Проклятие Пандоры

Придерживаю парня за талию, помогая опуститься на землю. В это время в моё тело медленно начинает возвращаться энергия. Тоненькой струйкой волшебство растекается по венам. — Экси, брось меня! — болезненно произносит брюнет. Приставляю указательный палец к губам. — Тш-ш-ш! Взмах руки помещает нас под купол невидимости. Присаживаюсь рядом. Молчим. Значит, сон возвращает не только физические силы, но и магию. Жаль, что вся пришедшая энергия растратилась на наши прятки. Сатиры. Кто такие сатиры? Это козлоногие существа. В мифах описывались весёлыми беззлобными существами, но сейчас я бы не хотела встретиться с ними. С облегчением выдыхаю, внимательно всматриваясь в лицо Зейна. Он выглядит хорошо, нежели полчаса назад. Прислоняясь затылком к стволу дерева, запахиваю рваную толстовку. — Случайно не знаешь дорогу в Асфодель? — с усмешкой спрашиваю парня, встречаясь с ним взглядом. Он выдавливает кривую усталую улыбку и оставляет мой вопрос без ответа. Кошусь по сторонам, словно могу найти здесь навигатор или карту. — Было бы неплохо телепортироваться! — с надеждой произносит Малик. — Прости, парень, но не сегодня! Развожу руками. В лесу становится тихо. Намёки на присутствие погони исчезают. Расслабляюсь, а купол над нами растворяется. Мне кажется, что во мне нет никаких сил, ни физических, ни психологических, не говоря о магии вообще. Прикрываю веки, слушая равномерное дыхание мученика. Интересно, что он сейчас думает о Диане? Только открываю рот, чтобы заговорить, как меня отвлекает зуд на запястье. Провожу мягко пальцами по тату, нахмуривая брови. Внезапные галлюцинации в виде звонкого девичьего смеха пугают. Ищу источник звука, кручу головой по сторонам. Странное ощущение обволакивает, словно меня призывает чей-то шёпот. Напротив нас сухое дерево с отходящим в сторону стволом. Я почему-то думаю о качели, которая могла бы здесь висеть. Дереву по всей видимости немало лет. На нем вырезаны имена: Лилит и Лютик. Следы на стволе древние, даже мох на теле растения засох. Приятный хохот усиливается, но Зейн неподвижен. Значит, это слышу только я. Внимательно вглядываюсь в густые заросли справа, которые зашевелились. Подскакиваю на ноги. Нет, это всё галлюцинации. Ещё секунду назад, я понятия не имела, в какую сторону леса податься, а теперь моё нутро подсказывает, что нужно идти сквозь эти высокие кусты. Галлюцинаторный смех больше не тревожит. — Нужно уходить! — сообщаю нервно. Не совсем уверена в своём решении, но других вариантов нет. — И куда по-твоему идти? За сатирами? Чтобы встретиться нос к носу? Нервы ангела сдают, он обессилен. — Нет, мы пойдём в сторону от них! — с воодушевлением отвечаю. Надеюсь, звучу убедительно. Протягиваю руку, предлагая свою помощь. Обходится без неё. Гордый. Кое-как преодолевает пару метров, а потом я насильно закидываю мужскую руку себе на плечо. Его недовольное пыхтение вызывает улыбку. — Не будь идиотом! — рычу, ощущая запах дыма от него. Добравшись до зарослей, приходится оставить его без опоры и убирать высокую траву перед нами. Это сухой репейник, который так и норовит зацепиться за одежду или уколоть голые участки моего живота. Малик медленно следует за мной. Нет его фирменных язвительных фраз или издевок. Молчаливый Зейн — это что-то новое. Репейник повсюду. Кажется, что заросли никогда не закончатся. Отдергиваю рукав от прилипчивой травы, нервно шиплю от раздражения. Стая райских птичек, вспорхнувших прямо перед нами, пугают, отчего вскрикиваю, замирая на месте. Парню приходится остановиться. Осуждающе нахмуренные брови Зейна встречают меня, на что предпочитаю промолчать. Следую вперёд более резво, ощущая стопами в массивных ботинках, как земля становится всё рыхлее. Сквозь угнетающую тишину, различаю звук, который при дальнейшем движении усиливается. Меня поражает очевидная вещь. Впереди течёт река. — Ну конечно! — восклицаю. Малик никак не реагирует, сосредоточен на каждом болезненном шаге. С отросшей щетиной он напоминает отшельника и скитальца. Ещё посоха не хватает. Отворачиваюсь от него, ускоряя ход. Когда я понимаю, что мы выбрались из леса, то ощущаю, как правая нога вязнет в