Короткий Фолиант

      В туалете на третьем этаже старого школьного здания, где время давно остановилось, неспокойно. Слышно чьё-то отчаянное, сбившееся дыхание, а также короткие всхлипы. — Ханако-кун, прекрати! — девушка цепляется за холодные запястья друга пальцами, слегка царапая бледную кожу ухоженными ноготками. Она пытается оттолкнуть парня, но тот лишь усиливает свой напор и наконец прижимает школьницу к двери одной из кабинок. — Ясиро, ты… — его лицо непозволительно близко, от чего щёки Нэнэ заливает мучительный румянец. Хоть она и не ощущает его дыхания, но всё тело покрывается мелкими мурашками, заставляя съёжиться. Тем временем призрак не спешит отпускать девчонку. Его лицо миллиметр за миллиметром приближается к сконфуженному лику помощницы, пока наконец они не встречаются кончиками носов и он, насмешливо смотря прямо в её зажмуренные глаза, произносит. — Действительно думала, что я поцелую тебя? У Ясиро уходит секунда на то, чтобы осознать очередной розыгрыш своего товарища. Амане может лицезреть прекрасную картину: его подопечная обиженно дует щёки, краснея сильнее прежнего, смешно хмурит брови, что почти сходятся на появившейся от злости морщинки у носа и, что уже было неожиданностью для призрака, со всей своей силы даёт носком сменки по бедной коленной чашечке обидчику. — Это уже не смешно! — Нэнэ отталкивает побеждённую этой внезапной атакой Тайну, показательно отбегая к своим вещам и даже не удостаивая взглядом скорчившегося и прижимающего к своему бренному телу побитую коленку Ханако. — Я говорила, что мне надо спешить домой, так что ты сам виноват, — девчушка старалась звучать максимально грозно, но слышалась в голосе привычная ей наивность и переживания. Она мельком скосила глаза в сторону уже беспечного и виновато улыбающегося юноши, закидывая школьную сумку на плечо. — Прости-прости, я думал, что ты не попадёшься на это снова~, — воспользовавшись моментов, пока школьница вновь отвлеклась, Седьмой бесшумно подлетел к ней из-за спины и, когда та уже собиралась потянуться к ручке двери, сжал в крепких, холодных объятиях, пряча своё лицо в её волосах. Он ладонями плотно прижимал ткань её школьной формы к мягкому, такому тёплому девичьему телу и сам наслаждался этим, хоть и мысленно, как всегда, просто представляя, какова она может быть на ощупь. — Опять, Ханако-кун?! Ух, я ведь действительно разозлюсь! Ты всегда задерживаешь меня до поздна, — в ответ на эти необычные действия, устало протянула Нэнэ. — Ты правда не можешь остаться? — прошептал он так тихо, что сам был не уверен — сказал ли он вообще хоть что-нибудь вслух. Он полной грудью пытается сделать вдох, желая зацепить малюсенькие отголоски её природного запаха или же шампуня с кондиционером, но вместо этого в нос бьёт вонь серы и мокрой земли. Ханако хорошо знакомо это отвратительное сочетание. Так всегда пахнет предстоящая разлука.Разлука, которая будет длиться в десятки тысячелетий. — Даже если буду умолять тебя — ты не побудешь со мной здесь ещё дольше? — руки на узкой талии Ясиро начали сжиматься так сильно, что девочке становилось даже больно. Она ощущала себя, словно пойманная в клетку птица, которая так и не сможет взлететь в бескрайнее чистое небо.В какой-то момент Ясиро Нэнэ отчётливо поняла, что ей плохо. И скорее не в физическом смысле, хотя и дышать становилось всё труднее, а в психологическом. Это поведение друга наталкивало мысли юной девушки на что-то неправильное, будто она совершит ошибку, если сейчас позволит себе оставить его одного. Опять. Она каждый раз так делает, но именно сегодня, когда она с нетерпением ждёт завтрашнего дня — ей мешает Ханако, подавляя и заставляя сдаться. И она, чёрт возьми, почти готова повиноваться его сердечным просьбам. — Извини, — это срывается с её бледных губ быстрее, чем сердце в хрупкой груди начинает биться вновь после короткой паузы. — Но у меня правда важные дела дома, мне надо идти, — она с трудом разворачивается к нему, укладывая свои руки на его кепку и