***
Он был назначен асигару дайсе — руководил неблагородными пехотинцами японской армии. В свои 27 он добился многого. Черные волосы были собраны в хвост, а стандартная форма сидела уж больно странно на нем, все-таки он был высоким и слишком худым, по сравнению с другими мужчинами его возраста. Его как и других командующих вызвал сегун для обсуждения военного плана на этот месяц. Эта работа была будто создана для него. В сражениях он находился успокоение и свое призвание. Мужчина должен отстаивать свои права и землю, на которой он родился. Но на самом деле не сказать, что его волновали причины. Роль играли кровь, что он прольет и чужие земли, которые он ограбит, а впоследствии сожжет. — Господин, я приготовила все, что вы просили. — хрупкая девчушка на вид лет 16 согнулась в поклоне пред своим ненаглядным Господином. — Можешь идти, Нобуко. — бесстрастно произнёс он. Эта прислуга ему порядком надоела. Он с самого детства живёт в их окружении, и успел понять их раболепную натуру. Нойтора, хотя при жизни его имя звучало как «Кондо Норайо», направился за вещами. Нобуко несмело проводила его удаляющуюся фигуру взглядом. Она бы никогда не посмела так нагло пялиться, но, когда он не видит, девушка не могла удержаться. Он был всем для нее. Если ей повезёт, она будет прислуживать ему и в старости, ухаживая за его детьми, а потом и внуками, наблюдая его счастье со стороны. Она должна быть бесконечно благодарна судьбе за такой подарок — просто быть с ним рядом, но, почему-то слезы сами текут от подобных мыслей.***
Здание, где проводили военные советы, выглядело достаточно роскошно, как и полагается всему, чем владеет правящая семья. На самом совете присутствовало не больше 15 человек, в их числе и правая рука главнокомандующего — Курода Ешитоке. Бывало они всем составом руководства выпивали у кого-нибудь из них в поместье, отмечая очередную военную победу. Сам парень был на таком мероприятии лишь однажды, ведь он относительно недавно вступил в ряды японской армии. Феодал начал говорить. Все устремили взор на него. Курода показывал стратегически важные объекты на карте и изредка, с дозволения сегуна, вносил небольшие поправки в его речь. Так и проходило большинство подобных собраний. Это было скучно по мнению Нойторы, ведь все, что от него требуется — это вести людей убивать и завоевывать тех, на кого укажут. Себя раболепной натурой он не считал, несмотря на то, что подчинялся тем, кто выше по званию. Он выполняет приказы потому, что хочет этого и ему это выгодно, только и всего. Военный совет подходил к своему логическому завершению, как и этот день. За окном уже садится солнце, люди повылезали на улицу наслаждаясь вечерней прохладой, лето выдалось жаркое. Надо сказать прислуге подготовить все для купания, а то такими темпами нормально он не повоюет.***
— Господин, с возвращением. — поприветствовали его несколько слуг. Он легко кивнул, не в силах выдавить слова. Эти советы утомляют больше любого сражения. Потерев шею, он сказал женщине лет 45, чтоб ему приготовили купальню и все, что к этому прилагается. А сам он направился в комнату, там прибиралась Нобуко. Эта девочка всегда как-то по особенному тепло относилась к своему Господину. Когда другие его боялись и почитали, она восхищались и тайно мечтала, чтоб на нее обратили хоть немного внимания. Сегодня Нойтора был не в настроении скандалить и буянить в собственном доме, искать тех на ком можно отыграться. А их приходилось именно искать, ведь он держал всю прислугу в ежовых рукавицах, тех кто провинился он наказывал, будь это женщина или мужчина, взрослый или ребёнок. К женщинам отношение в этой стране полностью отражает его мысли и идеологию. А может именно сложившиеся традиции повлияли на его мировоззрение? Единственные, кого мужчины не угнетали в такой же степени как других, это гейши, но, насколько известно в определенных кругах, их воспитывали в строгости большей, чем