земле, левая уже проваливается вниз. Не успеваю даже пикнуть, резко скатываюсь на заднице с метровой высоты. Позади раздаётся тихий смех, а впереди простирается берег широкой реки, тихой и настырной, голубая гладь которой ослепляюще переливается на солнце. От вида воды в горле пересыхает так, что дышать становится трудно. Зловещий шёпот снова оглушает, вместе с туманом, который движется на меня, приобретая очертания человеческой фигуры. Непонятное существо бросается неистово, обволакивая меня и пронзая ушные перепонки душераздирающим воем. Зажмуриваю глаза в защитном жесте. Ничего не происходит. Даже передвижение воздуха не ощущаю. Приоткрываю глаза, встречаясь с заинтересованной ухмылкой Зейна. Парень уже доковылял до меня, а я все сижу на мокрой земле, на которую приземлилась после падения. — Что это было? — спрашиваю с недоумением, сглатывая горький комок нехорошего предчувствия. — Это душа чёрного стражника Зевса! Он блуждает по лесам Олимпа в поисках демоницы, которая его убила! — объясняет Зейн, осматриваясь. Вздыхаю. — Они на всех кидаются? — нахмуриваю брови, интересуясь. — По идее нет! — Что со мной не так? — после гнетущей паузы спрашиваю, почти плача. Пристальное внимание тёмных зрачков включает мой мыслительный процесс. Зейн недовольно качает головой, цокает. Внутри него происходит борьба, но желание говорить правду быстро испаряется, он подставляет моим глазам свою широкую спину. Отлично. Радует только, что его самочувствие значительно улучшилось. Маковое молоко залечило его раны, тогда, как на ангелов должно производить противоположный эффект. Приближаюсь к реке, появляется тошнота от отсутствия магических сил, напряжения и небольшой паники. Нет права думать о произошедшем, и давать слабину. — Сегодня тебя ничего не смутило? — спрашивает Малик с тяжёлыми нотками, слегка надавливая на громкость, словно чувствует свою вину. Набираю воду в ладонь, а потом наблюдаю, как она стекает вниз. Кожа становится сухой моментально. Удивительно! Теперь запускаю пальцы в мягкое дно, набирая песок в руку, часть которого срывается вниз. На коже замечаю крупинки, напоминающие золото. — Твоя кровь! — мямлю, не контролируя свою речь, завороженная металлическими вкраплениями в новой порции мокрого песка. — Твоя кровь… — передразнивает писклявым голосом. Концентрируюсь на странностях, произошедших сегодня. Фиолетовая кровь. Упоминание о серебряном кинжале. Неправильное действие мака. Складывая в уме все детали, у меня появляется только одна мысль. — Демон! — говорю четко, продолжая рассматривать дно реки. Тяжёлый вздох. Оборачиваюсь на звук, издаваемый плотными тканями. Словно выбивают пыль с холста для картины. — Что за черт? — чертыхаюсь, подпрыгивая вверх. Заскакиваю в воду по колено. Зейн висит в воздухе, сзади него расправлены чёрные крылья, совершающие плавные взмахи. Его голый торс усеян татуировками. Радужки глаз загораются красным пламенем, а ухмылка принимает сторону зла. Зейн обнажает зубы и кажется его клыки выросли в разы. Не знаю, как себя повести, я и испугана, и восхищёна, и зла. Конечно, не время отращивать крылья, на которых все равно не сможем улететь, но не могу не восхититься. Прирастаю к месту, вода норовит сбить с ног, а кеды набиваются песком. Вскоре лицо парня теряет краски, и тело как мешок падает вниз. Малик стонет. Тогда я отмираю и спешу к демону, хлюпая обувью. Первое, что произносит парень: — Потратил последние силы! А ты идиотка, никакой сообразительности! — Тебе придаст сил тот факт, что, кажется, я нашла дорогу домой? — отвечаю проводя рукой по его крыльям. Дух захватывает, когда я рассматриваю перышки вблизи. Чёрные с фиолетовым отливом; мягкие на ощупь, да ещё и тёплые, от чего хочется укрыться ими. — Экс, это я должен тебя спасать, а не ты! — виновато звучит бархатный голос брюнета. — Что ты имеешь ввиду? Разве, демоны не должны губить души? И почему, я сразу не почувствовала твой демонический душок? — я вижу теперь вблизи татуировки, покрывающие все тело. Нарисованные глаза на груди, как живые. Скорей всего это девушка. Мне непременно хочется узнать историю, связанную с той, которая стала украшением тела, такого