Солнце и луна

Когда солнце заходило за горизонт, Вайолет часто приходила сюда. Редко она позволяла себе такую роскошь, как нахождение в полном одиночестве. Никто более не тревожил Вайолет, а на ум то и дело приходили строки грустных песен, что играли на протяжении всего дня. Она приоткрывала заветренные губы, что-то тихо то ли нашёптывая, то ли подвывая в такт мелодичного ночго ветра. Стоило ей взглянуть вперёд, как вдали она видела раскинутую поперек двух берегов реку. Противоположный берег так и манил своей зеленью, но перебраться туда не было возможности: она здесь, на крыше. Да и желание попасть туда возникало только здесь. Это место позволяло думать о чем-то неважном физически, таком, что важно было лишь для твоей души. Если высоко подняться, можно дотянуться до небес. Вайолет всегда мечтала потрогать пушистые облака и бесконечно гладкую синеву неба. Но больше ее привлекали звёзды — искрящиеся точки, излучавшие неизвестность в самой ее высокой степени. Она до ужаса любила звёзды и пугалась этого. Вайолет осознавала всю ничтожность своего существования. Стоило ей только сесть на прямоугольный выступ крыши, как она понимала — все, что внизу, абсолютно неважно. Неважна эта суета, эти проблемы и эти переживания. Важно лишь то, что она это осознала. Девушка искренне любила звёзды за то, что они раскрыли ей правду. Все было хорошо лишь до того момента, пока на крыше не стал появляться ещё кто-то. Вайолет все чаще находила на мелких камешках покрытия окурки. Это настораживало. В голову сразу пришла мысль, что ее местоположение раскрыли. Всё-таки, а крыша высокой заброшенной (находящейся, по мнению властей, на реконструкции!) многоэтажки привлекала много чужого внимания, но никто, кроме Вайолет, суваться сюда не осмеливался. У Адлон появилось желание лично познакомиться с этим смельчаком, посмотреть в его глаза и, если в них ей что-то не понравится, сбросить его с крыши. Но не все было так просто: незнакомец знал (точно знал же!) как часто Вайолет посещает крышу, поэтому приходил в абсолютно иные дни. Не предрассудки сумасшедшей ли это? Адлон была из тех людей, что страдали душевно, нежели физически, а поэтому свалить все на помутневший рассудок было первейшей идеей. Но, несколько раз ударив себя по лицу, Вайолет отбросила все предрассудки. Она решила, что вычислит этого нарушителя собственного пространства. Детективом Вайолет не была, а способности ее ограничивались лишь простой и незамысловатой идеей: изменить свой план посещения крыши. Обычно, она доверялась своему настроению. Оно само, словно полярная звезда, указывала путь наверх. Оно, глядя всегда на север, как око души, помогало Адлон находить себя: находить себя только здесь, только на этом опасном обрыве. Может, она не одна, а этот смельчак лишь тот же путник, что ищет путь к звёздам? Невозможно. Один такой путник есть, и это она сама. Ревностное чувство внутри девушки затрепетало. Ее любовь не умрет. Страх перед похитетелм был огромен, но чувства к звёздному небу сильнее. План Вайолет был прост: она просто сидела, затаившись рядом с кустом у главного входа в здание. Адлон смотрела в одну точку, наблюдая за пустым и темным помещением внутри. Никого не было. На следующий день все повторилось. Бог любит троицу. Вайолет верила, что бог у каждого свой, а ее богом было бесконечное небо. Она верила, что оно поощрит ее за усердное ожидание. Наверное, самому ночному небу не нравилось, что их связь рушат. И только в этот раз Вайолет поняла свою ошибку. Уже собираясь уходить, она замечает высокую фигуру. Часы показывали почти пять утра и Адлон была уверена, что просидела здесь зря (и до сих пор верила в это), но этот странный незнакомец возбудил ее любопытство. И не только его. Два чувства сейчас поборолись в душе Вайолет. Страх побеждал. Не пройдя и трёх метров вперёд, Адлон машинально повернулась обратно, так и не заметив, какими багряными были кончики волос незнакомца. Уже дома, она яростно отмечала в блокноте, на щадя ручку и рук, что этот человек ее переиграл. Он приходил в те часы, когда Вайолет уже уходит. Это, вероятно, шутка? Они столько раз могли встретиться. По пути к остановке, Адлон могла увидеть этого человека, но в памяти ничего, кроме дорог и редко проезжающих машин не появлялось. Она решила, что в следующую ночь останется и узнает, кто этот таинственный преступник. Часы на телефоне показывали четыре утра, что значило, что он скоро будет здесь. Крыша была большой, поэтому Вайолет благополучно спряталась за одну из будущих башенок для телеантенн. Она, словно ребенок, иногда выглядывала, щурилась от солнца, что уже начинало свой поход, прощаясь с сестричкой луной. Адлон ненавидела солнце. То жгло ее, в то время как луна укрывала. И даже на такие муки она пойти готова, лишь бы разоблачить своего врага! И плевать, что это наивно. Входная дверь на крышу со скрипом отворяется, и на поверхность ступает нога незнакомца. Вайолет передёрнуло, но она продолжила наблюдать. Это оказалась девушка. Адлон была уверена, что видневшаяся мочка уха из-под шапки была тому явное доказательство. Да и фигура все выдавала. Чего уж таить, но этот высокий странник возбуждал в Вайолет интерес. Незнакомка подходит к краю крыши, упирается руками о прямоугольную преграду и смотрит куда-то вперёд, точно Вайолет во время своих ночных «исповедей». Солнце начинало восходить, озаряя все красным светом. Незнакомка поднимает руку вверх и снимает шапку, трепетно сжимая ее у груди. На ветру медленно покачиваются багряные волосы, сливаются с рассветом и соединяются с ним в одно целое. — Это…прекрасно… — шепчет Адлон, неосознанно делая несколько шагов вперёд и, наплевав на план, приближается к незнакомке. Та, слыша позади себя шаги, резко оборачивается и Вайолет может лицезреть ее лицо. Шрам на брови, испуганный, но уверенный взгляд и прекрасные черты лица. Они напоминали солнечный свет: были такими же яркими и острыми. — Ты испугала меня. Уже во второй раз. Я обычно вижу, как ты спускаешься в это время, но сейчас я не увидела тебя… — дитя рассвета нелепо улыбается, наклоняя голову чуть вбок и ожидая чужой реакции. — Я лишь хотела узнать, кто ты, но видимо, уже поняла… Им суждено было встретиться. Ночной ребенок и ребенок солнца. Небеса действительно были путеводными. *** — Я никогда не ходила сюда вечером. — Не переживай, Минни, тут никого кроме нас нет. — Я верю.