернула голову к Валери. — Скажи, почему ты им так заинтересовалась? — Потому что он непростой человек, — ответила Шарп. — Не думаю, что его вообще можно называть человеком, — ответила королева. Шарп взглянула на Рамону и не скрывала своего разочарования на лице. Она тихо вздохнула, встала со стола. — Спасибо за ужин, — Шарп забрала свои столовые приборы у и пошла на кухню. Пеп удивилась и быстро спросила: — Как? Это все? Да ты же ничего не съела! — девушка подошла к раковине. — Я и так наелась, на сегодня хватит, — раздалось сквозь шум воды. Она помыла и вытерла посуду, поставила её на место. Я смотрел ей в спину, пережёвывая мясо. — Хорошего вечера. Снова смылась со столовой. Королевская семья смотрела ей на след, но взгляд Рамоны отличался своей колючестью. Шарп ходила по лезвию ножа. Очень острого ножа. И почему она вообще спросила об этом парне? Я запил кусок курицы, чуть не застрявшей в моем горле, глотком белого вина. У неё талант усложнять себе жизнь и наживать если не врагов, то не друзей точно. — Простите её за этот разговор, — сказал я, поставив бокал на стол. — Валери ещё не адаптировалась к нам, поэтому такие конфузы возникают нередко. — А откуда она… взялась? — немного смущенно спросила Шури. — Её мама умерла от рака месяц назад, — тихо заговорила Пеп. — Нам позвонили на следующий день после её смерти. Валери до сих пор от этого не отошла. — Пьет, пропадает днями и приходит поздними ночами, принимает нар… — Вирджиния наступила мне на ногу. Я встретился с ней взглядами — голубые глаза говорили: «Держи себя в руках». — Наркотики, — доказал вместо меня Стив. Он покачал головой и посмотрел на меня. — Она сделала это однажды при мне. В машине, когда я подвозил её в Бронксовскую больницу. В ту же ночь умерла ёе мама, — я смотрел на Роджерса, как на привидение. — Почему ты мне раньше не сказал? — Она сказала, что это — энергетики, да за этими миссиями мы так с тобой о ней не говорили толком, — Беннер с Наташей переглянулись. — Ты же водила её к врачу, Пеп? — спросил Брюс. — Да, в результатах обнаружили огромные дозы экстази. Соответственно поэтому у Ви отпала потребность в нормальной еде и сне, — рассказывала Пеп. — Олсен не понимает, как она до сих пор держится… — Пеп, — я взял её за руку. — Успокойся, мы все решим. — Недавно звонил Олсен и сказал, что ситуация пойдет на дни, если она не остановится, — у Пеп на глазах начали появляться слезы. — Она может не пережить следующие дозы. Пеп встала из-за стола и пошла в нашу спальню. Я сразу же побежал за ней, извиняясь взглядом перед гостями за испорченный вечер.