аккуратно трепля, словно повторяя: «Мне так жаль». Амане поднимает голову. У него снова улыбка, снова хитрый прищур глаз и лёгкий румянец. Он спешно складывает руки по швам, всматриваясь в встревоженное выражение лица помощницы. Каждая ресничка, каждая прядь волос и частое дыхание, всё это довольствовалось ему наблюдать целый год. Но в том-то и дело, что только год. За эти мгновения неловкого молчания он хочет успеть запомнить всё в ней ещё один раз, но она не даёт ему такой возможности, кивком головы прощаясь и, не произнося больше ни слова, покидает уборную. Эгоистично с его стороны думать, что она выполнит любую его прихоть. Не слышно заученной наизусть фразы «Увидимся завтра». Нэнэ не хочет говорить, а Ханако просто знает, что никакого «завтра» для них так и не настанет. * * * По пустому и тёмному коридору эхом разносится громкий звук удара белой непрочной подошвы балеток о пол. Мелькает маленькая, но быстрая фигура спешащей домой ученицы. Ясиро сильно задержалась, но до последнего надеется, что ей не придётся перелезать через школьные ворота или оббегать всю их громадную школу с обратной стороны. Таких нагрузок она, после почти двухчасового сеанса уборки туалета, не выдержит. Да и запыхалась уже, огибая резкий поворот лестницы и останавливаясь на её верхних ступеньках, дабы отдышаться. — Коу-кун наверняка давно дома, ест вкусный ужин и смотрит телик с семьёй, — не без зависти произносит Нэнэ, опираясь руками о полусогнутые ноги. А ведь ей ещё готовить тесто, начинку и съедобные украшения для подарка. — Да, он точно обрадуется и простит меня, когда я принесу свои высококлассные пончики! — в чём девочка точно была уверена, так это в своих навыках готовки. Не только овощной бенто, но и кондитерские изделия были под силу хозяйственному и женственному члену клуба садоводства, коим она являлась. «Он не может потерять такую смышлёную помощницу, как я», заверяла саму себя школьница, каждый раз, когда Седьмой сжимал её ладонь в своей, переплетая пальцы. Когда украдкой смотрел за тем, успевает ли она перебирать пухленькими ножками, не спотыкается ли. Когда вновь помогал спастись бегством, чтобы в одиночку разобраться с наглым существом, напавшим на бедную подругу. И сейчас, когда девочка оставила своего товарища позади, так и не узнав причину его странного поведения, она как никогда раньше чувствует себя некомфортно. Вокруг пугающе тихо, совершенно невозможно темно и уже точно не безопасно. Это необыкновенная смесь испуга, что словно лёгкий удар в живот, странным образом подействовала отрезвляюще на крохотное, запыхавшееся тельце Нэнэ. Она, ведомая лишь желанием избавиться от столь отвратительных чувств, быстро начала спускаться вниз по лестнице, перепрыгивая ступеньки. И лишь у самого конца нога её предательски соскользнула, но чьи-то руки успели поймать падающую назад Ясиро. От страха перед болью падения девочка зажмурилась, так что чудесное спасение незнакомцем было для неё неожиданностью. Незнакомец держал Нэнэ надёжно и крепко, но от этого на душе кошки скрести не перестали, а совсем наоборот, пуще прежнего, в ужасе начали царапать девичье сердце острыми коготками. Она надеялась, открыв глаза, увидеть родное, самодовольное лицо Ханако, который поставит её ровно, отряхнёт от невидимой пыли и опять посмеётся о том, какая же у него неуклюжая «Судьба». Но вместо этого встретилась лицом к лицу с самой бездной. Взгляд двух ужасающе огромных чёрных зрачков, обрамлённых радужкой, цвета тёмно-красного вина, пробивались даже через защитную печать Ханако, скромно возобновляемую им каждую неделю. И от этого мысли девочки панически забегали в голове, перебивая одна другую, будто кто-то пролез к ней в сознание и распугал их, как стаю птиц. И она даже догадывается, кто это мог сделать. Линия чужих губ на мгновение дрогнула, но тут же изогнулась в широкую улыбку, приоткрывая рот и показательно выставляя плотно сжатый ряд зубов. Значительное внимание приковывалось к клыкам, выпирающих вперёд сильнее. Что