Sick of you

Sick of your face.

      Возвращаясь с очередной миссии, Наруто и Саске попали в дождь. Казалось бы: ну дождь и дождь, чего бубнить-то? Но, чтобы хотя бы примерно понять, в какой ситуации оказались шиноби, представьте, что вас поливают ледяной водой из шланга и при этом обдувает холодный ветер. Представили? Ну вот. До Конохи оставалось около дня, и если бы не дождь, то и Наруто, и Саске обошлись бы без привала, стараясь как можно быстрее оказаться дома. Но теперь ничего другого, как найти какое-нибудь укрытие и переждать ливень, им не оставалось. Увидев невдалеке небольшую пещеру, парни быстро переместились туда. Промокшие до нитки, они наспех развели костёр и, скинув с себя одежду, принялись ее сушить. — Эх, сейчас бы рамена, — грустно вздохнул Наруто. Саске закатил глаза. — Ты вообще когда-нибудь питался чем-то полезным и нормальным? — Когда лежал в больнице, бабуля Цунаде заставляла есть овощи. Много овощей. Очень много овощей, — скривился Наруто, вспоминая те времена. Тогда он орал, что лучше бы его бросили умирать на том поле, чем он сейчас так мучился. "Съел овощей так много, что сам стал, как овощ", — заворчал Курама.       К тому моменту, как дождь прекратился, наступили сумерки. Приятно пахло петрикором, что дарил чувство полнейшейго спокойствия и умиротворения. Шиноби оделись в не до конца высохшие вещи и, обговорив, что сначала подежурит Саске, а потом Наруто, разошлись в разные углы пещеры. Джинчуурики улёгся спиной к Саске, который, увидев это, замер на секунду. Мысль о том, что ему настолько доверяют, грела душу (Курама бы, конечно, возразил, что нечему там греться, но я промолчу). Опершись спиной о холодной камень и вытянув перед собой ноги, Учиха устремил взгляд вдаль и задумался. Он заметил, что Наруто в последнее время сторонился его. Узумаки, конечно, все такой же яркий лучик солнца, что своей улыбкой способен осветить весь мир, но то, что он больше не бросается на Саске с криками, кулаками, смехом, воплем, дебильным предложением, было заметно. Заметно, конечно, только Учихе, но не потому что он параноик-истеричка, нет, это только потому, что остальные особой внимательностью не отличались. Нельзя сказать, что его жизнь перевернулась, но радости в ней явно стало меньше. И хоть он и не хотел признавать, но Наруто ему был нужен. Не как кислород или смерть Итачи, но с Наруто становилось жить как-то легче. В какой-то мере он был опорой для Саске, не позволял упасть в бездну самобичевания, ненависти, разочарования и боли, сам того не подозревая, и сейчас это опора начала давать трещину, что очень напрягало. Саске взглянул в сторону Наруто и замер. Тот лежал, свернувшись в клубок, дрожал всем телом и, Учиха очень надеялся, что это просто слух его подводит, тихо всхлипывал. Саске встал, подошёл к Наруто и аккуратно заглянул ему в лицо. Крупные капли слез катились по щекам, но Узумаки явно спал, поэтому Саске решил, что парню просто снится кошмар. Он посмотрел на такого беззащитного, разбитого, похожего на маленького бездомного котёнка Наруто ещё пару секунд и, вздохнув, лег рядом, притянув к себе дрожащего парня, обнял его и уткнулся носом в светлую макушку. Через несколько минут Учиха почувствовал, что его обвивают руками и ногами, и понял, что джинчуурики больше не дрожит. Невольно улыбнувшись, Саске посмотрел в лицо парня. Ресницы чуть подрагивали, уголки губ были приподняты в слабой улыбке, а чёрные полоски на щеках особенно выделялись на побледневшем лице Наруто, который, к слову был очень горячим. Во всех смыслах. Саске аккуратно дотронулся до лба Наруто и тяжело вздохнул. У парня определённо был жар. Вот тебе и выносливость шиноби.       