самураев. Их считали идеальными женщинами — красивыми, умными и покладистыми, они были скорее искусством, чем живыми существами. Сам Нойтора не особо понимает всеобщее восхищение ими. Если для многих гейши — идеал, то он не видел в них ничего особенного, это все те же женщины, которые могут только подчиняться, у них буквально не было другого выхода. Он никогда и не думал, были ли те представительницы прекрасного пола, которыми он мог восхищаться, хотя бы только из-за внешности, о том, чтоб его смогли покорить интеллектом, и речи не шло. Ответ был очевиден. Сложно представить ту, что украдет его сердце. Он ухмыльнулся своим же мыслям. Бред какой-то. — Господин, прошу прощения, я не думала, что вы так рано вернетесь! — тонким голоском сказала девушка. Тонким был не только её голос, но и фигура отличалась особой хрупкостью и миниатюрностью. Пожалуй это все, что мог приметить в ней Господин, ну, и то, что она слюни пускает на него, не заметить такого «тайного» воздыхателя было сложно. Пока она не трогает его и не раздражает, он был не особо против её чувств, было ему грубо говоря плевать. Сейчас она стоит перед ним и ждёт разрешения удалиться. А он вдруг заметил, что в этом доме, да в во всем мире он один. Нет ни семьи, ни женщины. С каких пор он в этом начал нуждаться? Странный день сегодня, его донимают собственные мысли, не оставляя и на минуту. Тяжело вздохнув, он махнул рукой, девушка спешно вышла из комнаты. Она хорошо помнит их первую встречу. Тогда она была ещё ребёнком. Отец и братья — единственные родственники погибли, и тетушка забрала её к себе, а вскоре устроила служанкой в доме семьи Кондо. По коридору шел парень лет 18, его волосы были распущены и ветер свободно мог с ними играть, высокий рост и худощавость только придавали какого-то шарма. Девочка заворожено смотрела ему вслед. — Теперь это твой Господин. Смысл твоей жизни. На заднем дворе расположился среднего размера водоем выложенный тёмным камнем. Вода в нем завлекающе испускала пар, а парень, который наслаждался этой идиллией и отсутствием мыслей, был вдруг прерван. — Господин, я принесла сменную одежду. Мне оставить её тут? — ей многого стоит держать себя в руках. Сейчас он сидит к ней спиной. Черные волосы отливали серебром в лунном свете, с острых плеч скатывались капли воды, он был расслаблен. Нойтора повернул голову, перевёл взгляд на девушку. Именно сегодня ему захотелось тепла женского тела, а она просто оказалась рядом, не больше и не меньше. Считал ли он её симпатичной? Не особо. Но почему-то хотелось ему чего-то чистого, нетронутого никем. В его жизни мало что обладало такими параметрами. Теперь он заполучит еще одну подобную вещицу. — Раздевайся. — игра эта не обещает быть интересной. — Но, Господин, я… — Я не давал команды говорить. — он был уставшим и крайне раздраженным, в принципе, как обычно. Он в постоянном напряжении из-за своего рода деятельности и редко бывает в хорошем настроении, естественно, это не касается поля боя. — Чего встала? — она все также смотрела на него не в силах понять смысл слов, сказанных Господином. Она все же пришла в себя. Ей ничего не оставалось кроме как повиноваться. Юката девушки сползала вниз как только пояс был развязан. Взору мужчины предстал хрупкий силуэт Нобуко, небольшая грудь, тощие ноги и плоский живот. Руки слегка дрожали и прижимали грудь в жалких попытках скрыть от взгляда Господина хоть несколько миллиметров кожи. Он не спеша прошелся глазами по обнаженному телу и отвернулся со скучающим видом. Видал он женщин красивее, а она была скорее похожа на недокормленного ребенка, чем на женщину. — Залезай, — послышались шаги за спиной, и она опустила маленькую ножку в воду. Её немного задело, что Господин, увидев её совсем голой, просто отвернулся, в конце концов она не считала себя непривлекательной. Она не знала радоваться ей такому повороту событий или же нет. С одной стороны Господин наконец