верхние, что нижние — они все были на вид достаточно остры, чтобы прокусить чью-то кожу. И Ясиро тешила надежду, что не её. Чёлка, где длиннее, а где короче, прядями спадала на лицо, но не скрывала его полностью. И если бы её обладатель наклонился вперёд, ближе к перекошенному от страха лику напротив, то он мог бы с лёгкостью пощекотать волосами похолодевшие в одночасье щёки школьницы. — Цукаса-кун... — её голос был тих и дрожал столь сильно, что приносил удовольствие слушавшему её призраку и он, будто стесняясь, разжал наконец пальцы на её теле, отпуская. Теперь уже свободной рукой мальчишка разгладил свою чёрную печать на щеке, пробегаясь кончиками пальцев по уголку губ и подбородку. — А я надеялся сделать тебе более грандиозный сюрприз! Ну вот~. — Цукаса театрально обиделся, надув щёки и скрестив руки на груди, создавая тем самым ещё больше складок на своей форме. Как не странно, но он твёрдо стоял на своих двух ногах, а не парил в воздухе, как это обычно делает его брат. И всем своим видом походил на близнеца, удивительно, да? Только от старой формы на нём веяло чем-то серым, холодным, возможно, приторно-горьким на вкус, как бы странно это не звучало. — Что тебе нужно? — теперь слова звучали более уверенно и Нэнэ хвалила себя за выдержку и твёрдость в данной ситуации.Хотя, дрожащие руки и бегающий по просторам коридора взгляд малиновых глаз выдавали тревожность девчонки. На самом деле, как бы она не храбрилась, ужас и страх скручивали внутренности и ощущались тянущейся болью в животе. — Я заметил, что в последнее время ты часто играешь вместе с Аманэ. — голова юноши наклоняется чуть в бок, показывая бледную шею. Он сгибается почти пополам, приближаясь к Ясиро, в то время как та, наоборот, старалась отдалиться. Чего? — Мне так завидно и грустно~. Почему вы не зовёте меня? — он упирает сжатые кулачки в бока, совсем как ребёнок, и показывает Ясиро кончик языка. После этих слов в голове юной школьницы породилась доля сомнений, ведь эту каторгу с мытьём туалетов, а также грозного надзирателя в лице Ханако он называет «игрой»?! Бедная девушка днями горбатилась, поганя осанку и натирая себе мозоли на руках от чрезмерного использования деревянной швабры. Потому что нормальные лишь у уборщиков, а Нэнэ уборщица только косвенно. — Да ты бы точно не согласился учувствовать в том, чем мы обычно занимаемся! Это совершенно… — Ах, если бы только Цукаса знал, через какие постыдные и страшные вещи ей приходилось проходить, силясь скрывать смущение, прямо как сейчас, когда она вспоминает о всех неловких моментах. Не успев договорить фразу, перед её лицом мелькает рука, а затем девчонку, с силой встряхивая, заставляют встать на носочки и подтянуться почти в плотную к младшему Юги. Он, не моргая, смотрит своими угольными глазами на неё так пристально, так страшно, что вязкий комок переживаний в детском горле выпускает шипы, заставляя давится кашлем. В купе с боязнью перед призраком идёт и непонимание происходящего, это отражается в немом вопросе, искажающий тёмную радужку коралловых глаз. — Совершенно «что»? — Его голос звучит так по-детски непосредственным, но присущая задорному характеру звонкость ощущается тревожно и необычно. Холодные пальцы призрака сжимаются на воротнике школьной формы Ясиро, комкают белую ткань и подбираются к горлу. Нэнэ не может ответить ему, сипло дышит, силясь не жмурится, но и смотреть на то, как лицо Цукасы приобретает маниакальные черты — невозможно. Он будто демон, пришедший по её угасающую душу. И его действия, движения, взгляд — всё это будто стремится отнять у неё саму себя. Забрать и счастье, и печаль, оставить без сердца и разума. Когда руки Юги в действительно начинают сжимать ей горло, сдавливая кадык и оставляя темнеющие синяки. Когда она начинает задыхаться, закатывая глаза и немо открывая рот, точно рыбка, выброшенная на сушу. Только тогда она немощно просит его прекратить, цепляясь за рукава его накидки, слабо оттягивая их в стороны от неё. — Совер. Совершенно