Маттео
— Спасибо, Буэнос-Айрес! — натянув довольную улыбку, ощущая, как кровь быстрее бежит по венам, машинально поворачиваю голову вправо и изучаю место за кулисами, где до этого сидела Луна. Её глаза всегда прикрыты, а лицо выражало предельное сосредоточение, пока губы не покидала улыбка. Она покачивалась из стороны в сторону, пронизанная музыкой с головы до пят. Когда мне казалось, что мои силы были на исходе, я просто мельком глядел на неё и обретал второе дыхание! Но теперь на прежнем месте Валенте не было. Я стянул гитару с плеча, как только закончил концерт. Ребята набросились на меня с групповыми объятиями, не переставая подбадривать меня речами о чудесном концерте; их поздравления были успешно пропущены мимо ушей, потому что сейчас это меня мало беспокоило. Хватаю Мануэля за локоть и отвожу в сторону, наклоняюсь к его лицу: — Где Луна? — Луна? — переспрашивает он всё тем же скучающим голосом, — она отлучилась в туалет около сорока минут назад, — только после того, как он произнес эти слова, Мёрн осознал всю суть происходящего, — сорок минут назад? Сорок минут назад! Так и знал, что нельзя было отпускать её одну! Он стукнул ладошкой по лбу и выдохнул. Я закатил глаза: — Мы сейчас же пойдём и найдём её! Мало ли куда её могло занести. Кто знает, что с ней могло произойти… Развернувшись всем телом в сторону остальных ребят, собираясь взмолиться о помощи в поисках Луны, от чего они, в любом случае, не смогут отказать, краем уха я смог уловить характерный стук каблуков о мраморную плитку. Только не это! Я же просил не пускать её… — Маттео! Это я, Оливия! Мне пришлось зажмуриться, скривившись, в безрезультатных попытках абстрагироваться от отвратительнейшего голося преследующей меня особы. Сколько ещё раз мне стоит повторить ей слова о том, чтобы она больше не приближалась ко мне, по мимо той тысячи? Временами меня преисполняло желание застрелиться лишь потому, что слышать её писклявый, скрипучий голос — настоящая смертоносная пытка наяву! Проще говоря, я был готов сделать всё, что угодно, лишь бы больше никогда в жизни не слышать и не видеть Оливию. — Тебя не забудешь… — Так это значит, что я действительно запоминающаяся фигура в твоей жизни, Маттеито? Мне пришлось перебороть себя, собрав ошмётки воли в кулак, и повернуться к ней лицом, вновь наблюдая смуглую кожу, светлые волосы примерно до плеч, карие глаза и те противные черты лица, которыми мисс Браво была наделена. Думаю, кому-то её наружность не показалось бы настолько ужасающей, но и приятной для себя я её не находил. Язык не повернется ляпнуть подобное! Да и кто считает человека, который пристал к тебе, словно банный лист, — привлекательным во всех смыслах? Отбросив эти мысли куда подальше, пытаюсь подобрать подходящие слова, чтобы заявить о своей не скрытой неприязни не так грубо: — Я говорил о том, что такого… навязчивого человека не так-то и просто стереть из памяти. Вести с ней великосветские беседы я не желаю. Переживаний за Луну в моей голове было куда больше. И этим терзаниям не составляло труда переплюнуть неприязнь, повергнуть ненависть, превзойти бессильную злобу, пробивающую дыру в груди. Но Оливия лишь улыбнулась, видимо, не чувствуя ни капли оскорбления: — Ты же сам подарил мне свой пиджак! Я посчитала этот жест — проявлением внимания! Я поспешил возмущенно воскликнуть. — Что? Подарил? Я тебе его не дарил! Тебе напомнить о твоих отчаянных попытках силой сорвать с меня хоть какую-то вещицу, оставив себе в качестве своеобразного сувенира? Ты решила подкараулить меня возле моего же дома и… — Это не имеет абсолютно никакого значения, Маттео! Осознав всю бесполезность спора с девушкой, производившей на меня такое раздражающее и неприятное действие, я скривился, надев маску полной отреченности от реальности, и призвал самого себя не обращать абсолютно никакого внимания на столь надоедливую девицу. Не вижу смысла в притворных сладких речах и потерянных нервных клетках. Впрочем, даже если бы не пропавшая подруга, я бы всё равно не стал распинаться перед незнакомкой (я всё же считал её незнакомкой). Именно поэтому я последовал вперед, не глядя на Оливию. — Идём, ребята! Поищем Луну. — Маттео? Маттео, ты куда? Ну, Маттео! Постой!***
— Её нет в здании, нет в окрестностях, телефон находится вне зоны действия сети! Что с ней могло произойти? — я действительно успел отчаяться и как следует понервничать из-за происходящих событий. Луны и след простыл! В последний раз её видела охрана на входе, когда Валенте не торопясь покинула здание, что и подтверждали камеры наблюдения. После она скрылась за поворотом. Мы прочесали все близлежащие районы, но ничего! — Она не могла далеко уйти, — воскликнула Хим. — А если она уехала на машине? — предположил Рамиро. — Да какая машина, чёрт возьми? — выругался Мануэль, — Луна бы не стала сбегать с концерта без какой-либо причины! Она собиралась веселиться всё ночь, чтобы отвлечься от волнующих её вещей! Луна бы не стала так поступать! — Ребята… — все обернулись в сторону Амбар, которая присела на корточки, выковыривая из травы бейджик Луны, обеспечивающей ей вход за кулисы, — он принадлежит Луне, я уверена! Но… почему он остался здесь? И… отчего он так потрепан, а верёвка настолько растянута? — Сообщения! — воскликнул я, не смея сдерживать в себе эмоции, — нужно кое-что уточнить, — нащупываю телефон в кармане, — алло! Да. Да, мне нужна ваша помощь! Нет, не в этот раз. Снова сообщения. Удивительно, не так ли? Вы сможете пробить местонахождение мобильного телефона Луны Валенте и последние исходящие, входящие вызовы и сообщения? Да, это срочно! У вас есть не более трёх часов на то, чтобы выполнить моё поручение! А если посмеете ослушаться, уж будьте уверены — я найду на вас управу! — Что ты… — шепчет Амбар. — Я просто мягко попросил о маленьком одолжении, ничего более, — отвечаю я. — Хорошо, — подхватывает Гастон, — и что мы будем делать дальше? Сидеть, сложа руки? — Не думаю, что стоит просто так сидеть, — заключаю я, обращаясь больше к самому себе, нежели к ребятам, — но у нас нет вариантов… Обращаться в полицию, по крайней мере, — бесполезно и глупо. Отправят нас гулять и даже не возьмутся за дело… Но и сделать ничего мы, по факту, не сможем… Остается только думать. Чёрт! Почему я так переживаю за неё? — Думать? — возражает Ям, — о чём тут думать? Мы не знаем, что случилось с Луной, не знаем истинных мотивов её поступков! Нам неизвестно абсолютно ничего, а ты предлагаешь подумать? — Подожди ты! — яростно мелю я, — я говорил о том, что нужно подумать на счет того, с кем Луна имела конфликты в последнее время. — С тобой, — посмеивается Смит.