идеального мужского создания. Точно не сейчас! — Потому что я твой демон-хранитель! Был приставлен к тебе после твоего рождения на Окленд стрит! Произнесенные слова проходятся холодком по позвоночнику. Мурашки усыпают мои плечи и живот. Устало провожу ладонью по лицу, не в силах больше двигаться вперёд. Я не о физических силах, я о моральных. Слишком много вопросов, и этот хаос в черепной коробке доводит до истощения. Молча направляюсь к реке, погружаясь в воду по пояс, кое-как удерживаясь на месте, и ныряю. Вода обволакивает с бурлением, она возмущается моему наглому вторжению. Холодящая жидкость, которую с боязнью принимаю на коже, остужает напряжённое горящее тело. Умиротворение приходит моментально. Не хочу покидать это место, расслабляясь, разбираю мутное очертание демона на берегу. Единственный, кто раскрывает секреты без требования. Единственный, кто уважает моё желание знать. Я благодарна за откровенность, и боюсь, что наша совместная дорога домой явит в мою жизнь ещё одну дорогую мне персону. Делаю усилие, выныривая на воздух, глотаю кислород и чувствую себя лучше, но только физически. Зейн сидит на земле с согнутыми коленями, его крылья исчезли. Такое ощущение, что мне привиделся трюк с порханием парня над землёй. — Мы не должны терять время! Идти сможешь? — задаю вопрос с опасением услышать отрицательный ответ. Пытается встать, и к моей радости, у него это получается. — Это Прат! — указываю на реку, — пойдём по течению и вернёмся домой! Кивает невесело, иду за ним, хлюпая промокшими ботинками. Вижу на спине в области лопаток раны, уже слабо кровоточащие. Он оборвал себе крылья. Мужественный и стойкий поступок. Сколько выдержки в этом демоне. Значит, он знает меня с самого рождения, а я и сейчас понятия не имею, кто есть. После смерти человек лишается своих хранителей, а меня до сих пор не оставляют личные бодигарды. — Интересно, почему меня так оберегают? — пытаюсь перекричать шум реки, догоняя Зейна. — Этого я не знаю! Я всего лишь слуга Люцифера! Разводит руками. Моё сердце совершает кульбит, непонятно от чего, волнение захватывает, и дыхание сбивается. Некоторое время молчу, расставляя свои мысли по полочкам. — Если у меня есть личный демон, то, наверняка, должен быть, ангел-хранитель из звена Гестии! Так и кто же твой напарник? — задорно интересуюсь, заглядывая в красивое лицо. — Мне интересны твои предположения! Настроение брюнета улучшается. — Я бы подумала, что Луи, но знаешь, это слишком очевидно! Думаю некоторое время, под размеренные шаги. Журчание воды нарушается только стуком дятлов по стволам деревьев и криком райских птичек. Русло реки виляет, скрываясь в дебрях леса. Мы решаем остановиться для привала. — Как думаешь, что это за лес? — с тяжёлый одышкой спрашивает Зейн. Без футболки парень смущает. Он, то и дело, ловит мои глаза на своих рисунках, самодовольно ухмыляясь. Тату оказывают на меня магнетическое влияние. В ответ он пялится на мою обнаженную кожу из-под обрывков худи. Как он в таком состоянии может думать о пошлостях? — Трудно сказать! — отвечаю, присаживаюсь рядом, всматриваясь вглубь леса. Дремучие дебри какие-то. Непроглядные заросли и пугающая тишина. Из ужасающих недр исходит мертвый смрад, туман и холод. Чем глубже продвигаемся, тем сильнее мне хочется повернуть назад. Растения высохли много веков назад, и когда окрепший Зейн оборачивается, демонстрируя красные глаза, то отмечаю, насколько такой мертвый фон подходит ему. Да! Он настоящий демон, однако, его нутро не прогнило! Ломающиеся под ногами сухие ветки создают эхо, а туман, скользящий по земле, не исчезает. Вдали вижу спасительный свет, ни на дюйм не приближающийся. Унылая картина. Думаю, это иллюзия! Пока я рассуждаю, не замечаю как врезаюсь в спину Зейна, который оборачивается и приобнимает меня за плечи. Успеваю заметить взволнованное кровавое море радужек. — Прошу, только не сомневайся в моей верности! — шепчет тихо, следом меня ослепляет вспышка, словно здесь включили ночные фонари. Теряю равновесие, приземляясь на задницу. Пытаюсь привыкнуть к свету, чувствуя, как подо мной движется земля. Такое ощущение, что попала в логово змей. Они