не, кха, весело! Её отпустили так же неожиданно, как и схватили. Бледные мальчишеские ладони легли на хрупкие плечи в мгновение ока и с силой толкнули назад. Слышится короткое «Ой», Нэнэ нелепо взмахивает руками в воздухе, стремясь ухватится за что-нибудь, но кроме горящих гневом глаз в темноте школы она больше ничего не видит. Зато прекрасно чувствует, как падает, теряя под ногами дубовые доски ступенек, кое-как прибитых гвоздями. И как длинные платиновые волосы, такие вечно непослушные, касаются её шеи, лезут в лицо и выбиваются из общего, уложенного ряда причёски. Одна из заколок в виде маленького дьявольского рога слетает и летит вместе с Ясиро вниз, только пластмассе, в отличие от человека, ничего не будет от падения и встречи с жёстким, ледяным полом. — Ты мне лжёшь. — голос лживо тянет эти слова, приторно смазывая буквы сладкой интонацией, в то время как его глаза были пусты. Совершенно. И при этом каким-то неведомым школьнице образом они могли прожечь в ней дыру, ничуть не чернее бездны, которая в них отражалась. Тело девочки обвивают десятки ломаных рук, вылезших где-то за её спиной. Цукаса открыл зеркальные врата до того, как толкнул её или после? Впрочем, это уже не важно. Проход в грань третьей тайны создали явно насильно, потому что Ясиро отказывается верить в причастность Мицубы-куна ко всему происходящему. — С Амане не бывает скучно. Никогда. — голос призрака эхом разносится в пространстве, которое он успел оградить барьером. В словах не слышится злости, но адским пламенем полыхает ревность и зависть и Нэнэ не понимает причины. Не может уложить в своей маленькой, зафиксированной тёмными руками нечисти голове, что стоило добровольно промолчать ранее, чем ощущать мёртвую плоть на лице, зажимающую рот. — Мы всегда вместе играли с ним, вместе спали и ели… вместе чувствовали боль. — Юги младший не останавливался, продолжая свой монолог. Школьница не может поднять голову, но уверена, что на лице того сейчас всё тоже выражение лица, которое повергнет любого в ужас. Вместо зрачков чёрные дыры и пустая, слегка вымученная улыбка, почти на всё лицо. И ещё девочка слышит тихий треск, он то отдалённо звучит где-то над головой, то приближается к самому уху. Похоже на звук, который издаёт Хакудзёдай Ханако, когда тот намеревается атаковать цель. Но демонических огоньков, кружащих вокруг, словно стервятники, не видно. И даже их свет не слепит глаза. — И нам было бы весело и дальше, но появилась ты. — после этой фразы в голове потихоньку начал складываться пазл. Глаза девочки удивлённо округлились и в их уголках собралась солёная влага, а холодные пальцы рук третьей грани наконец разжали ей рот, давая более свободно вздохнуть. Девочка судорожно всхлипнула. — И в чём же моя вина?! — не выдерживает Ясиро, даже чересчур гневно обращаясь к тому, кто в любую секунду может оборвать ей не только голос, но и жизнь. Она была в бешенстве, ведь, в действительности, не сделала совершенно ничего плохого. Старалась изо всех сил, каждый день наполняя совместными с Ханако и Коу воспоминаниями. Для них троих. Цукаса смотрит на неё, словно та самое слабое и глупое существо на Земле, так надменно и в то же время с всё ещё нарастающим чувством, будто девочка — его главный враг. — Ты не вечная. Это доставляет Амане столько боли, сколько не могу доставить ему я. Знаешь, от тебя слишком много проблем. — Лёгкое тело Нэнэ пробирает до дрожи и боли в напряжённых конечностях, от чего она хмуро прикрывает глаза, в панике делая попытки выбраться из хвата тёмных, кривых рук. Неожиданно эти же самые ладони на её теле начинают сжиматься. Всё сильнее нарастает давление на мышцы, кожа определённо будет покрыта темнеющими пятнами синяков. Наконец Ясиро не выдерживает, болезненно стонет, активнее дёргаясь в разные стороны. На такой протест пальцы нечестивых царапают своими грязными ногтями, залезая под кожу, ещё глубже, пуская кровь и вызывая первый полу-вскрик из уст школьницы. Что-то тёмное и гадкое выходит вместе с