Они пролежали вот так, обнявшись, всю ночь, и, как только начало рассветать, Саске, который не поспал и минуты, аккуратно выпутался из объятий и подошёл к выходу из пещеры. Солнечные лучи медленно скользили по траве с капельками росы, что переливались всеми цветами радуги, стоило лучу коснуться их, по листьям, делая их ярко-зелёными, по стволами деревьев, заглядывая в дупла белок и сов, касались водной глади ручьёв и озёр, играя бликами на поверхности и, наконец, добрались и до лица Саске. Солнечные лучи были способны преобразить даже камни, но не выражение лица Учихи. Они ведь все-таки не всемогущие. Пение птиц, свежий запах и яркое солнце разбудили второе, до этого момента мирно посапывающее солнце. Наруто что-то невнятно промычал, потянулся, зевнул, смаргнул выступившие слезинки и встал. Увидев фигуру Саске, Узумаки подошёл к нему и, встав рядом, тоже посмотрел на открывшуюся картину. Но вдруг, будто опомнившись, повернулся к Саске и пихнул того в бок. — Ты чего меня не разбудил? Договорились ведь, что после полуночи дежурю я, — недовольно сказал Наруто. "Нашел на что жаловаться, идиот", — проворчал Курама. Саске немного помолчал, потом все-таки посмотрел на парня и сказал: — Я не хотел спать, поэтому решил продежурить всю ночь. Все в порядке, — Саске думал, что Узумаки накинется на него со спины, или полезет с кулаками, или будет орать, возмущаясь. Он должен был так сделать. Но не сделал. И Саске это раздражало. Помолчав ещё немного, он добавил: — Пора выдвигаться. Наруто лишь кивнул и, собрав свои немногочисленные вещи, они отправились в Коноху. Честно говоря, Саске волновался, что джинчуурики может стать хуже, поэтому то и дело поглядывал на него, готовый в любой момент кинуться на помощь, если понадобится. Наруто эти взгляды замечал, но особого значения не придавал. "Просто паранойя. Он наверняка всего лишь сканирует местность", — твердил себе Наруто, но верить хотел в другое.       В Коноху они прибыли вечером и сразу же направились к Хокаге. Вместе. Цунаде осталась довольна выполнением миссии и тем, что никаких проблем не возникло. Впрочем, как и всегда. После отчёта она попросила Наруто остаться. — Ты себя нормально чувствуешь, Наруто? Выглядишь болезненно, — оторвав взгляд от документов, Цунаде встревоженно посмотрела на него. — Со мной все в полном порядке! В больницу мне не надо! Я себя прекрасно чувствую! — заорал Узумаки. Цунаде лишь тяжело вздохнула. — Наруто, я не шучу. Если что-то болит, то лучше скажи. Обещаю, в больницу не положу, — женщина действительно волновалась за него. — Бабуль, да все со мной в порядке. Я пойду, ладно? Устал, спать охота, — Наруто лучезарно улыбнулся и выпрыгнул в окно. — Двери! У меня. Есть. Двери! — услышал он гневный вопль себе вслед и рассмеялся. Как-то слишком тихо и вымученно, правда.       Придя домой, Наруто упал на колени и схватился за голову, которая болела так, что выть хотелось. А ещё было холодно. Было очень холодно. Быстро раздевшись, парень завалился в душ и включил горячую воду, медленно сползая по стенке душевой кабины. Он закрыл глаза и заскулил. Боль становилась все более невыносимой. И Наруто хотел уже было звать на помощь Сакуру, лишь бы так не страдать, но, попробовав встать, он понял, что ноги его не держат. И он заплакал. Заплакал так, как не плакал в детстве. "Почему? Почему опять? Все летит к чертям собачьим, а я ничего не могу сделать... Эти боли, эти чёртовы боли, которые с каждым разом все сильнее и сильнее... Сегодня я не смог сделать расенган... Хорошо хоть Саске этого не увидел... Саске... Я думал, что мне станет легче, если я буду меньше общаться с ним, а на деле ни черта это не помогает... Черт! Черт! Черт!", — Наруто разбивал костяшки о стену перед собой, пока цвет воды не поменялся на ржавый. "Наруто, — зарычал девятихвостый, — теперь-то ты меня слышишь?" Узумаки замер. "Что значит "теперь"? Ты мне что-то говорил?", — он был абсолютно уверен, что не слышал от Курамы ни слова до этого момента. "Видимо, из-за боли ты не можешь услышать мой голос. А ещё твоя регенерация как будто пропала. Это очень плохо, Наруто, думаю, ты и сам это прекрасно понимаешь. Я догадываюсь, что это может быть, но мне нужно ещё время, чтобы убедиться. Если мои предположения верны, то... Ладно, пытаться разобраться с этим сейчас бессмысленно. Ты должен пойти поспать", — пока Курама говорил все это, истерика у Наруто успела закончиться и сейчас он тупо сидел и пялился в стену, пытаясь переварить все сказанное лисом.       Костяшки не зажили. А утром следующего дня Наруто впервые закашлялся. Головной боли не было, но вместо неё появилось кое-что другое: вдохнуть полной грудью Наруто больше не мог. Лёгкие как будто были в чьих-то тисках. "Наруто. С вероятностью в 99% я могу сказать, что это ханахаки", — пробасил Курама. В мёртвой тишине квартиры раздался звон разбившейся кружки.