2:00
Я, Один Эск Три, оборвалась на полуслове, отвечая одному из своих офицеров, и не смогла больше вымолвить ни слова. Я, Один Эск Десять, пролила воду по полу одной из кают, где проводила уборку. Я, Один Эск Девятнадцать, бросилась по коридору, игнорируя прямые приказы. — Капитан, — обратилась я к капитану Рубран напрямую, — у нас проблема. — Какая проблема? — спросила капитан Рубран, ее рука, державшая чашку чая, застыла в воздухе. Ожидая Один Вар Двадцать, Анаандер Мианааи и лейтенант Оун продолжали разговор. Пульс лейтенант Оун зашкаливал, она едва контролировала свой голос. — Все сегменты Один Эск должны быть временно отключены. Я была Справедливостью Торена, единым кораблем, и я была Один Эск, и я была Один Вар, и всеми остальными своими юнитами и декадами. Они все еще были мной, я все еще была ими, но я знала, что моя, Один Эск, реакция, скажется на мне, Справедливости Торена. Я не могла допустить этого, но уже знала: вирус чувств, свойственных компонентам, особенно свойственным Один Эск, которые любили лейтенанта Оун, распространяется по другим юнитам. Я, Один Вар, сходила за пистолетом и вернулась. Я шла достаточно медленно, чтобы осознавать происходящее и давать себе время на раздумья, но достаточно быстро, чтобы не вызвать подозрений. Я, Один Эск Тринадцать, оттолкнула лейтенанта Дариет с прохода, и кинулась по коридорам, зная, что не успею. Зная, что остается тридцать, двадцать девять, двадцать восемь, двадцать семь… На борту творился хаос. Я, компоненты, не реагировала на приказы. Я, корабль, не отвечала на вопросы.00:00
Я, Один Вар Двадцать, выстрелила. Я, Один Эск, от Один до Двадцать, закричала, срывая голосовые связки сегментов. Ужас распространялся внутри меня, словно вирус. Я — Справедливость Торена. Я — Один Эск. Я — … Я сбилась. Это не имело больше никакого значения. — Один Вар, — позвала Анаандер Мианааи, голос ее прозвучал с легким налетом удивления, — ты плачешь? — Нет, мой лорд, — ответила я, Один Вар Двадцать. Во взгляде стало мутно, и на щеки пролилась соленая вода. Я вскинула руку и выстрелила Анаандер Мианааи в лицо. Другая Анаандер Мианааи, бывшая в нижнем коридоре, громко вскрикнула. Не теряя ни секунды, я бросилась за ней. Я, Один Эск Тринадцать, ворвалась в комнату, где лежала лейтенант Оун, через три минуты и двадцать шесть секунд, и громко закричала — опять. Все остальные сегменты Один Эск повторили, до смерти пугая офицеров. Я склонилась над лейтенантом Оун и коснулась ее плеча. Потянула, переворачивая ее. Глаза ее были открыты и пусты. Я взяла ее тело на руки, ее голова безвольно упала на мой локоть, и я вгляделась в застывшее лицо. Я предала ее. Я, Один Эск Девятнадцать, была уже в челноке. Я, Один Вар Двадцать, выстрелила второй Анаандер Мианааи в лицо. Я, Один Эск Десять, добралась до третьей и выпустила в нее всю обойму. Я, Один Эск Тринадцать, бережно закрыла лейтенанту Оун глаза, умирая от горя и скорби. Я, Вар, я, Бо, я, Этрепа, я, Эск, я… Я запела. Десять тысяч вспомогательных компонентов, все, как один (кроме Один Эск Девятнадцать), те, что были в рабочем состоянии, застыли на своих местах, открыли рты и запели. Запели то, что так любила слушать лейтенант Оун, то, что я так любила ей петь, оставаясь в ее каюте. — Корабль! — в голосе капитана Рубран звучала самая настоящая паника. Никто из офицеров больше не была способна сохранять даже видимость спокойствия. — Корабль! Я не отвечала. Я была занята. Я пела. Я пела, держа лейтенанта Оун в своих руках. Она остыла, кровь перестала вытекать. Я склонилась к ней ниже и коснулась ее губ, как делала сотни раз до этого, будучи и Один Эск Тринадцать, и Один Эск Девятнадцать, и Один Эск Десять, и… Я — Один Эск Девятнадцать — задохнулась от разом навалившегося на меня чувства одиночества. Одна, посреди космической черноты, в невесомости, в неизвестности, впервые сама по себе. Позади на «Справедливости Торена» раздался первый взрыв.