кровью, вызывая у Нэнэ дичайший панический приступ. Одна из рук приподнимает кисть девчонки, в то время как вторая подозрительно пробегается по костяшкам и, остановившись на указательном пальце, перехватывает его своим большим и остальными четырьмя, надавливая на среднюю фалангу. — Н-нет, стой!.. Слышится хруст, а за ним и громкий визг, наполненный болью. Никогда ранее не бившееся сердце в груди у Цукасы начинает стучать. Оно клокочет так же сильно, как когда он видит своего брата, но те эмоции, которые сейчас отражает всё его естество перед открывшейся картиной это совсем не то. Ооо, нет, это не любовь. Это ненависть, переполняющая его до предела. Ненависть к повторным стонам и мольбам девочки, когда ей ломают очередной палец с ухоженными ноготками. Ненависть к её выгибающемуся в агонии телу, когда её нога становится неестественно синей, с торчащей наружу костью, что тоже является заслугой сущности, которая так и стремится выйти наружу из портала. Ясиро Нэнэ действительно удивительный человек, раз ещё не потеряла сознание от шока. А как сладко для призрака звучит её плач и столь прекрасно выражение лица, в период непрекращающейся пытки. Гибкие ручища, гораздо больше всех предыдущих, стремительно появляются из чёрного зеркала. Они обвивают девочку поперёк груди и тут же с силой сдавливают. Нэнэ закидывает голову, но уже не может издать не то, что крик, а даже простейший звук, только хрип из самой глотки и кашель с кровью. Он сломал ей рёбра и теперь они впиваются в нежные внутренности, возможно, расколоты и так и останутся в её теле, никакой врач их не вытащит, никто её не спасёт. Теперь уж точно. Призрак выдыхает через плотно сжатые зубы. Он медленно подходит к истерзанной и балансирующей на грани сознания жертве. Школьницу поднимают так, чтобы ему было удобно разглядеть заплаканное личико, со стекающей в уголках губ слюной, и жадно расставленные на открытых участках кожи луно-подобные следы от ногтей. Юги пробегается по коже девичьих бёдер кончиками пальцев и раздосадовано шипит — без колготок было бы лучше. Истекающее кровью, поломанное девичье тело вызывает в нём трепет и доставляет то ещё удовольствие. Садистское, извращённое, единственное в своём роде, подобное которому он ощущал давным-давно, запираясь со своим любимым братом в их общей спальне. Холодная ладонь прижимается к бедру, поднимаясь выше под юбку, но останавливается, стоит только нащупать косточки таза. Вторая же рука обхватывает талию сбоку, поглаживая с напускной нежностью. Цукасе всегда казалось странным, что имея такие пухлые ноги Нэнэ остаётся даже немного тощей. Боже, мальчишка не может сдержать улыбки. — Только взгляни на себя. Такая жалкая, Нэнэ-тян~. — довольно тянет он ей на ухо, утыкаясь носом в растрёпанные волосы. Он заводит свои руки за талию девчонки, скрещивая и цепляя замком на талии. Призрак специально давит на грудную клетку девушки своей собственной, теснее прижимаясь к постепенно угасающему телу Ясиро в подобие объятий. — Но нам пора уже прощаться, ты так не думаешь? Твоё время вышло, Ясиро Нэнэ. Прощай~. Мальчишка отстраняется и отводит руку назад. Резкое движение. Его кисть насквозь пробивает живот через школьную матроску, окрашивая в алый как белую ткань, так и собственные пальцы. Кровь ощущается приятным теплом и медленно стекает вниз, образуя постепенно увеличивающуюся лужицу. Ясиро дёргается, из последних сил воет, задыхается, не может проглотить скопившуюся во рту желчь вперемешку с кровью. Глаза стеклянные, туманные от приближающейся темноты и где-то на конце угасающего разума Ясиро слышит брошенные ей напоследок слова: — То, что вы встретились было ошибкой. — Цукаса возвышался над ней, стоя посреди лестницы. Лучи уходящего солнца ослепляли, золотой нитью оплетая силуэт постепенно исчезающего мертвеца. Жизнь Ясиро закончилась так же — красиво, ярко, болезненно невыносимо и безумно быстро. В мыслях тлела единственная надежда на помощь: Ханако-кун, ты же спасёшь меня? Ты всегда это делал, даже тогда…