ползают вокруг, внушая ужас. В горле пересыхает, так что не могу произнести ни звука. Мои запястья обвивают грубые тела змей-лиан. Мы в «Роковом лесу»! В месте пристанища заколдованных дриад. Слух пронзает ледяной женский смех, а мне любопытно, ещё не доводилось видеть древесных нимф этого леса. Говорят они прекрасны, но не стоит искать добра в этих засохших душах. — Старые друзья! — говорит тихий шёпот, и я приобретаю зрение. Длинные пшеничные волосы самой близкой ко мне девицы рассыпаны вдоль тела, касаются земли и переплетаются с ветвями ближайшего к ней дерева. Она прекрасна, голубые хитрые глаза обрамлены морщинками в уголках глаз. Кажется она смешливая, но не в хорошем смысле. Вспоминаю глаза Томлинсона, наполненные издевательскими насмешками. Как же я скучаю по этому остолопу. Плохое предчувствие наполняет мою грудь. Что мне предстоит узнать? Феб слишком правдоподобно спрашивал о дворце Зевса и Томмо. Есть какая-то связь и Луи явно не просто ангел. Резко рыпаюсь, отчего лиана больно оцарапывает кожу на запястье, надавив на вены, когда понимаю, что дриада дёргает меня за больные струны души, забравшись глубоко под кожу своим разумом, и глаза, что были напротив всего лишь воспоминание о друге. Эти нимфы умеют довести до психоза. — Прекрати лезть туда, куда не следует! — убедительно говорю, и сказочность, представавшей передо мной картинки, сразу исчезает. Голубые радужки остывают, становясь серебристыми. Дриады сбиваются в кучу за самой главной. Она стоит с искривленной улыбкой и довольным видом, словно поймала того, кого искала миллионы лет. Хватка лиан на моих лодыжках и запястьях расслабляется, а потом моментально оковы становятся теснее, перетягивая все мои вены и капилляры на конечностях. — Вот это неожиданность! — говорит тоненький голосок за предводительницей, которой не особо нравится данный выпад. Красавицы начинают шептаться, образуя галдеж. Сереброокая резко поднимает указательный палец вверх, и наступает тишина. — Смотрите, кого я вам привёл! — слышится голос Зейна, а потом он неуклюже выходит из-за дерева, не выдавая своего полуживого состояния. В ответ всё та же тишина. — Сиринги, я понимаю, что мы не очень хорошо расстались, но вот моё искупление! — продолжает демон, указывая рукой на меня. Нахмуриваюсь. Что он творит? И какой из меня сюрприз? Из кучки девиц выходит рыжая нимфа, она следует ко мне. — Дриопа, не нужно! — командует Сиринги, но нимфа не слушается. Вблизи она не так красива, круглое лицо отталкивает от себя мёртвым взглядом и ехидинкой на губах. Она резко вскидывает руку, а потом отвешивает мне пощёчину. От неожиданности вскрикиваю. Не понимаю, почему удостаиваюсь такой ненависти. А потом вспоминаю о словах Феба, что я похожа на кого-то. Всё становится ясно. Щека горит, и нестерпимо хочется погладить кожу в месте удара, но я обездвижена. В кистях появляются признаки онемения, и это сигнал к началу паники. Рыжая нимфа отступает назад. Сиринги приближается к Малику. Косы девиц, касаясь земли, превращаются в твёрдые, упругие и бесконечно-длинные лианы. Зейн осматривает тело, идентичное женскому, прикрытое листьями деревьев, с видом отпетого ловеласа. Не могу сдержать свою ухмылку. Он неисправим. Предводительница обхватывает подбородок Зейна рукой и оставляет на губах невинный поцелуй. Теперь морщусь от отвращения. Лучше уж пощечина, чем поцелуй. Хоть и плоть нимфы прекрасна, но мурашки возникают от гнетущей атмосферы с душком мертвечины. «Роковой лес» — это кладбище нимф, подвергшихся воздействию магических чар. Они не имеют возможности выбраться отсюда, а попавшая живая душа не находит пощады. Не живы и не мертвы. Какова бы не была наша печальная участь, я не чувствую страха. Быть может, надеюсь на возвращение магии. Когда же это произойдёт? — Сиринги, отдай дьяволицу нам! А с демоном делай, что считаешь нужным! — меня удивляет моё прозвище, выскальзывающее из уст Дриопы. Дьяволица? Кто же была мой двойник? И что будет, когда я с ней встречусь? Напоминает земной сериал! Сиринги резко разворачивается к рыжеволосой, отправляя враждебный взгляд. Дриопа отступает назад, прячась за спины других дриад. Рядом