обратил внимание на нее, а с другой быть одной из множества его девушек на одну ночь была перспектива спорная. Она решила, что если в эти минуты она будет рядом с ним, то ей абсолютно все равно что будет дальше. Она сидела рядом, краснея все больше с каждой минутой. Это была непозволительная роскошь для такой как она. С самого детства ей твердили, что Господин это её все, она должна быть рядом, если скажет, и покинуть его, если он того пожелает. — Господин Кондо, вам депеша от Господина Куроды Ешитоке. Сказано срочно передать. — служанка запыхалась, в руках она держала конверт. — Дай сюда и иди. — он был насторожен. Что такого должно было произойти, чтоб сразу после совета поступила депеша. Он бегло пробежался глазами по тексту. Непредвиденные ситуации — не такая редкость для нынешних времен, но вести людей уже через 3 дня было рисково. Слишком неожиданно и резко. Собрать все нужное, продумать стратегию и грамотно подготовиться за столь короткий срок было практически невозможно. — Господин, что то случилось? — обеспокоено говорила Нобуко. Лицо черноволосого с каждой прочтенной строчкой становилось все более хмурым. — Ничего, что могло бы тебя касаться. — военные дела — последнее о чем должны интересоваться женщины. — Неужели началось? Опять война унесет множество жизней. Так не должно быть! Молодые не должны погибать за интересы страны, которой плевать на них. И вы, Господин, не должны отдавать свою жизнь за это… — Ты возомнила себя моей женой или что? — она бы никогда не посмела поставить себя на такое высокое положение даже в мыслях.Она лишь хочет быть уверенной, что он жив. — Твоё дело развлекать меня сегодня, но пока ты справляешься плохо, так что позаботься об этом, а не о моем спокойствии. — ему нужно расслабиться перед отъездом, а какая-то служанка читает ему нотации. Он решил не терять время раз уж это его, возможно, последний день дома. Парень поднялся и, встав напротив растерявшейся Нобуко, усадил её на холодный камень, которым был выложен водоем. От резкой смены температуры её тело покрылось мурашками, а соски затвердели. Он притянул её за талию к себе, теперь он чувствовал как соски трутся о его торс. Устроившись между её ног, он вошёл в нее грубо и резко. Девушка вскрикнула, сильнее обняла его за шею. — Не ори, я не давал команду «голос», сучка. — пусть он и занимается сейчас с ней сексом, но это не делает её особенной для него. Он принимал это как должное. Она же в свою очередь была счастлива. Он не был с ней слишком груб, и вроде не хотел причинить вред, а главное, что он выбрал её среди множества других женщин в поместье. Нойтора оставлял засосы на её шее, потом вновь возвращался к губам покусывал их, а потом облизывал своим влажным языком, вновь спускался куда-то вниз к упругой груди. Рывками входил в нее, причиняя скорее боль, чем удовольствие. Её дыхание сбилось, стоны слышны были то слишком отчётливо, то лишь он мог уловить томные вздохи прямо у его уха. Ещё немного и он кончит. Нойтора морщится, но вскоре прикрывает глаза в экстазе. Кончив ей на живот, он отшагнул назад, чтоб посмотреть на девушку. Ноги её были сведены в коленях, грудь ритмично поднималась и опускалась, взгляд затуманенный как и рассудок. — Свободна, — безразлично произнёс он — и вещи свои не забудь. — он получил то, что хотел, теперь она ему без надобности. Хотя девственницы хороши, с этим он не поспорит. Она не знала, что именно должна чувствовать. Они провели хорошую ночь вместе, но неужели это все, что их будет связывать? Бедняжка окончательно запуталась в самой себе, но отчётливо понимала, что от неё не зависит буквально ничего. Мучить себя мыслями об этом нет смысла, ведь будет так, как захочет того Господин. Больше её волновал скорый отъезд парня. Она считала эту жертву государству глупой и ненужной. Больше всего она ненавидела кровопролития и войны. Война забрала у нее отца и брата, а теперь угрожает отнять её смысл жизни.