Наставник

Босс выглядел измученным. Хибари устало вздохнул, невольно вспоминая школьную юность: тогда вокруг Савады Тсунаеши крутилась целая толпа верных почитателей, готовая клясться в своей преданности едва ли не ежесекундно. И где вот теперь она, спрашивается? Рядом с боссом семьи Вонгола сейчас находился только Хранитель Облака. - Ты несправедлив к ребятам, Кея, - устало произнес Савада. – Они все в данный момент выполняют мои приказы в самых разных точках планеты. Ками-сама, а ведь когда-то были благословенные времена и босс ещё не умел читать мысли своих подчинённых… - Я до сих пор не умею их читать, просто у тебя всегда все на лице написано. Что и требовалось доказать! - Зачем позвал, босс? – издевательски поклонился Хибари. Он давно признал Саваду Тсунаеши своим Небом, даже смирился с этим, но не показать характер не мог, так уж был устроен. - Мы проиграли Бьякурану, Кея, вчера ночью он завладел последней пустышкой. Теперь от нашего захвата его отделяет пара часов, не больше. Кстати, он уже выслал мне приглашение на встречу. - Это ловушка. И потом, ты уничтожил кольца Вонголы, ему не собрать тринисетте. - Я ошибся, - Тсунаеши склонил голову, затем с мукой в глазах поднял ее и посмотрел на своего Хранителя. У Хибари в груди нехорошо екнуло. – Я разослал ребят по миру, чтобы они успели спасти все самое ценное, что есть у Вонголы, Занзас тоже получил нужные распоряжения. Кея, я должен пойти на встречу. - Ты хочешь самоубиться? – презрительно бросил Хибари, который никак не мог поверить в то, что его босс сдается. - Да. Рано или поздно Бьякуран найдет меня, а потом убьет. Я ошибся, и победить его можно только с помощью Колец Вонголы. У нас, - босс выделил последнее слово, - шансов нет. - У кого тогда есть? - Я сумел связаться и договориться с Шоичи. Он рассказал мне интересную историю о том, как десять лет назад каждого из нас поочередно отправил в базуку Десятилетия. Я уверен, это не совпадение. - Ты идиот! – Хибари был в бешенстве. – Ты думаешь, что с Бьякураном справится то сопливое и слезливое существо десятилетней давности, когда даже ты ничего не можешь поделать?! Ну, ладно, хорошо, зачем тогда убиваться? - Шоичи настроит базуку так, чтобы каждый из нас не смог попасть в прошлое, а угодил в его устройство. Младшие версии нас не смогут вернуться домой, мы же будем дожидаться своего часа. Я договорился с Шоичи, он заверил, что мы просто будем спать, хоть выспимся за годы работы в Вонголе! Я должен умереть, чтобы Бьякуран был уверен в победе, чтобы не искал младшего меня раньше времени, чтобы у них был шанс понять, что к чему, и приспособиться. - Очень благородно. - Речь идёт о спасении мира, - Тсунаеши пожал плечами и безмятежно улыбнулся. – И потом, я вовсе не собираюсь умирать, именно для этого я и пригласил тебя сюда. Ты будешь сопровождать меня на встрече, и ты выстрелишь в меня раньше, чем это сделает Бьякуран. Хибари на минут потерял дар речи. Савада говорил о своем убийстве так спокойно и легко, что по загривку бежали мерзкие мурашки. План, у босса всегда был план и не один. Кея решил спросить, чтобы убедиться, что ни он, ни Савада пока не тронулись головой. - А почему я? Какая разница, от чьего выстрела умирать? - Ты – единственный, кроме Мукуро, кто способен создавать иллюзии и при этом готов выстрелить в меня. У Мукуро есть своя миссия, я очень надеюсь, что он сумеет с ней справиться и выкарабкается без вреда для себя. Ты же… Кея, нужно будет навести иллюзию на Бьякурана и выстрелить в меня из вот этого, - Тсунаеши показал обычный на вид пистолет. – Будет рана и кровь, все как и при обычном выстреле, сердце остановится, но ненадолго. Я впаду в кому и, надеюсь, дотяну до собственных похорон и до прибытия моей младшей версии. Ты должен будешь успеть сбежать со мной от Бьякурана и убедить Хаято и остальных в том, что меня нужно похоронить в лесу близ Намимори, при этом не закапывать гроб в землю. Ты справишься? Хибари молчал, прикидывая план босса и так, и так. План был идиотским и все ещё не исключал смерти босса, но Кея смотрел в уставшее изможденное лицо Савады и думал о том, что, раз его Небеса решили отдохнуть, ему придется повиноваться. - Я все равно считаю, что это идиотизм и самоубийство. - Ты справишься! – облегчённо выдохнул Тсунаеши, понимая, что Хранитель дал свое согласие. – Научишь мою младшую версию паре приемов, доведешь его до нервной икоты, получишь много удовольствия. Савада одним решительным движением поднялся и подошёл к Хибари, взял его ладонь в обе руки. - Я в тебя верю. Хибари плохо помнил следующие дни. Миссия прошла успешно, Хибари провел несколько болезненных часов, выслушивая язвительные оскорбления Бьякурана, покоряясь его триумфу вместе с Савадой. Дождался, пока Джессо наиграется, дождался, пока вытащит оружие и наведёт его на Тсунаеши. Немного пламени Тумана, два выстрела, и босс тяжело осел на землю, а на его груди расползлось кровавое пятно. Потом был побег с тяжёлым неповоротливым телом, и так сложно было поверить в то, что на руках Хибари был не труп. Но Кея верил в это, иначе чувствовал, что пустит следующую пулю из пистолета уже себе в висок. Был отчаянный вопль Гокудеры, молчаливое отчаяние Ямамото. Была драка, грязная и мерзкая, в которой Хибари прошло только осознание, что он выполняет приказ, и миссия ещё не завершена. Был расплывающийся от сердца по всему организму холод: рядом больше не было Неба, готового согреть и принять, и даже появившаяся спустя пару дней мелкая версия босса не смогла закрыть черную дыру в сердце. Было много сражений, успешных и нет, были тренировки, слезы мелких сопляков, друг за другом перемещающихся в чужое им настоящее и вынужденных за него сражаться. Было проникновение на базу, была атака Генкши, было желание опустить, наконец, руки и сдаться. Падая, Хибари не чувствовал боли в израненном теле. Он улыбался, зная, что довел миссию до конца, что сумел достойно продержаться, что, даже умирая, не сдался. Щелчок базуки и расплывшееся пространство заставили его облегчённо выдохнуть. - Что ж, босс, ты обещал мне, что я смогу выспаться за годы службы в Вонголе. Посмотрим, какие ты приготовил мне сны. Вокруг стало темно, Хибари не чувствовал ни рук, ни ног, сознание плыло, и лишь один момент не давал Хранителю Облака раствориться в благословенной темноте и забыться: где-то совсем рядом отчаянно горько плакал ребенок. Это было странно.