раздаётся внезапный звук горна, отчего вздрагиваю. Боковым зрением замечаю свет. Не успеваю обернуться, как правая рука становится свободной. Светящийся меч разрубил лиану, отчего кольцо на моем запястье развалилось. Одна из дриад застонала от боли. Вижу высокого статного мужчину, от которого исходит жар и божественное свечение. Ко мне на помощь пришёл бог? Ещё один прыжок мужчины, и вторая моя рука свободна. Теперь от боли кричит другая дриада. Затем отвлекает топот, на который я не оборачиваюсь. Знаю, что это сатиры Феба. Нимфы пищат, пуская в ход косы-лианы, хватая и обездвиживая противников, но ненадолго. Мужики с копытами дают отпор. На меня несётся один из нападающих с мечом, успеваю только подобрать с земли кусок лианы и выставить над головой. Лезвие меча врезается в палку, останавливаясь. Бешеные глаза над моими, он рычит и разбрызгивает слюни ярости. Противный козёл! Собираюсь с силами, но не с магическими. Без них я тоже могу защищаться. Ногой бью между ног существу, которое по мифам представляет добро и веселье. Противник сгибается, а я хочу бежать, но властный голос оглушает. — Убей! — кричит незнакомый мужчина, освободивший меня чуть ранее. Мои глаза бегают, но ловлю меч на лету за рукоять, предоставленный спасителем. Когда пальцы касаются грубого металла, на автопилоте срубаю голову нападающему. Кровь брызгает во все стороны, в том числе и на моё лицо. Делаю громкий глубокий вдох. — Защищайся! Никто не пощадит тебя! Ни Нимфы, ни прихвостни Феба! — скандирует неизвестный мне Бог. Ярость застилает мой разум и глаза, а движения становятся похожи на обычную тренировку. Взмах, и крик нимфы раззадоривает сильнее. Ещё взмах, меч погружается в плоть, стон. Уворачиваюсь от удара, приседаю и разрубаю ноги парнокопытного. Оглушающий крик нимфы разрезает воздух, отдаваясь вибрацией в ушных перепонках. Замечаю Зейна, стоящего на коленях, которого душит сатир. О, нет! Метнув меч, бегу следом. Лезвие протыкает торс слуги бога Света. Металл входит, как нож в размягченное масло. Плавно и уверенно. Снова спасаю Малика. Не успеваю добраться до своего меча, как чувствую боль в предплечье. Отскакиваю от неожиданности, встречаясь взглядами с очередным полукозлом, у которого в руках серебряный нож. Выступившая кровь на моей руке шипит и пенится. Заостряю на этом внимание, получая удар кулаком в лицо. Оу, Оу. Несколько шагов назад. Двое на одного. Готовлюсь, но стрела выпущенная одной из нимф пронзает голову боксера. Отлично! Минус один! Сатир с ножом бросается на меня, но земля под ногами приходит в движение, и я падаю. Это лиана уползает вместе со своей дриадой. Спасается бегством? Сатир падает на меня, роняя нож. Придавливает всем весом. Хриплю, извиваясь под ним, как змея, пытаясь, освободиться. Паника охватывает, когда противник тянется за оружием над моей головой. Чёрт, он почти дотянулся! Вонь исходящая от него режет глаза, которые начинают слезиться, но я различаю за его спиной колчан со стрелами. Это единственный шанс! Выхватываю сразу несколько стрел и наношу удары в область между шеей и плечом. Кажется незначительное ранение, но кровь бьет фонтаном, пачкая мою руку. Не могу остановиться, с криком повторяя действие, пока его тело не расслабляется. Скидываю вонючку с себя. Нимфы отступают. — Что профилировали кончики ваших волос? — кричу вдогонку с усмешкой, но бой ещё не закончен. Незнакомый мужчина-бог сражается с самым крупным сатиром. Вырываю меч из безжизненного тела поблизости, несусь на очередного воина армии Феба. Адреналин захватывает, побуждая рубить направо и налево, конечно, не забываю уворачиваться от сдачи. В голове повторяется фраза: «Защищайся!» Что я и делаю! Душераздирающий девичий смех ничуть не сбавляет мой воинственный настрой. Чувствую приближение сзади, резко взмахиваю мечом, но уже знакомый крик: «стой» замораживает меня. Остриё клинка находится возле шеи Зейна. Упс! Я чуть не отрубила ему голову! Наблюдаю, как струйка крови из-под лезвия стекает вниз. Он сглатывает, а я слежу за его кадыком. Брюнет раздражённо откидывает металл от себя, устремляя взгляд мне за спину. На поле боя тихо. Незнакомый мужчина стоит в стороне наблюдая за нимфами, большинство из которых остались без волос. Девы склонились над телом своей царицы. Сиринги испускает последний вздох и умирает. Все сатиры лежат на земле без жизни. — Я — Арес! — говорит незнакомец, и моё онемение проходит. Бог войны собственной персоной пред нами. Да ещё и спас! Зейн присвистывает, сразу склонившись перед божеством. — Вы достойно сражались! — говорит Арес, двигаясь в нашу сторону. Если сказать, что я восхищёна, то ничего не сказать. Столько тестостерона в одном теле! Столько дикарства и несгибаемости, что ноги подкашиваются! Крепкое мускулистое тело, щетина и бесконечная уверенность в себе — это только то, что первым бросается в глаза. Втыкает свой меч в землю на расстоянии шага от меня и протягивает руку. Единственное, что могу сейчас делать — это пялиться, как мышцы на руках перекатывается под кожей. Пот выступает на лбу от вожделения. — Вы должны торопиться! — говорит бог. Мрачное, но привлекательное лицо придаёт ему романтичный образ. Я похожа на легкомысленную старшеклассницу. Зейн тянет меня за изорванный рукав, получая нервную реакцию в виде раздражённого взгляда и отдергивание руки. Он призывает, возвращаться домой. Не в нашем положении разговаривать с Богом. Он прав. — О, могущественный и справедливый отец, — обращаюсь я к Аресу, понимая, как рискую, всеми фибрами души ощущая неодобрение Малика, — почему вы помогли нам? Не дали нам погибнуть? Уважительной тон и смиренно опущенные глаза в пол дают нужный эффект. Медленный шаг растворяет расстояние между нами. Пальцы приподнимают мой подбородок, отчего дрожат колени. Этим взглядом он может отдавать беспрекословные приказы, вынимать душу, сжигать плоть. — Ещё не время отдаваться Аиду и его царству! — Арес мягко выдыхает низкий тембр мне в лицо и растворяется. — Что? — нервно кричу я, крутясь вокруг своей оси. — Экси, ты больная! Ты понимаешь, что он мог с тобой сделать за дерзость говорить с ним? — Малик с разъяренным видом осуждает, а потом молча следует по течению реки домой. — Слушай, если бы он хотел моей смерти! Не защищал бы! Это значит только одно, я нужна живой! — последняя попытка оправдаться. Следую покорно за ним. Зейн чувствует себя получше, но хромает на обе ноги. Он сражался, как настоящий демон, будто и не был ранен. Мне нравится его верность. Он завоевал моё доверие и попал в список избранных. Улыбаюсь. Окружающая мертвая природа не кажется мне уже такой пугающей и отвратительной. Не обращаю внимания на запах смрада и гнили. — Быть моим телохранителем нелёгкая задача! — подтруниваю я. — Заткнись! — огрызается. Хихикаю, догоняя и заглядывая в лицо. — Твой напарник — Найл! — не успеваю обдумать, как слова вырываются наружу. Довольно кивает. — Что насчёт телепорта? — с надеждой интересуется, не давая мне продолжить. Поджимаю губы, давая тем самым отрицательный ответ. — Кажется роковой лес заканчивается! — оповещает. На самом деле, стало намного светлее, пока мы шли. — Я знаю, что Луи тоже не просто ангел! Кто он? Допрос в моём исполнении нервирует напарника. Его брови удивленно взлётают вверх, а взгляд, словно, говорит: «Серьёзно?» — Хочешь, чтобы он меня убил? — закинув руку на мои плечи, заглядывает в глаза. Бархат его голоса и дружелюбный вид смягчает мой настрой докопаться сейчас до истины. — Хочу знать правду! — надув губы, поясняю. — У него и спросишь! Справедливое замечание. Выбираюсь из-под его руки с целью рассмотреть простирающийся перед нами пейзаж. Необъятная цветочная поляна, теряющаяся в горизонте. Слева бурлит река так шумно, что нужно кричать друг другу, чтобы услышать. — Через пару километров водопад! Я думаю, по нему мы попадём в Асфодель! — кричит Зейн, а мне кажется, что всё это я уже видела. Где обрывается поток воды начинаются облака со сказочным розовым оттенком, не хватает единорогов с радужной рвотой. «Сахарная вата» застыла в ожидании чего-то. Видимо здесь заканчивается Олимп. Течение падает вниз, в другую младшую сферу, здесь нам придётся искупаться. Демон спускается медленно вниз с небольшой возвышенности, а я залюбовалась природой. Моё тело застыло, а сердце заныло, то ли от предвкушения оказаться дома, то ли от нехорошего предчувствия. Нога снова соскальзывает вниз, но теперь цепляюсь пальцами за ветку дерева, удерживаясь на месте. Магия тёплым необъятным потоком возвращается ко мне, отчего прикрываю глаза. Это приносит удовольствие. Удивленно гляжу на дерево. Это бузина, а я даже не обратила внимания. В нос бьёт приятный незнакомый аромат. Он такой мощный, что следую на его зов. Сладкий с легкой терпкостью и коричными нотками. Отодвигаю плотные заросли кустарников, настойчиво пробираясь вперёд, где мне открывается вид на небольшой прудик. Поверхность воды покрыта плавающими ярко -зелёными листьями и распустившимися цветами лотоса. Жёлтый венчик обрамляют розовые лепестки, цвет которых у основания более насыщенный, чем на кончиках. Аромат дурманит разум, вызывая головокружение. Касаюсь пальцами лепестков, покрытых каким-то воском. Срываю цветок и подношу к лицу, вздрагиваю от внезапного появления демона. — Эксилиана, у нас нет времени любоваться цветами! — устало взывает ко мне парень. — Прости, Зейн! Ты прав! Чувствую вину, он ранен и устал, а я отвлекаюсь на глупости. Мне жаль его, но говорить о возвращении магии не буду. Хочу проучить его за опасный роман с Богиней, о последствиях которого я предупреждала. Отправляю цветок себе в карман и плетусь за напарником. На краю обрыва у водопада Зейну приходиться орать мне в ухо. Поток реки напоминает каток, он сминает всё на своём пути. В такие моменты понимаешь каким жалким являешься по-сравнению с мощью природы. Ширина русла Прат достигает полукилометра, а конца обрыва совсем не видать. Воздух просто пропитан водой. Лицо моментально становится мокрым, противное чувство. — Нам нужно прыгнуть вместе с течением реки! Как ты относишься к воде? — интересуется Зейн. — Я люблю плавать, а ты? — с трудом скрывая улыбку, отвечаю. Предвкушаю свою месть. — Мне как-то ближе огонь! — Давай на раз-два-три! — предлагаю прыгать. Он кивает. — Раз-два-три! — командует и ныряет. Представляю, как в его венах сейчас зашкаливает адреналин. Я продолжаю стоять на месте, проследив за его погружением в воду. Нелепо улыбаюсь, а потом телепортируюсь вниз на твёрдую землю. Какое-то время нахожусь в ожидании, и даже начинаю нервничать. От грохота, рождаемого толщей воды, спадающей с Олимпа, ушные перепонки болезненно вибрируют. Прикрываю глаза, пытаясь выкинуть из головы гнетущие мысли. Долина, в которой мы оказались, пустынна. Вокруг скалы, а под ногами нет ни одной травинки. Не самое уютное место на планете. Когда демон появляется на поверхности, облегчённо выдыхаю, но его измученный вид вызывает угрызения совести. Морщу нос, помогая забраться на сушу. Все его тату исчезли, а радужки приобрёли шоколадный цвет. — Как водичка? — спрашиваю, когда он заходится в кашле, выгоняя воду из лёгких. — Ты настоящая задница! Да я даже не знаю как тебя назвать после этого! *** Я вижу домики нашей деревни, отчего в груди разливается тепло. Никогда бы не подумала, что буду рада возвращаться в Асфодель. Ноги так и норовят пуститься в пляс, детское озорство непривычное для меня вселяется в тело, перехватывая управление на себя. Спускаться по склону горы не так уж и легко. Не понимаю, как Зейн справляется с обычной ходьбой с такими ранами, не говоря о битве. Отсюда видно, как над деревней собрались плотные дождевые облака. Они словно любопытные мультяшные чудища, разглядывающие жителей сверху. Никакой суровости или поразительности, лишь привычная особенность этой сферы. Если поторопимся, то быть может доберёмся сухими. Мысли придают лицу угрюмое выражение, беспокоя моего спутника по приключениям на Олимпе. Он пихает меня своим плечом с восторгом, больше не дуется и сообщает об этом таким образом. — Мы сделали это! — вопит он. Дарю в ответ мягкую улыбку, касаясь пальцами ствола дерева. Здесь уже начинается наш родной редкий лес, своим видом ослабляющий бдительность и вселяющий сонливость. Да! Больше всего я сейчас хочу лечь спать! Представляю, как этого хочет Зейн. Израненный демон выглядит хуже, чем полчаса назад. Беспокоюсь, нахмуривая брови. — Стоять! — раздаётся грубый мужской голос, и мы смотрим вперёд. Два высоких крепких ангела в чёрном одеянии с клинками в полной боевой готовности. Армия Зевса. Если бы они только знали, как раздражают меня, как настойчиво вызывают желание поджарить их мозги. — Ребят, мы свои! — говорит Зейн, расслабленно двигаясь по той же траектории. Крайний страж дёргается в сторону, двигаясь быстрее чем обычный ангел. Тяжело вздыхаю, наблюдая за нулевым сопротивлением демона. Зейн устало улыбается, пока ему заламывают руку и приставляют клинок к горлу. Второй ангел двигается на меня, но я выпускаю из себя раздраженный стон, двигая руками в сторону. Стражника откидывает, впечатывая в дерево. — Экси, прекрати! — бухтит Малик, напоминая о конспирации в Асфоделе. Соглашаюсь с ним кивком головы, протягивая руки вперёд бегущим ко мне очередным стражникам. Помятый мною ангел стонет, держась за голову. Невинно хлопаю ресницами, приблизившемуся ко мне блондину, который грубо хватает руки и надевает наручники. — Нежнее! — рычу. Блондин скалится, не теряя своей привлекательности. Рассматривает моё белье и оголенный живот. — Отставить! — командует знакомый, ласкающий слух, голос, прикрываю глаза от удовольствия и облегчения. С трудом сдерживаю счастливую улыбку, когда вижу Гарри. Он одет в чёрное. Волосы взлохмачены. Его рука хлопает по плечу блондина со словами: — Это свои, Эрас! — Интересные новенькие! — слащаво комментирует Эрас, снимая наручники с меня, пялясь, и явно флиртуя. — Очень! — соглашается Гарри, здороваясь с Зейном и осматривая его. — Йоло, проводи прибывших в лазарет! — Я цела! — твёрдо говорю, убеждая кудрявого в этом. — Все свободны! — командует Стайлс. Команда Стайлса служит сигналом для моих мыслей. Мне нужно переварить все, произошедшее с нами. В грудине завязывается узел из нервных окончаний, когда Гарри приближается, оставляя шаг между нами. Он возвышается, подавляя всю мою храбрость, но не прекращаю смотреть в завораживающий изумрудный омут. Быть может, больше не представится такой возможности. Феб научил ценить моменты. Молчание затягивается, и переглядки приводят к неловкости. — Как вы тут? — начинаю первая. — Как видишь — военное положение! Разводит руками, отчего локон падает ему на лоб, приковывая мои зрачки к себе. Меня бросает в жар. Смущаюсь от своего смелого любования. — Что и комендантский час даже есть? — пытаюсь немного пошутить. — Нет, всё тот же уклад жизни, только патрулируют ребята! — С чем связаны такие меры? Внутри нарастает беспокойство вместе с яростью. Как они смеют скрывать от меня истинные причины? — Нападение Феба всех напугало! — говорит ложь, придуманную для всех. — Хорошая легенда! Феб очень кстати появился! Обеспокоенно переступает с ноги на ногу, но предпочитает проигнорировать реплику. — Как ты? — спрашиваю уже мягко, нет больше сил злиться. Ветер поднимает листву с земли словно по щелчку пальцев. Обычно танцы листьев предвещают здесь проливной дождь. — Теперь хорошо! — отвечает и медленно убирает прядь волос с моего лица. Голос тихий, с успокаивающей хрипотцой. Глаза в глаза. — Ты точно не нуждаешься ни в чем? — шепчет. — Да, Гарри! — киваю и прижимаюсь щекой к его ладони. Прикрываю глаза от приятной вибрации мужского тела, которую чётко ощущаю. Мой организм также реагирует на его близость, что приводит нас в восторг. Неуловимо очерчивает линию моего подбородка тёплой кожей, вызывая необходимость взглянуть в родную зелень настойчивых глаз. Совсем не подходящее время врываться в моё сердце! Совершенно точно, мне не до любви, но как я уже сказала, нужно ценить каждый миг! Тяжело вздыхаю, а потом говорю не совсем то, что хотела. — Хочу побыть одна! — Да, конечно! Ты можешь в любое время ко мне обратиться и по любому вопросу! Я сообщу Фортуне, что вы вернулись! Думаю, она захочет тебя видеть! С пониманием оставляет меня наедине с самой собой. Мне нравится, что он доверяет, не торопя и не мучая вопросами. Опускаюсь на колени, захлопывая нехотя веки от последних лучей солнца, практически спрятавшегося за горизонтом. Закат уступает место ночи, способной скрыть мои слёзы, льющиеся без остановки. Теперь позволяю дать себе слабину, почувствовать себя маленькой и беззащитной. Всего лишь на чуть-чуть.